***
«Как-то сегодня прохладно…» — подумав, я ускорил шаг по тропинке в школу. На этот раз я ничего странного не увидел, только снег спадал с ветвей деревьев, создавая стук. Вдали показались ворота школы, рядом с которым скопилось уже много школьников и вроде даже… Учителя? «Что они там делают?» — спросил я про себя и уже более осторожно продолжил свой путь. Учителя о чем-то беседовали довольно бурно, у всех них был злой вид. Я насторожился и посмотрел на школьников вокруг, ни Димы, ни Ромы не видно, странно… И вот я уже подошел к воротам, на меня пристально смотрел учитель алгебры Анатолий Дмитриевич, он выглядел как обычно: ему 32 года, очки, висящие на носу, строгий вид, гламурный пиджак с брюками; но куртки на нем не было, и не боится ли заболеть?.. — Прохоров, подойди сюда, — строго сказал он, прожигая меня взглядом. Я, насторожившись ещё больше, подошел. — Ты не знаешь, кто окно в учительской разбил? Я же знаю, что ты с Ромой Васильевым и Димой Фёдоровым дружишь, а они ещё те хулиганы, — приподняв очки, говорил он. «Что же мне теперь делать?..» — продумывал я про себя, друзей сдавать не хочется, да и если их сдам, то и мне несдобровать, а если навру, то Анатолий сразу поймет, большой стаж работы у него, ложь от яви вычислить может по щелчку пальцев… От безысходности начал метать взгляд по сторонам, вдруг увижу кого из наших, но нет… — Ну так что, Алексей? — постукивая ногой об ногу, спросил он. Я решил использовать все свои навыки вранья, хоть их и не так много, как ожидалось: — Да нет, Анатолий Дмитриевич, не видел никого, и не знаю, уж тем более. А что вы на морозе без куртки? Вдруг заболеете, кому вы тогда правила вдалбл… Рассказывать будете, — Анатолий насторожился, немного приблизился ко мне и посмотрел мне в глаза, не моргнув ни разу. Я попытался сдерживать нервозность и просто уставился себе под ноги, в надежде на то, что все пройдет хорошо. — Ла-адно, верю. Спасибо за беспокойство, но мне так больше нравится ходить. Иди подготавливайся к уроку. Вскоре я опять начну правила «рассказывать», — отступив, сказал он, после продолжил разговор с другими преподавателями. Я, счастливо вздохнув, уже было хотел направиться в школу, но тут карма наказала меня за мое преступление… — Анатолий Дмитриевич, я видела, как Лёша вчера с Димой и Ромой из-за школы выходили, как раз после того, как окно кто-то разбил, — все это время Лена стояла рядом и подслушивала нашу беседу, уловив несовпадение, сразу рассказала все учителю, переглядываясь с Анатолия на меня. «Вот и все… Теперь точно не выкручусь…» — подумал я и посмотрел на Анатолия Дмитриевича. Анатолий выглядел сердито, он повернул голову в мою сторону и одним лишь взглядом давал понять: «Ну что, добегался, Алексей? А что будешь делать теперь?» — Алексей, идите в школу и переоденьтесь, после загляните в мой кабинет, разговор будет… — Серьезно сказал он и, отвернувшись, медленно направился в школу. В то время Лена смотрела на меня, в её взгляде была насмешка, а на лице легкая улыбка. — Хмф! — фыркнув, она повернулась и пошла к своим подругам, стоящим неподалеку. Я наполнился злостью. Сдала… Так ещё и так паскудно… Попросит что-нибудь, посмотрим, как запляшет, когда пошлю её куда подальше… Скрипя зубами, я заходил в школу, а из-за спины послышался смех этих паскуд, которые только и могут усмехаться да унижать… Я терпел, не хотел сорваться на неё, только больше проблем будет. — Эй, Лёшенька! Как же так?.. Такой спокойный мальчишка… Ты сильно огорчишь свою маму и друзей, а я думала, ты нормальный… — послышался «сочувствующий» голос из-за спины, в котором скрывалась ещё большая насмешка… Это было последней каплей моего терпения, последней каплей… Повернувшись, я кинулся в их сторону, прокусив губу до крови от злости. Все мои части тела переполнял адреналин. Я быстро добежал до них и, замахнувшись, со всей силы проехался своим кулаком по лицу этой твари, не жалея её ни капельки. То, как она издевалась надо мной в четвертом классе, пятом, шестом и даже в этом! Все это выплеснулось в этом ударе, я почувствовал легкость, груз спал с плеч, а Лена упала на снег. — Что ты делаешь?! — Ублюдок! Подруги начали оскорблять меня, а от Лены послышался тихий плач, всхлипывая, она приподнялась на двух руках, а из её глаз ручьем текли слезы. На щеке красовалось покраснение, которое явно превратится в здоровенный синяк. Все вокруг обратили на меня внимание, а со спины послышался басистый голос: — АЛЕКСЕЙ ПРОХОРОВ! — Ко мне подбежал физрук Валерий Альбертович, схватил меня за руку и повел в школу, а Лена так и оставалась на снегу, тихо плача и глядя на меня. Нет, я не чувствовал себя мерзко, словно совершил преступление, наоборот, чувствовал себя героем, который спас всю школу от этой треклятой заразы. Я гордо зашагал за Валерием.***
Меня повели не к главному входу, а через запасной, который выходил к кабинетам учителей и директорской. Альбертович открыл дверь и чуть-ли не закинул меня внутрь, сжимая мою руку и злобно смотря на меня. — БЫСТРО К ДИРЕКТОРУ! — крикнул он, показав пальцем на кожаную дверь, с табличкой, гласящей «Директор». Я зашел в комнату, хотя нет, Валерий Альбертович запихнул меня туда. В директорской меня уже ожидали Анатолий Дмитриевич, наш завуч Лариса Аркадиевна и директор Анастасия Михайловна, все они уже сидели на своих местах, по бокам Анатолий и Лариса, а в конце стола сидит директор, а посередине всего этого деревянный стульчик, тот самый, где я должен буду сесть. — Анастасия Михайловна, Прохоров ударил Лену Димьянко по лицу, да так сильно, что она даже упала, — сказал Альбертович, у которого аж вены вздулись от злости. — Ясно… Алексей, садись на этот стул, Валерий Альбертович, позовите Димьянко сюда. — несмотря на всю эту ситуацию, голос директрисы был спокойным. Я сел на этот стул, а Валерий вышел из кабинета. Я посмотрел сначала на Анатолия, потом на завуча, а на директора я даже смотреть боялся… — За что ты её ударил? — спросил Анатолий Дмитриевич, крутя в руках ручку. — Она достала меня! Она подставляет всех, обзывает за спиной и сдает! — повысив тон, сказал я, а завуч спокойно перебирала документы, иногда поглядывая на меня. — Это повод бить кого-то? — спрашивал Анатолий; странно, что директриса просто сидела и слушала. — Нет, но из-за сильной злости я не смог удержаться, она насмехалась надо мной, не скрывая… — ответил я, пытаясь не смотреть в глаза Анатолию. — Так значит, все же ты знаешь, кто разбил окно! Не зря же ты разозлился! А может, и сам разбил окно. А я-то больше тебе верил, а не Димьянко, — наклонившись в мою сторону, сказал он. — Тем более, она девочка, хоть и не суть. Дверь открылась и в директорскую вошла заплаканная Лена с подругами. — Вот Димьянко, а Иванова с Аистовой с ней попросились, чтобы поддержать. — послышался голос Валерия Альбертовича из-за спины девочек. — Хмх… Ну ладно, садитесь рядом с Ларисой Аркадьевной, — сказал Анатолий, указав ручкой на три соседних стула от завуча. Лена была посередине, а её подружки успокаивали её, пока та хныкала. — Лена, куда именно он тебя ударил? — спросила директриса, смотря то на Лену, то на меня. Лена вместо слов просто отодвинула руки от лица, а на щеке красовался большой синяк, даже с маленькими кровоподтёками от костяшек. — Тц… Алексей, какой бы у вас гнев не был в тот момент, это не дает вам право размахивать руками, судя по всему силы ты не жалел… — остановив ручку в своих руках, Анатолий поставил её на стол, а сам смотрел мне в глаза, иногда приподнимая очки. Завуч встала и пошла к шкафчикам за директорским столом, где лежали все медикаменты, она взяла баночку йода. — Дай я тебе немного помажу, чтоб грязь не занесло… Потерпи, — поднеся кисточку с йодовой верхушкой к Ленкиной щеке, она чуть-чуть прикоснулась, Лена айкнула и начала плакать ещё сильнее. Анатолий Дмитриевич смотрел то на меня, то на неё, будто говорил: «Ну видишь, что ты натворил?..», в то же время подруги Лены гладили её по голове и успокаивали. Глядя на эту картину, по мне пробежались мурашки, а на колени Лены падало много слез. Процедура закончилась, на щеке были видны полоски йода, а Лена опять закрыла свое лицо. — Так, теперь расскажи все, что произошло, в подробностях, — сказала директриса, тяжело вздохнув. — Я п-просто «хнык» разговаривала «хнык» с подругами, а о-он подбежал «хнык» и со всей силы ударил, п-просто так… «хнык» — всхлипывая, говорила девочка. Я тут же возмутился и возразил: — Не ври! Ты насмехалась надо мной за спиной вместе с твоими подругами, ты даже сейчас врешь! — стиснув зубы, возразил я, но тут же получил ответ. — В-видите, он даже «хнык» сейчас у-угрожает… «хнык» — сказала она и начала плакать сильнее. — Ах ты тва!.. — Не успел досказать я, как услышал: — ПРОХОРОВ, ЗАКРОЙ РОТ! — грозно крикнул Анатолий Дмитриевич, ударив рукой по столу. У меня непроизвольно потекла слеза, а в горле встал ком... — Н-но ведь… — Я сказал, закрой рот!.. — грозно посмотрев на меня, сказал учитель. Мне не осталось ничего, кроме того, как тихо смотреть в пол. — Я все поняла, Димьянко, Иванова и Аистова, вы свободны, скажете учителю, что я вас задержала, — произнесла директриса, и Лена, вытирая глаза, вышла со своими друзьями из директорской. — По-хорошему я бы вызвала родителей в школу, но я знаю, что твоя мама сегодня занята, а папа… Кхм… Так что пришлю Анатолия Дмитриевича к вашей маме, пусть расскажет о ваших проделках. Теперь надо решить проблему с окном... Лариса Аркадьевна, позовите сюда Диму Фёдорова и Рому Васильева. Завуч кивнула и вышла из кабинета. Тишина… Только был слышен звук механизма от часов… Тик, Так… … … В кабинет зашли мои друзья, Дима и Рома, оба они понимали, что их ожидает, но с удивлением смотрели на меня. — Садитесь, — сказала директриса, а Анатолий Дмитриевич ловко поставил ещё два стула рядом со мной. Рома с Димой выглядели отчаявшимися. — Так, мы поняли, что вы взрывали именно петарды, это было понятно по пеплу и кусочкам от петард на снегу. Нам надо знать, кто именно взял петарды в школу, и специально ли вы разбили окно. Мы дружно сказали: — Не специально! Анатолий Дмитриевич с удивлением посмотрел на нас, протер очки и сказал: — А как тогда это произошло? Посмотрев друг на друга, мы без слов решили, что говорить будет Дима. — Мы взрывали петарды за школой, корсар третий, мы подожгли сразу… Пару штук, и одна из них отлетела в окно, мы правда не хотели этого, а петарды были… — Мои, — досказал Рома за Диму, а мы с Димкой удивленно посмотрели на него. — Я взял петарды, чтоб повеселится, и мы пошли за школу повзрывать их… — вздохнув сказал Рома, решивший взять вину на себя. — Ну хорошо… Молодец, что хоть сознался. Анастасия Михайловна они свободны? — спросил Анатолий, встав со стула. — Да-да, можете идти, — отпустила нас директриса, думая о чем-то. Учитель выпустил нас из кабинета, и мы, пройдя чуть подальше, начали разговор: — Это ты по Лене вмазал?.. — спросил Димон, глядя на меня. — Ну… Да… — ответил я, глядя в пол. — Красава, Лёха. Так и знал, что кого-то она точно выбесит, не думал, что тебя, но втащил ты ей знатно. За дело хоть? — говорил друг, пожав мне руку. — Да она и сдала нас, да ещё и меня за спиной обсуждала, вот и не выдержал… — Ну тогда точно за дело. Рома, а тебе спасибо, мужик! — положив руку на плечо друга, сказал Дима. — Да, спасибо тебе, — поддержал я его. — Пустяки, странно то, что родителей не вызвали в школу, толком даже не наказали… — Да и не накажут, мы же за школой петарды взрывали, а там можно, тем более нечаянно петарда отскочила, — ответил Дима, а я молча кивал. Пока мы шли, уже прозвенел звонок. Мы вошли в класс и нервно осмотрелись. Валера, Андрей, Серега, Маша, Вика, а вон и Марина… А где Лена с подругами?.. — Чет нет их, ну и пусть, пойдем в карты поиграем, в дурака или очко. — Ответил Дима и мы пошли за парту, пока нет учителя. Через несколько минут пришла и Лена с ее подругами.***
Так и прошли все семь уроков, мы попрощались возле ворот школы, пошутили о том, о сем. И пошли каждый своей дорогой...