Франческа
— Ещё не нашлась? — спросила Франческа отца, поздно ночью вернувшегося домой. На поиски младшей Мадригаль отправились несколько добровольцев-горожан. Фран сидела за столом, нервно сминая платок в руках. Мама, едва завидев мужа из окна, кинулась к печи, ставить чайник. Когда горы затихли, а трещины прекратили ползти по городу, словно змеи, от волшебной виллы на знаменитом холме остались одни лишь руины. Толпа пронзительно закричала. Кто-то бросился к дому. Первым порывом Фран было броситься за ними. Ей почему-то стало жутко от одной лишь мысли о том, что Камило и его родные могли пострадать или ещё что похуже… Если бы Камило пострадал, кто тогда раздражал бы её в школе? Засвистел чайник. Отец отрицательно покачал головой. Мама тяжело вздохнула. — А что говорят в городе? — Объявлен сбор инструментов и хозяйственных средств, — отец устало потер шею, — завтра, как только найдем Мирабель, отправимся к Мадригаль, поможем им отстроить дом заново. На неопределенный срок их приняло у себя семейство Гузманов. — Всю семью?! — подскочила Франческа. Ей показалось, она вскрикнула слишком громко. Она тайком обернулась на мать. Женщина, кажется, совсем ничего не заметила. Теперь ей было все равно на то, как выражалась Франческа, и это… девушке определенно нравилось. Она не знала, почему решила, что они смогут разместить парочку членов семьи у себя. Например, всех младших… Нет, бред какой-то. Семья Мадригаль должна остаться у Гузманов в полном составе. А с Камило они и в школе увидятся. Если он теперь, конечно, придет туда. — Да, до завтра. В городе поговаривают, строительство начнут завтра же. — Мы должны тоже помочь! — Конечно! — наигранно возмутилась мать. — А ты думала, мы останемся в стороне? Сейчас быстрый перекус, а после всем спать. Завтра нам потребуется много сил! У Фран по спине и рукам побежали мурашки. Ей не терпелось приступить к работе и сказать Камило то, что собиралась сказать последние несколько дней.Камило
Отец, убедившись, что с ним все в порядке, оставил его и отправился к остальным. Камило метнул беглый взгляд в сторону бабушки, обреченно опустившейся на обломки дома, и быстро отвернулся. Взгляд заметался по призракам стен в надежде, что силуэт родной комнаты остался неизменным. Но клубы пыли тлели в воздухе, и родных стен больше не было. Отчего-то он снова ощутил себя маленьким мальчиком, которому достался «дурацкий» дар. Куда им теперь идти? Где жить? — Мирабель! — отовсюду, вдалеке и совсем близко, зазвучали обеспокоенные крики родных. У Камило сжалось сердце. Куда пропала кузина? Вдруг она осталась под завалом? Последний раз он видел Мирабель, карабкающейся по крыше в надежде достать Свечу. Им с Изабеллой не удалось. Присоединиться к поискам ему не разрешили. Вместо этого его и Антонио отправили в дом к Гузманам, чтобы прийти в себя. Но братья, переглянувшись, впервые в жизни нарушили приказ матери и остались у руин в надежде, что Мирабель вернется. Но шло время, и члены семьи медленно возвращались к дому. Следов кузины нигде не было. У Камило сердце сжалось от взгляда на тетю Джульетту, поникшую и разбитую. Она не прекращала обходить руины, выкрикивая имя дочери. Отец подошел к Камило. — Ты как? — Не очень, — честно выпалил парень и съежился, ожидая отцовского недовольства. Но тот только похлопал его по плечу и сграбастал в объятия. Наконец вышло солнце. И зазвенели колокола на городской площади. — Мирабель! — Мам! Камило, услышав родной голос, выбежал туда, где раньше находились главные двери. Мирабель стояла в объятиях матери, спина её подрагивала. — Мы искали тебя по всему лесу! — Там всюду пчелы! — гнусаво воскликнул дядя Августин, размахивая покрасневшими от укусов руками. Камило прыснул. — Но ты здесь, и теперь все чудесно. Парень только одного не понимал. Какое тут «чудесно», когда им жить негде? Находиться в одном доме с Мариано и его сестричками так долго ему не хотелось, а поблизости нет целой бригады строителей, готовых отстроить им жилище за считанные дни. — Да, только у нас нет дома, — протянул он, брови его сошлись на переносице. Неужели никого, кроме него, это не заботило? Отец ткнул его в бок. — Что?! Я же правду сказал. Нельзя, что ли? Он вытянул руки в сторону внутреннего дворика, забитого обломками. — Вон, смотри, где дом? Антонио рядом с ним захихикал в ладошку. — Мы всё исправим, — твердо произнесла кузина, глядя прямо ему в глаза. На лице её сверкала улыбка. Камило неловко почесал затылок. Как, интересно? — Да, будет трудно, — Мирабель поднялась по остаткам ступенек, семья последовала за ней. — Но вместе мы справимся. Один за другим, робко и неловко прошли они внутрь, туда, где раньше высились колонны внутреннего двора. Под ногами хрустела каменная крошка, осколки ваз, картин и цветов стыли под кирпичными осколками. — Дома нет, как и ваших даров, — Мирабель мягко коснулась плеча Луизы, попытавшейся поднять каменную глыбу, и присоединилась к ней. Под обломком горестно звякнула разбитая посуда. — Может, это знак, что пришло время осознать, что вы — нечто большее, чем просто дар, данный вам в детстве. Камило взглянул на свои руки. Теперь навечно его: смуглые, немного шершавые, длинные пальцы, грубоватые ладони и тонкие запястья с ниточками вен. Он больше не сможет сменить их на сильные руки Мариано, или маленькие ладошки Антонио, когда захочет. Возможно, и правда пришла пора познакомиться с самим собой? — Мирабель права, — раздался голос бабушки за спиной. Она вышла из-за руин, прижав руки к сердцу. Камило еще никогда не видел её такой… мягкой. — Не волшебный дар делал вас исключительными. Это вы, вы сами по себе уникальны. Наша семья — вот, что делает каждого из нас уникальным. Наши кровные узы — настоящее волшебство. Вместе мы преодолеем все невзгоды. — Мама! — тетя Джульетта и мама подскочили к женщине, все трое, кажется, растрогались до ужаса. Камило лишь фыркнул. — Простите, что была с вами слишком строга, — призналась бабушка. — Я так боялась потерять каждого из вас, что сделала несчастными. Луиза, ты не обязана каждый день нагружать себя тяжелой работой, я не стану меньше любить тебя, если ты будешь устраивать себе выходные. Изабелла, мне нравится твое новое платье, тебе не нужно казаться идеальной. Ты прекрасна такая, как есть. И, Камило, прости, что всегда требовала от тебя хорошего настроения. Ты волен сам решать, что ты чувствуешь — радость или злость. Парень поежился, неуверенно улыбнувшись. Разрешение бабушки что-то сдвинуло в груди, внутри, как и у дома прошлой ночью, потрескался фундамент чего-то крепкого, казалось, неразрушимого. Может быть, однажды Камило и правда сможет избавиться от тяжелого груза чужих ожиданий на своих плечах. На лицо сама собой поползла улыбка. Дышать стало легче. Вслед за бабушкой во дворе вдруг показался совсем другой силуэт, знакомый Камило лишь по обрывочным воспоминаниям из детства. Роста он был невысокого, крыс на спине парень не обнаружил. — Я ведь слышала его, — Долорес хмыкнула, задев его локтем. — Он уже давно ходил по дому! — И я знал, что он дома! — победоносно сложил руки на груди Антонио. — Что? И вы мне не сказали, что дядя Бруно все это время был здесь?! Камило оскорбился до глубины души. Родные брат и сестра не поделились с ним такой тайной! Да он с ума бы сошел, если бы хранил это в секрете от остальных, а они… Поднялся ветер. Зашумели деревья, и семья Мадригаль в испуге принялась озираться по сторонам. Что это? Опасность? Новое землетрясение?! — Сеньора Мадригаль! — послышался голос с улицы. — Сюда весь город идет, — потрясенно прошептал Антонио. Камило подбежал к брату. Действительно, вооружившись лопатами, инструментами и горящими от энтузиазма глазами, толпа горожан приближалась к их дому, и даже отсюда Камило мог разглядеть их улыбки. — Вы столько всего сделали для нас, — крикнул кто-то, — пусть у нас и нет дара, мы обязательно сделаем все, чтобы помочь вам! Огромная толпа, готовая отстроить их дом заново вселила в Камило уверенность. Взгляд наткнулся на девчонку с медовыми глазами. Она робко махнула ему рукой, и на душе у него потеплело так, будто он съел сотню вкуснейших булочек с шоколадом. С помощью целого города строительство дома пошло быстрее, чем ожидалось. В работе принял участие каждый, никто не остался в стороне, а Мирабель даже внезапно возомнила себя главным строителем. В один из таких загруженных работой дней юная командирша отправила его на задний двор, вручив ему молоток и гвозди. Укрывшись в тени посаженных позади дома деревьев, Камило остановился у груды досок, не имея ни малейшего представления, что с ними делать. — Ну что, ждешь, что они сами соберутся в забор? Парень развернулся так резко, что у него хрустнула шея. Сердце бешено заколотилось. Франческа стояла у обновленной задней двери, прислонившись к стене. Волосы она собрала в высокий хвост, так что теперь её медовые глаза выделялись на лице особенно ярко и блестели на солнце, как самая настоящая свечка. — Я знаю, что делать, — Камило приподнял подбородок, настороженно уставившись на девчонку. Она вела себя необычайно дружелюбно и даже иногда… улыбалась? Редко, в те самые моменты, когда Камило позволял себе отвлечься под строгим присмотром Мирабель, он поворачивался к однокласснице и видел, как та с робкой улыбкой на лице разговаривала с семьей или жителями. — Может, я помогу? Так быстрее будет. Обескураженный, Камило позволил Франческе приблизиться, забрать из ослабевших рук молоток и разобрать доски. Поведение Карраско не укладывалось в голове. — Прости меня, — сказала она, прервав повисшее между ними молчание. — Я, кхм, была к тебе несправедлива…? Возможно…? Она едва раскрывала рот, было видно, как тяжело дались ей эти слова. Камило широко улыбнулся. — Забыли, — он махнул рукой. Ему не нравилось обижаться на людей слишком долго. Привычка, наверное. Она ничего не ответила, и тогда он поднял голову, взглянув на неё. Их взгляды встретились. К его огромному удовольствию, щеки девочки порозовели прямо у него на глазах. БАМ! Пальцы выронили молоток. — Ай! — инструмент приземлился прямо на левую руку. Ладонь обожгло болью. Не успел парень осознать всю неловкость ситуации, как услышал незнакомый ему ранее смех. Он замер, прекратив трясти больной рукой и вытаращился на Франческу, со всех сил пытавшуюся сдержать смех. Лицо её покраснело, щеки надулись, она зажмурилась. — Ты что, смеешься? — потрясенно выпалил он. — Прости, прости! — заволновалась вдруг Фран, замахав руками. — Это я случайно… Просто ты так смешно выглядел сейчас… — Я? Смешно?! — Камило приосанился. Боль в пальце мигом пропала. — Да я был рожден, чтобы быть смешным! Мирабель заглянула к ним. — Фран, Камило, вы что тут делаете? Поторопитесь, пожалуйста. У нас еще много работы. Камило проводил её недовольным взглядом. — Вот так всегда, она командует, а ведь я старше! — буркнул он. Вдвоем действительно работа пошла быстрее. Заборчик скоро был установлен, и Камило уже не терпелось присоединиться к остальным за обеденным столом прямо на улице, однако Франческа удержала его. — Ты был прав. — Что? — удивился Камило. — В чем? — Когда сказал, что сдерживать настоящие эмоции, радость это или злость, плохая затея. Возможно, веселье — действительно важная часть жизни. — Ну, я почти всегда оказываюсь прав, — Камило против воли расплылся в широкой улыбке. И на этот раз она была настоящей. Удивительно, но Франческа улыбнулась ему в ответ. Растерявшись, парень вновь выронил из рук молоток, и тот полетел к его ногам. Он отскочил с испуганным криком и поймал взгляд девушки. Глаза её искрились смехом, но лицо оставалось серьезным. И выглядела она в этот момент такой непохожей на себя обычную, на ту, к которой Камило привык, что он громко рассмеялся. Франческа прыснула вслед за ним.