Меняются роли, сменяются болью

      Москва радовала прибывших солнечной погодой, в городе вообще полным ходом вступала в свои права весна. Под тёплыми лучами солнца начинали зеленеть уснувшие деревья, а мокрая грязь давно была смыта с асфальта весенними ливнями. Красота столицы открылась с новой стороны, украшенная просыпающейся от зимней спячки природой. Но вот бойцам подразделения «Нерпа» было совсем некогда оценивать преображения города, ведь цель их приезда была далека от туристической. Международный экономический форум должен был начаться уже завтра, а именитые гости из других государств уже находились в стране. Одновременно с этим, конечно же, такое мероприятие было просто идеальным поводом для диверсии, которая бы дискредитировала Россию на мировой арене. Для обеспечения безопасности форума таких уровня и масштаба могли быть привлечены только лучшие сотрудники, в числе которых несколько элитных групп федеральной службы безопасности, группа специального назначения «Нерпа» и подразделение «Смерч».       Как дань времени, прошедшего бок о бок с подразделением «Смерч» в контртеррористическом центре северной столицы, Пригов часто общался с новым начальством, обсуждая операции (конечно, что можно было обсудить) и делясь дальнейшими планами. Приятным бонусом для генерал-майора было знать, что твоё детище в надёжных руках. Особое подразделение «Смерч» уже освоилось в новом формате: новый командир не вызывал ничего кроме положительных эмоций, ведь мужик был, что называется, «правильный»; несколько новых толковых ребят, потому что Пригов коварно и вместе с тем искусно переводил всех «своих» в Нерпу, и даже к отсутствию Владимира Викторовича все быстро привыкли. Приказы об откомандировании обоих подразделений пришли к начальникам почти одновременно.       Кот был неглупым бойцом и вполне себе догадывался о потаенном смысле слов командира, что работать они будут не одни. Надеялся, верил, лелеял мысль, что судьба сыграет в его пользу и охранять объект они будут вместе со «Смерчем». Во время полёта до Москвы отдохнуть Нерпам не дал командир, снабдив каждого по копии плана здания, где проводится форум, и окрестную карту местности, которая неожиданно представляла лесополосу. Место проведения наверняка было согласовано с ФСБ, но бойцов всё равно разочаровало. — Чего им в городе не сидится? — недовольно поинтересовалась Лазарева. — С трёх сторон лес… Если чего случится, ищи-свищи потом по лесу. — Вот мы и летим, чтобы ничего не случилось. — назидательно ответил Борис, отрываясь от своей карты, чтобы проконтролировать, что его подчинённые их изучают. Кот и Тигр предельно внимательно смотрели на схемы, то и дело перебрасываясь репликами друг с другом. Дана, вместо того чтобы изучать объект, обмахивалась этими самыми листами, но, увидев недовольный взгляд Бориса, вернулась к рассматриванию бумаг. Опер что-то разъяснял Олесе, которая, по правде говоря, была растеряна и вряд ли слушала его. Девушка смотрела на карты, но мыслями явно была далека от дела, что не могло не волновать Бизона. Командиру казалось, что её задумчивость связана с их разговором два дня назад, хотя что уж тут… Поговорить нормально они не смогли, слишком на пределе были их чувства, чтобы слушать и при этом слышать друг друга. А потом ещё Савельев явился… Борис вновь задумался, с какой целью под него начал копать Кравцов. Что-то подсказывало опытному офицеру, что вся эта проверка лишь официальная театральная постановка для решения, которое было давно принято. Тарасов слишком устал от этих штабных игр, но не мог остаться в стороне, когда дело касалось его группы… — Кот, слушай — сказал Тигр, делая свой голос на несколько тонов тише.— Ты не знаешь, у Олеси есть кто-нибудь? — Даже не думай. — отвлекшийся от карт Василий повернулся к нему. Даже если новенький хорошо попросит, то Ионов не собирался делать ни одного движения, чтобы помочь ему с Леськой. Кот знал, что девушка не потерпит вмешательства в её личные отношения, именно поэтому он оставался сторонним наблюдателем уже довольно долго. — Почему? — поинтересовался Савельев, который становился всё более задумчивым. — Потому что! — отрезал Ионов, поднимаясь со своего места. — Дай пройти.       Долетели ближе к вечеру. Нерпы расположились в отдельном жилом блоке в получасе езды от нужного объекта. Небольшое одноэтажное здание представляло собой отремонтированный деревянный корпус бывшего оздоровительного пансионата. Остальные дома, скорее всего, были заняты другими группами, обеспечивающими безопасность участников экономического форума. Несколько часов до отбоя Нерпы посвятили тренировке, позволявшей размять тело после утомительного полёта, хотя со стороны действо было похоже на урок физкультуры на свежем воздухе. Коек в жилой комнате было более чем достаточно и группа разместилась вольготно. — Всё, всем отбой, завтра ранний подъём и много работы! — скомандовал Тарасов, который пребывал в хорошем настроении. — Как детям в лагере… — прокомментировал Никитин, улыбаясь. — Увижу, что книжку читаешь под одеялом с фонарём — оставлю без обеда! — шутливо пригрозил Бизон. Тарасов вышел из спального блока и застал Уму, сидевшую за столом и активно писавшую что-то. В свете одной лампы её лицо наполовину было очерчено тенями, и Борис мог поклясться, что эта картина навсегда останется в его памяти: Олеся склонилась к листу бумаги, свободной рукой заправляя мешающую прядь за ухо, а хрупкие плечики ссутулились вперёд, и она скрупулезно выводила буквы на линованном листе. Бизон невольно улыбнулся этой почти домашней картине, а в области сердца потеплело. — Тебе персональное приглашение нужно? — поинтересовался Тарасов, делая пару шагов к девушке и ещё больше улыбаясь, добавил. — Могу сказку на ночь прочитать. — Товарищ капитан 2-го ранга, по вашему приказу отрабатываю два суточных наряда, поставленные мне за несоблюдение… — хмуро начала чеканить Уманова, насупив тонкие брови. За эту пару дней с их последнего разговора возможности спокойно поговорить наедине у них не было. А вот поводов для обсуждения, как и не высказанных чувств было море. Олеся начала пылкую речь про наряды, наполненную официозом и мнимой субординацией, пока на её плечи не опустились сильные руки командира. От прикосновений Бориса сердце Умановой забилось раза в два быстрее, а по всему телу пробежались мурашки, и если бы не карий цвет глаз, то мужчина бы заметил, как непроизвольно расширились её зрачки. Нежность волной накрыла смутившуюся девушку настолько, что Олеся не обратила внимания на слова мужчины. — Прекрати. — тихо остановил её Тарасов, чуть склоняясь к девушке и через плечо заглядывая в заготовку для рапорта. — Наряды — это, конечно, хорошо, оставшийся отработаешь его по возвращении. А сейчас спать. Ты мне нужна… Вы все мне нужны завтра выспавшиеся. Уме показалось, что незадачливый инженер включил батареи в жилом блоке на полную мощность, настолько было горячо сейчас. Олеся тихо выдохнула, не в силах спорить с Бизоном, когда он находился так близко к ней. Умановой хотелось наплевать на всё, нарушить все ведомые и неведомые приказы и прижаться к Борису, хотя бы на краткий миг ощущая себя счастливой. Но командир решил всё за них, отходя к стене. — Я пойду тогда. — едва слышно сказала девушка.       Произошедшее в соседней комнате не выходило из головы, и Олеся снова воспроизводила в памяти их разговор. По правде говоря, она всегда запоминала такие редкие моменты, когда Борис выплескивал на неё свою нежность, как ушат кипячёной воды, потому что каждый такое мгновение могло стать последним. Что-то в комнате зашуршало. Уманова недовольно поежилась, списав это на то, что кто-то из Нерп повернулся во сне. Но звуки лишь повторились, чуть громче. Тогда шорохи стали весьма определённым звуком — тихими шагами и шелестом одежды. Лёгким скрипом открылось окно, а девушка приоткрыла глаза, возмущённая чьим-то ночным шараханьем, и разглядела тёмный силуэт, который выпрыгнул из окна. Уманова резко подорвалась со своей кровати и подскочила к «новой двери», выглядывая вниз. — Стой, стрелять буду. — тихо выпалила Уманова первое, что пришло на ум. Послышался смешок и полуночничающий обернулся, возвращаясь к окну. Луна вышла из-под полотна облаков и осветила лицо, делая его узнаваемым для Умановой. Олеся удивлённо раскрыла рот, старательно подбирая слова, чтобы озвучить возникшие вопросы. — Тигр? Но куда ты? — недоуменно поинтересовалась девушка. — Пройтись хочу… — размыто ответил Павел. — С собой не зову, это форменное нарушение дисциплины, приказа, распорядка дня и бог знает, чего ещё, а ты ещё прошлые наряды не отработала. — Ты думаешь, меня остановит перспектива нарядов? — Ума усмехнулась, закатывая глаза от такой наивности. — Надеюсь, что нет. — хитро улыбнулся Павел. — Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет. Джульетта, ты, как день! Стань у окна. Убей луну соседством; Она и так от зависти больна, Что ты ее затмила белизною. Хихикнув, Уманова скрылась в комнате и её не было пару минут, за которые Тигр успел подумать, что девушка передумала и, как любой нормальный человек, вернулась спать. Подул довольно холодный весенний ветер, задувая под наспех накинутую куртку. Павел уже собирался идти один, когда ему, в прямом смысле, прилетело. Потирая ушибленную голову, Савельев огляделся в поисках снаряда и заметил на земле армейские ботинки. Едва успев отпрыгнуть, Тигр смог увидеть идеально отработанный прыжок и техничное приземление, исполняемые Олесей, которая поспешила надеть берцы.       Деревья тихо скрежетали ветками по ночной тишине, как будто кто-то водил пенопластом по стеклу, где-то от присутствия людей вспорхнула птица, улетая куда-то в противоположную сторону. Холодок ночи покалывал пальцы. Шли в тишине, Павел пребывал в задумчивости и Ума не решалась завести диалог, но почему-то ей казалось, что Тигр точно знает, куда они идут. В подтверждение этого он взял её за руку и потянул куда-то прямо в своеобразную зелёную стену из кустарника. Ума собиралась было возмутиться такой наглости, но не успела — пришлось зажмуриться, чтобы ветки не поцарапали глаз, а когда девушка раскрыла их обратно, то удивилась увиденному. Они вышли на поросшую невысокой травой алодь, в центре которой мерцало лунными отблесками озеро. Стальной серп луны полностью виднелся на тёмном небе, обрамлённый синими облаками причудливой формы. — Как красиво… — протянула Олеся. — Ты знал об этом озере? — Знал. — кивнул Павел, глубоко вдыхая холодный воздух. Ума подошла к тёмной поверхности воды, откуда на неё, покрываясь лёгкой рябью, смотрело собственное отражение. Что-то было таинственное и очень притягательное в этом втором «Я», выглядывающем из озера, что Олеся невольно дрогнула от неясного ощущения и обернулась на Тигра в поиске спокойствия. Савельев присел у самой кромки озёра и вытянутые ноги едва не касались зеркальной поверхности воды. — Здесь раньше был оздоровительный пансионат, который был одним из лучших в те годы, и, когда отцу стало совсем плохо, мы приехали сюда на какое-то время. Он тогда так ослабел, что едва держался, а здесь вечные процедуры одни и те же, по нескольких кругов… Какое-то время вся эта медикаментозная кутерьма поддерживала его жизнь, но это, к сожалению, его не спасло. — Павел тяжело вздохнул, нервно проводя рукой по лицу. — Не поверишь, тогда там всё насквозь пропахло спиртом, а сейчас даже легкого душка не осталось. Бывают же в жизни совпадения. — Сочувствую… — ответила Олеся, сжимая губы. — Извини, что я за тобой увязалась, не знала, что тебе нужно побыть одному. — Ничего. С тобой не так грустно. — мотнул головой Тигр, отгоняя неприятные воспоминания. — А что насчёт тебя? Расскажешь о родных? — Я… — Ума вдруг резко замолчала, окунувшись в свои мысли. Она ведь ещё никому не говорила о том, что является сиротой… Например, Смерчи это узнали из её личного дела, а может и от Пригова, но никак не из уст девушки. Само по себе это слово вызывало шквал наигранного сочувствия и выводящие из себя расспросы, поэтому Уманова старалась оставлять этот факт своей биографии в секрете. Люди даже начинали относиться к ней предвзято, как и ко многим другим выпускникам детских домов, пророча ей не самое светлое будущее, несмотря на то, что Олеся была честным человеком. — Не хочешь говорить? Понимаю. — хмыкнул Савельев и, как-то становясь серьёзнее, добавил. — Пора возвращаться. Синхронно поднялись с травы, отряхиваясь от небольших комочков влажной земли, успевших прилипнуть к одежде. Ума замерла, осматриваясь и запоминая этот без сомнения жутко красивый пейзаж. Вокруг смыкались деревья, стоя впритык друг к другу, создавая атмосферу спрятанного ото всех места. Мимо пролетел одинокий светлячок, виднеясь в сумраке тёплым светом. Олеся уже обернулась на Павла, руки которого были заведены за спину, словно он что-то прятал, а сам мужчина улыбался. — Цветочек небольшой, но зато с душой! — Савельев протянул ей бесстыдно вырванный рогоз. — Небольшой? — засмеялась Уманова, принимая растение. — Паш, это же камыш! Тигр вдруг понял, насколько красивые у Олеси глаза — в тёмных, как ночь, радужках переливалось отражение озера. Да и сама она в белесом свете луны, была как сказочная нимфа. Савельев улыбнулся, не сводя с Умы взгляда и вглядываясь в её лицо. Уманова смутилась, и первая пошла к кустарникам, отделяющим этот оазис от внешнего мира. Вернулись они на базу без происшествий и, кажется, никто даже не заметил того, как они отличились…       Утро началось с построения на улице, температура которой с каждым днем становилась всё теплее и теплее. Потом по распорядку дня шла утренняя рутина в армейских реалиях и после всего этого наконец-то поехали на объект. Надо сказать, добрались без пробок и за пару часов до официального начала форума, чтобы не спеша всё проверить. Группа выгрузилась из микроавтобуса и ждала дальнейших приказов Бизона, отлучившегося обсуждать что-то с другими командирами. Ионов украдкой подошёл к Уме, отводя её чуть дальше от остальных сослуживцев. — Как с Тигром погуляли ночью? — тихо поинтересовался Ионов, сохраняя на лице выражение безразличия. — Откуда ты… — прошептала Уманова. — Слышал, что ли? — Олесь, серьёзно? — Кот всплеснул руками, выдавая своё беспокойство. — Вас слышал весь корпус! Тебе повезло, если Бизон не слышал, а то наряды будешь отрабатывать до пенсии. Ума мгновенно залилась румянцем, хотя ничего стыдного в обычной прогулке с другом не было. Не став объясняться перед волнующимся другом, девушка вернулась к остальным и завела разговор ни р чём. Василий, недовольно цокнув языком и неодобрительно покачав головой, последовал её примеру. Все Нерпы столпились у машины, ожидая пока Бизон обсудит детали операции с другим командиром. Второе подразделение носило похожую форму, но предположить точно, что это была за группа было сложно — шевроны, на которых наверняка это было сказано, с такого расстояния нельзя разглядеть. Все прибывали в сосредоточенном состоянии кроме Кота, которого смущал тот факт, что кто-то из бойцов уж слишком пристально на него смотрел. — Нет, вы посмотрите, чего он пялится на меня?! — возмущался Вася, всем своим лицом показывая негодование. — Так бы и дал в рожу! — Может ты ему понравился. — хихикнула Дана, но под взглядом Ионова стремительно вернула лицу выражение непроницаемого спокойствия и примирительно подняла руки. — Шутка! Тут подошёл Бизон и веселые подколы сменились серьёзными разговорами о предстоящей операции и роли в ней Нерп. Бойцы были в крайней мере сосредоточены на плане действий, ведь начальство передало не очень-то хорошие вести — по их данным, планируется покушение на министра экономики другой страны. — Значит так, вводные такие: мы и вторая группа. — Тарасов кивнул на стремительно расходящийся личный состав другого подразделения. — обеспечиваем безопасность снаружи, ФСБ — внутри. На нас территория, прилегающая с востока и севера, вопросы есть? — Вопросов нет! — отозвались бойцы, почти что в унисон. — Тогда делимся так, — начал распределение Борис, раскладывая на весу карту местности. — Я и Кот работаем здесь, Ума и Опер берёте этот сектор, Дана и Тигр оставшаяся зона ваша. О любых подозрительных вещах докладываем незамедлительно. Нерпы рассредоточились на тонкой границе между прилежащей к зданию и начинающейся лесополосой. Начиналась операция вполне штатно, пока что сомнительных элементов не было обнаружено, странностями лес не отличался. Уме удалось напрочь отключить все свои мысли, которые могли бы помешать работе, настолько легко, что она сама удивилась этому. Беспокоившая её ситуация словно отошла на второй план, а сейчас значение имело только задание. Олеся шла шагах в 20 от Игоря, но держала его в поле зрения. Никитин, отодвигая ветку низкого деревца, сделал шаг вперёд, даже не подумав, посмотреть под ноги и задел коленом тонкую леску, связывающую несколько гранат. — Ума, назад! — успел крикнуть Опер, отпрыгивая куда-то в сторону. Последовательно прогремело несколько небольших взрывов, отличившихся большим выбросом тёмного дыма. Стало очевидно, что кто-то успел поставить такие «сигналки», чтобы заранее знать о надвигающихся гостях. Уманова поднялась с корточек, на которые едва успела присесть после выкрика коллеги, осматриваясь вокруг. — Ты как? — крикнула Олеся в сторону Игоря и увидела сквозь плотный занавес дыма, что Опер показывает, что в норме. — Бизон, приём это Ума, мы нарвались на цепь растяжек, сами целы. — Продолжайте аккуратно обследовать местность. — пробормотал Тарасов и поспешил переключиться на общий канал связи всех работающих групп, чтобы доложить о находке. Уманова собралась уже подойти к Никитину, чтобы детально осмотреть, куда ведёт цепь гранат, но тут краем глаза уловила движение сбоку. Без сомнения, с земли поднялся человек и, не теряя времени и оставив винтовку, побежал наутек. — Чёрт, Опер, он уходит! — чертыхнулась Ума. Олеся побежала следом, подскакивая, чтобы не споткнуться о корни, которыми сполна была усеяна земля. Отработанная годами техника бега помогла сократить расстояние до снайпера и Умановой не составляло труда вести его в негустом лесу. Наконец бандит сделал свою ошибку и, запнувшись об замшелую корягу, упал на землю. Олеся тут как тут подскочила к нему с пистолетом. — Руки вверх! — звонко прокричала Ума, а её возглас эхом отдался по лесу. — Ладно-ладно! — снайпер изобразил на лице крайнюю досаду и поднял руки. Девушка подошла, чтобы уже заключить мужчину в наручники, как он резко дернулся, перехватывая из её рук пистолет. Уманова быстро среагировав, провела отточенных удар ногой, лишая противника огнестрельного оружия. Завязался рукопашный поединок, в котором Олесе, несмотря на отличную технику ударов, не очень-то везло, поскольку оппонент был в два раза сильнее. В какой-то момент Уманова допустила роковую ошибку, пропустив подсечку, и упала навзничь, чувствуя беспомощность сродни той, что ощущает жук, перевернутый на спину. Снайпер отыскал в траве пистолет и уже занёс его для контрольного выстрела, который бы оборвал жизнь Умы. Олесе показалось, что весь лес умолк и с упоением следит за их поединком, птицы перестали задорно чирикать, а ветер не качал больше голые деревья. Раздался выстрел, напугавший ворону, которая с траурным криком слетела с ветки на другую, подальше от людей, нарушивших тишину. Уманова с удивлением услышала звук падающего тела и немедленно подскочила, увидев своего спасителя, который с особым лязгом заковал раненого снайпера в наручники, и подошёл к девушке. Высокий мужчина снял чёрную маску и обвел Уманову, перепачканную землёй, насмешливым взглядом зелёных глаз. — Скучала, солдат удачи? — улыбаясь, спросил он. — Физи-и-ик! — протянула Ума, крепко обнимая давнего друга. Почему-то появление Сергея пробудило в душе исключительно тёплые чувства, и она даже не вспомнила, что только что её пытались убить. — Уманова, задушишь. — едва слышно сказал Мыцик. — Вечно тебя вытаскивать из передряг надо, старина Бизон уже не справляется, как я вижу! — Я так рада тебя видеть! — честно поделилась Олеся, выпуская мужчину из своих объятий.       Снайпер был благополучно передан бравым ФСБшникам, которые радовались так, словно это они самолично его догнали и обезвредили. Остаток мероприятия вплоть до торжественного закрытия прошёл как нельзя спокойно, не считая одного ложного срабатывания пожарной сигнализации из-за гостя, решившего устроить перекур в туалете. Нерпы за исключением Умы и командира собрались у машины, обсуждая уже законченную операцию. Наконец к коллегам и подошла Олеся в сопровождении одного высокого бойца и второго пониже, в котором Кот узнал того наглеца, что пялился на него. Ионов обязательно возмутился бы и призвал спецназовца к ответу, если бы его целиком и полностью не заняла личность первого. — Физик?! — удивлённо спросил Василий, подаваясь вперёд для тёплых объятий. — Какими судьбами? — Кот, чертяка! — отозвался Сергей, солнечно улыбаясь. — Теми же, что и ты! Остальные Нерпы, конечно, не очень понимали, что сейчас происходит на их глазах, но сошлись в негласном мнении, что этот Физик очень дорогой друг Олеси и Васи. Привлекая к себе внимание, второй боец другой группы шумно выдохнул и снял маску, закрывающую всё лицо. На этот раз незнакомец всем был вполне знаком — старший лейтенант Мурашова собственно персоной. Ионов мигом подлетел к девушке, с разбегу сгребая в свои объятья, которым не помешала даже форма, и вместо всякого приветствия поцеловал. Мыцик рассмеялся, приобнимая одной рукой Олесю в исключительно дружеском жесте. — Всем привет, давно с вами не виделись. — улыбаясь, поздоровалась Мура, как только Вася перестал покрывать её лицо поцелуями м вообще вспомнил о существовании других людей помимо своей девушки. Подошёл Тарасов, которому стоило огромных трудов распрощаться с командиром взвода ФСБ, и наигранно удивился встрече со старыми знакомыми. Бизон на правах командира был в курсе, что таинственной «группой 2» является спецподразделение «Смерч», но всё равно был рад встрече с друзьями. Некоторое время так и простояли друг рядом с другом: Нерпы около машины, Кот обнимая Муру, Физик общаясь с Умой и Бизоном. — Жень, а ведь он тебе в рожу хотел дать! — засмеялась Уманова, припоминая слова Васи. — Ко-о-от?! — Мурашова недоуменно воскликнула, смотря на Кота прожигающим взглядом. — Любовь зла! — резюмировал улыбающийся Игорь. — Полюбишь и Кота! — добавил Тарасов, явно довольный шуткой. — Вообще-то, я всё слышу. — притворно обиделся Ионов, украдкой прижимая к себе Женю.       Обратно вернулись куда быстрее, хотя возможно бойцам так показалось, потому что весь полет почти вся группа провела во сне. Настолько Нерпы взбодрились на борту, что когда сошли на землю чувствовали себя бодрячком, хотя уже был вечер. В центре, конечно, довольный генерал-майор поблагодарил всех за отлично выполненное задание и посетовал, что этого не видел куда-то отлучившийся проверяющий подполковник Кравцов, но на том группу по домам и отправил. Уманова вышла из центра с нескрываемым облегчением, но тут же напоролась на неприятную физиономию Кравцова, которая к тому же уж слишком радостно улыбалась. — Как командировочка? — непринуждённо спросил подполковник. Конечно, это не он бегал по лесу за вооружённым снайпером, куда ему, кабинетному работнику. — Мой рапорт у товарища каперанга, можете прочесть. — коротко ответила Олеся, потому что сил на любезности уже не осталось. — Обязательно прочту. — раздражённо отозвался мужчина, махнув рукой. — Я вот что спросить хотел, — Я помню. — серьёзно отозвалась Ума. — Дело движется. «В тартарары оно летит вместе со мной» — подумала про себя Уманова, взвешивая ситуацию, о которой даже банально поделиться с Багирой нельзя было. Словом, поддержки найти было негде и это приходилось разгребать самой. Судьба явно надсмехалась над ней по полной программе раз проверять подразделение, в котором Ума служит, приехал никто иной как подполковник Кравцов, вполне известный своим умением плести интриги. Девушка твёрдо решила подумать о последствиях своего решения работать на Кравцова уже завтра и, если сможет, попробовать нарыть на подполковника хоть какой-то компромат. — Не заставляй меня принимать серьёзные меры по отношению к Нерпе. — предупредительно прошептал Кравцов. Страх одиночества родом из детства вновь замаячил у Олеси на горизонте, отчего разум отказывался мыслить критически. В памяти девушки были предельно свежи те чувства, которые она испытала только попадя в детский дом: одиночество, непонимание, горечь, тоска и отказ принимать смерть близких людей. Конечно, дети её не приняли и коротала время Олеся в гордом и несломленном одиночестве. Тогда казалось, что жизнь уже никогда не наладится. Но судьба подарила безвозмездный подарок в лице группы «Смерч» и её генерального руководства. Эти люди стали большой и любящей семьёй для неё. В голове Умы проскользнула бьющая током мысль «И чем ты им решила отплатить?». Пригов, Батя, Багира, Бизон, Кот. Они никогда не простят ей предательство…       Проследив как Кравцов заходит в здание КТЦ, Ума и пыталась прилив раздражительности и жалости к самой себе, ведь загнала она себя в непростую ситуацию. Из тех же дверей, за которыми только что скрылся подполковник, вышли Бизон и Тигр, которые вели беседу и остановились, едва сойдя с крыльца. Олесе показалось это слишком подозрительным, словно эти двое водят всех за нос — сначала восприняли друг друга почти что в штыки, а теперь общаются словно закадычные друзья. Девушка сделала вид, что шнурок на её ботинках развязался, и присела на корточки его завязать. До разговаривающих было далеко и услышать что-то Уме было трудно. — Понял меня? — строго спросил Тарасов. — Так точно. — кивнул Савельев. — Соглашаюсь на предложение подполковника и докладываю вам о всех его телодвижениях. — Хорошо. — утвердил их план Бизон. — Давай до завтра. Что-то сказав на прощанье, Тигр спустился по оставшейся ступеньке и подбежал к Олесе, чуть не врезавшись в неё. Девушка поднялась от земли и оглядела Савельева. — Ты чего? — удивилась Уманова, поправляя капюшон куртки. — Ничего! Можно тебя проводить? — спросил Павел, при этом обворожительно улыбаясь. — Давай. — кивнула Олеся, предусмотрительно бросила краткий взгляд на оставшегося стоять Бизона. В её голове почему-то возник повод согласиться на предложение Тигра, сопровождаемый одной единственной целью — сделать больно Борису. Сколько ей пришлось проплакать из-за его серьёзного увлечения Катей, она не забывала ни на минуту, но сейчас выдался просто отличный способ заставить его чувствовать то же самое. Ума на минуту даже удивилась своей изощрённости.        Шли вновь в молчании, словно события прошлой ночи неминуемо повторялись, вот только по приходу к месту назначения их ждало не озеро в романтичном мраке, а грязновато серые пятиэтажки. Ума развернулась к Тигру, при этом останавливаясь. — Пришли. — заключила Олеся. — Спасибо, что проводил. — Не за что. — отозвался Павел и добавил. — С тобой хорошо. — С тобой тоже. — Уманова лишь повторила его слова, не сильно понимая, какой ответ должна дать. Если бы девушку кто-то спросил, на что похожа эта неловкая сцена прощания, Ума бы однозначно ответила — на самую примитивную мелодраму. Они вновь утонули в молчании, оба не зная, как лучше завершить приятное времяпровождение с друг другом. И Савельев вдруг чуть подался вперёд с явным и однозначным намерением поцеловать Олесю. В голове девушки острой мыслью пронеслась фраза «Или сейчас, или никогда!».