***
Мицуя проснулся задолго до рассвета, на его плече сладко сопела Эмма, уткнувшись носом в шею парня. Он не хотел будить ее и с невероятной осторожностью выскользнул из-под, обмякшего во сне, тела. Такаши ещё некоторое время побыл рядом, любуясь красотой спящей, а после, укрыв обнаженные участки ее тела одеялом, отправился на кухню готовить завтрак на четверых. Эмма же продолжала сопеть, не заметив, как кровать, а после и комната, опустели. Яркие лучи восходящего солнца проскользнули сквозь тонкий тюль и поползли золотыми дорожками по белой простыне. Девушка нехотя открыла глаза и, не обнаружив Мицую, с которым засыпала этой ночью в обнимку, приподнялась на руках, оглядывая комнату. Она никогда раньше не была в гостях у своего друга, а вчера им было не до экскурсий. Укутавшись в одеяло, Эмма встала и подошла к столу, на котором лежали различные швейные принадлежности. С интересом покрутив в руках моток лиловых ниток, она подошла к манекену, на котором висела ещё не законченная работа, напоминающая платье – «Красиво». Тем временем парень уже накрыл на стол и разбудил сестёр, которые и не подозревали о гостье. Сонные девочки уселись на свои места, потирая глаза руками.***
– А кому эта тарелка? – поинтересовалась внимательная Луна – А это Эмме, – сияя от счастья ответил Мицуя, не зная, как и объяснить внезапный визит. – Она сегодня будет завтракать с нами. – Она твоя девушка? – спросила Мана, устремив большие глаза на брата – Даже не знаю что и сказать... – сквозь широкую улыбку сказал парень, задумчиво почесав затылок. Оставив малышек одних, Такаши поднялся наверх, застав Эмму за рассматриванием будущего платья. – Нравится? – тихо спросил он, глядя на золотые локоны девушки, небрежно лежащие на бледной коже оголенных плеч – Очень, – ответила она, повернувшись и озарила Мицую улыбкой. – Пойдём завтракать.***
Широкие штаны, берцы, цепь на поясе, дорогая кожаная куртка поверх мешковатой серенькой футболки и коротко стриженные белые, словно снег, волосы, закрывающие шелковистыми прядями лоб и глаза, завораживающий-небесный цвет которых так и притягивал окружающих. Ксу закрыла дверь дорогого спорткара, сдув пару непослушных локонов с щеки и закинула рюкзак на плечо. Проходящие мимо группы девчат-первокурсниц глядя на, как им казалось, невообразимо красивого парня, смущенно перешептывались. Иноэ училась на 3 курсе и пользовалась большим успехом как у обучающихся, так и у преподавателей, заворожённых ее красотой. Девушка подрабатывала в студии аниме и занималась озвучиванием как мужских, так и женских персонажей, обладая способностью менять тембр голоса, чем часто пользовалась и в повседневной жизни, заигрывая с молодыми девушками и вгоняя их в краску. Среди старших курсов она давно прослыла особой, разбивающей сердца, однако о ее личной жизни, несмотря на широкую популярность, никто ничего не слышал. Иноэ уверенной походкой двинулась ко входу в университет, улыбаясь проходящим мимо студенткам, ей нравилось ловить на себе влюблённые взгляды. Одна из девушек, засмотревшись, споткнулась о порожек и неуклюже полетела лицом вниз, но Ксу, бросившись ей на помощь, поймала неосторожную на лету, приобняв за талию. Смущенная студентка и слова не могла из себя выдавить, глядя в глубокие голубые глаза спасителя. – Осторожнее, – прозвучал бархатный мужской голосок Ксу. Иноэ проскользнула ладонью по стройной спине незнакомки и отпустила ее, убедившись, что та и сама может стоять на ногах, после чего исчезла за дверью, оставив после себя шлейф приятного мужского парфюма. А та так и осталась стоять, тая от воспоминаний о прикосновениях и бархатном голосе.***
Рев моторов на территории университета привлёк внимание студентов, что стояли маленькими группами, обсуждая предстоящие занятия или насущные проблемы, а также и события минувших дней. Двое парней, одетых в расписные куртки с одинаковыми причёсками, но с разным цветом волос, остановились на парковке, осмотревшись по сторонам, слезли со своих байков и пошли ко входу в учебное учреждение. Многие девушки были в восторге от Нахои, одного из братьев, что всегда лучезарно улыбался и задорно смеялся, хотя во время драк был безжалостным, отчего многие обходили его стороной. Купаясь в лучах славы, парень пользовался успехом среди своих поклонниц, оставляя своего брата позади. Соя всегда был нелюдим, зол и недоволен всем вокруг, поэтому оставался в своём одиноком мире, держась за брата, без которого ему было трудно находиться, даже продолжительное время, в комнате. По этой причине он не любил гостей, что часто бывали у них для различных утех брата, который устраивал такие собрания чуть ли не каждый день. Не желая что-либо слышать, Соя практически всё время сидел в наушниках, желая отвлечься, поэтому погружался в игровой мир или же в музыкальный, пытаясь создать что-то своё, хоть никто и не разделял его увлечений. У Нахои на уме были только женские тела, что так сильно будоражили его создание, поэтому он часто звал брата к себе в комнату с собой, чтобы разнообразить и его интимную жизнь, но тот лишь отнекивался и запирался у себя. Сое было мерзко от поведения брата, отчего он не хотел что-то видеть, тем более участвовать в этих грязных делах. Нахоя стоял в толпе девушек, которые визжали от него, рассматривая с ног до головы его новый наряд, пока Соя оставался в стороне, наблюдая за тем, как тому хорошо и без него, отчего, может быть, детская обида взяла верх, поэтому, психанув, он направился уверенным шагом в университет, хоть в глубине души и боялся самодеятельности со своей стороны. Тот, заметив голубую шевелюру, оглянулся по сторона, пытаясь убедиться, что это его брат, но потом, нежные и тёплые руки, что обвивали его со всех сторон, заполонили разум и парень забылся. Остановившись у двери, Соя бросил злобный взгляд на брата и, плюнув, рывком открыл дверь, сделав шаг на встречу смирению, что никому нет до него дела.***
Идя по коридору после очередного занятия вместе с Баджи, Казутора спокойно улыбался другу, обсуждая предстоящий его праздник. – Что ты хочешь на днюху? – поинтересовался Ханемия,посмотрев на Кейске, который с умным видом выдерживал паузу для интриги. – Байк хочу, розовый. Да, точно, розовый, – заявил Баджи с икрами в глазах. – Что? Розовый? Ты шутишь? – удивлённо переспросил Казутора, ухмыляясь. – Нет, я серьёзно, – стукнув друга в плечо, ответил парень. – И наклейки разные на нём потом наклеивать будем, кр-у-у-т-о-о, – замечтавшись протянул последнее слово Кейске, представляя себе такую картину. – Ну и жесть, конечно, – заключил Ханемия, – ты же понимаешь, что я вряд ли найду тебе деньги на байк, – грустно сказал он, покосившись на сияющее лицо друга. – У меня часть суммы уже есть, я справлюсь, – махнув рукой, Баджи перестал улыбаться, словно вернулся в реальный мир. Остановившись, Казутора задумался, расстроившись, что не может осуществить мечту друга, а лишь купить ему эти розовые наклейки, раз он так этого хочет, но ведь это и ничто по-сути Из раздумий его вытянула рука, что сильно прошлась по пятой точке, явно оставив там свой отпечаток. Начав оборачиваться по сторонам, в толпе Ханемия увидел сверкнувшие изумрудные глаза, что ехидно смотрели на него, проникая в душу, отчего стало как-то мерзко, погано и страшно. Недавние события пронесли перед глазами, заставив пережить тот ужас вновь, отчего Казутора невольно обнял себя, подавив желание разбить морду парню, что распускал руки, он загнался и, потеряв связь с реальностью, оставался стоять на месте, смотря в пол. Баджи не видел, что произошло, но заметив, что друга нет рядом, обернувшись, вернулся к нему. – Казу..? – тихо спросил он, пытаясь посмотреть в глаза. – Нам надо идти, что с тобой? – пытаясь выяснить причину, задал вопрос, но он словно и не существовал, потому что после этого Ханемия отстранился и пошёл вперёд по коридору, словно не живой. После этого Кейске наблюдал за поведением Казуторы,но тот был каким-то не таким, хоть старался улыбаться и шутить, но внутри, словно был абсолютно пустым, что вызывало сильные переживания за него. Только начать серьёзный разговор не было возможности и храбрости. Баджи не хотел ругаться, зная, что тот,скорее всего, вспылит, поэтому старался не ворошить прошлое, которое так или иначе разрушала того изнутри, но насколько сильно, трудно было понять.***
После событий минувшего вечера, Ханма принял для себя решение взяться за ум и оставить позади все свои детские мечты, что связаны с Кисаки. Позади, в прошлом, ведь он так сильно обложался и вряд ли тот вообще станет смотреть на него больше, чем просто на неудачника-студента, приносящего ему только дискомфорт и проблемы. Вечные опоздания и ветания в облаках никак не смогут помочь, поэтому нужно брать себя в руки, хотя хочется просто стереть себе память и все эти глупые ситуации перед возлюбленным, чтобы показать себя с другой стороны. Тетта был прав, что от экзаменов очень многое будет зависеть, сдашь не сдашь - это никого волновать не будет. Основываясь на этом, Шуджи встал по-раньше, собрал свои тетради, даже пару учебников и принадлежности, всё ещё нося с собой ручку Дракена,погладил белоснежную рубашку и чёрные брюки, надев ещё свой пиджак и часы, изменил немного свою причёску, добавив ко всему очки, которые практически никогда не надевал, а после отправился на занятия. Ему не нужно было спешить, ведь первой была пара по выбору, поэтому часть его одногруппников уже была там, а он смог спокойной идти на математику, хоть внутреннее чувство стыда не покидала его, поэтому руки невольно потели, а на душе было тяжело. Груз, давящий на грудную клетку, не позволял сделать полный вдох, отчего казалось, словно воздуха во всём мире не хватает, но не хватало только Ханме, вспоминающему весь свой позор. Идя прямо по коридорам в кабинет, нервная дрожь всё ещё била по рукам и ногам, а прикованные взгляды заставляли чувствовать себя не в своей тарелке, отчего уверенность ускользала с каждым шагом, поэтому Ханма становился всё более растерянным. Подходя к своей аудитории, хотел было в неё зайти, но Ханемия, не видя ничего и никого перед собой, прошёл перед его носом, отчего Шуджи даже растерялся, остановившись. Он обратил внимание на то, что Казу совсем какой-то не такой, его глаза пустые и потерянные, словно на автопилоте делает те или иные вещи, ставшие привычкой из-за постоянного повторения. Хоть они особо и не общались, Ханма решил дождаться Баджи, который подходил, для того, чтобы выяснить что могло произойти и так сильно изменить поведение Ханемии. Кейске собирался зайти в аудиторию, но увидев у двери Шуджи, который выглядел опрятно, словно на праздник пришёл, весь с иголочки, что нельзя было не заметить, парень оставился, обратив на него внимание, но не желая оставлять друга в таком состояние, спешил догнать его, но Ханма схватил его за плечо прямо перед дверью. – Слушай, Баджи, а что случилось с Ханемией? На нём лица нет и сам какой-то не такой, – начал обеспокоенно Шуджи почти шёпотом. – Понимаешь... – растерянно начал Кейске, посмотрев на друга, что сидел за партой, смотря в одну точку. – Внутренние переживания, вот и ведёт себя так, – пожав плечами, хотел было уйти, но пытливая рука не давала этого сделать. – Я это и так заметил, – выдохнул Ханма, – но что стряслось? – задав ещё один вопрос, он всё ждал на него ответа, но вместо него получил лишь молчание, которое никто не обрывал.Временно. – Че встали? Там че? Очередь? – приглушённый, но властный и высомерный голос, заставил обоих обернуться и посмотреть на одного из новеньких, что ранее не подавал голоса от слова совсем, но на удивление, сегодня он у него неожиданно прорезался. Растолкав ребят, сверкнул радостными и хитрыми глазами, заходя в аудиторию. Санзу был у себя на умел и этот день ему явно нравился, ведь было куда деть свои руки, а воспоминания о своих недавних утехах только разжигали его садисткую натуру, что питалась страданиями со стороны Казуторы, сидевшего с поникшим видом, отчего Харучие хотелось смотреть в эти пустые глаза и делать то, что ему заблагорассудится. – Мразь, – сквозь зубы процедил Баджи, посмотрев в след Санзу. – Не злись раньше времени, – успокаивал Ханма, чувствуя напряжение и агрессию со стороны. – И на нашей улице будет праздник, – похлопав по плечу, добавил он, а затем зашёл в аудиторию, заняв первую парту, за которой стал раскладывать то, что взял с собой.***
Мицуя и Эмма шли в университет вместе и радостно смеялись, обсуждали различные темы, которые считали интересными, полностью погружаясь в момент того, что проводя время вместе и не обращая внимание на всё остальное. Конечно, девушку всё ещё терзали сомнения касательно того, что она сделала, но её друг, а теперь уже и парень, наверно, был всегда рядом с ней, его трепетное отношение, даже прошлой ночью просто не могли оставить её равнодушной, поэтому её сердце оттаяло по отношению к нему. Взяв под руку Такаши, Эмма искренне смеялась и улыбалась над тем, что рассказывал парень, отчего на душе ей становилось так тепло, хорошо, а главное спокойно. Теперь она смотрела на него иными глазами, словно всё это время спала и вот, очнувшись ото сна, смогла взглянуть на мир под другим углом. Мицуя, в свою очередь, хоть и был временами скованный, потому что не мог понять кто они друг другу теперь, но всё равно был рад тому, что провёл время с возлюбленной и даже, если они останутся друзьями, главное, чтобы она чувствовала себя лучше и продолжала улыбаться как раньше, так и сейчас. Парочка зашла в аудиторию вместе в приподнятом настроении, что не могло оставаться без внимания и для окружающих, которые стали перешептываться между собой, но от грозного взгляда Такаши сразу же затихали и лишь Ран, ухмылялся, сидя вместе с Коко, зная, что ждёт этого храбреца, что перешёл ему дорогу.***
Этой ночью паре совсем не хотелось расставаться, поэтому Майки и Дракен так и уснули в жарких объятиях друг друга. Прильнув лицом к груди своего парня, Майки громко дышал, а Кен, уткнувшись носом в его макушку, делил один сон с ним на двоих. Будильник вчера так никто и не завёл, предоставив возможность опоздать судьбе, которая так любила злые шутки. Первым глаза открыл Рюгуджи, поймав зрачками сквозь веко солнечный луч. Он потянулся за телефоном, что лежал на полу, в груде сброшенной, в порыве страсти, одежды и, взглянув на время, засуетился: – Маааай-киии, просыпайся, мы опаздываем, – борясь с нежеланием будить так сладко спящего парня, ласково произнёс Кен, словно надеясь на то, что тот его не услышит и они пролежат так до самого обеда. – Мммм? Давай прогуляем, – пробубнил он, сильнее прижавшись к груди Дракена – Нельзя, у нас математика, – вздохнул Рюгуджи, поглаживая рукой растрепанные локоны своего возлюбленного. – Ммммх, – фыркнул Сано, крепче обхватив руками стройное тело парня, не давая тому подняться, однако это не стало помехой для человека, что в два раза больше, и, приподняв Манджиро вслед за собой, словно игрушечного, Кен понёс его в ванную. – А-а-а-а-а! Не хочу-у-у-у-у-у! - негодовал пленник сильных рук. Как и ожидалось они опоздали. Занятие уже как 20 минут началось и за дверью аудитории слышался голос Кисаки, усердно пытавшегося объяснить студентам новую тему. – Думаешь пустит, Кен-чик? – дожевывая на ходу дораяки, поинтересовался Манджиро. – Не знаю, но попробовать стоит, –ответил тот, взявшись за ручку двери. – Закройте дверь с обратной стороны, - повернувшись к опоздавшим, бросил профессор и снова обратился к аудитории. – Я говорил Вам про опоздания на мои занятия или нет? – Не повезло, – заключил Дракен, оставшись в пустом коридоре со своим возлюбленным. – Ммх, могли бы ещё поспа-а-ать, – расстроенно добавил Манджиро и повалился на Рюгуджи, имитируя потерю сознания. – Пойдём в столовую тогда, что ли, – предложил Кен, поймав падающего Майки. – Отнеси меня на ручках, – потребовал тот в ответ по-детски милым тоном. – На ручках? – переспросил парень, без труда подняв его над землей. – Пойдём.***
Прозвенел звонок и в коридорах стало пустеть, а во всех аудиториях уровень шума только рос. Наото Тачибана немного опоздал, поэтому очень торопился, даже забыв о том, что нужно сразу поздороваться. Взяв необходимое и поставив к себе на стол, пытался собраться с духом и, оглядев присутствующих, начал свою речь. – Здравствуйте, а-э...сегодня сдаём лабораторные работы, поэтому положите их на край стола, а я их соберу, – произнёс с переменчивой интонацией, что была то выше, то ниже. – Я могу Вам помочь? – подняв руку, спросила девушка, улыбаясь во всю. –Эмма, если Вы так хотите, то да, прошу, соберите у первого ряда, – ответил Наото, начав собирать работы у других. Собрав их со второго и третьего ряда, Тачибана понёс стопку к своему столу, но пару работ свалились на пол и он, потянувшись к ним, стал ранять другие, отчего в аудитории появились смешки, что заставили преподавателя занервничать ещё больше. Потянувшись рукой за лабораторными, Наото соприкоснулся с рукой Эммы, что решила помочь ему. – Я соберу, ничего страшного, – также сияя, пролепетала она, отчего Тачибана даже застыл. Он смотрел на студенту и чувствовал, словно девушка изменилась, стала абсолютно другой, да и такой радостной он её не видел, поэтому принял решение понаблюдать за ней. – Да, благодарю, – лишь смог вымолвить преподаватель, поднимаясь и относя работы на свой стол, пока Эмма собирала те, что упали на пол.***
Как и всегда Наото проводил занятие, при этом периодически косясь в сторону парочки, которая, хоть и выполняла задания как следует, часто отвлекалась на свои личные дела и мелочи, что вызывало некоторое отвращение и злость, поэтому терпение преподавателя в какой-то момент кончилось и он сделал им замечание. – Мицуя и Эмма, Вы одни из немногих способных учеников, но я бы попросил Вас все свои нежности оставить за пределами моей аудитории и впредь следить за своим поведением на занятиях, иначе я буду предпринимать иные меры! – время от времени голос дрожал, но в нём чувствовались нотки раздражения. – Согласен! Такаши совсем обнаглел! – воскликнул Ран,начиная смеяться, как в это время дверь в аудиторию открылась со скрипом. Зашел один из сотрудников деканата, который внимательно осмотрел присутствующих и остановил свой взгляд на одном из студентов. – Такаши Мицуя, прошу пройти со мной, – серьёзный голос разнёсся по аудитории, приглашая сменить обстановку, чтобы решить некоторые вопросы один на один.