Мой

Гарри был в кафе. В кафе мадам Паддифут. Перед ним сидела красавица Чо Чанг. На головы им сыпалось розовое конфетти, а круглолицый раскрасневшийся купидон скалился широкой улыбкой. Роджер Дэвис за соседним столиком пытался под видом поцелуя обглодать свою подружку. Гарри заёрзал, желая оказаться где-нибудь подальше отсюда. Поморщился. Чо улыбнулась. «Здорово», — подумал Гарри и выдавил улыбку в ответ. Просто, блядь, чудесно. Последнее, чего он хотел, так это оказаться сейчас в компании неуравновешенной девчонки. У него и без того сейчас жизнь шла наперекосяк. А потом Гарри почувствовал его. Волдеморт уже давно не являлся в его сны. По крайней мере, Гарри казалось, что давно. В любом случае, это было очень кстати. Гарри пользовался своим одиночеством и пытался выполнить непосильную задачу: проснуться. …проснись проснись проснись… Временами казалось, у него вот-вот получится. И когда перед глазами представал белый мир, Гарри понимал, что он на грани пробуждения. Он словно карабкался по туннелю, свет в конце которого обещал ему не смерть, а жизнь. И Гарри пробирался по нему, выбиваясь из сил, лишь бы подобраться поближе… …проснись проснись проснись… Но стоило оказаться слишком близко, и на его пути вставала тяжеловесная, могучая сила. Спокойная и тёплая, она нежно утягивала его обратно в дрёму… в эти странные, нежеланные сны. Вот как сейчас. Улыбка Гарри стала куда искреннее, когда он заметил Волдеморта. А может, он с самого начала ошибался; может, Тёмный Лорд всегда тайно за ним наблюдал. Но Гарри почувствовал его именно сейчас, сидя с бывшей подружкой. На краю сознания забрезжило явное чужое раздражение. Раздражение? О нет, это было нечто посильнее. — Чо, — серьёзно начал Гарри, и её улыбка поблекла от прозвучавшего в его голосе напряжения. Одолевавшая его сперва неловкость растворилась без следа; это всего-навсего сон. Гарри осторожно взял Чо за руку и проникновенно заглянул ей в глаза, — прости, если тороплю события. Но я должен это сказать. Я подумал, что ты неотразима, как только увидел тебя. Ты не против, если я тебя поцелую? Она покраснела, и они как будто поменялись местами, теперь неловко было ей. — Я… — начала Чо и замолчала. Потом вспыхнула ещё ярче, нервно хихикнула. И кивнула. Сейчас отважный и безрассудный, Гарри, не мешкая, перегнулся через узкий столик и прижался к её губам. Целоваться оказалось куда приятнее, если твоя партнёрша не плачет. Лёгкое раздражение резко переросло в откровенную ярость, и Гарри с трудом сдержал рвущийся из груди хохот. И правильно сделал; Чо бы не обрадовалась, если бы он рассмеялся посреди их поцелуя. Ещё чуть помедлив, Гарри отстранился и не без самодовольства заметил, каким мечтательным стал у неё взгляд. — Чо, — мурлыкнул он охрипшим, низким голосом. — Не знаю, как тебе сказать, но ты не пугайся… ты не заметила, что за нами подглядывают? Она растерянно свела брови и скосила глаза в сторону, где сидели Дэвис и его девушка. — Не они, — сказал Гарри и поднял взгляд, обращаясь больше к комнате, чем к Чо. — Ты знаешь выражение… «любопытный Том»? — голос его прозвучал язвительно. Он развернулся на стуле и оглянулся через плечо, прямиком туда, откуда заметно фонило злостью. Здесь, в кафе мадам Паддифут, Лорду Волдеморту явно было не место. Настолько дико — почти по-вампирски — смотрелся его зловещий тёмный силуэт на фоне окна, залитого солнечным светом, среди розовых конфетти и визгливых пухлых купидончиков, порхавших возле державшихся за руки парочек. Короче говоря, смотрелся здесь Тёмный Лорд убийственно. Гарри рассмеялся. Волдеморт исчез. — Скатертью дорога, — буркнул Гарри и повернулся к побелевшей, как простыня, Чо. Вот чёрт. Она, наверное, проследила за его взглядом и тоже увидела страшного, злого Тёмного Лорда, а теперь собиралась упасть в обморок. — Чт-что проис… к-кто это?.. Гарри отмахнулся и поднёс к губам чашку, едва не глотнув вместе с кофе плавающее в нём конфетти. — Не бери в голову, — невозмутимо ответил он, вылавливая раздражающие розовые блёстки. — Он приходит и уходит.

* * *

…проснись проснись проснись… Гарри из последних сил карабкался вверх по туннелю. …проснись проснись проснись… Он был как никогда близко. Он чувствовал тяжесть своего тела и даже слышал что-то… ветер? Нет. Шёпот? Нет… Нет, это был тот самый звон… На секунду показалось, будто у него дрогнули веки. И Гарри готов был поклясться, что видит. Белизну. Бескрайнюю белизну, очень похожую на созданный его подсознанием мир. Только эта белизна была реальной. Но вот же… на него навалилась уже знакомая тяжесть. Гарри рванулся вперёд, хотя знал, что проиграет. Он соскользнул с появившегося проблеска сознания и опять провалился в дрёму. В сон.

* * *

— Гарри? Заиграла музыка, и Гарри замешкался. Парвати дёрнула его за руку. — Идём уже, — процедила она сквозь зубы и натянуто, но широко улыбнулась окружающей их толпе студентов. Гарри её воодушевления не разделял. Он застонал про себя, когда она всё-таки вытолкнула его на танцпол, и они неуклюже и не в такт затоптались рядом с другими чемпионами. Почему подсознание упорно подсовывало ему самые неловкие моменты? «Что ж, — сухо подумал Гарри, стараясь не наступать Парвати на ноги, — могло быть и хуже». Хотя — нет, не могло. Секунда, и на танцпол хлынула толпа. Гарри нахмурился. Разве в прошлый раз это произошло так быстро? Хотя он тогда так старался не выставить себя дураком, что мог просто этого не заметить. Но чем дольше играла песня и чем больше вокруг становилось танцующих, тем сильнее крепла уверенность, что сейчас всё не так. Во-первых, людей было слишком много. Гарри начал подозрительно всматриваться в лица. Во-вторых: песня — классическая, инструментальная — мало того что играла дольше, так она ещё была другой… И в прошлый раз её споро сменили чёткие биты, а он сбежал искать Рона. Сердце пропустило удар, когда Гарри понял, что сможет увидеть друзей. Ему отчаянно хотелось поговорить с ними хотя бы во сне. Он ещё внимательнее начал рассматривать толпу, по большей части незнакомую, и — когда уже закончится эта дебильная песня? — вдруг увидел его. Он выбивался из толпы, как фальшивая скрипичная нота из общей мелодии, которую все они танцевали. Казавшаяся почти светящейся белая кожа, чёрные, блестящие в свете канделябров аккуратно уложенные волосы. На нём была мантия такого же глубокого зелёного цвета, как на самом Гарри… и он с кем-то танцевал… Поворот, и Гарри увидел в его руках… Джинни Уизли. Но не Джинни из этого воспоминания. Не третьекурсницу, которая отправилась на бал с Невиллом Лонгботтомом в подержанном платье и строящей забавные рожицы. Нет. Эта Джинни была бледнее своего партнёра, но её бледность была безжизненной. Она танцевала в школьной, а не парадной мантии, и — у Гарри всё похолодело внутри — она была насквозь мокрой, с потемневшими, налипшими на лицо рыжими волосами. Такой несколько лет назад он нашёл её в Тайной Комнате… Том Риддл резко развернул её, и голова Джинни безвольно мотнулась в сторону. Гарри застыл, глядя, как юный Тёмный Лорд обхватил её за тонкую талию и прижался грудью к её спине. Теперь они оба покачивались на танцполе лицом к нему. Том Риддл собственнически обнимал девочку, танцуя — буквально — с ходячим мертвецом. Глаза у Джинни были остекленевшими и пустыми. Гарри смотрел на неё и чувствовал, как холод сжимает сердце. По её шее потекла тонкая струйка тёмной крови из… он не видел откуда… Его глаза встретились с глазами Риддла. Обсидианово-чёрными. Они насмешливо вспыхивали тьмой, отражая огни зала. Не сводя с Гарри взгляда, он медленно слизал кровавый след с шеи Джинни, а потом провёл языком по собственным чётко очерченным губам, окрашивая их в кроваво-красный… Гарри вздрогнул. А потом Риддл вдруг резко отпустил бедную Джинни Уизли, и она, как тряпичная кукла, осела на пол безжизненной грудой тонких, ломких конечностей. Мимо провальсировали несколько пар, закрывая Гарри обзор, и он тут же отпустил Парвати, продираясь через толпу. Брошенная сокурсница что-то обиженно кричала ему в спину, танцующие возмущённо гудели, когда он расталкивал их в стороны, но Гарри не обращал внимания. Когда он добрался до места, там уже никого не оказалось… Ни насквозь промокшей мёртвой девочки на полу, ни Тома Риддла. Гарри завертел головой по сторонам, сердце в груди колотилось до безумия быстро. — Гарри? У тебя всё хорошо? Из толпы вынырнула раскрасневшаяся от танцев и смеха Гермиона. Она подошла к нему с тенью улыбки на губах, но от его перепуганного вида в глазах её появилась тревога. — Гермиона, — Гарри задохнулся от радости при её появлении. — Ты сейчас не видела… Джинни, она упала здесь… Гермиона нахмурилась. — Нет, я весь вечер её не видела… У тебя всё хорошо, Гарри? Выглядишь просто ужасно. Гарри тряхнул головой, пытаясь немного прийти в себя. — Я… да, всё хорошо, — он продолжал внимательно осматривать зал. — Просто, кхм, мне показалось, что Джинни сильно ушиблась, когда упала. Но может, я ошибся, и это была не она, — Гермиона недоверчиво вздёрнула бровь. — Ладно… Выпьешь со мной и Виктором? Где Парвати? Мы бы могли… — Гермиона, я хочу задать тебе странный, но очень важный вопрос, — Гарри схватил её за плечи. Танцующих явно раздражала застывшая у них на пути парочка, но ему было плевать. — Давай представим, что человека погрузили в магическую кому. Как ему очнуться? Без посторонней помощи. Думаешь, это вообще возможно? — Что? О чём ты, Гарри? — Гермиона распахнула глаза и теперь казалась по-настоящему взволнованной. — Ты уверен, что у тебя всё хорошо? — Да! Просто… — он вдруг увидел за её спиной его. Тома Риддла. Он стоял, расслабленно привалившись к стене на другой стороне зала, и не сводил с Гарри пронзительных глаз. Поймав его взгляд, Риддл усмехнулся и подмигнул. — Извини, — глухо пробормотал Гарри и отодвинул Гермиону. Она окликнула его, но он не обернулся, распихивая в стороны студентов и не сводя глаз с Риддла… пока мимо не провальсировал необъятный Хагрид с перепуганной МакГонагалл. Гарри с раздражением обогнул их, предчувствуя, что когда снова посмотрит на… Да, всё верно, Том Риддл пропал. Гарри рыкнул, как дикий зверь. — Какой увлекательный звук. Гарри так дёрнулся от лёгкого прикосновения к плечу, что едва не завалился вперёд. Круто развернувшись, он оказался лицом к лицу с неуловимым Тёмным Лордом. — Какого чёрта ты сюда явился? Да ещё в таком виде? — мрачно спросил Гарри. Риддл улыбнулся. Гарри всегда помнил, как хорош собой был юный Волдеморт из дневника, но здесь, так близко, Риддл казался… ослепительно красивым. И замечать это сейчас было совсем некстати. — Мне кажется, я одет соответствующе, — Риддл обвёл рукой Большой зал. — Святочный бал? Серьёзно, Гарри? — а потом вдруг развязно улыбнулся и вкрадчиво спросил: — Потанцуем? И попытался обнять его за талию, но Гарри отступил так резко, что врезался в кого-то за спиной. — Не трогай меня, — выплюнул он. Риддл улыбнулся шире, подался ближе и проникновенно выдохнул ему на ухо: — Уверен? — Гарри понял, что пятиться ему больше некуда. Чёрт, да откуда здесь такая толпа? — Хочешь сбежать? Но ты ведь только что так отчаянно меня искал… — Потому что ты танцевал с трупом, и мне это показалось странным, — глухо ответил Гарри, прожигая его взглядом. — Но теперь я пришёл в себя, а ты можешь катиться на все четыре стороны. Хотя нет, останься на балу. Развлекайся. Гарри развернулся на пятках и устремился прочь, снова расталкивая танцующих и уже не смущаясь из-за гневных окриков. Он как раз подошёл к ступеням, когда — захотелось начать рвать на голове волосы — увидел рядом с лестницей Риддла. Риддла, который ждал его приближения всё с той же паскудной улыбкой. — Так рано идёшь в постель? — спросил он, блестя глазами. — Но веселье только началось. Гарри проглотил рвущийся наружу крик, обогнул юного Тёмного Лорда и, поднимаясь по ступеням, бросил, не оборачиваясь: — Куда я иду, тебя не касается. Ярость. А он быстро справился, да? Риддл вдруг появился прямо перед ним, не давая пройти. — Меня касается всё, что ты делаешь, Гарри. Ты — мой. — Это ты так думаешь, — сухо ответил Гарри и снова попытался его обойти, но Риддл крепко схватил его за отвороты мантии. Гарри вздрогнул, но и только. — Я был милосерден, — проговорил юный Тёмный Лорд, — но я ведь могу и передумать, — он притянул Гарри ближе и прошептал ему на ухо: — Я могу взять тебя, когда захочу и как захочу. Гарри вновь накрыло желанием — желанием Волдеморта — но он поборол и его, и собственный ужас перед этой угрозой, заимствуя немного всем известной гриффиндорской отваги. — Видишь ли, я с тобой не согласен. Гарри сам удивился своему спокойному, почти безразличному тону. Волдеморт, не чуя в нём страха, прожигал его убийственным взглядом, но уверенный в своей правоте Гарри продолжал: — В реальном мире да, ты способен на многое. Можешь пытать меня, насиловать, делать всё, на что хватит твоего больного воображения. Но здесь? В моём сне? Не думаю. Здесь сила на моей стороне, Том. И если я велю не трогать меня… — Гарри небрежно смахнул с себя руку Волдеморта, но тот отшатнулся, будто его толкнула неведомая сила, — ты и не тронешь. Теперь Риддл едва ли не кипел от бешенства, но Гарри равнодушно прошёл мимо, поднимаясь выше по ступенькам. Тёмный Лорд снова возник у него на пути, и Гарри как ни в чём не бывало пошёл прямо на него. Он задержал дыхание и — да! — прошёл сквозь Риддла, как сквозь любое другое привидение Хогвартса. От злости Тёмного Лорда только что воздух не трещал. Гарри с трудом унял рвущийся наружу хохот. — Поверь мне, я понял и оценил твой план. Ощутил, так сказать, его новизну. Похитить меня и запереть в темнице или невесть где, чтобы никто меня не отыскал, чтобы приходить ко мне мог только ты. Ведь ты просто повёрнут на том, что считаешь своим. Но есть одна загвоздка, Том, я — не вещь, — Гарри зло ухмыльнулся. — И я всё лучше управляю своими снами. Он поднимался на седьмой этаж. Волдеморт появлялся перед ним ещё несколько раз, но Гарри не останавливался, уверенно шагая к своей цели. — Но план был ничего так. Действительно хорошая попытка, — и он прошёлся по коридору, думая, думая. — Прекрати, — прошипел, даже скорее приказал Волдеморт. Гарри улыбнулся. — Мне нужно место, куда не проберётся страшный Тёмный Лорд, — вслух произнёс он, вышагивая по коридору второй раз. Ему, конечно, незачем было это делать. Ему не нужна была Комната по Требованию, чтобы отделаться от Волдеморта… Гарри мог просто пожелать оказаться в другом месте. Но в том, как Тёмный Лорд бесился от этого маленького представления — этого прозрачного намёка — было что-то вдохновляющее. Можно даже сказать — забавное. Гарри развернулся в третий раз, почти нараспев повторяя про себя: «Мне нужно место, куда не проберётся страшный Тёмный Лорд». В стене проступила дверь, и он потянулся к ручке. — Я превращу твою жизнь в ад, Гарри Поттер, — взорвался Волдеморт. Гарри повернулся к нему уже без улыбки и встретился с беспощадным взглядом. И как ни старался он об этом не думать, всё равно в очередной раз отметил почти непристойную красоту юного наследника Слизерина. Почему под этой красотой скрывалось такое чудовище? Но всё это — ложь, фасад. Часть игры, которую затеял Волдеморт. Что ж, Гарри тоже был не прочь поиграть. — Неужели? — тихо спросил он и шагнул к Риддлу. Тот просто стоял на месте и ждал, не зная, сможет ли коснуться его или нет. Но Гарри чувствовал, как его корёжит изнутри от неуверенности в собственных силах, от невозможности ударить, проклясть… — Нет. Не здесь. Не в моём сне. Если ты хочешь, чтобы власть была в твоих руках… — Гарри подался ближе, и теперь это он шептал Тому на ухо. — Если хочешь меня… — он невесомо коснулся губами шеи Волдеморта и тут же самодовольно ощутил, как поверх бешенства и злости расцветает желание. Желание Тёмного Лорда. — Тогда тебе придётся меня разбудить. Гарри чуть отстранился, и теперь их лица были в дюйме друг от друга. — Никогда, — прошептал Волдеморт на грани слышимости. Гарри легко коснулся его губ своими. Этот поцелуй вызвал такой шквал чувств, что он и сам едва не утонул в нём… но вовремя опомнился, и когда Тёмный Лорд опять потянулся к его губам, Гарри попятился, входя в Комнату по Требованию. — Пока, Том. Когда он взялся за ручку, на лице Волдеморта была только похоть и страсть, но стоило потянуть её на себя, как красавца Тома Риддла перекосило от ярости, и дверь тут же захлопнулась у него перед носом. «И это, — с ожесточённой радостью подумал Гарри, до щелчка проворачивая замок, — самый приятный на свете звук».

* * *

«Гарри чёртов Поттер...» Слова разносились по пустому белому миру. Они висели в воздухе, как наживка на крючке. Его имя. Дразнящая... блестящая приманка. Гарри ни секунды не колебался. Он клюнул. «Гарри чёртов Поттер...» Мир вокруг начал меняться. Его имя будто произносили в пустой пещере, и ему снова и снова вторило бесконечное эхо. С каждым разом чуть отчётливее, чуть громче... и вместе с ним чётче проступал мир, а потом всё вдруг встало на свои места. — ...Никогда бы не поверил, что буду скучать по Гарри чёртову Поттеру. Драко Малфой склонился над раковиной, пристально вглядываясь в отражение собственных серых глаз. Он крепко вцепился подрагивающими руками по обе стороны фарфорового умывальника. Гарри застыл, потом удивлённо приоткрыл рот и огляделся. Как он оказался в Хогвартсе? В туалете Плаксы Миртл? — Малфой! — недоверчиво воскликнул Гарри, но его не услышали. — Эй! — крикнул он. Ничего. Гарри подошёл к Малфою и толкнул его в плечо. Рука прошла насквозь. Очередное воспоминание? — Почему ты не расскажешь о своём задании? Я могла бы помочь... — Гарри вскинул взгляд, услышав голос Миртл. Она показалась из кабинки с обеспокоенным выражением на унылом полупрозрачном лице. — Я уже говорил, Миртл, — огрызнулся Драко. — Я не могу тебе рассказать, я никому не могу рассказать... — на последнем слове его голос сел, и он всхлипнул. Гарри так растерялся, что на время забыл о собственном плачевном положении. — Да, ты уже говорил, но... Я просто хочу хоть что-нибудь сделать. Неужели я никак не могу помочь? Малфой несчастно замотал головой. — Нет, если только ты не можешь вернуть директора в школу, — пробормотал он. — Скажем так, моё задание чертовски трудновыполнимо, когда Дамблдор не в школе, — руки у Драко затряслись ещё сильнее. — А Дамблдор никогда, блядь, не в школе, потому что и он и весь этот проклятый мир ищет Гарри чёртова Поттера... Он замолчал, а Гарри оцепенел, как громом поражённый. Это не воспоминание. Это — настоящее. Это происходит прямо сейчас... Он оказался вне своего тела. — Я здесь! — завопил Гарри, хотя понимал, что это не совсем так. Да, его разум, дух — или как там оно зовётся? — был здесь, в Хогвартсе, но не тело. Они не чувствовали его, не видели его и не слышали, даже если Гарри орал тут во всё горло. Но попыток он не оставлял. — Я здесь! Драко чёртов Малфой! — закричал Гарри уже во всю силу своих лёгких. Ничего. Драко безрадостно рассмеялся. — Забавно, — сказал он, хотя ему явно было не до веселья. — Я думал, без Поттера жить станет проще. Но без него только хуже... И никто, мать твою, не знает, где он. Скорее всего, он уже мёртв. Иначе почему его невозможно найти? Но никто не хочет сдаваться, все ищут Избранного, бесценного Гарри Поттера... Дамблдора постоянно нет в школе, и это ставит меня в по-настоящему дерьмовое положение... Сторонники Тёмного Лорда ищут его днём и ночью... — Драко всхлипнул, и Миртл опустила призрачную ладонь ему на плечо. Гарри почувствовал это — зов, притяжение — когда Малфой произнёс его имя. Вот как он оказался здесь? Его призвали именем? — Отец, — Драко уже давился слезами, — он уб-бьёт его. Я з-знаю... Его назначили главным в поисках Поттера в наказание за то, что произошло в Министерстве... И он не справится. Если даже Дамблдор не может его найти, как это сделает мой отец?.. Ег-го уб-бьют... — теперь Малфой разрыдался вслух, и Миртл тихонько заплакала рядом. А Гарри просто не понимал, почему Драко Малфой изливает душу мёртвой маглорождённой девочке. — Они обязательно его найдут, — сказала она. — Ведь его ищет столько людей, его найдут... — Гарри Поттер мёртв, — холодно отрезал Драко, но Гарри всё равно ощутил магию своего имени. — Он мёртв. Его труп давно уже сгнил до неузнаваемости в какой-нибудь канаве, и его никогда не найдут... Мир встал с ног на голову, ведь только сейчас Гарри начал осознавать весь ужас своего положения. Он сам не знает, где спрятано его тело; Волдеморт не рассказал о нём даже Пожирателям Смерти... Нет, он сделал вид, что тоже ищет пропавшего Гарри Поттера, что охотится за Мальчиком-Который-Выжил... Он зашёл даже дальше и использовал его исчезновение, чтобы наказать, а потом и убить разочаровавшего его Люциуса Малфоя... Никто не знал, что Гарри Поттера похитил Тёмный Лорд. Ни одна живая душа. Его наверняка искали не там, где нужно, а если весь мир думает так же, как Драко, значит, он всё равно что мёртв. — Я жив! — взревел Гарри. — Я жив! Я жив! «Они должны увидеть меня, — думал он, ни на секунду не замолкая. — Они должны увидеть меня. Они должны услышать меня. Они должны узнать...» — Я жив! Я жив! — Гарри казалось, его вот-вот разорвёт от криков. Но Драко всё плакал, а Миртл пыталась его утешить. — Я ЖИВ! Потом разом произошли три события. Малфой всхлипнул особенно громко. Зеркало перед ним треснуло. Гарри поймал взгляд Миртл в отражении, и по тому, как она вытаращила глаза, он понял: на секунду она тоже его увидела... — АААААААААААААА! Миртл завизжала и взмыла под потолок. Она металась из стороны в сторону, безумно оглядывая комнату... но как бы Гарри ни надрывался, она больше не видела его. — ААА!.. Миртл, какого дьявола?! — прорычал тоже заоравший было Драко. — Я т-только что видела привидение! — взвизгнула она. Малфой недоумённо на неё уставился. — Что... Миртл, ты сама привидение, — ровно заметил он. Она замотала головой. — Нет... то есть... я видела его! Гарри Поттера! Только что, в зеркале! — её голос с каждым словом становился всё пронзительнее, и теперь Гарри полностью уверился в силе своего имени. Миртл исступлённо тыкала пальцем в треснувшее посередине зеркало. — Я видела его и, клянусь, слышала, как он что-то прокричал! «Ложь», кажется! А потом зеркало треснуло, и он исчез! Секунду Малфой ошалело пялился на преломляющие свет осколки, а потом, видимо сделав какой-то вывод, выхватил палочку и принялся одну за другой распахивать двери кабинок, целясь внутрь. Он дважды прошёл прямо сквозь Гарри, но даже не заметил этого. — Ты совсем спятила, Миртл, — Драко, наконец, обернулся к взбудораженному привидению. — Поттера здесь нет, тебе померещилось, потому что я о нём говорил. Она недоверчиво затрясла головой. — Но я слышала его! И почему тогда разбилось зеркало? — Миртл по-прежнему указывала на него пальцем. Драко пожал плечами. — Это мог сделать и я... У меня давно не случалось выбросов, но, кхм... может, я нечаянно потерял контроль, пока... — последнее слово он почти вымучил из себя: — плакал. Миртл прищурилась, но взволнованно согласилась: — Может быть... Гарри хотелось рвать и метать. — Нет! Я здесь! Я жив, чёрт бы вас побрал! — вопил он. Но всё впустую. Драко задрожавшей снова рукой откинул с глаз растрепавшиеся волосы, а потом выдохнул, будто разом выпустил скопившееся в нём напряжение, и угрюмо предложил: — Давай просто... не будем о нём. Гарри захотелось впечатать его белобрысой башкой в умывальник. Его имя давало ему какую-никакую силу, а Малфой, видите ли, больше не хочет о нём говорить! — Ты кретин! — проревел Гарри, не совсем понимая, почему его это так задело, и попытался достучаться до Миртл... Всё-таки к ней он сейчас ближе, чем к живому человеку. Может, его могут видеть только призраки? Но как бы Гарри ни кричал, как бы ни пытался до неё дотянуться, она больше ничего не почувствовала. Гарри начинал медленно ускользать. Комната заметно посветлела, вот-вот собираясь залиться белизной и утянуть его обратно в сон. — Позовите меня! — он молился, чтобы хоть кто-нибудь услышал его. Но никто не услышал. Последнее, что увидел Гарри: Драко взмахом палочки починил треснувшее зеркало и стёр единственный след, который оставил после себя Гарри Поттер в туалете Плаксы Миртл.

* * *

Белый мир оказался невыносимо скучным без Волдеморта. А Тёмный Лорд не появлялся с тех пор, как у него перед носом хлопнули дверью. И не удивительно, Волдеморт, похоже, собирался расставить точки над «и» и доказать, что он не помешался на Гарри, что ему вовсе не хочется вламываться в его мысли и пробираться во сны. Гарри усмехнулся: Волдеморт долго не продержится. А тем временем он все силы, всего себя отдавал единственному делу. ...проснись проснись проснись... Гарри был так близок... Ветер, он точно слышал ветер... и где бы он ни был, тут было светло. Очень, очень светло... ...проснись проснись проснись... «...Гарри Поттер...» Это снова произошло! Его имя. Он заметил, что на сей раз его позвали куда вежливее, и Гарри вцепился в этот зов, как в спасательный круг. «...Гарри Поттер... Гарри Поттер...» От его имени по белому миру шла рябь, будто круги на воде... И он снова менялся, превращаясь в тускло освещённую, мрачную... задымлённую?.. комнату. Всё резко встало на свои места, и Гарри понял, что снова в Хогвартсе. — ...недавно я видела сон о Гарри Поттере. Отстранённый голос Луны Лавгуд был музыкой для его ушей. Гарри широко улыбнулся ей, прежде чем осмотрелся. «Класс прорицаний», — тут же понял он. И похоже, они сидели в самой его середине. На Луну смотрели либо недоверчиво, либо подчёркнуто не смотрели вообще. Трелони прочистила горло и тихо спросила: — Вот как, дорогая? Напряжение в воздухе казалось осязаемым даже для Гарри, но только не для Луны. — Да, — кивнула она. — Мы были в Отделе Тайн, в комнате с каменной аркой. Комнате Смерти. Мы видели её в прошлом году, — теперь на неё смотрели все. Трелони даже рот приоткрыла. — Это очень интересное место, — добавила Луна. — Луна... — предостерегающе выдохнула сидевшая слева от неё Джинни. Казалось, она вот-вот заплачет. Гарри кольнуло облегчением. Она была жива... хотя, разумеется, она жива, это ведь настоящий мир, а не очередной его кошмар... Правда? — Это очень... интересно, — Трелони выдавила напряжённую улыбку. — Но давайте продолжим... Кому ещё приснился яркий сон, который мы могли бы обсудить? — Но мы ведь так и не обсудили мой, профессор, — растерянно заметила Луна. — Думаю, если я видела Гарри в Отделе Тайн, значит, он ещё жив. Он ведь так и не ушёл за Завесу. Он просто стоял в этой комнате. А потом ушёл. Перед этим я дала ему подсолнух. На удачу, понимаете? Она смотрела на Трелони рассеянным взглядом голубых глаз. Гарри застонал про себя. Он видел, что думают студенты, по их напряжённым позам. Это ведь Луна Лавгуд со своими придурковатыми сказками, и никто — даже Трелони — не собирался ей верить. Гарри готов был побиться головой о стену, если бы мог. Когда никто не произнёс ни слова, Луна продолжила. И Гарри отдал ей должное: смелости ей было не занимать. — Это ведь значит, что он жив? Как думаете, профессор? Трелони снова прочистила горло. — Думаю, — медленно начала она, — мы должны дать слово кому-нибудь ещё, мисс Лавгуд. Луна заметно растерялась, когда Трелони вызвала следующего студента. Гарри закричал. — Нет! Луна, я здесь! Я жив! Ничего. — Старая ты корова, — прошипел Гарри, прожигая Трелони взглядом. Следующие несколько минут он пытался докричаться хоть до кого-нибудь в классе, но никто его не замечал. Вернулась белизна, и Гарри провалился в сон.

* * *

...проснись проснись проснись... Волдеморт так и не пришёл. ...проснись проснись проснись... Ослепительно-яркая белизна... вой ветра... ...проснись проснись проснись... «...Гарри Поттер...» На этот раз его звали шёпотом. Слова вились вокруг, как привидения, но оказались на удивление осязаемы, когда Гарри практически вцепился в них и его потянуло прочь от пустого белого мира. «... Гарри Поттер...» На секунду Гарри решил, что он определённо сходит с ума. Он вернулся в класс прорицаний, но на сей раз почти пустой. И тёмный. Через окно в комнату заглядывало ночное небо, усыпанное крохотными звёздами на фоне полной, словно раздувшейся луны. По классу плавали дюжины чадящих свечей, а в углу горели странно пахнущие травы, так что в комнате дым висел густой пеленой. Гарри бы задохнулся тут, если бы мог дышать. Но Трелони, кажется, это вовсе не мешало. Она, как всегда закутанная в шали, сидела за столом в середине комнаты и выразительно размахивала руками над хрустальным шаром. Она пучила и без того огромные, увеличенные стёклами очков глаза в светящуюся сферу и шептала: — ...Гарри Поттер... Ха! Гарри разразился хохотом. Похоже, эта чокнутая летучая мышь поверила Луне Лавгуд настолько, что решила сама поискать Гарри Поттера в хрустальном шаре. — Вы видите меня? — он остановился всего в шаге от неё и теперь смотрел на собственное отражение в её шаре... Но преподаватель прорицаний, похоже, не видела его. Гарри разочарованно прорычал: — Я здесь! Прямо перед вашим грёбаным шаром! Вы провидица или кто? ПРОЗРЕЙТЕ ЖЕ! — взревел он и со всего маху влепил Трелони затрещину, уверенный, что не сможет её коснуться. — Аа! Она свалилась с кресла. Гарри замер. Он коснулся её... Он бросился к распростёртой на полу женщине. Сейчас она выглядела кем-то инородным этому миру: в толстых стёклах очков плясали огоньки свечей, а расшитая бисером шаль разметалась по сторонам, словно крылья. Трелони села, растерянно оглядываясь, но по-прежнему не видя его... Гарри протянул к ней руку — на сей раз без злости — и попытался коснуться плеча. Он ощущал её... Но не совсем физически, его будто тянуло что-то изнутри неё... С Сивиллой Трелони явно было что-то не так. Понимая, что терять ему нечего, Гарри поддался этому притяжению. Вот он только что держал её за плечи, а через секунду со свистом втягивает в себя воздух. Мир схлопнулся, Гарри вдруг посмотрел на него с другой стороны... ...и раскашлялся. Так больно и страшно, что подогнулись локти, и он рухнул спиной на пол. Дымом воняло нестерпимо... Гарри перекатился на бок и только тогда рассмотрел свою руку... Что ж, он бы завопил, не сотрясай его сейчас кашель. Рука — тонкая, вся в венах и в расшитом бисером рукаве — определённо была не его... Миг спустя до него дошло. Он в теле профессора Трелони. Мысль была разрушительной по своей силе. И с учётом всего, что с ним происходило ранее, он посчитал это огромной удачей. Гарри встал на — её? — ноги и понял, что каждое движение отдаётся мучительной болью. Путаясь в шалях и мантии, он для равновесия вцепился в спинку кресла и попытался глубоко вдохнуть, чтобы немного прийти в себя. Но даже дышать оказалось больно. В пересохшем горле невыносимо пекло... но у него было тело. У него было тело, и он был в Хогвартсе. Нужно найти Дамблдора. Но здесь ли он вообще? Драко говорил, что его часто не бывает в школе... Нужно хотя бы попытаться его найти. Не Дамблдора, так МакГонагалл, она тоже из Ордена. Гарри нетвёрдо шагнул вперёд. Оказывается, вторгаться в чужое тело — настоящая пытка. Любое движение тысячами иголок кололо нервные окончания; острая опаляющая боль пронизывала конечности сверху донизу. Но Гарри, превозмогая её, поплёлся к лестнице, проклиная Трелони и её желание забиться в самую уединённую часть замка. Целую вечность спустя он наконец выбрался к проходу, который вёл к кабинету директора. Каждый вдох горел в лёгких огнём, и с каждым разом становилось только хуже. А ещё Гарри начал явственно ощущать, что он не один в этом теле... И дурное предчувствие намекало на дорогого профессора. Гарри захватил её тело, но Трелони никуда не делась, и наверняка им двоим было здесь тесновато — её дух пытался вытолкнуть его и вернуть себе контроль... «Сука», — ожесточённо подумал Гарри, заставляя её тело подчиниться. Один шаг, другой, ещё один... он будто шёл по битому стеклу. Оступаясь и пошатываясь в темноте, он спустился на второй этаж... в коридор с горгульей... Замок казался пустым, что, впрочем, было неудивительно: на дворе стояла глубокая ночь. Поэтому Гарри совершенно не ожидал, заворачивая за угол прямо возле кабинета директора, что в кого-то врежется. Его шатнуло, боль продрала позвоночник электрическим разрядом, ноги подогнулись, и он уже готов был рухнуть на пол, когда его вдруг подхватили, крепко обняв за — не его — талию. Гарри вцепился в отвороты чужой мантии и, поправив съехавшие с носа очки Трелони, прищурился во тьму... — Lumos, — пробормотал мужской, до боли знакомый голос. На конце палочки вспыхнул свет. Снейп. Самая неподходящая, на вкус Гарри, кандидатура. Да, ему доверял Дамблдор. Да, он называл себя членом Ордена. Но Гарри совсем не хотел перепоручать заботу о себе этому человеку. Он хотел говорить с Дамблдором, не со Снейпом. Только бы добраться до кабинета директора, только бы застать его на месте... Он так близко. Гарри слабо трепыхнулся, но Снейп сжал его ещё крепче. И тело Трелони прошило такой болью, что Гарри понял всю тщетность своих попыток. Ему просто не хватит сил отбиться от Снейпа, а потом подняться в кабинет Дамблдора... — Сивилла? — в голосе Снейпа прозвучала несвойственная ему тревога. Он смотрел на пошатывающуюся коллегу почти ошеломлённо. — Что случилось? «Что ж, нищие не выбирают», — печально решил Гарри, да и выбора в самом деле не было. Снейп или ничего. Гарри вцепился в его мантию так, будто цеплялся за жизнь, и умоляюще заглянул в тёмные расчётливые глаза. В них как будто бы мелькнуло узнавание. Они удивлённо распахнулись, словно Снейп смотрел не на Трелони, а вглубь неё... Разве такое возможно? Разве может он понять, что перед ним Гарри в теле профессора? Или хотя бы что она — не совсем она? — Говори, — отрезал Снейп. Гарри судорожно втянул в себя обжигающий воздух и заговорил не мечтательным голосом Трелони, а грудным и низким. — Гарри Поттер... — вымучил он, отчётливо понимая, что как бы ни хотел, он не сможет говорить связанными предложениями: каждая буква горела на языке адским пламенем, а Трелони всё настойчивее билась в него, пытаясь выдавить прочь. Но Гарри не уступал, нет уж, не раньше, чем он закончит... — Жив... У Тёмного Лорда... Заперт, целый и невредимый... — лицо Снейпа казалось непроницаемой маской, пока сам он пристально вглядывался Гарри в глаза. И, пожалуй, это был единственный раз на его памяти, когда профессор зельеварения смотрел на него без презрения. Гарри сделал очередной мучительный вдох, сопротивляясь натиску Трелони. Нет, ещё несколько слов... — В неизвестном месте, в белом мире, он спит... Очередной вдох; он протолкнулся в горло обоюдно заточенным лезвием... и Гарри понял, что просто не вынесет больше этой боли... но ещё чуть-чуть... — Гарри Поттер... человек и... хоркрукс... Гарри успел увидеть, как Снейпа перекосило от ужаса, прежде чем его вышвырнуло от тела Трелони, вырвало так больно, что с этой мукой не сравнилось бы даже непростительное, разве что только та боль в Министерстве, когда через него говорила змея, а он молил о смерти. Потом он ощутил и это: как в его разуме заворошилась змея. А тело... Но его ли это тело? Кажется, да. Гарри заморгал слезящимися глазами и увидел уже знакомую ему бескрайнюю белизну. Он весь горел, шрам словно прижигали калёным железом. Гарри чувствовал, как его собственнически обнимают сзади, как ногти так сильно впиваются в грудь, что под ними наверняка кровит... Он ощущал бешеный шквал ярости в своих мыслях. К уху прижимались губы и шипели мягко, почти ласково... но каждое слово сочилось ядом. Каждое слово Волдеморта. — ...где ты был, Гарри?