Семейные узы

       — Здравствуйте! — подойдя к Николаю со спины, протянула Стефания и раскинула руки словно для объятия.       Вот только остановилась девушка всё равно чуть позади Гоголя, не приближаясь к Данишевской.        — С вами, мисс, я, пожалуй, ещё не знакома, — кареглазая приветливо улыбнулась.       Елизавету Андреевну передёрнуло от стали и ненависти в глазах той.        — Николаш, ты нас не представишь друг другу? — Стефания обратилась к писарю.        — Да, конечно, — кивнул тот — он не заметил подобных эмоциях в глазах приезжей девушки. — Елизавета Андреевна, это Стефания Петровна. Она приехала в Диканьку недавно. Стефания, это Елизавета Андреевна Данишевская. Вместе с мужем они живут в окрестностях этой деревни.        — Как интересно, — Стефания всплеснула руками. — И что же, позвольте полюбопытствовать, заставило столь прекрасную даму поселиться тут?        — Это довольно долгая история, — вежливо ответила Елизавета — ей с первого взгляда не понравилось, как вела себя приезжая девушка.       А её ласковое прозвище в сторону Николая заставило ей даже мысленно скрипнуть зубами.        — У нас целая вечность, мисс, чтобы обсудить вашу историю, — Стефания раскалилась в ухмылке. — Или же около тридцати лет — как знать?       После этой фразы Гоголь заметил, что Данишевскую в ужасе передёрнуло.        — Эм, Стефания, что-то случилось? Вы довольно долго разговаривали с Александром Христофоровичем… — парень попытался разрядить накалившуюся обстановку, а потому спросил первое, что пришло на ум.        — Обращайся на «ты», дорогой мой, — девушка мило улыбнулась Тёмному. — И у меня ничего не случилось, но спасибо, что спросил. Я просто сделала вашему полицмейстеру одно забавное предложение, на которое он в самом конце ответит согласием, даже если сейчас его ответ и будет отрицательным.        — Что ты имеешь ввиду? — удивился Николай, мысленно радуясь, что атмосфера в мгновение ока разрядилась.       Хотя неформальное обращение с непривычки далось ему тяжеловато.        — Ты можешь и сам задать ему этот вопрос, яхонтовый мой, — Стефания указала рукой в сторону всё ещё стоявших на улице Бинха и Тесака. — Если не ответит Александр, то можешь спросить это у его подчинённого.        — Я спрошу, — врождённое любопытство пересилило, и Гоголь кивнул.        — Прекрасно! — слишком радостно воскликнула кареглазая и снова всплеснула руками. — А теперь иди и спрашивай, а мне нужно поговорить с Елизаветой Андреевной с глазу на глаз, — девушка развернула писаря и легонько подтолкнула его в спину.       Часто оборачиваясь, Тёмный всё же направился в сторону полицмейстера.        — Так… О чём ты хотела поговорить со мной? — когда Николай отошёл на несколько шагов, поинтересовалась Данишевская.        — Где в моей речи ты услышала, что я и тебе позволила обращаться ко мне с неформальном стиле? — стоило Гоголю отойти на приличное расстояние, Стефания повернулась к девушке.        — Хорошо, что вы хотели у меня спросить? — Елизавета ничем не показала своего раздражения.        — О, ничего особенного, если говорить серьёзно, — Стефания прикрыла глаза. — Я хотела тебя лишь кое о чём предупредить, — она снова раскрыла глаза.       Данишевская в который раз вздрогнула — ранее карие глаза приезжей горели ярким алым пламенем.        — Николай — воскресший, и это известно нам обоим, — заговорила девушка, довольная результатом своего взгляда. — Однако я хочу тебя предупредить, Елизавета Андреевна Данишевская, если ты используешь его как свою тринадцатую жертву, то я самолично организую для тебя в аду отдельный костёр и Аластора, который станет твоим личным палачом. Не искушай судьбу, проклятая дрянь. Гоголь принадлежит князю Ада, и не тебе, жалкий проклятый Всадник, выступать против моего брата. А если ты на это всё же решишься, то я самолично размажу тебя по стенке твоего чёртового поместья. И, уж поверь, тот влюблённый в тебя мальчишка, которого ты лживо зовёшь своим мужем, тебе ничем не сможет помочь!       Круто развернувшись, Стефания, не слушая ответа от Данишевской (хотя она и не собиралась отвечать) погасила огонь в глазах и со всей своей добродушностью направилась в сторону трёх мужчин.       Они с интересом смотрели на разговор двух девушек, хотя и ни слова из него не слышали.       Данишевская же, с гневом и страхом глядя в спину удаляющейся девушки, сжала кулаки, однако затем взяла себя в руки и, улыбнувшись Николаю, оседлала лошадь и галопом направила её обратно в сторону поместья.