***
Звонкий стук металлической набивки, ударяющейся о мраморные плиты пола, эхом отражался от высокого свода и тонул в густом сумраке стен. По коридору шёл человек в длинном кожаном плаще, надвинув на глаза шляпу с широкими полями. Остановившись у входа в зал, он скрылся за массивной дубовой дверью, снизу до верху украшенной резьбой. В мрачном зале, высокие окна которого были наглухо закрыты плотными шторами, за круглым столом сидели пятеро мужчин в дорогих костюмах при тусклом пламени свечей и камина. Завидев гостя, они тут же поднялись со стульев и склонились в почтительном поклоне. Некто в шляпе сделал несколько шагов к столу, выходя из сумрака на встречу тёплому пламени единственного источника света, и приподнял голову, сверкнув золотой маской, скрывающей лицо. – Вы все сделали, как надо, – прозвучал хриплый, целенаправленно изменённый голос. – Да, господин, – хором ответили пятеро, не разгибая спины. – А если этого будет недостаточно? Что если Якудза не захотят присоединиться к нам? – робко произнёс кто-то. – Это было всего лишь приглашение на бал. Я не собираюсь сотрудничать, – все тем же размеренным тембром отвечал некто за маской. – Я намерен уничтожить все преступные организации Японии ... И возвести на их костях свою собственную империю.***
Ханма лежал на кровати, глядя в потолок, и курил сигарету, периодически стряхивая пепел в стакан, из которого до этого пил чай. Парень думал о вечеринке в честь Хэллоуина, которая должна будет состояться этим вечером ... Уже через несколько часов. Стоит ли ему идти туда? Друзей у Шуджи не было, а молодой профессор, в которого он был влюблён, вряд ли посещает подобные мероприятия. – Кто-то из преподавательского состава ведь должен нести дежурство, - вслух подумал парень и поднялся, свесив ноги с кровати. – Вдруг Тетта все же будет там. Он подошёл к шкафу и распахнул дверцу. Скользя взглядом по вешалкам с рубашками, Ханма остановился на одном интересном костюмчике. Когда-то, проснувшись, он обнаружил свёрток с ним на своей кровати. Это был подарок бывшего парня, который Шуджи так и не решился выбросить. – Ну что ж, пора бы оставить многое в прошлом... – сказал он, снимая с вешалки костюм соблазнительной горничной. В комнате Ханмы нашлись краски, оставшиеся ещё с прошлого маскарада. Он провёл рукой по белоснежному фартуку, словно нащупывая место нанесения удара по «прошлому», и остановившись сделал небольшой надрез, после небрежно разорвав его руками. Следом на фартук брызгами легла красная краска, в тон пятнам крови «убитой горничной». Когда ужасающий костюм был готов, парень надел чулки, немного изорвав их в процессе, а следом и своё творение, завершив образ кровавыми разводами на лице и руках. Взглянув на себя в зеркало, он поджег сигарету и, выпуская губами клубы дыма, долго смотрел в глаза своему отражению, собираясь с силами. Когда Ханма вошёл в широкий зал, освещённый огнями гирлянд, вечеринка была в самом разгаре. Он медленно зашагал через центр танцпола с талантом подиумной модели, переставляя длинные ноги одну за другой. Влюблённые глаза с надеждой искали в пестрой толпе Кисаки, но наткнувшись на «сладкую парочку университета» тут же погасли. Майки и Дракен стояли в обнимку у стены, любуясь друг другом. Красный бархатный костюм с белыми оборками плотно прилегал к телу, отчего фигура Майки чётко прослеживалась, привлекая всё большее внимание со стороны окружающих, а элегантные красные перчатки в тон и белые гольфы дополняли образ. Красная шапочка поглаживала своего Серого Волка по щеке, тая в его крепких объятиях, уже немного выпив, громко смеялась и сияла ярче, чем шар над потолком. – А Волк не будет кусаться? – игриво спросил Манджиро, смотря Дракену в глаза, при этом запуская его руку под подол своего наряда. – Может быть, сегодня он будет более настырным? – усмехнувшись, он прижался ближе к своему парню, нежно поцеловав того в шею. Ханма поджал губы и сдвинул брови к переносице, сжимая кулаки. Ему было всё равно, но внутреннее отвращение всё же присутствовало, словно он застал своих родителей в спальне, потому что раньше пришёл с прогулки, не дав им достаточно времени для уединения. Повернувшись на пятках, Шуджи направился к столу, где были различные напитки и немного еды, поэтому , взяв со стола какую-то закуску, налил себе немного в стакан и продолжил свои поиски глазами. Сердце билось в такт музыки, что так громко играла в зале и оглушала до того, что не было никого слышно в радиусе одного метра. Всем было весело и почти все были по парам, отчего Ханме стало ещё более тоскливее, поэтому в сознании зарождались сомнения о том, что стоило вообще сюда приходить. Сделав ещё несколько глотков, алкоголь начал давать о себе знать. Оставив после себя послевкусие во рту, а через некоторое время, и ударив в голову, заставил Шуджи немного взбодриться. Собравшись с силами, он отправился снова в центр зала, пытаясь отыскать того, кого хотел видеть больше, чем кого-либо.***
– Думаешь хватит? – спросил Баджи, смотря внутрь рюкзака, что показал Казутора. – Нам точно будет достаточно, – отмахнулся тот, застегивая молнию. – Напьёмся сто процентов, – заявил Ханемия. В этот раз они запаслись большим количеством спиртного, но уже своего, чтобы их веселье продолжалось, потому что им не так нравилось тусить и развлекаться со всеми вместе, как шататься по университету, крышам, гаражам и прочим местам, где они чувствовали некое уединение и ловили свою атмосферу, хоть и не всегда в трезвом и вменяемом состояние, но об этом мало кто знал. Баджи, конечно, был более правильным по сравнению с Казуторой, что временами любил прибегать к различным действиям зачастую не во благо себе. Друг, конечно, делал ему замечания и какое-то время пытался вразумить, но тот, хоть и благодарил за переживания, продолжал отмахиваться, кивая головой в знак того, что услышал морали и нотации, что тот ему читает. – Баджи, откуда у тебя столько розовых вещей и вообще в кого-то ты нарядился? – поинтересовался Казутора, попивая из своего стакана, сидя за столом и наблюдая за остальными. – Вообще-то мне давно нравится розовый, – немного обиженно кинул Кейске, хоть и наигранно, – я - Барби, – добавил парень, поправляя волосы. – Серьёзно? – начав смеяться, Казутора стал кашлять, подавившись. – Да, – спокойно ответил Баджи, посмотрев на друга, – имеешь что-то против? – показательно сжал один кулак. – Нет, что ты? – усмехнулся Ханемия, –где же твой Кен, красотка? – прикрыв рот рукой, начал громко смеяться, получая не сильные удары от Кейске. – Закрой рот, тигрёнок недоделанный! – продолжал свои возмущения Баджи.***
К центру зала стекалось все больше и больше людей, подхватывающих легкими и непринужденными движениями громкую музыку. Алкоголь, согрел тело, но не душу и Ханма, поддавшись хмельному, довольно прикрыл глаза, расслабленно отдаваясь танцу. Вскоре он почувствовал крепкие широкие ладони на своей талии и без сопротивления развернулся лицом к незнакомому высокому парню, решившему составить компанию одинокому трупу горничной. Руки Ханмы скользнули по плечам незнакомца, стараясь подхватить ритм. Сейчас он хотел бы забыться и неважно с кем, однако глазами по-прежнему искал в толпе другого. Из-за колонны показался силуэт медленно движущийся вдоль стены, избегая бурного потока студентов - мужчина в чёрном атласном плаще, свободно сопутствующем движению воздуха, в белой рубашке с жабо, выглядывающей из под чёрного фрака и в бархатной красной маске, в тон подкладке плаща, скрывающей одни лишь глаза. Без сомнения это был тот, кого Ханма искал взглядом весь вечер. Забыв о спутнике, парень выскользнул из объятий и уверенно зашагал к мужчине в образе Дракулы. «Я приглашу его на танец. Я сделаю это» – думал парень, ловко проскакивая мимо танцующих пар, но его опередили. Девушка в длинном шелковом платье цвета красного вина уже шла под руку с профессором к танцполу. Взгляд Шуджи остановился на руках Кисаки, нежно обнимающих тонкую талию студентки. Сердце забилось сильнее и разлетелось на тысячи осколков, больно ранящих все нутро. Стараясь не оглядываться, парень побрел к выходу на подкашивающихся ногах, задев по дороге кого-то плечом. Небольшая, но сильная ладонь обхватила запястье Шуджи и потянула обратно. Он обернулся, перед ним стоял Майки, грозно выглядывая из под милого берета, позади него стоял Дракен на минуту забывшийся при виде знакомого костюма. – Майки ... – нежно, но уверенно сказал он, обхватив плечо своего парня, но тот продолжал сжимать запястье Ханмы, с ненавистью глядя на того, в ком видел соперника. – Отъебись, Манджиро! – крикнул Ханма, что есть сил дёрнув руку, отчего Майки чуть не свалился на пол, но Кен, крепко удерживающий его за плечо, не позволил этому случиться.***
В попытке привлечь внимание Сенджу собрала, по ее мнению, довольно экстравагантный образ: коротенькая юбочка, едва прикрывающая кружевное белье, чёрные чулки, топ и дополняющие образ ведьмы - острая чёрная шляпа и плащ. Девушка стояла в уборной, глядя в зеркало. Намеренно размазанная тушь и тени выглядели извращенно-соблазнительно, так что она и сама бы с собой переспала «И чего этот дурак -Манджиро предпочел мужчин?» – думала она, злобно сжимая в руках расчёску. Девушка оставила миниатюрный клатч на мраморной раковине и закрылась в кабинке. В уборную вошла фигура в темном плаще, закрыв за собой дверь на замок. Скрывая лицо за серебряной маской Ханьи, она бесшумно проскользнула к оставленному клатчу и извлекла из него блеск для губ в стеклянной тубе. Несколько капель прозрачной жидкости тут же растворились в ее содержимом, после чего блеск был возвращён на место так же незаметно, как и был взят. Желая насладиться процессом из первых рядов, Ханья осталась ждать у соседней раковины, включив шумный поток холодной воды из крана. Сенджу вышла из кабинки, одернув юбку и снова прильнула к зеркалу, не обращая внимания на соседку. Она достала свой блеск и обильно нанесла на пухлые губы, которые в то же мгновенье начало печь, словно их обдало кипятком. Не в силах терпеть, девушка начала избавляться пальцами от дорогой косметики, но и пальцы ныли словно обожжённые. Она не кричала, лишь в страхе металась от бумажных полотенец к воде, покрываясь волдырями, но чем сильнее становилась боль, тем быстрее росла тревога и тогда хотелось кричать во всё горло. – Даже это не отмоет твой грязный рот!– выкрикнула Ханья до жути страшным голосом. – П-п-помогите! – жалобно глядя по сторонам, простонала Сенджу, чувствуя как тело застыло на месте, отчего нельзя было сдвинуться и на сантиметр не то, чтобы дотянуться до ручки двери.***
Эмма долго сомневалась, стоит ли ей принимать приглашение друга, но все же сдалась под натиском уговоров. – Вау! А ты ... тоже мёртвый врач? – спросила Эмма, глядя на белый халат Мицуи, измазанный красной краской. – Ха-ха-ха, надо же, как совпало, – ответил парень, протягивая руку девушке в таком же костюме. – Со стороны будет казаться, будто мы договорились заранее. – И правда, – слегка смущаясь, сказала Эмма, опустив глаза в пол. Пара вошла в шумный зал и тут же двинулась к танцполу, погружаясь в густую толпу танцующих студентов. Девушка почти не смотрела на своего друга, утопая взглядом в разноцветных костюмах, окруживших ее со всех сторон, пока Мицуя, нежно улыбаясь, не мог оторвать глаз от возлюбленной, плавно двигающейся в такт играющей музыке. Он был восхищён ей с ног до головы, его поражало все, словно впервые: золотые вьющиеся локоны, тонкие бледные запястья, длинные ресницы и стройные ноги ... Парень чувствовал, что больше всего на свете сейчас он не хотел бы не отпускать ее, но шумный поток танцующих увлёк девушку за собой, и маленькая ладонь выскользнула из руки Мицуи. Потеряв из виду невысокую девушку, парень забеспокоился. Быстрый тембр музыки сменился на медленный, не вызывавший интереса у половины танцующих, зал за минуту опустел, и сквозь редкие пары, слившиеся в плавном и чутком танце, Мицуя наконец-то смог разглядеть возлюбленную, одиноко стоящую в центре. Он не спеша подошёл к ней, пронзительно глядя в ее сияющие зелёные глаза. – Потанцуем? – улыбаясь, спросил он, не настойчиво протягивая руку. – Да, – смущенно кивнув, ответила девушка и взяла друга за руку. Парень поймал тонкую талию Эммы ладонью и осторожно притянул ее к себе, словно хрустальную статуэтку, рискующую разбиться от резких движений. Они плавно двигались в такт легкой музыке, тая в робких прикосновениях друг друга и Мицуя не удержался ... Он поймал своими губами губы Эммы, сливая их в нежном поцелуе, отчего та, растерявшись, отстранилась. Девушка и не заметила, как из глаз ручьём потекли горячие струйки соленых слез. Ей хотелось убежать, спрятаться, она развернулась и, выскользнув из тёплых объятий Мицуи, побежала в уборную, на секунду встретившись с его печальными, полными сожаления, глазами.