Семейные узы

      Несмотря на то, что Гуро сам предложил вернуться в деревню, когда они остановились в полицейском участке, слов у следователя не нашлось.       Вздохнув, Стефания под возмущённый взгляд Бинха заняла его кресло и сложила руки на груди, ожидая, что скажет брат.       Однако затем её взгляд зацепился за зеркало, висевшее на стене.        — Братец, а у тебя есть ещё один соперник, — вдруг хмыкнула кареглазая.        — Ты считаешь мёртвую мавку ярым противником? — хмыкнул и Яков.       Мысленно он был благодарен сестре за начало разговора.        — Да нет, — девушка неопределённо дёрнула плечом. — Просто нужно было дать тебе время, хотя, признаю, это удивило меня. Дома ты был более, хм, разговорчивым, скажем так.        — Не тебя меня в этом упрекать, — с улыбкой вздохнул Гуро и наконец-то посмотрел на трёх мужчин (Бомгарта он всё же отправил домой, стоило им всем выйти из леса).       Тесак, кажется, постоянно читал про себя молитву и часто крестился, глядя на якобы воскресшего петербургского следователя.       Бинх просто ожидал ответов на все вопросы и не скрывал своего раздражения ни во взгляде, ни в позе.       А Гоголь всё ещё не мог поверить в то, что Яков Петрович Гуро был жив всё это время. Юноша чувствовал внутри яркую обиду, ведь он и правда уже смирился со смертью человека, изменившего всю его жизнь.       Вот только оказалось, что Гуро был вовсе не человеком…        — Что ж, начну, пожалуй, с самого начала, — вдруг сказал Гуро. — Это было ещё в пятнадцатом веке…        — Боже, брат, никому не интересно, как ты стал демоном и когда, — Стефания закатила глаза. — Говори сразу о времени, когда ты узнал о Всаднике и её проклятии.        — Я стал бессмертным за два века до становления знакомой вам Елизаветы Всадником, и за эти несколько веков успел занять, скажем так, определённую должность на службе у Сатаны, — следователь вздохнул, изменяя начало истории и махая рукой в сторону сестры, прося таким образом её помолчать. — Данишевская же стала такой после того, как убила Казимира. Я не вспомнил этого на поляне, но вспомнил уже сейчас — Казимир был тем, кто убил её отца, но затем влюбился в Марию. Он был польским бессмертным магом который отдал своё проклятие Данишевской после того, как она отсекла ему голову. За всё это время эта проклятая девчонка так часто мешала Сатане, что он попросил меня найти её и избавиться от неё. Но ей постоянно удавалось уходить от меня в самый последний момент, однако теперь моя миссия выполнена, хотя и не моими руками.        — Но ведь Лиза была бессмертной. Как её сестра могла убить её простым мечом? — тихо спросил Николай.        — Это моя работа, — снова дёрнула плечом Стефания. — Оружие, к которому я прикоснусь, может убить любого с моего позволения. А тут так вышло, что и меч от меня, и сама Мария под моим проклятием вечной жизни была.        — И что же вы будете делать теперь? — нахмурился Бинх.       Яков и Стефания переглянулись. Девушка поджала губы.        — Мы должны вернуться домой, — сказал Гуро. — Иными словами — в Ад, ведь моя миссия при помощи сестры пришла к своему окончанию.        — На следующей сразу бери меня с собой, а то сам снова хрен справишься, — усмехнулась девушка, стойко выдерживая прожигающий взгляд брата.        — Обязательно, — прошипел Яков.       Он знал, что на следующую миссию от «начальника» и так возьмёт сестру. И также он знал, что и Стефания это понимала. Иначе отчего в её глазах так и искрятся весёлые огоньки?        — Так значит вы теперь уйдёте? — тихо спросил Николай.        — А вы хотите с нами? — с интересом спросил Яков. — Мы с радостью вас примем в качестве дорогого гостя.        — Да и Мефисто будет рад познакомиться с тем, кого оживил ещё в младенчестве и наделил бессмертием, — хмыкнула девушка. — И, Николаш, не смотрите на меня с таким ужасом. Вы прекрасно знали, что он вернул вас к жизни из-за мольбы вашего отца. Про бессмертие, правда, даже я узнала не так давно. Пришлось устроить Мефисто полный разнос, ведь он действовал без моего разрешения.        — Разве он не имел права так делать? — поинтересовался Тесак.       Оба демона удивились, ведь он был глубоко верующим и суеверным, и они оба думали, что в беседе о демонах и бессмертии он учистия не примет.        — Демоны не имеют права действовать без разрешения своих начальников, — Гуро удивления не показал. — Как мы со Стефанией не смеем ослушаться Сатаны, так и наши подчинённые не смеют ослушаться нас. Если бы не милосердие моей сестры, то Мефисто должен был быть наказан.        — А наказанием для демона являются вековые пытки, — «по секрету» сказала девушка. — Или же их возвращают в человеческий облик и отправляют в человеческий мир без воспоминаний. Все подобно наказанные демоны жили в самом низу вашего мира. Если честно, то лучше даже вековые пытки, чем становление человеком на это же время. Просто из-за последнего демон потом не сможет оттереться от позора, а для нас это самое ужасное.       Они ещё долгое время разговаривали об устройстве Ада и их жизни как там, так и в человеческом мире, однако, когда солнце стало заходить, Стефания вдруг встала со своего места.        — Брат, нам пора, — перебивая Гуро на рассказе о его впечатлениях о Петербурге (впечатлениях, которые вряд-ли кого-то интересовали из присутствующих, разве что кроме Гоголя), Стефания посмотрела в окно.        — Я понял.       Яков знал, что у сестры нет манеры перебивать его просто так столь важными замечаниями, а это значит, что она что-то почувствовала.       И раз её фраза означала возвращение, то почувствовать она могла лишь призыв от Сатаны.        — У тебя десять минут, брат, — спокойно сказала девушка.       Обняв удивившегося Николая, она потрепала Тесака по голове.        — Ещё увидимся, Александр Христофорович Бинх, — со смешком сказала она и вышла за дверь.        — Почему ты в этом так уверена? — в ответ ей спросил полицмейстер, распахивая дверь.       Вот только в коридоре никого не было.        — Демонический приём ухода, — Гуро развёл руками. — Когда она открыла дверь из этой комнаты, то одновременно открыла её и в свою комнату в нашем замке в Аду. Вы не могли этого увидеть. Но мне уже тоже пора. Николай Васильевич, давайте с вами поговорим, пока я ещё не ушёл.       Он указал рукой на дверь и вышел. Переглянувшись в Бинхом и Тесаком Гоголь вышел вслед за ним.       Гуро, в отличие от сестры, открывать дверь в замок не стал, желая всё разъяснить в Диканьке.        — Вы уже успели подумать о моём предложении пойти с нами, голубчик? — выйдя на улицу, спросил Яков.        — Я не уверен, что правда этого хочу, — неуверенно ответил Николай.       Сейчас он чувствовал себя более чем неуверенно, словно присутствие Стефании действовало на него успокаивающим образом.       А затем он вспомнил, что даже в кабинете Бомгарта при её прикосновении ему сразу же стало лучше, и вопрос о её влиянии прошёл сам собой.        — Вы бессмертны, яхонтовый мой. Вы уверены, что хотите потратить вечность в этом мире? Не хочу нагонять на вас смертную тоску, однако все вам знакомые люди однажды погибнут.        — Я… я не знаю, — честно ответил писарь.        — Я вернусь за вами спустя век, мой дорогой. Будьте готовы дать мне ответ, — тихо сказал Гуро, наклонившись к Николаю со спины.       Вздрогнув от поднявшегося ветра, Гоголь обернулся, однако там уже никогда не было.        — Я буду ждать вас спустя ровно век на этом самом месте, Яков Петрович… — пообещал в пустоту Николай.