Тучи сгущаются

22 августа, Москва, за несколько часов до...       Он отдыхал, выставив всех своих помощников прочь. Скоро закончится затянувшаяся трагикомедия, поставленная на сцене Дома Союзов. Хотя для участников спектакля это, конечно, драма. Иосиф Сталин любил театр и всегда пользовался тематическими сравнениями. Песенка главного ленинского болтуна спета, растерял свою спесь Гришка - ромовая баба; но это ещё не не конец, не все враги разоружились...       Перед Иосифом лежал на столе ворох корреспонденции, которую он пока не спешил открывать. Кто-то, может быть, этого ждёт... И Сталин наслаждался осознанием того, что что волен дарить надежду просителю, как герой Некрасова. Одно письмо, тем не менее, привлекло его внимание уж очень неформальным обращением: "И.В. Сталину. Лично в руки". Тут он заметил еле заметную в нижнем углу подпись "М. Томский" и решительно распечатал конверт. Косые крупные буквы нервно сбивались со строк линованной бумаги: "...я обращаюсь к тебе не только как к руководителю партии, но и как к старому боевому товарищу, и вот моя последняя просьба — не верь наглой клевете Зиновьева, никогда ни в какие блоки я с ними не входил, никаких заговоров против партии я не делал..." До конца Сталин не стал дочитывать, скомкал листок, сжал в кулаке и хотел было выбросить в урну, но передумал, разгладил и положил в самую толстую книгу, чтобы письмо приняло свою прежнюю форму. Может ещё пригодиться. Занервничал Мишка, этот томский угрюмый медведь... Теперь бы не спугнуть. Запутался старый товарищ в связях, это понятно. Иосиф будет мил и любезен - до поры. А сейчас стоит позвонить Томским, вызвать на встречу Михаила. Пусть видит, что партия лояльна к нему.

***

- Ма-ри-я? - медленно, немного нараспев проговорил Сталин в черную телефонную трубку, стараясь выдерживать деланно-добродушный тон. - Здравствуй, здравствуй. Иосыф, да. Гдэ хозяин-то? Цэлый день на даче? А позвонить? Нэпорядок. Можэт, стоит машину подать? Точно? Ну, как знаешь. Мишке-мэньшому с Витькой прывет, и Юрку нэ забудь! До скорого свыдания, Машенька. - Когда в трубке раздались противные пронзительные гудки, Иосиф медленно опустил её. Вот оно что, почуял зверь западню. Хитрый ты, Ефремов, а Джугашвили хитрей...       Выйдя в приёмную, Сталин отрывисто бросил секретарю: - Ворошилова попрошу ко мне.       Несколько минут спустя прилежно-услужливый круглолицый вояка, сложив руки на коленях, совсем как школьник-пионер, заглядывал в глаза генсеку и запоминал каждое слово. - Ты это... Скатайся за город, знаэшь, гдэ дача Томского? Ох, твою мать, Климэнтий! Надо знать всё, что касаэтся этой мутной оппозиции! Нужно, чтобы Михаил прыэхал поскорэй. Орджоникидзе знаэт, с ним и поезжай, я проинстуктырую Сэрго. И обязатэльно Ежов пусть тожэ поедет. Чэм большэ людей будет, тэм быстрэе уговорыте прыехать. Будьтэ прэдэльно вежливы, главное. - Да, товарищ Сталин, разрешите идти? - покорно проговорил Клим.       Иосиф молча кивнул, закуривая.