Тучи сгущаются

      21 августа 1936, Москва       Едва открыв дверь в квартиру, Рыков направился в спальню. Хватит, пожалуй, на сегодня впечатлений, одеяло бы потяжелее и спать... А завтра - позвонить Михаилу, узнать, как там что... Сам Алексей уже физически не в силах выбираться под проливной дождь и часами высиживать в холодном большом зале, и раз уж Сталин дал добро на отдых, он воспользуется случаем поправить здоровье. А там и с другом свяжется. С последней мыслью о Михаиле Рыков провалился в глубокий сон, не слыша уже тревожных голосов Нины и Наташи.       22 августа 1936, Москва ... Пробуждение было тяжёлым. Судорожно кашляя, Алексей покосился на настенные ходики - полдвенадцатого. Вспомнил, что двадцать второе сегодня. При такой дождливой погоде стоит одинаковая серость и хмурь с утра до вечера, хоть ты и не гаси свет круглосуточно! Рыков потянулся за лежащими на тумбочке пилюлями. Отлично, стакан с водой тут же... Вот уж обжигающий ком в груди немного ослаб, а то как будто клубок колючек чертополоха колет.       Скрипнула дверь, и в комнату вошла Наташа - худенькая большеглазая девушка с такими же, как у отца, выразительными чертами лица и резкими, порывистыми движениями. В руках она держала газету.       Казалось, что дочь как будто хочет сказать что-то важное и вместе с тем неприятное, но никак не может начать. - Ты что, Наташка? - спросил Алексей Иванович.       Девушка протянула газету. Сегодняшняя "Правда", на первой полосе, понятно, - процесс шестнадцати; всё они, орлы с подрезанными крыльями... - Вот здесь смотри, папа, - проговорила Наташа, указав место в самом низу страницы. Рыков взял газету, подошёл к окну, на свет... "Прокуратура начала расследование в отношении следующих лиц: кандидата в члены ЦК ВКП (б) Н.И. Бухарина, кандидата в члены Политбюро, наркома почты и телеграфа СССР А.И. Рыкова, председателя ОГИЗ М.П. Томского, а также К.Б. Радека, Г.Я. Сокольникова, Г.Л. Пятакова".       Рыков похолодел, и простуда была ни при чём. Опершись о подоконник и чувствуя, как острое деревянное ребро впивается в спину, он спросил, чтоб только не молчать: - Что за бред? - голос его прозвучал полувозмущенно-полубеспомощно.       Наташа мрачно смотрела на отца, и было трудно понять, о чем она думает. - Скажи, дочь, а Томский мне не звонил? Может быть, вчера вечером? Или Николай Бухарин?       Девушка покачала головой, а Рыков, откашлявшись, вышел в коридор, к телефону.