Предрождественские будни придворных

Рыба на острый крючок попалась. Незамысловатая фраза предельно точно описывала положение Консула Валериуса. Совершенно безмятежный, он наслаждался сладостными минутами бездействия, задней мыслью понимая, что через считанные секунды блаженство подойдёт к концу. Алкоголь ещё не успел до конца затуманить разум, поэтому предположение касательно нетрезвого состояния отметаются. Остаётся единственный вариант: излишняя самоуверенность сподвигла молодого человека на опрометчивый шаг.  — Вот это настрой! — Вульгора не спешили вернуться на свое кресло. — Тогда к делу, — лукавый прищур вернулся на лицо. — помнится мне, ты отвечал, что можешь выжрать аж десять таких рюмок, — они кивнули в сторону бокала, что стоял перед Валериусом. Суть команды раскрыта ещё до того, как Понтифик успели раскрыть её.  Консул покосился на сосуд. И эти идиоты хотят, чтобы прямо здесь и сейчас был продемонстрирован номер с мгновенным поглощением аж десяти таких же? Звучит безумно. Вино — не вода, которую нужно глотать залпом от сухости в горле. Это целое искусство, созданное не для удовлетворения потребностей плоти, а в первую очередь для восхищения ансамблем ароматов и вкусов, для души. И ему придётся отнестись без уважения к излюбленному божественному нектару свинским образом? Вздор.  — Понял, да?! — Вульгора, шумящие совсем близко, больно ткнули локтем Консула в живот. — Сделай это! — их определённо не стало бы волновать излияние о том, почему не стоит таким неблагодарным образом относиться к вину. Для Понтифика это обыкновенный напиток с пузырьками, после которого наблюдается своеобразный эффект. Вальдемар оценивающе осмотрели содержимое прозрачного кувшина. Намётанный глаз безошибочно определил, достаточно ли будет данного количества. Как оказалось — нет. Хватит максимум на бокалов шесть, если не меньше. Учитывая тот факт, что наливать будут до краёв, десять сосудов получить не удастся.  — Если вы всерьёз собираетесь заняться этой бессмыслицей, то советуем вам добраться до погреба, — прежде чем кто-то из присутствующих успел бы заполнить недолгое безмолвие, поспешили вставить слово Квестор заранее до того, как начнётся очередное безумство. — На десять не разлить.  — Так сходи и возьми! — Вульгора простодушно всплеснули руками, обратившись к доктору. — В чем проблема-то?  Валериус соскочил с кресла, явно оказавшись против того, чтобы шли именно Вальдемар. Они тихие, незаметные и совершенно бесшумные, однако каков толк, если ни капли не разбираются в сортах вин? Наверняка Квестор не способны учуять разницы между Каберне Совиньон и тем же Мерло, а о более тонких нюансах и речи идти не может. Отправлять доктора в холодильню все равно что заставить повара построить здание.  — Если и идти кому-то, то только мне, — готовый выскользнуть за дверь решительно объявил аристократ. — Уж кому, если не мне знать, что принести не только для глупой затеи, но и удовольствия ради? — Консул мирно, но уверенно отвоевывал право отправиться вместо Вальдемара. — Разве вас совершенно не интересуют новые приятные вкусы?  Вульгора, знающие толк в алкоголе даже хуже, чем Квестор, безразлично качнули головой, не понимая рвения придворного. Доктор равнодушно дёрнули плечами, будучи заинтересованными менее всех. — Какая разница? — бровь Понтифика медленно поползла вверх. — Пока Вальдемар там бегают, ты мог бы осилить этот графин, а там и они подоспеют! — пара настойчивых шагов вперёд вынудили Валериуса присесть обратно. Никто и не успел среагировать, как резонно «добровольцы» переместились к двери, а затем не менее проворно скрылись в тёмном коридоре. Квестор не считали нужным зря терять время, не беспокоясь о такой мелочи, как начало веселья без них. Стоило им раствориться в темноте дворца, то ни гулкого удара каблуков, ни шелеста одежд, ничего из присущих большинству обитателей замка звуков не сопровождали Вальдемара.  — Чёрт, как вы не понимаете! — в недовольстве обратился Консул к оставшимся Вульгоре. — Они не принесут ничего достойного! — выразительность в обыкновенно холодной интонации наглядно демонстрировало трепетное отношение к вину.  — Ты это, — Понтифик наконец отвернулись от двери и бросили на аристократа выжидающий взор, — давай распологайся, — с этими словами они без разрешения схватили бокал Валериуса и заботливо наполнили бордовой жидкостью, — прекращай выпендриваться, и вперёд, с песнями! — кубок был грубо подвинут к придворному как миска молока для котёнка. — Хотя нет, песни здесь лишние, знаешь ли, поэтому просто ПИТЬ!  И что здесь сделаешь? Встать и уйти? Об этом следовало думать раньше, когда все только начиналось. Нет, даже тогда, когда волей случая пришлось оказаться в ненужное время в неправильном месте. Всегда интересно, когда развлечение не касается твоей персоны и только остаётся пользоваться удачной возможностью насладиться программой, предоставленной коллегами, но когда дело доходит до очереди развлечь их, мгновенно возникало желание покинуть сей банкет не самого причудливого образца.  — Два я уже выпил, — не упустил возможности подметить Консул Валериус, рассчитывающий на снисхождение в виде восьми бокалов, — поэтому стоит ли мне пить все десять? Это бессмыслица, — тонкие бледные пальцы всё-таки приподняли кубок и неспешно поднесли к губам.  — Не считается! — Вульгора энергично закачали головой. — Это было выпито не на спор! — развеселённые подчинением аристократа, они не спешили присаживаться на свое кресло обратно, ибо желание увидеть предстоящее зрелище вблизи интригует гораздо больше. — Пей давай!  После обречённого вздоха и брезгливо-высокомерного взгляда, брошенного на Понтифика, Валериус таки удосужился перестать тянуть время. Пересиливая свою возвышенную натуру, всем сердцем обожающую неторопливо смаковать каждый глоток терпкого нектара, придворный приступил к выполнению команды. Что будет после осиленного за один раз — об этом Консул предпочитал не догадываться. Для большей вместительности он запрокинул голову, и зажмурившись, словно вино ему вдруг осточертело, справился с содержимым за три быстрых глотка. Дорожки тёмно-алого напитка потекли по подбородку, попали на скулы, побежали по шее под одежду…холодные капли, затёкшие под ворот, заставили вздрогнуть от дискомфорта. Невольно в голове мелькала мысль надеть стакан на голову Вульгоры за пренебрежение к божественному нектару. — О-о, да, вот так! Да! — рукоплескали и мотивировали Понтифик весьма примитивным и агрессивным способом. — Помни, что впереди ещё девять! Не откинься раньше положенного! — напутствовали они, когда придворный после выпитого вновь наполнил бокал так же, как и в самом начале. Вино едва не выливалось за тонкие края, но не успевало, ибо сию минуту оказывалось подхвачено.  — Это последний раз, когда я соглашаюсь выполнять ваши задания, — процедил Консул перед тем, как приняться за напиток.  Квестор Вальдемар вошли в комнату так же бесшумно, как и выходили. Вернулись они не с пустыми руками: бережно прижатый к груди бутыль явно был выбран без учёта времени суток, настроения и предпочтений Валериуса. В стеклянном сосуде тихо плескалась светлая жидкость. Неизвестно, был ли выбор обусловлен вкусом доктора, либо же они схватили первое попавшееся.  — А-а, наконец-то! — стоило Квестору приблизиться к столу, как литровка перекочевала в хватку Вульгоры. — А теперь взгляни на шоу! — Понтифик не удостоили взглядом располагающихся доктора.  Вальдемар бросили мимолетный взор на Валериуса. В глазах несчастного явно читалось не удовольствие, скорее, лёгкое раздражение, несмотря на его безусловную и тёплую любовь к хорошей выпивке. Тот с завидной скоростью опустошал сосуд за сосудом, уставившись в пол. Выглядит не столь весело. Скорее, глупо. Вульгора развлекались, как умели.  — Который по счету? — без интереса осведомились доктор.  — Этот? Только второй! — когда Валериус в очередной раз потянулся к ручке графина, Понтифик подскочили. — Третий будет! Вот это мощь! — реакция напоминала те самые моменты, когда они с увлечением наблюдали за эпичными битвами в Колизее. В данном случае сражаются тоже обе стороны, но менее безобидные: алкоголь и Валериус. Без драк, крови и выпущенных наружу внутренностей, но тоже своего рода представление.  — Как мы видим, вас это и впрямь очень затянуло, — Квестор подпёрли ладонью щёку и медленно пробежались глазами по комнате. Абсурдное развлечение. Несмотря на отдышку, Валериус мужественно одолевал третий бокал подряд. Обильное количество выпитого обжигало горло, а на языке вертелся кисловатый привкус. Совсем не так, когда вкушаешь небольшими глотками. Чувствуется избыток. Неприятный избыток. Изысканного никогда не должно быть излишне много, иначе теряется вся прелесть.  — Что это вы притащили, Вальдемар? — аристократ выудил из кармана тонкий белоснежный платок и прошёлся им от губ вдоль шеи. — Дай угадаю, брали наугад? — верхняя губа брезгливо приподнялась.  — Прочли этикетки, взяли то, что приглянулось более остального, — голова доктора в привычной манере склонилась вбок. — Не видим необходимости разбираться среди всего этого набора спиртов, разбавленного различными ингредиентами, — Вальдемар и не углядели, как заходили желваки на острых скулах придвоного.  Валериус цокнул языком и закатил глаза, изображая тем самым ответ: «Всё ясно». Очевидно, что Квестор не смыслят ни во вкусах, ни в названиях, ни в месте изготовления нектаров. Какими критериями те руководствовались, прежде чем прихватить бутылку — неизвестно, да и знать не хотелось.  — Наборы спиртовок в вашем кабинете, — с презрением отчеканил придворный.  Вульгора, порядком утомлённые от перерыва в несколько секунд, для привлечения внимания ударили по столу.  — Давай-давай, не отступаем! — они любопытным взглядом смерили остатки содержимого кувшина. — Ещё выжирать и выжирать! А ты остановился ещё! И пока даже не смотри на эту бутылку, — Понтифик спрятали запасную за спину, дабы та не сооблазняла Консула. — Сначала это осиль! — не дожидаясь, когда аристократ самостоятельно нальёт, они в который раз позаботились о том, чтобы кубок не оставался пустым слишком долго.  Валериус постепенно терял счёт времени, но желание надеть бокал на безумную голову Вульгоры не улетучилось. Он перестал считать, а просто пил. И каждый стакан осушался ровно за три или четыре глотка. Вскоре чувство вкуса притупилось, вино оставляло менее яркие ощущения, а горло обжигало меньше. После каждого осиленного кубка Понтифик Вульгора любезно доливали, взяв на себя роль контролёров. Вальдемар изредка поглядывали в сторону происходящего, но увлечены не были. Их определенно не привлекало «веселье».  Ещё немного, и в глазах начинало мутнеть. Комната плыла, звуки слышались неразборчивым бормотанием, а силуэты превращались в размытые пятна. Но его продолжали пичкать. В какой-то момент аристократ сравнил себя с лабораторной крысой, но предназначенной не для науки, а для забавы.  — Вот мы и добрались до новенькой бутылочки! — победно вскричали Вульгора.  Они, смеясь, одним движением пальцев откупорили деревянную пробку. Та с характерным звуком поддатливо выскочила из углубления — острые концы перчаток не уступали штопору, а были даже в какой-то степени эффективнее.  — Ура, победа, — вяло похлопал в ладоши Валериус с мрачным видом. Последствия выпитого ощущались во всей красе: сбивающееся дыхание, невозможность надолго сфокусироваться на чем-то определённом, лёгкое головокружение и значительная потеря прежней энергии. Восхитительно. Мало того, что потратил время на сомнительную компанию, так ещё и уходить потом отсюда в помятом виде, если повезёт не уснуть прямо за столом сразу после десятой порции.  — Ещё рано радоваться, — с самым сосредоточенным выражением лица на свете, Вульгора, не медля, наливали. Переливающийся лимонно-кремовый нектар небрежно, но с присущим ему изяществом растёкся по поверхности стекла. Отдельные капли попали на стол.  Не дожидаясь команды, Валериус, не утративший надежды попытаться растянуть удовольствие от имеющегося разнообразия, оживился. С одной стороны, не так уж и плачевно, что Вальдемар принесли не красное, а светлое вино, но с другой, неизвестно, к месту ли. С наименьшей вероятностью те учитывали этот параметр, не столь важный для других, зато крайне значимый для аристократа.  — Давай уже, пей! — торопили стоящие буквально перед носом Вульгора. Вернее, красное пятно, находящееся вечно в движении. Глаза словно пеленой накрывает.  А убеждать в чем бы то ни было этих несмышлённых в плане искусства роскошных нектаров не имеет смысла. Если остановиться вовремя — шансы уйти отсюда здоровым и без ушибов, нанесённых в качестве наказания, равны нулю. Теперь важно не терять надежду, что остаток мучительной посиделки завершится довольно скоро.  Валериус мысленно обругал Вальдемара за крайне неудачный выбор. Принесённый напиток никак не соответствовал ночной праздничной вечеринке, пусть и не грандиозной. Вкус слишком невесомый, словно пьёшь воду, щипающую кончик языка. Нет, сей шедевр винодельни должен подаваться именно днём, ближе к обеденному перерыву, а доктор приволокли его посреди ночи, когда на столе должны стоять более роскошные и солидные сорта в тёмных блестящих бутылках.  — Квестор, вы…не умеете выбирать, — пока Вульгора неаккуратно наливали снова, придворный не смог удержаться от критики. Вышло совсем не так, как он хотел сказать. Мысль одна за другой покидала голову без шанса на возвращение. Остаётся густая дымка, размышлять сквозь которую проблематично, не говоря уже о том, чтобы толкать длинные заумные речи. Вальдемар оставили не совсем трезвое высказывание без реакции. Удивительно, но даже будучи в столь туманном состоянии, Консул принимал тщетные попытки составить внятное и складное предложение, однако вместо желаемого выходит либо набор бессвязных слов, либо односложная фраза.  — Чёрт побери, ты ещё и разговариваешь! — не могли не подшутить Вульгора, изобразив испуг. — Ну-ну, это дело поправимое. Вольём-ка мы в тебя ещё немного! Аристократ пил с закрытыми глазами. Неожиданно чья-то твёрдая рука коснулась и надавила на округлую подставку. Если бы Консул убрал прямо сейчас руку и перестал держать, с этим наверняка отлично справились бы и Понтифик. Надобно признаться: так даже удобнее. Слабеющие руки практически не слушались, готовые безвольно повиснуть вдоль тела.  — Вульгора…я так больше не могу, — наконец простонал измотанный Валериус. — быть может, хватит уже, а?.. — смячившаяся манера речи предельно ясно указывала на опьянение. Теперь это очевидно. Практически лежащий в кресле, аристократ едва разлепил глаза, чтобы попытаться посмотреть на алое пятно, что собственноручно поило его подобно матери, кормящей беспомощного младенца. Будь бы придворный сейчас в абсолютно трезвом состоянии, то Понтифик незамедлительно получил бы массу претензий с возмущениями. И по рукам тоже за такую наглость.  — Не-а, — Вульгора наклоняли стакан с усиливающимся давлением так, что Валериус не сможет оттолкнуть его от себя или отвернуться. — Думать надо было ГОЛОВОЙ, когда выбирал действие! Разве тебе не весело?! Пей, осталось всего лишь два! — и не терпя возражений, влили в придворного последние капли восьмого бокала, когда тот изъявил желание сказать что-то ещё. Да не тут-то было.  — Гм, странно, мы думали, что вам не впервой напиваться до такого состояния, — не упустили возможность тонко подначить молодого человека Квестор Вальдемар. — Всякий раз как вас не встретим, так вы блаженствуете с кубком в руке.  Под конец жертва идей великих и ужасных Вульгоры вяло завалилась лицом прямо в твёрдый стол. Растрепавшиеся волосы спадали по плечам и спине. После с боем высушенного последнего кубка, Понтифик в кои то веки выпустили несчастного, позволив снисхождение в виде отдыха на твёрдой поверхности ликом вниз. Через раз доносилось резкое и тяжелое дыхание — чувство свободы вместе с измождённостью давали о себе знать.  — Слабак! — выплюнули Вульгора, некоторое время молча наблюдая за неподвижным Консулом и скрестили руки на груди. — А с какой напыщенностью похвалился в самом начале! — с грохотом опустошённая ровно наполовину бутыль кремового оттенка опустилась прямо перед валяющейся головой молодого человека. — Я ожидали, что будет лучше!  Аристократ, не поднимая головы, пробурчал что-то неразборчивое в ответ. Нет сомнений: досталось ему сегодня будь здоров. Сквозь помутнение в разуме, он поклялся, что отныне ни ногой на те развлечения, где присутствуют Вульгора, иначе это плохо закончится. Возможно, сегодня у него и удалось отделаться довольно-таки безобидно, но кто знает, чем может обернуться следующая посиделка, где появятся Понтифик? Именно сегодня Валериус не на трезвую голову, но сделал вывод: людные балы — это истинный рай по сравнению с этими мини-банкетами. Развлекаться и отдыхать рядом с другими придворными чересчур сомнительный и небезопасный поступок.  — Эй! Ты! — Вульгора беспардонно потрепали придворного по волосам, из-за чего те частично начали напоминать осиное гнездо, спутавшееся и непричёсанное. — Сейчас откинешься тут ещё мне! Поднимайся! — осознав, что с помощью растрёпывания и без того распавшейся причёски мало чем можно повлиять на нетрезвого Консула, они силком, будто мешок с картошкой, приподняли того за плечи, заставляя посмотреть на себя. — Эй!  — Отвяжитесь, Понтифик… — придворный вырвался из чужих рук, даже не подняв глаз и лёг обратно. — К дьяволу вас всех… — невнятно добавил он под нос.  — Пф, да ну тебя, ну и ладно! — оставив идею вернуть Консула обратно в материальный мир, Вульгора с отсутствием интереса махнули рукой: пусть себе спит.  — На этом рекомендую закончить наш…праздник, — ничем не впечатлённые Вальдемар, не дожидаясь ни согласия, ни протестов со стороны Понтифика, величаво поднялись с места. — Не думаем, что дальше будет весело.  — И каждый раз одно и то же! — Вульгора раздосадованно закатили глаза, пока продолжали крутиться вокруг заснувшего Консула Валериуса. — А ведь заметь, докторишка, — они нагло стащили бутылку с остатками нектара и подступили к готовым вернуться в свое излюбленное место Квестору, — с тобой было менее весело, чем с ним, — Понтифик вовремя преградили Вальдемару путь. — Ты же действительно хотели сорвать мне всю забаву, а?!  Квестор Вальдемар в замешательстве наклонили голову. Но улыбающиеся губы создавали впечатление, словно доктор на самом деле своеобразно издевались, делая вид, что ничего из услышанного не понимают.  — От чем вы, уважаемые? — они соединили кончики пальцев возле груди. — А ты будто не понимаешь! — рассерженно выпалили Понтифик, вновь раздражаясь от каменной невозмутимости доктора.  Несколько мгновений Квестор молчали. В повисшей паузе отчётливо данносились до чувствительного слуха мирное сопение уснувшего Валериуса. Ему наверняка придётся остаться здесь до самого утра, если, конечно, не свезёт проснуться посреди ночи, чтобы добраться до постели.  — Ах, так вы про танец, правда? — Вальдемар улыбнулись ещё шире. — Хм, чтож, просим прощения, но вы и впрямь не умеете танцевать, — с самым невинным видом они рассматривали, как меняется выражение лица Понтифика, — но это нестрашно. Совершенно бесполезное человеческое развлечение, хоть и выглядит вполне эстетично, поэтому, мы не считаем, что есть причины сердиться, — сарказм в ровном голосе ощущался хорошо настолько, что теперь и Вульгора, практически невосприимчивые к подобным манипуляциям, густо раскраснелись. Квестор замечали каждую деталь.  — Хватит, уйди с дороги! — совсем позабыв, что путь преградили совсем не Вальдемар, Вульгора нахально толкнули Квестора и пробрались вперёд. Скрывая смущение за маской негодования, они, дабы Квестор не смогли сполна насмотреться на стремительно алеющие скулы, прошвырнули за дверь и не оставили доктору возможности сказать что-то ещё.  Вальдемар, не отрывая немигающего взора, проводили Вульгору, пока те не исчезли за дверью окончательно. Затем развернулись к столу, который в качестве ночлега избрал для себя Валериус. Иного Квестор и не ожидали. Разве когда-нибудь, пусть даже самый небольшой праздник в компании Понтифика оканчивался полностью благополучно? Разгромленная полка, беспорядочно являющиеся на полу книги, мелкие осколки разбитого вдребезги бокала с пролитым на пол содержимым…можно считать, что вечер прошёл по меркам предыдущих мероприятий на редкость удачно. На месте одной упавшей полки мог бы и оказаться, например, тот же стеллаж, стол, окно. А быть может, и всё вместе взятое. С этими мыслями Вальдемар со спокойной душой покинули помещение, оставив Консула наедине с собой. Это хоть и нельзя назвать идеальным предрождественским вечером в плане увеселения, поскольку доктор не видели совершенно никакого толку от подобного рода бесполезного досуга, зато наутро никому не придётся приводить в порядок целую комнату, использованную для сей скромной вечеринки. Гораздо большее облегчение вызывало понимание о долгожданном возвращении обратно в подземелья, куда никто не должен ворваться вплоть до следующего дня.