***
Дракен и Ханма сидели на одной из пар, при этом не особо слушая то, что им рассказывали, ведь каждый думал о своем. Рюгуджи скучал по Майки, отчего ему казалось, что минуты превратились в часы, а часы в вечность, поэтому хотелось куда-то себя деть, да некуда. Предмет был устным, поэтому особо даже никто ничего не писал, отчего отвлечься от тягостных мыслей было крайне сложно. Шуджи же в это время грезил мечтами о прекрасных вечер, которые проводил с Кисаки, да только дальше их совместных посиделок рядом не заходило, хоть время от времени возникало ощущение, что его провоцируют на действия, но только страшно было переходить эту черту. Эти глаза, скованные льдом, легкая улыбка, прекрасный парфюм, сводящий с ума, не давали покоя. Если бы не эта грань между преподаватель - студент, если бы у Ханмы было побольше наглости, да смелости,то, может быть, все бы сложилось иначе. Шуджи с концами ушел в свои мысли, отчего даже Дракен,заметив это, толкнул его в плечо со словами: – У тебя уже слюни текут. – Где? Что?– тот стал судорожно вытирать рот, но это была лишь шутка, отчего Рюгуджи начал смеяться, но так, чтобы не привлекать внимание со стороны. – Дракен! – возмутился Ханма, толкнув в ответ. – Не смешно! – Ты бы видел свое лицо в этот момент, – сказал Рюгуджи,не унимаясь. – Ты бы свое видел, когда задумываешься, – недовольно произнес Шуджи. – Ладно,– Дракен похлопал того по плечу и,приняв серьезный вид, продолжил диалог. – По Кисаки сохнешь? От таких слов Ханма покраснел и растерялся, отчего отвел глаза в сторону, словно был виноват за свои чувства к тому, кто вряд ли вообще захочет связать свою жизнь с таким, как он. Где Тетта - выдающийся преподаватель по математике, получивший признание со сторону коллег и учащихся, победитель в профессиональных конкурсах и участник различных мероприятий, на которых бывают выдающиеся и известные личности, а где Шуджи - простой студент, разгельдяй, который, кроме проблем и себя самого ничего больше не может предложить. От горькой правды начинало щимить сердце, а в горле образовывался ком, отчего слова не могли выйти наружу, поэтому Ханма лишь молча кивнул головой. – Что ж, пока у меня достаточно свободного времени, то могу тебе чем-нибудь помочь, – заявил Рюгуджи, смотря в тетрадь. – Что? Правда? – вернувшись к жизни, спросил Шуджи. – Да, правда, – ответил Дракен, повернув голову. – Когда Вы бываете вдвоем? Приподняв одну бровь, Ханма не понимал к чему ведет его бывший, но после объяснения он начал ждать дня, когда у него снова будет занятие.***
По окончании еще одной пары Коко и Изана пошли в столовую, чтобы перекусить. – Слушай, а она ничего такая, – начал разговор Куракава, попивая апельсиновый сок. – Не понимаю о ком ты, – кинул Хаджиме, принявшись за еду, хоть и не особо чувствовал голода. – Не пизди, – Изана ударил Коко по спине с внушительным звуком, отчего тот даже подавился, начав кашлять. – Ты ебанутый? – возмутился Хаджиме, пытаясь откашляться. – Еще раз тронешь и я тебе руку прямо на месте сломаю, при себе их держи, бесишь! – находясь уже явно на грани от такого отношения, злобно посмотрел на Куракаву, который лишь улыбался в ответ, что раздражало еще сильнее, поэтому в голове вырисовывались картины того, как он летает по столовой с разбитым лицом. – Ну все, тише-тише, – начал успокаивать Изана своего друга, – не злись так сильно. – Пф...– только и выдавил из себя Коко, закатив недовольно глаза, продолжил есть, при это смотря на того исподлобья. – Ладно,я понял, – сказал Куракава, положив руки на стол. – Я говорил про ту девку, которая встала горой за этого, как его...– задумавшись над именем, замолчал. – Инуи – спокойным голосом сказал Хаджиме, не отвлекаясь от своих дел, словно разговаривали даже не с ним. – Точно! – воскликнул Изана так, как будто имя само пришло в голову. – Надо разузнать о ней, глядишь, может быть, что-нибудь с ней сложится, – мечтательно заключил он, ехидно ухмыляясь как всегда в своей манере, посмотрел куда-то в сторону. – Мерзость, – произнес вслух Коко, смотря на эту картину со стороны. Конечно, Хаджиме и самому понравилась та девушка, ведь она такая необыкновенная: ее прекрасные глаза, врезались в память, громкий во время злости, но милый голос заворажил, утонченный носик и бледноватая кожа так и манили к себе, чтобы прикоснуться. От этих мыслей и слов со стороны, Коко злился, ему не нравилось его положение и животные инстинкты своего друга, который обычно не ведает, что творит. Эта девушка - хрупкий цветок. Его нужно оберегать, а не осквернять. Хаджиме чувствовал, что его уже начинает мутить от разговоров, да и обстановки, поэтому, не слушая Куракаву, встал из-за стола и пошел прочь, желая уединиться. – Куда пошел? Я не договорил! – послышалось позади, но до этих выражений не было никакого дела, поэтому Коко даже не стал оборачиваться.***
После той ситуации на парковке Соя больше не разговаривал со своим братом,а ,наоборот, сторонился его, пытаясь избегать во время перерывов, чтобы лишний раз не встречаться с ним, а дома запирался сразу же у себя, хотя тот и не искал поводов для того, чтобы поговорить. Наверно, Нахою устраивал такой расклад, поэтому он просто принял эту ситуацию как должное, продолжая заниматься своими повседневными делами. Соя шел по коридору к лестнице, что вела наверх, где было уединённое место.Там можно было посидеть в одиночестве, да подумать о своем, поэтому он часто туда приходил. Почти поднявшись, посмотрел прямо перед собой и увидел фигуру, которая оставалась на свету, хоть и не было видно лица. Кавата испытал смешанные чувства, потому что ранее здесь, кроме него никого не было, поэтому, сделав усилия и переборов собственные сомнения вместе со страхом - бежать прочь, пошел вперед через темный участок коридора, в котором давно уже никто не менял лампочки, пошел на свет, который пробивался через небольшое оконце. Преодолев расстояние, Соя увидел парня, что сидел к нему спиной, закрыв лицо руками, отчего по телу прошли муражки, а мысль - уходи! - не давала покоя. – Че надо? – неожиданно тот подал голос, отчего Кавата отшатнулся, сделав шаг назад, удержал равновесие. – Обычно я здесь сижу и это...– неуверенно начал он,– мое место... – Ничего твоего здесь нет, не было и быть не может, – недовольно кинул тот, убирая руки от лица. – Это учебное заведение, университет и все, что тут есть принадлежит как минимум лицу, что несет за это материальную ответственность,– повернувшись, сверкнул своими глазами, в которых было презрение, недовольство, раздражение. – Угу...– только и выдавил из себя Соя, оставаясь стоять на месте, не в силах и шагу сделать. – Я понял, – наконец заключил он, не зная как ему дальше поступить. – Лучше уйди и не трогай меня, – также с раздражением, но уже более спокойно добавил к своим прошлым словам парень. – Хорошо, но тебе точно не нужна поддержка или помощь? – выпалил Кавата, отчего получил сокрушительный взгляд, пожалев, что не свалил раньше. – Я похож на того, кто в этом нуждается? – явно психанув, тот поднялся со своего места, сверля глазами Сою. – Нет - нет, просто я хотел как лучше, – стал махать руками перед собой в жесте, что не надо так все воспринимать и, начав отступать, делал медленные шаги, не поворачиваясь спиной, потому что боялся, вдруг его придушат еще. Дойдя до лестницы, остановился и, сев на ступеньки, положил голову на колени, закрыв её руками, задумался о том, куда же ему теперь идти и с кем быть. Брату не нужен, место его заняли. Ведь он даже не смог его отстоять перед теперь уж, всем известным Коко, который явно был не в духе, отчего внушал страх, хотя ранее таким не был. Кавата уже начал думать, что всем вокруг мешает, поэтому даже при его отсутствии или пропаже никто не кинется его искать, отчего становилось гадко и тошно на душе, хотелось вырвать сердце из груди, да только возможности не было, поэтому он по-прежнему оставался на своём месте.***
Через некоторое время Коко поднялся со своего места и направился к лестнице, где увидел паренька, который сразу даже не реагировал на шаги и лишь тогда, когда он начал спускаться, проходя мимо него, Соя поднял голову. Хаджиме остановился, увидев слезы, что невольно катились из грустных и разбитых глаз парня, смотревшего на него снизу-вверх. – Не смотри, – заявил тот, начав тереть глаза, отчего они становились красными. Кавата пытался спрятать лицо от пристального взгляда со стороны, но не получалось, отчего становилось так стыдно и неудобно. Слезы предательски не прекращали течь, отчего Соя начинал злиться сам на себя за свою слабость. – Ладно, – Коко отвёл глаза в сторону, продолжая стоять на месте. – Чего ноешь хоть? – сложив руки на груди, задал вопрос. – Я не ною, – отозвался Кавата, продолжая тереть глаза и щеки. – Ноешь, – не уступал Хаджиме, говоря очевидные вещи. – Не ною, – тихо произнёс тот. – Ноешь и хватит спорить, я же не слепой, – Коко повернулся, посмотрев на Сою, что уже практически перестал плакать. – Что стряслось, что ты тут? – Да какое тебе до этого дело? – вдруг возмутился Кавата, поменявшись в лице за считанные секунды. – Оу, какие мы резкие, – приподняв одну бровь, сказал Хаджиме, начав спускаться вниз. – Ну ладно, никакого. – А, стой! Подожди! – сорвавшись с места, тот схватил Коко за руку. – Я оставил любовь позади, – ухмыльнувшись, произнёс тихим и спокойным голосом, наблюдая за реакцией паренька. – Что? – смущаясь, спросил Соя. Вместо ответа на свой вопрос Кавата получил лишь лёгкий смех, в котором не было ничего злого, но тот не понимающе начинал психовать и возмущаться. – Да что ты ржешь? Не смешно! Хватит ржать! – продолжал Кавата, стоя возле Хаджиме, который продолжал звонко смеяться. – Ты забавный, особенно, когда психуешь, – немного успокоившись, заключил Коко.***
Хаджиме и Кавата остались сидеть на лестнице, начав более серьёзный диалог после шуток. – Так что случилось? И часто ты тут сидишь? – поинтересовался Коко, повернув голову. – Ну... сижу тут часто и довольно уже долго, потому что сюда практически никто не ходит, не трогает, не смотрит и не обижает, – начал рассказывать Соя, смотря себе на ноги. – А случилось... случилось то, что я поругался с братом, точнее обиделся на него, да только вот, ему нет до этого никакого дела. Я скучаю по нему, мне одиноко, но я ему не нужен, – заключил тот, хмыкнув в конце. – А ты с ним пытался поговорить? – Хаджиме отвёл глаза в сторону, посмотрев на стены, что были выкрашены в бежевый цвет, где местами были видны уже трещины. – Я слышал, что если что-то беспокоит и это связано с другими людьми, то это обсуждают, может быть, тебе подойдёт эта техника и, таким образом, сможете всё разрешить? – предложил он, паралельно рассуждая над тем, что ему рассказали. Кавата поднял глаза на Коко и тяжело выдохнул, резко вцепился в него, прижимаясь чуть ли не до хруста в рёбрах, отчего Хаджиме даже напрягся, потому что подобного явно не ожидал. – Ты что творишь, бестолочь? А ну, руки убери! Отцепись! – начал возмущаться тот, пока Соя за долгое время начал искренне смеяться, не желая отпускать того, кто выслушал его. – Нашёл всё-таки замену... Весело ему, – смотря на это картину снизу-вверх на лестнице, тихо сказал себе Нахоя, что искал брата и, услышав его голос,а уж тем более смех, направился туда, где сделал свои собственные выводы. Он не понимал, когда тот успел сдружиться с одним из компании «отморозков», как их прозвали в университете, что было очень странно. Оба сидели, словно близкие друзья, отчего ревность и злость укольнули в сердце, поэтому постояв ещё немного, Кавата спустился вниз, хоть смех Сои продолжал его преследовать ещё долгое время.***
Акане сидела рядом с Инуи за одной партой и нежно поглаживала рукой по плечу. – Ты хорошо выступил, не переживай, – успокаивала она, пока все молча продолжали ждать результаты от преподавателя. – Мы ведь даже сценку ставили дома, поэтому уверена, что у тебя будет высокий балл, – девушка мило и тепло улыбнулась брату. Инуи сидел на месте и, повернув голову, лишь кивнул в знак благодарности. От сильных переживаний он порой заговаривался и заикался, поэтому в такие моменты предпочитал помалкивать. Ожидая приговора, сжал пыльцы и в кулаки, иногда покусывая их, но только до того момента, пока преподаватель не подал голос. – Подводя итог, хочу сказать, что каждый из Вас постарался на славу, все молодцы, поэтому я считаю, что будет правильно оценить Вас по достоинству и поставить высокие баллы, но полагаясь на моё субъективное мнение, мне хочется выделить двух студентов, что поразили меня немного больше остальных, поэтому хочу выразить особую благодарность Акане Инуи и Сейшу Инуи, – произнёс свою речь преподаватель, отчего девушка покраснела и от эмоционального перенапряжения, которое сразу же пошло на спад, взял брата за руку, сжав её. Сейшу лишь нервно улыбнулся, ещё не придя в себя от такой новости, что теперь можно спокойно выдохнуть и расслабиться, ведь следующая сложная работа будет лишь через несколько недель.***
После занятий Акане и Сейшу шли домой. Пока девушка радостно лепетала и скакала впереди, парень был мрачнее тучи, погружённый в свои мысли о той компании, что подходила к нему, а потом ещё и на сестру переключилась. Ему это очень не нравилось, но он прекрасно понимал, что противостоять таким не сможет. Инуи спокойный, неконфликтный, не наглый и зачастую скромный, нежели это сборище, поэтому было тревожно и не спокойно на душе от мыслей о том, что теперь они не отстанут и, ладно, если от него, но вот от Акане. – Так, – резко остановшись, девушка посмотрела недовольно на Сейшу. – Что случилось? – Всё в порядке, – отмахнулся тот и хотел было идти дальше, да только ему не дали. – Ты мне не ври, я тебя слишком хорошо знаю, – более спокойно сказала сестра, смотря в грустные глаза, которые Инуи пытался прятать. – Ничего не случится, я буду рядом, вместе - мы сила, – улыбнувшись, убеждала Акане брата. Сейшу смотрел на всё это и ему хотелось верить в эти слова, да только вот внутреннее чутье или же интуиция не давали покоя, поэтому какой-то осадок всё равно оставался, даже после таких тёплых и приятных слов.