Мы разделим эту грусть на двоих

В полной темноте, сверкая красными фонариками глаз, Мундроп пошёл за Санрайзом. Тот нашёлся в игровом комплексе. Прислонившись к башне из кубиков, он уже спал. — Тц. Обычно спящий режим Солнцу включал Луна. Проверял его систему на наличие ошибок, перегрузов и перегревов, поскольку сам воспитатель этого делать не мог. На этот раз он, пытаясь избежать какого-либо контакта с Мундропом, отключился сам. Из-за этого завтра у него скорее всего будут проблемы. Опустившись рядом, Мундроп запустил проверку своей системы, погружаясь в искусственный сон. Он действительно будто в воду глядел! Санрайз, истерично крутя головой орал: — Кто ранен? КТО РАНЕН?! Его датчики обнаружили кровь прямо посреди группки детей, и внутри воспитателя будто что-то замкнуло. Испуганный голубоглазый мальчик, рукой размазывая кровь под носом, заикаясь, произнёс: — Эт-то прост-то к-кровь из нос-са… Воспитатель выглядел так, будто у Марка отвалился нос, и он пытается доказать, что это нормально и подобное случается. С невероятной скоростью Санрайз сбегал за аптечкой, хранящейся в комнате для персонала, и хотел уж было обмотать бинтами всё лицо мальчику. Наблюдающий из темноты туннелей Мундроп чертыхнулся. Они оба умели оказывать первую помощь, но по какой-то причине, происходящее сейчас нельзя назвать никак иначе, как попытки задушить ребёнка. Быстро скатившись к детям по горке, Луна выхватил бинт из рук Солнца, отбрасывая в сторону, и подключившись к его системе запустил перезагрузку. Воспитатель обмяк и яркой кучкой упал на пол. Дети круглыми глазами смотрели на происходящее. Почему дядя Луна снова сделал что-то плохое Солнышку??? Мундроп же вытащил из аптечки вату, и протянув два комочка Марку, наказал: — Засунь себе в нос, и не смей закидывать голову. Кровь попадёт в горло, и тебя стошнит на твоё любимое Солнышко. Мальчик резво закивал, затыкая нос ватой и на всякий случай отбегая подальше от воспитателей. Где-то в толпе послышались сначала шмыганья, а потом и плач. Это определённо начал Кейн. Мундроп знает, что тот самый главный нытик и своими рыданиями заставляет и других плакать. В таком возрасте дети часто плачут по мелочам, но воспитатель уже не мог терпеть этот шум, поэтому гаркнул так, что многие заткнулись: — А ну позакрывали рты! Устроили тут непонятно что! Вы не видите, что Солнышку плохо? Вчера вы вымотали его, и он не смог отдохнуть ночью. Я просто перезагрузил его, подождите пару минут и эта цветастая заноза измажет вас светящимися красками, — Луна поморщился, — как вы и любите. Это помогло, и дети стали расходиться по комплексу, развлекая себя сами. Те, кто понял, о чем сейчас говорил воспитатель, почувствовали стыд. Из-за них Солнышко устаёт, а они не могут отстать даже от его тела, пока тот в отключке. Реветь продолжил только Кейн, но Соня, шепнув тому на ухо что-то про подзатыльник и нытиков, быстро его заткнула. Мундроп подхватил безвольного аниматроника под руки и оттащил в тень. Тот до сих пор не включился, что точно является плохим знаком. Включив проверку системы Санрайза, воспитатель заметил как минимум три сообщения об ошибках, связанными со вчерашними перегревами и ещё одну, глобальную, вызвавшую панику в бездушном роботе, сегодня. — Придурок… — проворчал Мундроп. Загорелись белым глаза аниматроника напротив. — Что.? Ты сказал? — Я СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ ПРИДУРОК! Сегодня же после закрытия отправляешься на ремонт. Это не обсуждается. И попробуй ещё хоть раз отключиться до того, как я тебя проверю, и ты будешь встречать детей на канате под потолком, без рук и ног! Санрайз посмотрел куда-то в сторону, затем, кое-что вспомнив, резко вскочил и спросил: — Что с Марком??? Луна прописал Солнцу смачный подзатыльник, и тому на секунду показалось, что он слышит, как в голове посыпались механизмы. От удара тот упал обратно на пятую точку, и несмотря на то, что его только что долбанули, совсем не выглядел обиженным. Возможно, система ещё барахлит, и Санрайз не осознает, когда и что стоит чувствовать. — Ты чуть не задушил его бинтами из-за своей безответственности! Представь, как много проблем у нас было бы, не останови я тебя вовремя? Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? — С каких пор ты такой зануда.? — Солнце мотнул головой, — главное, что не задушил, значит никакой проблемы нет. Проверься заодно и сам, ты уж больно на себя не похож. Мундроп будто бы опомнился и даже оторопел на минуту. — Действительно, с каких пор меня интересуют такие вещи? — притворно удивился он, — может с тех самых, как я осознал, что единственный ответственный в этом месте? Санрайз захохотал и ткнул пальцем Луне в лоб. — Не дури, Мун, ты точно такой же, как и я. Мундроп ударил того по руке, и удаляясь в дальнюю часть зала, обернулся и сказал: — Иди развлекай детей, чучело. Я сказал им, что ты измажешь их теми стремными красками. Санрайз радостно запрыгал на месте и помчался собирать детей в одну кучку, чтобы устроить бои шариками с краской. Благо, химозная смесь легко оттиралась от любых поверхностей, но обожающим чистоту воспитателям было тяжело дождаться вечера, чтобы начать убираться. Как и было сказано, после закрытия Солнце отправили в комнату тех.обслуживания, где он просидел больше четырёх часов на тот момент, как Мундроп, почистивший весь корпус и уже успевший подремать, отправился за воспитателем. Открыв дверь, он заметил Санрайза, что сидел на столе с грудиной нараспашку. Внутри виднелись провода, переливающаяся в трубках жидкость и чувствительные датчики. Их в аниматрониках-воспитателях было с лихвой. Им необходимо чувствовать, какую силу они прилагают, когда касаются детей, ощущать окружающую температуру и даже подобие боли. Луна поспешно отвернулся. Рассматривать внутренности аниматроника считается ещё более неприличным, чем пялиться на голого человека. Санрайз смущенным не выглядел, и, собственно, не был. Он настолько сильно заскучал, сидя здесь, что никакого желания как-либо реагировать не было. Вместо того, чтобы попросить его не двигаться, осматривающий воспитателя человек просто отключил ему возможность шевелиться, и тот успел испытать на себе все стадии горя от отрицания до смирения. То, что Мундроп отвернулся, показалось ему забавным, и он тихо захихикал и казалось, что его и без того широкая улыбка стала шире. — Ты точно такой же изнутри, как и я. — Если ты снова начнёшь разглагольствовать на эту тему, я попрошу техника отключить тебе голосовой модуль. Санрайз знал, что это не пустые угрозы, поэтому поспешно замолчал, теперь ещё больше чувствуя разочарование от того, что не может двинуться с места. — Тебе что-нибудь сказали? Или, может, сделали? Почему ты вообще сидишь здесь в таком виде? — вопросы посыпались градом. Довольный вниманием в свою сторону Солнце начал: — Ну, во-первых, мне сказали, что я на все сто процентов бесполезен, раз не могу сам обновиться. — Я полностью согласен с этим человеком, где он, я хочу пожать ему руку! Санрайз скептически посмотрел на Мундропа. — Ещё во мне нет охладителя, представляешь? Я всё это время был нереально горяч, и ты не сказал мне! — Это значит, что тебя наконец-то выбросят на помойку? — Я слышал что-то подобное от механика, но думаю, он просто так пошутил. «Или нет» — подумал Санрайз, в сотый раз за эти несколько часов желая сбежать из этой страшной комнаты. — Жаль! Я пришёл сюда, чтобы убедиться, что никогда больше тебя не увижу, но ты меня разочаровал, поэтому я ухожу. — Ну нееееет, Мун, подожди, мне так скучно… Мундроп злобно захихикал и на последок бросив быстрый взгляд на красиво переливающуюся золотую жидкость внутри Солнца, удалился из мастерской. Санрайз вернулся поздно ночью, когда второй воспитатель уже спал. На утро Мундроп не обнаружил своего колпака на голове, и лишь что-то отдалённо похожее висело на поясе у Солнца.