Меняются роли, сменяются болью

Пожалуйста, прочтите примечание перед главой, если вдруг пропустили

      Что такое ритм? Должно быть, это бешеный пульс сердца, если прислушаться к которому, то перехватывает дыхание. Это мелькающие в глазах люди: двое влево, двое вправо, ты и напарник прямо — такой же привычный и обыденный ритм, от которого никуда не уйти. Это мерное тиканье наручных часов, отмеряющих время по скоротечной секунде, которое всё же заглушает происходящее. Это выстрелы, громящие вечернюю тишину, которая успела опуститься на город вместе с мраком. Во сколько ритмов можно уместить целую жизнь? Во все перечисленные.       Уманова, согнув ноги в коленях, медленно продвигалась вдоль стены, рядом шёл Тигр. Оба слишком сосредоточенные, чтобы чего-то не заметить, оба уже убрали по два террориста, засевших в этом здании на окраине города. Олеся ощущала почти железное спокойствие, обходя правое крыло строения, ведь зачистка корпуса почти закончилась. С другой стороны на них вышли Опер и Дана, что означало полную зачистку первого этажа, после чего ребята покинули здание, оставшись дожидаться Кота и Бизона на улице. Командир вместе с Ионовым обследовали подвальные помещения уже минут двадцать, пока Нерпы наслаждались весенним солнцем на улице. Наверное, всем стоило начать подозревать что-то неладное, когда к ним подбежал Вася, весь запыхавшийся и с заплетающимся языком, и попытался что-то до них донести. Нерпы бы обязательно поняли, что им хотел сказать каплей, если бы позади него не раздался оглушительный взрыв, который сопровождала яркая вспышка огня. Уши мгновенно заложило, но глаза никого не обманывали — от здания остались лишь рдеющие пламенем обломки, а где-то под обломками теперь лежало тело их командира, Бориса Тарасова. — Что у вас? — встревоженно спросила Кошкина, в голосе которой явно прослеживалось беспокойство. — Мы потеряли Бизона… — каким-то неестественно осипшим голосом ответил Вася, оглядываясь на дымящуюся часть здания. — Ему не хватило времени. Нерпы столпились, смотря как густой почти чёрный дым уходит в облачное небо, словно брошенные всем миром. Никто из бойцов не мог произнести ни звука, будто бы все слова в мире закончились, да и какими словами можно выразить столь горькую утрату… Глаза Олеси увлажнились, как только всё сошлось в одну точку невозврата. Горечь накатила с такой силой, что девушка даже не подозревала, насколько сильными могут быть её чувства. — Не-е-ет! — Ума подорвалась ко входу. — Куда ты! — Савельеву пришлось, схватить девушку в охапку, чтобы она не наделала глупостей.       Олеся пыталась вырвать из защищающих объятий Тигра, пока не обессилила и не зарыдала в голос, пока в её голове эхом отдавались слова Кота, больно въедаясь где-то в районе сердца. В груди что-то словно оборвалось и наступила съедающая изнутри пустота. Девушка, прижимаясь к Савельеву, мысленно начала укорять себя, сколько всего важного она не успела сказать Бизону, в то время как по её горячим щекам стекали студёные слёзы. Ему не хватило времени… Олесе тоже не хватило времени.       Ума громко вскрикнула, просыпаясь и бешено оглядываясь по сторонам. Вокруг неё в темных тенях угадывалась собственная спальня, окутанная ночным мраком. Девушка перевела дыхание и провела рукой по вспотевшему лбу. Значит, просто кошмар, ужасающий своей правдоподобностью. Ночнушка, пропитанная холодным потом, прилипла к спине Олесе, доставляя не самые приятные ощущения. Чтобы успокоить свои собственные чувства, Уманова открыла окно и в комнату проник ледяной ветер, освежая голову. От того, как в голове смешались все мысли, было ещё неприятнее, чем от липкого пота. Олеся невесело улыбнулась, смотря на безжизненные ночные улицы, словно замершие с наступлением темноты, борясь с острым желанием позвонить Борису. Девушка взяла в руки телефон и с некоторой осторожностью разблокировала его, бесцельно скользя пальцами по экрану, открывая и вновь закрывая какие-то приложения. Несмотря на открытое настежь окно Уме было душно, словно весь жар взрыва из своего сна, она взяла с собой в реальность. Холодные пальцы зашли в нужный диалог и набрали на клавиатуре несколько слов. Они оказались невозможно глупыми, слишком эмоциональными и легкомысленными и были незамедлительно стёрты девушкой.       Утро на службе началось подозрительно спокойно для их работы, не считая ссоры Игоря и Паши по поводу анализа каких-то стихов. Бизон весело заметил, что теперь в Нерпе два Опера, со стороны Олесе даже казалось, что командир оттаял к новенькому, уж очень «по-свойски» Борис с ним общался. Ни следа от вчерашнего раскалённого недовольства Тарасова, что хоть и смутило Уманову, но определённо обрадовало. Ума, которой надоело выслушивать дискуссию мнимых экспертов поэзии, вышла в коридор, чтобы дойти до вендингового автомата и взять кофе. Набрав нехитрую комбинацию кнопок на аппарате, девушка ждала свой напиток, который бы придал ей чуть-чуть больше бодрости чем имелось у неё сейчас. Неожиданно на плечи Умы, несильно сжимая их, опустились чьи-то руки, отчего девушка резко обернулась, полная решимости врезать тому, кто влез в её личное пространство. — Леська, ты чего? — возмутилась такому «тёплому приёму» Кошкина, примирительно поднимая руки. — Багира… Прости. — Олеся стушевалась, поджав губы. — Ты так неожиданно подошла… А я задумалась. — Вот именно об этом я и хотела с тобой поговорить! — обеспокоенно заявила Багира и продолжила тоном не терпящем возражений. — Бери свой кофе и пойдём. Ума не часто заходила в кабинет Риты, а нынче, когда была погружена в свои проблемы, так и вообще редко разговаривала с названной «мамой кошкой». Справедливости ради надо заметить, что Кошкина сама редко тут бывала, в основном проводя время в аналитическом центре бок о бок с аналитиками. Багира села на тёмный диванчик, хлопая на свободное место, предлагая Олесе сесть рядом, что девушка и сделала. Пытаясь скрыть навеянное кошмаром внутреннее беспокойство, Уманова отпила кофе из стаканчика. — Ну, рассказывай. — проницательно попросила Кошкина, не сводя глаз с Олеси. — Рассказывать что? — невинно переспросила Ума. — А вот что с тобой происходит, о том расскажи. — Рита по доброму улыбнулась, перехватывая свободную ладонь Олеси в свои руки. — Со мной ничего происходит. — как-то не очень уверенно выдала девушка. — Лесь, я же вижу. Ты буквально угасаешь на глазах и явно для этого есть какая-то серьёзная причина. — Багира умолкла, но тут же продолжила в своей утешительной манере. — Если ты просто не хочешь со мной это обсуждать, то я пойму… — Вообще-то да… Есть кое-что что меня тревожит. — тяжело вздохнула Уманова, делая ещё глоток кофе. В конце концов нет ничего криминального, если рассказать только часть правды. — Мне приснился сон… Кошмар, если быть точнее. Там… Мы выполняем задание, зачищаем какое-то здание, я с Тигром в паре, Опер с Даной, Кот с Бизоном. И… Бизон, он… В общем ему не хватает времени, чтобы разминировать бомбу… Сон был таким правдоподобным! — Фух! — Рита с облегчением выдохнула. — Я-то думала, что-то серьёзное! Нет, это тоже серьёзно, но вполне объяснимо. Понимаешь ли, наше подсознание во снах иногда визуализирует наши страхи и чем сильнее мы боимся чего-то, тем ярче выходит сон. Наш мозг таким образом подготавливает психику к вероятному событию, по крайней мере, так говорят учёные. Так что в таких кошмарах нет ничего страшного! — Спасибо, Рит, утешила. — благодарно улыбнулась Олеся. Уме действительно стало легче после разговора с Багирой, во всяком случае болезненная тревога отошла на задний план. Кошкина ободрительно закивала, принимая заслуженную благодарность девушки. Работа у неё такая — защищать своих как от бандитов, так и от собственных парализующих кошмаров. Внезапно дверь с шорохом приоткрылась и в кабинет заглянул Батя. — Вот вы где-е! — протянул Булатов и начал раздавать приказы. — Уманова, на выезд. А Багира в ИВЦ, а то мне без тебя одиноко. Ума, не дожидаясь повторного приглашения от контр-адмирала, встала и поспешила в раздевалку, где наверняка уже вовсю собирались Нерпы. Дверь тихо закрылась, оставляя Маргариту наедине с волнением за свою девочку. — Душа у меня за тебя болит, Олеся. И почему ты не можешь попросить нас помочь, явно дело не в кошмаре… В чём же тогда? — тихо произнесла Кошкина, перед тем как поднялась и пошла на своё место в аналитическом штабе.       Стрельба раздавалась где-то совсем близко с Олесей, отвлекая от прицела автомата и заставляя её волноваться. Нейроны после каждого звука выстрела, коих было предостаточно, предательски отправляли в мозг импульс подумать о плохих развитиях события. Ума старалась сохранить ледяное спокойствие, присущее ей в таких случаях, но никак не выходило успокоить бушующие мысли. Странное задание с минимумом вводных данных пришло к Нерпе по наводке подполковника Кравцова и оттого вызывало множество подозрений. Конечно, Батя с Багирой тоже были не в восторге от того, что подполковник почти что диктует свои условия, но скрепя сердце согласились на это из уверенности, что их группа справлялась, справляется и будет справляться с любым заданием. В информационном центре подполковник маячил за спинами аналитиков, мысленно уже потирая руки и ожидая очередного просчёта в действиях группы, чтобы незамедлительно сообщить это своему начальству и получить ещё и приятный бонус, например, временное назначения на место контр-адмирала, подразделение которого явно сдавало свои обороты. А как известно, нет ничего более постоянного, чем что-то временное…       Здание было не слишком похоже на то, что Ума видела во сне, но тревога не отступала, затаившись где-то за спиной. Словно издеваясь над Олесей, Тарасов поставил её в двойку вместе с Савельевым и девушка едва удержала в себе ироничную улыбку, когда услышала о таком делении. Нерпам вообще было неясно зачем ФСБ нужно зачищать это здание от бандитов и почему это нельзя поручить спецназу. Тем не менее последний провал придал группе решимости и энергии, а незримое присутствие проверяющего зарядило мотивацией делать всё чётко и слаженно.       Уманова сосредоточенно шла по коридору в компании Тигра, явно ощущая дежавю, ведь примерно таким же образом они уже шли в её сне. Что было по сценарию дальше Олесе и вспоминать не хотелось, по шее прошёлся холодок, от которого девушка поморщилась. — Ты какая-то сама не своя с утра, что-то произошло? Я могу помочь? — поинтересовался Павел, наблюдая за напряжённым лицом коллеги. В этот момент из-за угла выскочил очередной бандит, но сделал это так шумно и неаккуратно, что тут же схлопотал пулю из Олесиного автомата и замертво упал. Савельев лишь бросил косой взгляд на тело и продолжил смотреть на девушку. — Сейчас это хочешь обсудить? — недовольно буркнула Уманова, разозленная невнимательностью Тигра. И откуда в ней эта серьёзность? Неужели нахваталась от Бизона? Савельев может и хотел бы сейчас обсудить это, но благоразумно промолчал, не став выпытывать у Олеси, что же было причиной того, что она стремительно побледнела, когда командир распределил их в двойку. В конце концов Паша понимал, что доверие этой девушки ещё нужно заслужить, а делиться своими проблемами с едва знакомыми людьми она не будет. Спустя десяток минут на Тигра с Умой с противоположной стороны вышли Кот и Дана, а это означало, что зачистка этого этажа, как и всего здания в целом, окончена. Олеся вдруг с облегчением подумала, что всё обошлось и все её страхи не более чем накрученная фантазия. — Бизон, приём, мы закончили со вторым этажом. — отрапортовал Ионов по внутренней связи. — Молодцы, можете на улице постоять, нам с Опером остался один зал на первом этаже и мы выйдем к вам. — удовлетворенно ответил Тарасов. Уманову вдруг кольнула жуткая догадка, что если её сон дал подсказку и здание, которое они обследуют заминировано в подвале. По схемам, которые центр скинул на портативные планшеты, подвал значился намертво закрытым, но так ли оно было на самом деле… — Бизон, проверь подвал вдруг там есть взрывчатка. — попросила Олеся, искренне надеясь, что её интуиция ошибается. — С чего такие соображения, Ума? Он же закрыт должен быть. — поинтересовался Тарасов и девушка живо представила себе, как на его задумчивом лице собираются складки. — Просто доверься мне, пожалуйста. — голос девушки слегка дрогнул, выдавая её эмоциональное состояние, которое было далеко от рассудительного и холодного. — Понял. — отозвался Бизон. Остальные Нерпы сделали вид, что внезапная идея Олеси их не удивила, но решили, что лучше перестраховаться. На самом деле заложить бомбу в основании здания было самым эффективным способом замести следы, а в лучшем случае и навсегда похоронить в руинах тех, кто по этим следам шёл. Полное обрушение здания в кратчайший срок и без возможности спасти из него — именно поэтому террористы частенько не брезговали таким способом. — Центр, подтверждаю, есть взрывное устройство. — послышался голос командира в наушниках. Олеся ощутила чёткую нехватку кислорода прямо на улице, где, казалось бы, его было в достатке. Противное чувство уселось на груди и мешало Умановой вдохнуть и выдохнуть, а от понимания, что всё повторяется, хотелось рыдать навзрыд. Холод, который должен был приятно бодрить лицо, теперь колюче впивался в каждую клеточку. Олеся словно попала в вакуум — все звуки смешались где-то вдалеке, яркий свет солнца бил в лицо, а чувства непривычно противоречили самим себе. Не отдавая отчёт своим действиям, девушка резко рванула обратно к зданию, едва не сбив Тигра, который стоял на дороге. — Куда ты без приказа! — попробовал возмутиться Савельев. — Я похожа на ту, кому нужен приказ? — зло осведомилась Ума, не оборачиваясь. Павлу не нашлось что ответить на такой риторический вопрос, пока Уманова почти бегом побежала ко входу и скрылась в здании. Её стук сердца заглушал все звуки вокруг, где-то в фоном шуме остались удивлённое «Олеся, ты куда?» от Лазаревой и предупредительно возмущённое «Ума, стой!» от Ионова.       В тёмном и сыром помещении подвала найти Тарасова не составило труда — от залы, где он находился, исходил луч света. Когда Уманова подошла к нему, Борис безуспешно возился с причудливой конструкцией взрывного устройства. Заглянувшая за плечо командира Олеся поняла, что ранее с таким строение не встречалась, и вообще помочь ничем не могла, потому что хуже чем из неё сапёр только из Опера. — Что у тебя? — спросила Олеся, с плохо скрываемым беспокойством. — Полторы минуты. — тихо ответил Бизон и, нахмурившись, добавил уже громче. — Уходи отсюда. — Нет. — спокойно возразила Ума. — Уманова, это приказ! — уже жёстче повторил командир, поворачиваясь к ней. Лицо Бориса выражало странную усталость и Уманова не знала, чем точно она вызвана: тем, что он устал бороться с её своеволием, или тем, что на таймере уже минута. Голубые глаза Бизона смотрели с присущей ему требовательностью, которую Олеся старательно игнорировала. Всё крупное тело Тарасова, склонившегося над механизмом, в огромной зале под основным уровнем смотрелось очень маленьким и таким хрупким. Весь огромный мир вдруг сжался до этого помещения с высокими потолками. — Ты теряешь время! — голос Олеси приобрёл стальные нотки, а сама она скрестила руки на груди. Тарасов неопределённо качнул головой, сжимая зубы от распирающего его желания накричать на девушку, и повернулся к взрывчатке, задумчиво перебирая пальцами одинаковые провода. Уманова лишь внешне была абсолютно спокойна, но в душе разражалась целая гроза. В голове предательски проносился ночной сон, вспоминаясь в самых сочных красках и ярких запахах. Оставалось 40 секунд, которые текли слишком быстро. Борис нервно сглотнул, но всё же перерезал провод, который вёл к питанию бомбы, и таймер с зелёными цифрами погас. Тяжело выдохнув, Бизон рефлекторно провёл по лбу рукой, внешне оставаясь непроницаемым, но девушка знала, что таким он сейчас отнюдь не был. — Два суточных наряда, Уманова… Вне очереди. — едва слышно произнёс Борис, переводя дух. Даже не посмотрев на девушку, Бизон вышел из залы, будто забыв, что благодаря Умановой он вообще нашёл это взрывной устройство. На самом деле Борис был ужасно зол на неё, потому что Олеся в очередной раз ослушалась приказа, словно показывая ему, что для неё его слова просто пустой звук.       До базы ехали в мучительной для Олеси тишине: ребята переводили дух и отдыхали, а Бизон вновь пытался воспитывать девушку своим молчанием. День уже подходил к вечеру, но Ума знала, что домой она вернётся нескоро, потому что командир поставил ей два суточных дежурства подряд. С учётом того, как беспокойно прошла прошлая ночь девушки, Олесе грозил весьма внушительный недостаток сна, но ей было всё равно, лишь бы Борис поскорее перестал злиться на неё. Ибо по поручению подполковника Кравцова ей нужно было завести с ним роман у всех на виду. Хотелось ли Олесе этого? Она была не уверена. Стоила ли спокойная служба её друзей этой цены? Определённо. Выбирая из двух зол меньшее, никогда нельзя забывать, что оба варианты априори ужасны.       Уманова уже пару часов сидела в ИВЦ, помогая Багире по мере возможности, изредка сбегая, чтобы в полной мере проверить безопасность вверенного ей объекта. Время тянулось медленно, навевая на и без того зевающую Олесю скуку. Но даже в такой поздний час, кому-то не терпелось отвлечь девушку от каких-то сводок, которые Багира попросила просмотреть. Чтобы не мешать дежурной смене аналитиков своим телефонным разговором, Ума вышла в пустой коридор. — Да. — безэмоционально ответила девушка. — Здравствуй, Олеся. — собеседник неприятно протянул её имя. — Я вот спросить хотел, как у тебя дела с нашим планом. — Он не наш, а ваш, товарищ подполковник! — пренебрежительно ответила Олеся, закатывая глаза. Невозможно, но Кравцов обладал потрясающей способностью выводить её из себя даже находясь далеко. Умерив свой гнев, она продолжила. — Продвигается. — Это хорошо конечно, но нельзя ли побыстрее? — негодующе поинтересовался подполковник. — Любовь не картошка. — раздражённо продекламировала Ума цитату, когда-то сказанную Котом. — Пф, — на том конце провода разочарованно хмыкнули. — Никогда не понимал сленга современной молодёжи. Ладно, надеюсь, ты меня не разочаруешь… Доброй ночи, Олеся. Не удосужившись даже попрощаться, Олеся завершила звонок и вернулась к своему временному пристанищу в виде обшарпанного кресла и гудящего системным блоком компьютера. Ночь обещала быть долгой.       Уманова даже успела перехватить пару часов в сидячем положении, заручившись обещанием Багиры не рассказывать об этом Бизону. К раннему утру в КТЦ начали подтягиваться Нерпы и сам командир, которому Ума отдала отчёт о своём ночном дежурстве, где в графе произошедшие события стоял жирный прочерк. Олеся сменила информационно-вычислительный центр на комнату отдыха группы и стала свидетелем довольно редкой картины. К ним самолично зашёл Пригов и позвал в свой кабинет Тарасова, а это уже говорило о многом: командира либо ждёт сильный выговор, либо внушительная похвала. Однако Нерпы знали, ни для первого, ни для второго особых оснований не было, даже лелеяли надежду, что Владимир Викторович хочет огласить, что дисциплинарную проверку подразделение прошло и им больше не нужно видеть Кравцова. Вернулся к подчинённым Борис спустя полтора часа и по его лицу однозначным нельзя было сказать, как прошло это время в кабинете генерал-майора, а то, что Бизон собирался сказать, было полной неожиданностью для всего состава. — Через пару часов вылетаем в Москву! — огласил Бизон и, как-то улыбаясь, будто бы зная что-то недоступное остальным, подмигнул Ионову. — Кот, ты главное сильно не радуйся, но мы будем работать не одни.