***
— Хаширама, ближе к делу. Мадара стоял на склоне и буквально жарился от солнца. К вечеру ветер прошел и адское пламя решило спалить всё к чертям за последние пару часов своего пекла и потом снова принести прохладу. Чтоб хорошее казалось отличным на контрасте с плохим, именно так решала погода, да и жизнь в целом. Уж Мадара был уверен на все сто. — Мадара, ты как всегда торопишь. Некоторая информация требует небольшого введения, — Хаширама нахмурился и показушно скрестил руки на груди. — Я ничего не делаю без предварительной подготовки. — Жене делай предварительные подготовки, а я не баба твоя. — Жители Конохи думают по-другому… — Что? — Мадара скривился и сел на камни, стоять и слушать бред идиота у него не было сил. — Тобирама сплетни узнала сегодня последние, все думают, что ты взял её в жены, чтобы насолить мне, твоему старому любовнику. Мадара решил игнорировать то, что сейчас сказал Хаширама и вообще никогда про это не вспоминать. Такой ересью обычно занимался клан Яманака, они еще те выдумщики были и страсть как любили переворачивать всё вверх дном. — После этой информации, я считаю, что ты достаточно провел предварительных тренировок, выкладывай. — Подготовок, Мадара, — Хаширама присел напротив и взял соломинку с земли. — Я решил, что тебе следует пойти с Хьюга и перевести их в деревню. — Какая интересная мысль, — Мадара снял шлёпки и вытянул ноги. — И как же она пришла тебе в голову? Ноги воняли, ему следовало помыться. Хотя, ноги проветрятся, а вот тапки уже было не спасти, только помощь всех стиральных порошков Конохи могла исправить ситуацию, и то с натяжкой. — Тебе нужно развеется, я знаю, как ты не любишь долго находится на одном месте, а эта миссия как раз на месяца два — три. — А еще я терпеть не могу Хьюг, намного больше, чем находится в одном месте. Но об этом ты решил не думать? Мадара знал, что не эта была причина, хоть он и действительно хотел миссии, его душило находится в Конохе так долго. Хаширама беспечно глядел на него, больше не было в нём того гнёта и стресса, что он видел пару дней назад, а значит, он и сам хотел, чтобы Мадара пошёл. — Мадара, это хорошая возможность показать остальным, что ты отличный дипломат, именно поэтому я отправляю тебя, а не Тоби. Хоть это было бы проще. — Однозначно да. — И намного выгоднее. А еще я бы был уверен, что у неё не было бы никаких конфликтов, и Хьюги все бы от неё были бы в восторге. — Тем более она у них жила. — Но тем не менее! — Хаширама выкрикнул громче и воспрял духом. — Я уверен, что ты справишься не хуже! Он справится хуже, здесь сомнений быть не может. Хаширама был беспросветным идиотом, когда дело доходило до него и его вера была неиссякаемой, будто тот нашел бездонный колодец и черпал от туда днями и ночами. Это была действительная хорошая возможность показать себя и свой клан с лучшей стороны и более того, наладить собственную связь с Хьюгами без посредственников в роли Конохи или самого Хаширамы. Переступать через себя ему не впервой. — Когда выход? — Завтра в десять утра. — И ты не мог сказать раньше? — Мадара выкрикнул и кинул в Хашираму маленький камень, который попался ему под руку. Камень попал в нос. — Ай! — Идиот, еще что-то про предварительные подготовки говорил. Твоя жена, бедняжка, тоже так от предварительной подготовки страдает? — Надеюсь нет… Как же он иногда выводил его из себя, словами было не передать, да и действиями еще постараться! Солнце понемногу опускалось и жар стал спадать, Мадара так и не попал сегодня на горячие источники, но не хотелось так заканчивать день, тем более завтра предстояла долгая дорога. — О чем думаешь, Мадара? — О том, какой ты непроходимый идиот и что я хочу на источники. Хаширама звонко рассмеялся и встал со своей уже протоптанной и смятой травы, заодно подавая ему руку. Мадара схватился, поднимаясь ногами от земли. — Тогда пошли на источники.***
Он чувствовал её присутствие дома, хотя она должна была быть сейчас в резиденции и перебирать бумаги по благоустройству очередных улиц в деревне. Мадаре казалось идиотизмом то, что Тобирама делала всё для привлечение внимания обычных горожан и создавала какие-то космические, по его меркам, условия. Пока её план работал криво, девяносто процентов населения всё ещё были шиноби. Он вступил на крыльцо и развернулся на свой двор, Тобирама хорошо его обустроила, здесь было тихо и хотелось сидеть вечерами, смотря на постепенное угасание солнца, а белые лилии и ромашки отсвечивали в темноте, отражая лунный свет. Мадара вдохнул и ему стало так спокойно, он решил сделать себе чай и сесть на веранду, проводить день с хорошим настроением перед ночью. Он зашёл на кухню и сразу нашёл уже заваренный чай в сервизе, осталось разогреть чайник и добавить кипятка. Ждать Мадара, конечно же, не хотел и пустил свою чакру сразу после вливание в чайник воды. Чайник немного подпалился, но зато чай теперь будет с небольшим привкусом костра, он так всегда любил. Пахучая чаша уже покоилась у него в руках и Мадара вернулся на своё крыльцо. Он снял с себя шлёпки и вытряхнул остатки песка, растягивая ноги на уже немного влажную вечернюю траву. После источников ноги больше не воняли, но шлепанцы стало пора выкидывать. Ему было хорошо от горячего чая и контрастно холодных деревяшек, хотелось лечь и уснуть вот так, но здоровье уже не позволяло ему вытворить такую авантюру. Ветер приятно дул в лицо, Мадара сильнее вдохнул воздуха и заполнил свои лёгкие по самое горло, аж со свистом. Как же он любил такую вечернюю прохладу, а чай был просто волшебным. Видимо Тобирама принесла новый, он взял не разбираясь, но на вкус как сам райский сад, его жёнушка однозначно разбиралась в чае. В общем-то как и во всём остальном, насколько бы сильно он не хотел это признавать. Вся чаша была выпита слишком быстро, Мадара решил, что хорошего с него достаточно и нужно просто насладится вечером, но всё естество захотело снова чая с жасмином. После нескольких нервных выпадов рукой он всё же встал, не надевая вонючие шлёпки, и пошёл снова на кухню, чайник остыть еще не успел и он снова поставил завариваться лепестки. Он чувствовал Тобираму в подвале до сих пор и его это напрягало. После того, как она переехала, Мадара даже не спускался в подвал, у него была внутренняя уверенность, что ничего хорошего он там не увидит, но сегодня чёрт его дернул или чай в голову ударил, но он решил пойти к ней, вниз, с пиалой в руках. Спускаясь по лестнице, он ощущал как температура падает и от каменных стен льется холод и бьет прямо по его голым участкам кожи, а ноги обжигает от смены температуры, Мадара подумал, что крайне глупо было оставлять обувь на улице, хоть и вонючую. Подвал не был таким, каким он его ожидал увидеть. Тобирама всегда ассоциировалась с идеальной чистотой, граничащей с безумием, но в её лаборатории царил полный хаос. Свитки были разбросаны по всем поверхностям, банки грохотали от неизвестных в них веществах, а сама Тобирама, вся растрепанная и с накинутым спальным хаори, сидела на корточках и выводила иероглифы на очередной бумаге. А еще она была босиком, он только спустился и ему уже казалось, что за углом уже поджидают больные на неделю почки, а Тобирама здесь была далеко не один час. Мадара решил всё же не мучаться и подогреть пол хотя бы там, где он стоит. — Ты сейчас сожжешь дом, ничего не делай здесь, — Тобирама остановила его рукой и встала с колен, подходя к нему чуть ближе. — Я сама подогрею пол. Она выпустила чакру и ему сразу стало теплее, а ноги покалывало от навалившегося тепла. — Я пришел предупредить, что завтра ухожу из деревни на пару месяцев, — Мадара скрестил руки и чуть понизил голос. — Буду перевозить Хьюг в деревню. — Это ты так решил отделаться от обучения детей? — Тобирама иронично приподняла бровь и вернулась обратно к своему рабочему месту. — Не беспокойся, я все равно оставлю это на тебя. Её волосы были небрежно заколоты всё в ту же злосчастную заколку, как и днём. Он подошёл к ней ближе, то, что он уходит из деревни, накладывало на Тобираму, как его жену, огромные обязанности перед кланом. Ему хотелось ей доверять и головой он уже это сделал, но сердцем видимо никогда так и не сможет. — Тебе придётся проводить собрания. — Я знаю. — И работать на благо клана. — Я знаю, Мадара. Мои обещания всегда были и будут исполнены, — Тобирама повернулась к нему и посмотрела в глаза. Она всегда так делала, когда хотела донести свою мысль полностью. — Но и ты про свои обещания не забывай. Тут Мадара всё же решил обратить внимание на письменности разбросанные вокруг и кипящую кровь на столе, на который он опустил так и не выпитый чай. Тобирама его пугала своей прагматичностью и какой-то неживой тягой к запретным знаниям. Все её техники не несли за собой ничего хорошего и абсолютно каждая могла развязать войну. Её учёный интерес всегда выходил за рамки дозволенного. — Даже не знаю, спрашивать почему у тебя свитки земли везде валяются, а около них еще и призывы шинигами или даже не стоит. — Не стоит, — она облокотилась на стол и неспеша стала собирать разбросанные бумаги, не хотела чтобы Мадара видел, но и не пыталась специально скрыть от него. — Ты чего дома у меня устроила? Жертвоприношения и воскрешения на заднем дворе дома в мои планы на жизнь как-то не входило! Тобирама устало выдохнула и сильнее укуталась в кимоно, видимо адреналин спал и она также, как и он, почувствовала холод, да и ноги у неё были босы, даже можно было разглядеть их синеву. — Я это уже делала и не раз, но техника требует большой доработки. Мадару пугала её откровенность, у него внутри заледенело, он почувствовал, как что-то будто ухнуло вниз и ступни закололо, но уже не от холода. Тобирама была так спокойна, даже не посмотрела в его сторону, так же перебирала свои бумаги, сказанная ей информация не была для неё чем-то секретным, теперь уже нет. Одно дело она скользь упоминала при учениках, другое видеть эти живые доказательства у нее на столе. — И кого ты уже..? Его рот высох, фраза вылетела хрипло. Она наконец посмотрела на него. — Тебе точно не хотелось бы этого знать, — она сложила стопку на полку и принялась за свитки на полу. — И я не воскрешаю насовсем, это невозможно, но иногда навыки уже мёртвого шиноби могут пригодится в бою или просто дезориентировать. — Тебе не кажется, что это перебор, — Мадара выхватил свитки у неё из рук и стал читать. — Уничтожь эту технику. Он представил. На грёбаную секунду у него возник в голове этот образ, который теперь уже никогда его не покинет. Всё это время она могла поставить прямо напротив него Изуну и он бы ни на миллиметр не шелохнулся, просто бы умер у него в руках, которыми управляла Тобирама. Это должно быть уничтожено. — Успокойся, ей никто и никогда не пользовался в этих целях, а я бы не стала, — Она встала напротив и подняла его голову на уровень своих глаз. — Мадара, она была создана только для одного человека и только я ей могу пользоваться. Иногда информация требует радикальных решений. — Ты должна сделать так, чтобы она никогда ни к кому не попала, — он схватил её за шею и приблизил к себе. Свитки упали на пол. — Клянись. По тому, как она вздрогнула, Мадара понял, что активировал шаринган. Раньше она никогда не смотрела в его глаза, он и подумать не мог, как сильно Тобирама может бояться, действительно, по живому бояться шарингана. На его памяти так бежали только те, кто подвергся прямому воздействию мангёке. Но он не мог вспомнить такого случая, не с ней. — Клянусь, если тебе так проще, — она отвела глаза, смотрела куда угодно на лице, но не в глаза. — Это моё доверие тебе, Мадара. Не надо меня обвинять во всех грехах. Прими как есть. Это была правда, но он не знал что с этим доверием делать, хоть и обещал принимать всю информацию от неё и не взрываться от всего, что ему не нравится. Но как же это оказалось сложно. — Моя откровенность с тобой происходит не по доброте душевной, Мадара, не надо принимать её так в штыки, — она опустилась на пол и стала собирать разбросанные им свитки. — Мы с тобой не друзья и твоя ненависть ощущается за три квартала. Но теперь у нас обязательства перед друг другом и перед нашим кланом. Она специально выделила слово «нашим», показывала свою принадлежность. Ему было с ней сложно, эти два месяца должны были пойти на пользу им обоим. Она выглядела так же, да и мимика её не изменилась, Мадара как не мог понять, что она хочет и думает, так и не может, но что-то было теперь по другому. Тобирама стояла перед ним, в своём белом спальном кимоно, с растрепанными волосами, в подвале полным хаоса, и он впервые увидел в ней человека хотя бы визуально. И его так удивила одна деталь. Тобирама была очень низкой. Вся одежда на ней казалась громоздкой, не подходящей, такому вдруг хрупкому, на вид телу. Мадара никогда не думал, но она даже до подбородка ему не достаёт. Тобирама всегда будто возвышалась. У неё были крохотные ладони и маленькие ступни, сейчас это было странным, как она вообще в них умудрялась держать оружие. Доспехи прибавляли ей громоздкости, но как она могла такое носить, да еще и сражаться в этом. Его будто громом поразило от своего открытия. — Ты в норме? Или инфаркт раньше времени ударил. — Ты такая низкая, прямо коротышка. Она рассмеялась. Сложила оставшиеся свитки и убрала склянки в шкаф, закрывая все дверцами. — Пошли, приготовлю тебе прощальный чай, как раз Хитоши сегодня передал. — Я не на десять лет ухожу, — Мадара вышел за ней, забирая остывший чай и закрывая входную дверь в подвал. — Хотя может и стоит. Вдруг за десятку три сантиметра наберешь. — Ты три сантиметра лучше в своих штанах набери, идиот. Мадара решил, что сегодняшний день всё же был испорчен. Даже чай, и тот оказался от Хьюг. Он отдохнёт, приведёт свои мысли в порядок. Два месяца должно быть достаточно.