Камило.
Хлынул дождь. Развернувшись к подошедшим гостям, Камило со странной смесью радости и раздражения наблюдал за тем, как стекает по праздничному плакату некогда яркая краска. «Поздравляем!» — кричали почти исчезнувшие буквы. Камило зачем-то обвел толпу взглядом в поисках автора этого творения. Даже во тьме набежавшего на дом урагана он без труда нашел карие глаза Франчески. Она смотрела прямо на него, испуганная и взволнованная. Он был удивлен, что она вообще пришла. Разве, как она сказала, у неё нет других дел? — Камило, отправляйся в свою комнату, — приказала бабушка. Рыдая, пронеслась мимо него Луиза, громко хлопнула дверью своей комнаты Изабелла. Пусть Камило и порадовался, что Франческа испытывает к нему что-то, кроме раздражения, ему больше не хотелось смотреть на кого-либо из пришедших. Проигнорировав её немое удивление в глазах, он отвернулся и последовал примеру кузин — скрылся в своей комнате. — Мирабель! — гневный крик сотряс дом. В комнатах громыхнуло так, будто вилла оказалась в самом эпицентре урагана. Камило поёжился. Оказаться на месте кузины сейчас ему бы не хотелось. Он стянул мокрую руану и запрыгнул в постель прямо в сырой рубашке. Поднял и взглянул на свою руку. Такая же, как и прежде. Он представил, как превращается в красавца Мариано (хотя Иза разбила ему нос, не такой уж он и красавец теперь) и к своему ужасу понял, что не может. Как будто и правда, Мирабель своими словами и действиями сломала волшебство. Он ощутил себя уязвимым. Без возможности принимать чужой облик он вдруг столкнулся с самим собой. Камило настолько привык изображать других людей, что совсем позабыл о том, кто он на самом деле. — Камило? В дверь постучали, и в комнату заглянул обеспокоенный отец. — Что случилось? — Пеппе совсем плохо. Идем, может, тебе удастся её успокоить. Камило тяжело вздохнул, взъерошил кудри и отправился за отцом. За его спиной одно из зеркал громко треснуло и пошло трещинами, но комната к тому времени уже опустела. Пеппа, дрожа, уселась в кресло. Камило опасливо покосился на грозовую тучу над ней и подал ей чашку чая. — Всё пошло прахом, Мирабель всё узнала, это плохо кончится! — Мама, это же наша Мирабель. Она и мухи не обидит. А то, что случилось за столом… Ну, она неуклюжая, прямо как… — Августин, — хихикнула женщина, сделав глоток. Ворчавшие над ней тучи немного утихли. Камило мягко ей улыбнулся. — Глубже дыши, мама. Не волнуйся. Он едва успел заметить, как трещина в стене исчезла, словно её и не бывало. С нарастающим рокотом пробежался по дому шум, что-то с грохотом ударило в стену, мама вздрогнула, и одна из молний всё же настигла Камило. — Ай! За пару секунд тот успел примерить на себя облик каждого члена своей семьи, больно ударившись поясницей об стол. Парень впервые помянул Мирабель недобрым словом. — Вы не видели Мирабель? — ворвалась в комнату тетя Джульетта. В руках она держала свой неизменный фартук. — Нигде не могу найти её, в комнате нет, на улице тоже! — Мирабель? — вновь завелась Пеппа. Камило спешно отошел подальше, к отцу, устроившемуся на диване. — Где бы ни была эта девчонка, я… — Камило, дорогой, прошу тебя, помоги мне найти её, — тетя не испугалась даже молний своей сестры, сверкающих за спиной. Она схватила его за плечи. — Не беспокойтесь, она где-то рядом, — заверил Камило женщину, послав ей ободряющую улыбку. Где искать непутевую кузину, он понятия не имел. Дождь в доме и за окном наконец затих, а Мирабель словно сквозь землю провалилась. После тридцатой замеченной Камило трещины на стенах, полу и потолке, парень перестал надеяться, что Мирабель где-то поблизости, если она вообще всё ещё в доме. Его дар совсем вышел из строя. Теперь Камило почти не контролировал свои превращения, которые становились всё более абсурдными. Голова младенца с густыми усами — самый смешной кошмар на свете. Как только ему удалось вернуться в свою форму, он вернулся в комнату, дрожа от ужаса, что в один момент снова не сможет проконтролировать свои превращения. Не успел он и шагу ступить, как под подошвой что-то затрещало. Осколки разбитого зеркала отразили его искаженное от страха лицо.Франческа.
— Где папа? — спросила Франческа, выглянув во двор к матери. Тучи над Энканто сгустились, над виллой Мадригаль то и дело грохотал гром. Мама разбирала инструменты в сарае, чтобы устранить последствия от появления цветов, неизвестно как выросших во дворе. Фран подозревала, это Изабелла постаралась, взбешенная сорванной помолвкой. — Он и ещё несколько жителей пошли к сеньоре Мадригаль, в городе волнуются, как бы не случилось с ними что-нибудь. Или с магией. — Да что у них может случиться, — буркнула девушка, скрестив руки на груди. Она прислонилась к стене и взглянула на беспорядок в саду: земля разбросана по участку, несколько деревьев упали, их грядки с фасолью теперь походили на мертвые джунгли. — Как обычно, какой-нибудь член семьи разбушевался, вот и вся беда. Мама выпрямилась, посмотрела на неё строго, а затем сокрушенно покачала головой. — Мы с тобой уже это обсуждали. Из груди вырвался тяжелый вздох. Конечно, обсуждали. Только легко ли вырвать могучую пальму с корнем? Нет. Так и расстаться с убеждениями, навязанными с самого детства. — Мне очень жаль, Фран, что я воспитала тебя, опираясь на собственную боль. Ты выросла с ней, хотя не должна была. Я вижу, как влияет на тебя тот запрет, который мы с отцом тебе навязали. Девушка нахмурилась, вырвала лопату из рук матери и прошла к разрушенной грядке. Внезапные извинения матери, упоминания эмоций, попытки родителей разрушить все, что так старательно взращивали в ней… На глаза навернулись слезы. — Я привыкла так жить, — отрезала Франческа, остервенело воткнув лопату в землю. Холодный ветер прошелся по плечам. — Мне так удобно. — Ты в этом уверена? — мама подошла сзади, погладила по спине. Девушка зажмурилась. От мысли, сколько всего она упустила, пытаясь убедить родителей в том, что она хорошая, хотелось плакать. Долго-долго, уткнувшись в подушку. — Пока ещё не поздно, оставь это. У тебя впереди долгая жизнь, полная ярких моментов. Не лишай себя их, запираясь от всего и всех. Нам с твоим папой уже поздно меняться, но ты… — Я знаю, мам, — отмахнулась Франческа. — Меняться очень трудно, если ты не заметила. Девушка и сама знала, что многое упускает. Много лет из окна своей комнаты она наблюдала за резвящимися детьми и не могла позволить себе выйти к ним, потому что вместо этого она помогала матери по дому, чтобы та не ругалась на нее. Никогда не плакала больше нескольких секунд, не смеялась слишком громко, не просилась на прогулки с подругами, которых вскоре совсем не стало. — Начни со знакомств. Те же Мадригаль. Мирабель и Камило — твои ровесники, просто потрясающие дети. Почему бы тебе не подружиться с ними? Фран едва не выронила лопату. — С ними не хочу, — сказала девушка, нахмурившись. Против Мирабель она ничего не имела, хорошая девчонка, но вот её двоюродный брат… Как же он злил её! Он столько всего ей наговорил, и самое обидное –только правду. В её жизни нет места веселью, никогда не было. А ведь ей так хотелось хоть однажды сделать что-то, за что её не осудят. Сделать что-то, не ожидая одобрения других. — Ты стала такой закрытой, — сочувственно пробормотала мама. — Чья это вина, интересно, — хмыкнула Франческа. На мать она все еще не смотрела, но поняла, что эти слова обидели её. Та сокрушенно вздохнула. Девушка вновь воткнула лопату в землю, как та вдруг пошла трещинами. Земля содрогнулась у них под ногами. Фран схватила маму за руку. Они подняли головы. Горы, прежде защищавшие Энканто от внешних врагов, раскололись надвое. Жуткий грохот сотряс город. Сеньора Карраско упала на землю, не удержавшись. — Мама! Фран подхватила женщину за руки, помогла ей подняться и, вдвоем они побежали на улицу. Люди уже покинули свои дома, столпившись на улицах города. Земля дрожала и кружилась вокруг своей оси, сверкнула молния, и дорога к дому Мадригаль разразилась громкими криками. Волшебный дом рухнул прямо у них на глазах.