Меняются роли, сменяются болью

      Если бы девушку кто-то спросил, на что похожа эта неловкая сцена прощания, Ума бы однозначно ответила — на самую примитивную мелодраму. Они вновь утонули в молчании, оба не зная, как лучше завершить приятное времяпровождение с друг другом. И Савельев вдруг чуть подался вперёд с явным и однозначным намерением поцеловать Олесю. В голове девушки острой мыслью пронеслась фраза «Или сейчас, или никогда!». — Паш… — Уманова опустила голову, отступая. — Прости. — Тигр сжал губы в тонкую полоску и отвёл взгляд. В глазах Тигра затаилась какая-то грустная печаль, но настаивать он не собирался, видимо руководствуясь народной поговоркой «насильно мил не будешь». Молчание как-то затянулось. — До завтра. — грустно кинул Савельев. — До завтра. — тихо повторила Олеся, словно мыслями была где-то совсем в другом месте. Спрятав подмерзшие руки в карманы, Павел пошёл в направлении своего дома. Уманова, дождавшись, пока мужчина скроется за углом здания, резво побежала в другую сторону. Девушка сама не понимала, зачем так быстро хочет добраться до пункта назначения, но затаившееся в голове «или сейчас, или никогда» значительно подгоняло её. Для себя Олеся поняла одно — именно сегодня всё решится. Улицы сменяли одна другую, весенний холод и пробирающий до костей ветер совершенно не чувствовались. В подъезд девушка вбежала, чуть не сбив выходящего из него мужчину, окрылённая неясным чувством Ума даже не заметила, как быстро преодолела лестничные пролёты до нужного этажа. Но здесь, стоя перед квартирой, вся былая уверенность в правильности совершаемых действий буквально испарилась, оставив вместо себя мучительную нерешительность. Про себя Уманова досчитала до 10 и нажала кнопку звонка, которая отозвалась трелью внутри квартиры. Томительное ожидание, пока дверь откроется, было прервано шорохами за ней и квартиру открыла молодая девушка. Сердце Умы сделало неприятный кульбит по грудной клетке и притихло, как неживое. Олеся подумала, что ошиблась квартирой, но цифры совпадали с номером квартиры Тарасова. Молчание душило Уманову, которая была не в силах и слова сказать от спутавшихся в голове мыслей. — Вы кто? — поинтересовалась незнакомка, вглядываясь в лицо незваной гостьи. — Я… Наверное, ошиблась. — медленно произнесла Олеся, не ожидавшая, что квартиру Бориса ему откроет девушка. — Извините. Резко развернувшись на месте, Уманова поспешила к лестнице, ведущей вниз. Внизу живота заклокотали обида и горечь — всё действительно решилось сегодня раз и навсегда. Какая-то часть Умы пыталась оправдать появление представительницы прекрасного пола в квартире командира, мало ли что могло случиться… Соседка зашла за солью или что-нибудь в таком духе, вот только из всех версий выбивалась одежда девушки — домашний халат. — Стой! Олеся? — прилетел вдогонку женский голос. Ума нерешительно остановилась на лестничном пролёте, сжимая рукой перила, и обернулась на незнакомку. Почему-то её черты лица были Умановой смутно знакомы, но вспомнить, откуда именно не получилось. Тем более, что этот звонкий девичий голос она уже где-то слышала. — Ты к Боре? — поинтересовалась она, опираясь на дверной косяк. — Да. — ответила Олеся, это единственное слово, озвучить которое хватило силы. — Да ты проходи, он сейчас придёт! — радостно сказала девушка. Ума вдруг осознала, что потеряла всяческий контроль над ситуацией и не понимала теперь ровным счётом ничего. Что-то заставило Уманову всё же зайти в квартиру Бизона, в которой она ранее не была. Рыжая закрыла за Умой дверь и протянула Олесе руку. — Ира! Ира Тарасова! — представилась девушка. Ума чуть не рассмеялась от того, насколько глупая ситуация чуть не случилась. Она, конечно, знала, что у её командира есть сестра, но Бизон всегда отзывался о ней как о маленькой девчонке, тогда как перед Олесей сейчас стояла молодая девушка. Всё же заочно они были знакомы, и Уманова слышала сотню историй Бориса о фееричных проделках его младшей сестры, и Ирина знала о каждом члене подразделения Смерч всё, что не было скрыто занавесом государственной тайны. — Олеся. — улыбнулась Уманова, пожимая руку новой знакомой. — Можно просто Ума! Из кухни повеяло запахом горелых продуктов и Тарасова буквально бегом кинулась спасать неудавшееся блюдо, оставляя гостью в прихожей. Разувшись, Олеся решила зайти на кухню и узнать о судьбе сгоревших продуктов. — Кажется, запеканка отменяется. — со вздохом заключила Ира, пожав плечами. — Боря меня убьёт… — То есть шикарно готовить у вас не семейное? — поинтересовалась Уманова, открывая окно, чтобы противный запах выветрился. — Хотелось бы, но нет. Мама хорошо готовила, отец только, если нужно было, а вот у Бори настоящий талант, если бы не пошёл служить, то с лёгкостью бы стал шеф-поваром где-нибудь! — с гордостью заключила сестра, выкидывая многострадальные остатки запеканки в мусорное ведро. — А когда на кухне я, то вечно случается что-то такое. Попросила Борю, пока я здесь, научить меня готовить хоть что-то примитивное, да у него вечно времени нет или устаёт, как собака. Хотя сказал, что есть у него какой-то вариант. — Да, сейчас и правда всё как-то тяжело. — задумчиво выдала Ума, скользя взглядом по стенам комнаты. — Ты лучше мне вот что скажи, у него есть кто-нибудь? — Тарасова хитро подмигнула и добавила. — Чай будешь? — Буду. — тут же отозвалась Олеся, вероятно думая, что это спасёт её от ответа на первый вопрос. Потому что ответить на него было не так просто. В голове Умановой крутились проигрышные варианты ответов типа «вообще это могла быть я, но никто из нас никак не найдёт в себе силы поговорить» или «меня шантажирует проверяющий, чтобы я соблазнила твоего брата и нас обоих уволили к чёртовой матери». Слишком правдивые и оттого бьющие по сердцу ответы, которыми нельзя было даже с начальством поделиться, не то что с Тарасовой. — Наверное, кто-то есть. — пожала плечами Олеся, с таким видом словно её это интересует в последнюю очередь. — Не знаю. — Не знаешь? — переспросила Ира, оборачиваясь на Уму и, оглядывая её каким-то придирчивым взглядом, как бы между прочим добавила. — Какой чай будешь? — Чёрный. — коротко ответила Уманова и вместе с этим поспешила сменить неудобную тему. — А ты надолго? — До конца месяца. — отозвалась Тарасова, запуская электрический чайник. Пока гудел работающий чайник, пошло обсуждение вещей не столь важных вроде различия питерского и мурманского климатов, чему Ума была несказанно рада. Собеседником Тарасова оказалась приятным и в отличии от брата предпочитала в разговоре спокойные тона.       В один момент со звуковым сигналом чайника входная дверь открылась, и кто-то торопливо зашёл в квартиру. Олеся почувствовала, что её сердце замерло, и невольно побледнела от волнения, которое так не кстати захватило голову. Ирина, уловив тонкую перемену в настроении девушки, лишь хитро хмыкнула, выключая чайник из розетки. — О, а вот и Боря! — радостно воскликнула Ира, выглядывая из кухни. — Я улавливаю в воздухе запахи гари, только не говори, что ты сожгла картофельную запеканку… — недовольно поинтересовался Бизон, шелестя верхней одеждой. — Не исключено. — ответила Тарасова, пожав плечами и подмигнув Уме. Борис зашёл на кухню с пакетом продуктов и чуть было не выпустил его на пол от удивления. Всё бы ничего, но за столом сидела Уманова и, кажется, судьба картошки его уже не так волновала. Бизон невольно улыбнулся тому, как быстро Ума нашла общий язык с его сестрой, хотя это было немудрено, потому что общего у них было много — обе они считали своим долгом разбавлять спокойную жизнь мужчины всяческими приключениями и проблемами. — Ладненько, мне пора! — кинув взгляд на настенные часы, Ира поспешила удрать из комнаты, да и из квартиры в целом. — Я побежала. — Куда? Ночь на дворе. — как-то неохотно заспорил Тарасов, не отводя взгляда от Олеси. — Привет… — Ума неловко улыбнулась и, понимая, что помощи ждать неоткуда, добавила. — Чай будешь? — Уманова… — Борис тяжело вздохнул и вдруг рассмеялся. — Ты мне предлагаешь чая в моём собственном доме? Давай. У Олеси на душе вдруг так беспричинно потеплело от такого редкого и искреннего смеха командира. Входная дверь хлопнула, что могло значить только одно — они остались одни во всей квартире. От этого осознания обоих посетило лёгкое дежавю, они ведь уже пили чай вдвоём после одной из операций, тогда их «семейную» посиделку прервал звонок Булатова. — Борь, я хотела с тобой очень серьёзно поговорить! — не выдержав молчания, выдала Олеся, разливая чай по двум кружкам. — О чём же? — поинтересовался Тарасов, поочерёдно открывая шкафчики и складывая туда только что купленные продукты. — На самом деле много о чём… — растерялась Ума, явно не зная с чего начать. — О нас и о… Работе. Сердце Бориса забилось чаще, стоило мужчине услышать слова «о нас» из уст Олеси, слишком сильно произнесённое «мы» обострило чувства. Но был в словах девушки и тяжёлый противовес, который до невозможности затруднял их отношения. Работа. Иногда Тарасову больше всего на свете хотелось уйти на какую-нибудь штабную работу, перевестись в другое подразделение — словом, что угодно, лишь бы устав больше не загонял его любовь на пыльный чердак. Но потом просыпался разум, который отчаянно твердил, что Бизон просто не сможет без той службы, которая есть у него сейчас. Вся «Нерпа» была отобрана тщательнейшим образом, за любого из них командир мог порвать в клочья противника и даже не думал сомневаться в преданности его ребят. Два контраста в виде пламенных чувств и холодного разума противостояли где-то в душе, отнимая ресурсы организма. — Давно пора поговорить о наших чувствах, потому что отрицать их глупо! — продолжила монолог Уманова, садясь за стол. — Пора раз и навсегда расставить все точки над «И», чтобы к этому уже не возвращаться! — Согласен. — кивнул Борис, внутренне поражаясь смелости Олеси, даже ему долгое время не хватало смелости взять и вот так вот начать разговор. — С чего начнём? От вопроса девушку отвлек звуковой сигнал её мобильного, коротко глянув на имя абонента, Олеся подумала несколько секунд, но трубку всё же взяла, наткнувшись на тираду извинений. — Олесь, я не навязываюсь, честно можешь меня послать куда подальше, но… — собеседник замолк. — У тебя точно всё хорошо? Когда мы попрощались, ты была… Какая-то грустная. — Всё нормально, Паш. — ответила Олеся, замечая, как в лице меняется сидящий напротив Тарасов. — До завтра. От раздражения желваки на скулах Бориса двигались туда-сюда, а настроение мужчины стало куда более воинственным и вряд ли теперь подходило для обсуждения щепетильных тем. Уманова сделала вид, что не заметила острой перемены в командире, и собиралась уже ответить на вопрос, но тут Тарасов спросил первым. — Как тебе новенький? — стальным голосом поинтересовался Бизон, в душе которого разражалась буря. — Ну-у-у… — нерешительно протянула Ума, не очень-то понимая, как это относится к теме. — Он хороший спец. — А как человек? Я думаю, прошлой ночью у тебя было время узнать его поближе. — ядовито добавил Тарасов, хмурясь. — На что вы, капитан 2-го ранга, намекаете? — вспыхнула Уманова, поднимаясь из-за стола. — Что я с ним спала? Неправда! — Меня твоя личная жизнь не интересует! — неожиданно громко рявкнул Бизон. — Да что я с тобой разговариваю, катись к черту! — зло выкрикнула Олеся, направляясь к выходу из кухни. Через минуту входная дверь с вызовом хлопнула, и Борис иронично подумал, что ушла Ума также неожиданно, как и пришла, и только потом осознал, насколько серьёзен повод для их ссоры. Пока он вынужден чуть ли не на стену лезть, лишь бы чувства не помешали их службе, Олеся же предпочитает кого-то другого. Гордыню Бизона кольнуло чувство слепой ненависти прямо как тогда, когда он чуть было не поверил в отношения Умы с Котом или, когда Тигр ещё в первую встречу нагло флиртовал с Умановой. Тарасов каждый раз проклинал себя за эти собственнические чувства к девушке, что ему не принадлежит, но на своих ошибках совершенно не учился.       Квартира Олеси встретила её мертвой тишиной, из-за которой казалось, что единственным звуком был лишь мерный стук сердца. Сил на какие-то чувства кроме дикого изнеможения не было, наконец проявилась усталость, вызванная последним заданием. Но только ли от бессилия хотелось рухнуть в кровать и проспать, по меньше мере, целый год?       Весь следующий день Бизон вёл себя по отношению к Уме подчеркнуто холодно, если не сказать по правде, что старался вообще не замечать девушку. Такое поведение не укрылось ни от коллег, ни от начальства Нерп. Рядовая проверка чьего-то анонимного звонка о минировании торгового центра только отняла время Нерп, ещё и дала повод командиру покричать на Уму за какой-то мизерный косяк. Несправедливость такой нападки заметила, кажется, вся группа, но все промолчали. Не стала ничего говорить и Олеся, что было не слишком-то в её характере, в последнее время девушка стала молчаливее и перестала оспаривать приказы и наряды. Невооружённым взглядом было видно, что с Умановой что-то происходит, но что именно, настолько угнетает девушку, никто и близко не догадывался. Лишь Кот думал в правильную сторону, вот только ему пришлось прибегнуть к помощи того, кому безоговорочно доверяли и Бизон, и Ума.       В аналитическом штабе Василий бывал не часто, разве что забегал перекинуться парой слов с Ритой и принести ей чего-нибудь вкусного к кофе, но сегодня его появление не вызвало ни у кого удивления. Все сотрудники были увлечены своей работой, непрерывно гудели системные блоки, щёлкали мышки и пальцы бегали по кнопкам клавиатур. Кошкина была слишком увлечена просмотром каких-то данных на экране, поэтому не услышала, как подошёл каплей. — Следишь за мировым злом? — поинтересовался Кот, заглядывая за плечо в экран. — Тьфу ты! Вась, зачем подкрадываешься? — возмутилась Багира и тут же смягчилась, потому что была не в силах сердиться на своего любимчика. — Чего зашёл? — Навестить! — с улыбкой отозвался Ионов, сложив руки на груди. — И вытащить тебя на улицу пройтись, если ты не занята. — Навестить! — передразнила Рита, морщась, но переводя компьютер в спящий режим. — Ни за что не поверю!       Провести импровизированный перерыв Багиры они решили на лавочке во внутреннем дворе КТЦ, поскольку обоим не имело смысла отлучаться куда-то дальше, ведь не ровен час какие-нибудь бедолаги решат преступить закон. Обыкновенный промозглый ветер сменился более тёплым и почти не раздражал кожу, что позволяло задерживаться на улице дольше. — Кот, не тяни кота… — Рита улыбнулась не сказанному. — Ну ты понял. — В общем я… Переживаю. — Василий тяжело вздохнул, будто слова дались ему с огромным трудом. — За Бизона с Умой. — Поверь не ты один! — горько усмехнулась Кошкина. — Мне кажется, всё зашло очень далеко… — посмотрев на неё, добавил Кот. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Багира, проницательно изучая лицо Васи. — Не знаю, что у них там вчера случилось, всё было нормально, но сегодня с утра… — начал Ионов. — Бизон слишком лютовал по отношению к Олесе, я беспокоюсь, потому что он не прав. Как бы общему делу плохо не было. — Думаешь, Боря перекладывает личное на службу? — хмыкнула Кошкина. — Это на него не очень-то похоже. — Вот и я думаю. Вчера, когда он отпускал нас по домам, то ничего такого и в помине не было! Бизон довольный был, что хорошо операцию провели, в конце концов, что со Смерчем пересеклись. — Василий осёкся, резко меняясь в лице. — Короче говоря, сегодня это просто другой человек. — Хорошо, что ты мне рассказал, Вась. — кивнула Рита и спешно добавила. — Это всё, что тебя тревожит? Кажется, женщина попала в правду, потому что Кот сжал губы и отвернулся от неё. Как бы он не уважал Багиру, но сейчас Василий, не знал стоит ли доверять ей свои переживания. Кошкина всегда была тем человеком, который помогал каждому по мере своих сил (а иногда и сверх того). Но значило ли это, что каждую тревогу нужно перекладывать на неё? Вася не знал. — А ещё… — Ионов умолк на полуслове, решая делиться своими переживаниями с Ритой или нет. — Я так убийственно скучаю по Жене. Всё понимаю, у меня служба здесь, у неё там, но всё равно не могу… Даже дышится без неё с трудом. — Ты так к ней привык, пока она была здесь? — сочувствующе спросила Маргарита, приобняв друга. — Ты не представляешь, насколько моя квартира без неё пустая. Вроде бы и хорошо, что по утру она больше не скидывает меня с кровати, но… — Кот остановился, чтобы подобрать верные слова. — Без неё всё такое не настоящее. Я готов мириться с чем угодно, лишь бы она вернулась. — Вась! — прервала его Кошкина. — Ты так говоришь, словно она, не дай бог, умерла! Прекрати. — Хорошо. — буркнул Василий. — Знаешь, если всё в самом деле так плохо… — Багира задумалась и продолжила спустя время. — Я что-нибудь придумаю, с Батей поговорю на худой конец. Но не обещаю, что что-то выйдет. — Рит, тебе кто-нибудь говорил, что ты самая лучшая? — Василий расплылся в улыбке, наконец отпустив то, что его тревожило. — Нет, так нагло льстишь мне только ты! — Кошкина не сильно стукнула его кулаком в плечо, улыбаясь в ответ. — Пойдём уже, холодно!       Остаток дня проходил вполне себе спокойно: Нерпы под руководством Бизона тренировались в спортзале, готовясь к предстоящим в недалекой перспективе учениями, а высшее руководство мониторило ситуацию по региону. Ближе к вечеру, улучив момент, когда командир отпустит своих Нерп, Рита по внутренней связи вызвала к себе Тарасова, чему он был искренне удивлён. Кошкина сидела в своём кабинете по одной простой причине — это было единственное помещение во всём КТЦ, в котором Маргарита была уверена, что их никто не услышит. В кабинет отрывисто постучали и, резко дёрнув ручку, заглянул Бизон. — Вот ты где! — произнес Борис, заходя в кабинет. — Насилу нашёл тебя, без Бати бы не догадался. — Заходи. — улыбнулась Багира, понимая, насколько трудный разговор её сейчас ждёт. Обвинить друга в профессиональной некомпетентности из-за одного кареглазого стихийного бедствия — не самая лёгкая задачка. — Я прихватил с собой дозу кофеина. — Тарасов поставил на столик у дивана два пластиковых стаканчика, в которых, судя по запаху, было кофе. — Чего звала? — За кофе спасибо, конечно, но вот ответь мне на один вопрос… — Кошкина смерила друга внимательным взглядом. — Борь, что с тобой происходит? — Со мной? — недоверчиво переспросил Бизон и, отхлебнув свой кофе, ответил. — Ничего, а что-то должно? Кошкина уже собиралась наплевать на всё и высказать Борису всё, но тут в кабинет тихо постучали, и Бизон с Багирой переглянулись. — Да? — спросила Рита, явно неожидавшая, что их беседу кто-то прервёт. В открывшемся дверном проёме показалась Олеся. — Рит… — Ума запнулась на полуслове, увидев в кабинете Бизона. — Товарищ капитан первого ранга, разрешите обратится! — Обращайся… — кивнула Кошкина и в изумлении от такой резкой перемены в обращении кинула укоряющий взгляд на Бизона. — Разрешите отлучиться в архив! — также отчеканила Олеся, стараясь не смотреть на командира. — Разрешаю. — ошарашенно ответила Багира. Дверь за девушкой тихо закрылась и в кабинете наступило молчание. Маргарита недовольно цокнула и, отпив кофе из пластикового стаканчика, многозначительно негодующе уставилась на Бизона. — Что ты так на меня смотришь? — возмущенно спросил Тарасов, отпивая свой кофе. — Довёл мне бойца. — поморщилась Рита, ставя стаканчик на стол. — Я довёл? Это кто ещё кого довёл! — перебил Борис, вскакивая с дивана. — Вот ты расскажи, что между вами произошло, а я скажу, кто кого довёл. — хитро усмехнулась Кошкина. — Нет ничего между нами! — упрямо заявил Тарасов, начиная ходить из стороны в сторону. — А вот насчёт её с Тигром я очень сомневаюсь! Рит, хоть ты мне объясни, зачем нам Тигр этот? У нас хорошая группа из профессионалов! А он… Не вписывается! — У Олеськи что-то с Тигром? — переспросила Багира, в удивлении распахнув глаза. — Рита-а-а… — возмущённо простонал Бизон, останавливаясь посередине кабинета. — Ты вообще меня слушаешь? — И почему она мне не сказала… — задумчиво пробубнила Кошкина, мгновенно задумавшись. Она прекрасно сделала вид, что напряжённо думает, и Станиславский бы крикнул «верю», но в голове Маргариты уже созрел план по выявлению действительных причин того, что беспокоит её друга. — А она с тобой это… Ну, обсуждает? — Борис вернулся на своё место на диване около Багиры. — Конечно! — кивнула Рита, внутренне ликуя, что Бизон идёт ровно той тропинкой, что для него заготовлена. — И что она говорила… О нём? — голос Тарасова вдруг стал тише, словно он собирался выведать гостайну об особо секретном объекте. — О Тигре ничего… А вот о некоторых очень даже много чего! — Багира сделала акцент на последнем слове и подарила Борис ещё один взгляд, полный негодования. — Обо мне что ли? — удивился Бизон, едва не уронив пластиковый стаканчик со стола. — Конечно. — с готовностью кивнула Рита. — А теперь я хочу услышать твою версию! — Рит, понимаешь, не всё так просто… — Тарасов помрачнел и запустил руки в волосы. — Я запутался настолько, что уже не знаю смогу ли понять сам себя. Никогда не думал, что любовь может быть такой ранящей. Иногда я даже думаю, что лучше бы она никогда не приходила в Смерч. — Не надо винить Олесю в своих проблемах. Оба хороши. — заключила Кошкина, качая головой. — Почему-то все решили, что, если любовь есть, она непременно должна быть такой приторно сладкой, чтобы аж скулы сводило. А так не бывает, если не считать сказочных мультфильмов про принцесс. Любовь — это каждодневный труд, Борь, невозможно построить её одному или одной. Иногда бывает, что она причиняет боль, ударяет в самое сердце, бьёт прямо по чувствам. Хотя что у нас в жизни не причиняет боль? — Рит, а что ты предлагаешь? — почти умоляющим тоном спросил Борис. — Для начала перестань вести себя как солдафон и относись к девочке также как ко всем. А дальше… Сам поймёшь, ну, или сердце подскажет тебе! — Багира усмехнулась, отпивая свой напиток, успевший изрядно подостыть. — Так говоришь, будто бы сама пересмотрела мультфильмов про принцесс. — посмеялся Тарасов, получивший неописуемое облегчение от разговора с подругой. — Может мне ещё с птичками спеть? — Дурак! — рассмеялась Кошкина, закатывая глаза, но тут же стала вновь непроницаемо железной и серьёзной. — Кстати это не всё, о чём я хотела поговорить… — Что ещё? — с лица Бориса скрылась улыбка, как только мужчин уловил резкую перемену в настроении Риты. — Я могу с уверенность сказать, что под нас всех роет подполковник Кравцов. — доверительно сообщила Багира. — Тоже мне новость. — качнул головой Бизон, невесело усмехаясь. — А ты это откуда узнала? — Лично наблюдала, как он пытался «перевербовать» одного из аналитиков! — возмутилась Маргарита и после этого до неё дошёл смысл слов Тарасова. — Погоди, ты знал что ли? — Да. — ответил Борис на удивлённый взгляд женщины. — Кравцов пытался склонить Тигра на свою сторону, а Савельев мне это рассказал. Пришёл и говорит: «Соглашусь или откажусь, приказывайте, товарищ командир», тоже мне герой. Я приказал ему согласиться, пусть Кравцов думает, что Тигр на его стороне, тогда как… — Тигр будет двойным агентом? Умно. А почему нам с Батей не сказал? — с укором спросила Кошкина. — Думал, что сам справлюсь, вот только сейчас понимаю, что вряд ли получится. — нахмурился Тарасов. — Есть у Бати идея, скажу сразу, она мне вообще не нравится, но другого выхода я пока не вижу… — Багира склонилась ближе к Борису, собираясь посветить его в детали их с Булатовым плана.       Олеся перерыла уйму скоросшивателей с разработанными ранее операциями КТЦ совместно с ФСБ, но так и не нашла никаких упоминаний подполковника Кравцова, даже складывалось такое впечатление, что он сразу родился с офицерским чином. Девушка обессилено положила голову на сложенные на столе руки, пребывая в полной безысходности. Хорошо, хоть Багира разрешила провести какое-то время суточного наряда в архиве. — Что делаешь? — поинтересовался кто-то над самым ухом. — Опер, ты меня не напугал. — совершенно отсутствующим тоном ответила Ума. — И в мыслях не было, Уманова. — хмыкнул Никитин, присаживаясь на соседний стул. — Так, что ищешь? — Надежду… — буркнула Олеся, выпрямляясь. — Судя по твоему безнадёжному тону, надежды нет? — поинтересовался Игорь, бегло поглядывая названия папок. — Слишком старые архивные доклады… — качнула головой девушка. — Так что да, надежда умерла последней. — Хорошо, что у нас есть не убиваемые аналитики! — подмигнул Опер, явно что-то придумав. — На что ты… — Уманова замолчала, потому что её голову посетила та же мысль. — Точно! Более новые архивные данные оцифрованы и у наших аналитиков есть к ним доступ! Игорь, ты гений! — Я всегда Бизону об этом говорю. — сокрушенно произнёс Никитин. — Погоди, а ты чего не домой поехал? Командир же всех отпустил. — поинтересовалась Ума, максимально сухо произнося формальное «командир». — Собирался, а потом встретил нашего любимого и ненаглядного подполковника Кравцова, который приказал мне, сообщить тебе, чтобы ты нашла его. — монотонно рассказал Никитин, очевидно возмущенный своей участью. — Поняла. — со вздохом ответила Уманова. — До завтра. — Хорошего тебе дежурства. — откликнулся Игорь, уходя.       Олеся точно знала, что Кравцов будет требовать от неё ускориться, но чем больше проходило времени от той их встречи в кафе, тем больше Ума укреплялась в мысли, что ей хватит сил противостоять ему в одиночку. Конечно, со сбором компромата на подполковника было сложнее, потому что опытный штабной игрок был слишком хитёр, чтобы пачкать руки в открытую. Уманова надеялась, что в этом ей поможет доступ к закрытым оцифрованным архивам КТЦ, но даже без очевидных улик уверенность в своих силах становилась всё сильнее.