Предрождественские будни придворных

Повисла пауза. Затишье нарушалось шелестом одежд, преимущественно принадлежащей Валериусу. В какой-то степени он был счастлив, что не оказался на месте Вальдемара, которым предстоят нелёгкие минуты возможного позора. Вульгора, как ценители поиздеваться, неважно, над кем, учли и запомнили обещанное, а значит, собирались оторваться по полной.  — Относительно не повезло, — снисходительно возразили Вальдемар таким образом, будто на самом деле безропотно согласились. Понтифик Вульгора с минимальной вероятностью учуят в ровной речи окрасы иронии или откровенного сарказма.  — О-о-о, не относительно, а точно! — обрадованно протянули Вульгора и сократили расстояние между собой и Квестором, всем весом уперевшись на один из подлокотников, где красовались выцарапанные неглубокие полосы.  Доктор надменно хмыкнули, взирая на подвижных Понтифика сверху вниз и склонили голову.  — Станцуй со мной! — мутноватые после бокала выпитого вина глаза заблестели озорными искорками. Вульгора не опьянены, однако алкоголь взбодрил и разжёг и без того пылкий нрав с новой силой.  «Всё-таки, они способны пьянеть», — первое, что пронеслось в голове Вальдемара, покуда они бесстрастно заглядывали в игривые, почти флиртующие огни медового взора, в глубинке которого притаилось подавно и взращивающееся превосходство. Доктора не впечатлило ни дальнейшее задание для действия, ни почти слащавая интонация в грубоватом голосе. Да уж, романтики из них, мягко говоря, далеко не самые лучшие, и то данная черта, по всей видимости, проявляется лишь тогда, когда Вульгора слегка под шафе. Интересно, но одновременно странно представлять, какими те могут стать, когда окончательно будут в дрова.  — Что-то вы сегодня всё внимание сосредоточили на выражение симпатии к Квестору, — не удержался от колкого комментария Консул Валериус, отдыхающий в стороне от эпицентра событий. Исходя из задуманного Понтификом, его ожидало действительно эффектное шоу. И в театр идти нет необходимости, когда перед тобой прямо сейчас спляшет сладкая парочка коллег. Отныне аристократ и вовсе перестал жалеть о собственном визите на эту вечеринку для троих. Фантастический способ потешить свою персону, находясь на первых рядах. И платить не надо.  Понтифик Вульгора хотели было гаркнуть пару ласковых в адрес Валериуса, но улучили момент, когда Вальдемар успели молча подняться с места и оставили идею обругать самодовольного Консула. Может быть, после развлечения удастся. А пока они поспешили последовать за высоким силуэтом, направляющемуся к просторному центру небольшого зала. Не разгуляться, но должно хватить для парочки поворотов.  Квестор Вальдемар развернулись на одной ноге лицом к Понтифику. Их сопровождал отстранённый вид.  Доктор завели руки за спину и встали в элегантной позе. Неизвестно, умели ли они искусно двигаться. Их никто не видел в движении под музыку, особенно заодно с кем-то.  Вульгора в отличие от изысканных, почти плывущих по паркету доктора, двинулись как на поле боя. Боком они задели стол, чуть не опрокинув, вследствие чего с коротким рыком  пнули ни в чем неповинное кресло, и оставив его шататься, подбежали к Вальдемару.  — Если вы разнесёте зал, прибираться будете самостоятельно, — недовольный неосторожным выходом Понтифика, Валериус придержал чудом не соскользнувший графин. Естественно, важнейшая вещь в мире. Родных детей аристократ бы столь трепетно не оберегал, как вино.  — Ага, мечтай! — буркнули Вульгора, не оборачиваясь на источник звука позади.  Они, не теряя ни секунды, схватили одной рукой Вальдемара за талию, да так, что когтистые перчатки впились в одежду и с силой притянули ближе.  Тело Квестора повиновалось первому движению, сулившему началу танца. Они ощущали на себе цепкий взгляд Валериуса. Тот явно не планировал пропускать намечающийся спектакль мимо. Если представить, как Вальдемар под доминированием Понтифика выглядят со стороны, то зрителя проберёт на смех. Ещё бы: силуэт, выше Вульгоры почти на две головы нескладно подтянулся навстречу, выставив ногу назад. Марионетка во владении кукловода — лучшая ассоциация. Видок экзотический.  — Ну что ты как бревно?! — Понтифик Вульгора сочли своим долгом встряхнуть Вальдемара. — Живее расслабься! Будет очень весело! — и двинулись на доктора вперёд, уперевшись грудной клеткой в них. Напоминало грубый толчок, из-за которого субтильная фигура попятилась.  — Нет, это вы просто не знаете, как правильно, — поспорили Квестор. — Вторую руку надо класть сюда, а вы, просим прощения, вцепились нам в бедро, — на этом моменте сидящий в глубине комнаты Валериус хрюкнул. — Держать нужно не так рьяно, — даже сейчас Вульгору нужно учить. Само-собой, откуда вояке знать и разбираться в искусстве танца?  Перехватив запястье, Вальдемар покачали головой и расположили чужие руки на себе. Теперь пара стояла в весьма сносной позе наготове. — М-да, ваша колоссальная разница в росте всё портит, — Валериус критично оглядел придворных, не сдерживая ироничной улыбки.  — МОЛЧАТЬ! — взвизгнули Вульгора. Крик эхом разнёсся по залу. Стеклянная посуда задребезжала.  И началось шоу. Один шаг вперёд, второй назад, поворот и повтор. Вульгора не рассчитали и покружились совсем не в ту сторону.  Демоны двигались нескладно, то и дело выругиваясь. На ругательства не скупились в основном инициаторы происходящего. Вальдемар же танцевали идеально. Музыка не требовалось — они сами задавали ритм. С неловкими Вульгорой Квестор абсолютно не сочетались, но справлялись. На их фоне доктор плавали грациозным лебедем по паркету, в то время как Понтифик неизящно и печатающе маршировали. Каблуки гневно стучали об пол.  — Вы плачевно танцуете, — констатировали факт Вальдемар.  Вульгора наступили доктору на ногу. Специально или нет — остаётся загадкой.  — Завались, — прошипели они, пока неотрывно следили за безээмоциональным лицом.  — Мы не чувствуем боли, — напомнили Квестор, изогнув бровь. Их бесцеремонно заставили покружиться.  — Я случайно, — оправдывая себя, проворчали Понтифик и дёрнули доктора за руку, когда возвращали в исходное положение.  — Лгать тоже бесполезно, — теперь пришла очередь Вальдемара демонстрировать оскал.  — Агрх, гадина! — насупились Вульгора и побагровели. Хотели повеселиться они, а итог? Идея переиграть доктора потеряла прежний энтузиазм. Те кого угодно в дураках оставят.  Квестор оставили замечание без ответа, так как пришла их очередь обернуть Вульгору по кругу. Те крайне неохотно поддавались манипуляциям, ведя себя так, словно предложение станцевать принадлежало не им.  — От чего ж вам не весело? — фальшивая печаль тронула голос доктора, стоило им вновь встретиться лицом к лицу с Вульгорой.  Ноги Понтифика заплетались среди сложных поворотов, заворотов и бог знает чего ещё, но они упёрто держались, чтобы не рухнуть на пол. Вальдемар грацевали настолько быстро и легко, что хотелось схватить их за ворот белоснежной рубашки и остановить. Головокружение в ритме не допустит лишнего, поэтому цена за месть велика. Энергия Квестора нескончаема. Длинные ноги выводили причудливые узоры, а руки утягивали в бешеный темп, не оставляя шансов на сопротивление.  Доктор не спросили разрешение перед тем, как поймать Понтифика на лету. У кого они вообще обучались искусству пляски? Дыхание сбивалось, жар нарастал. Вульгора чувствовали себя как после тренировки, длящейся несколько дней без перерывов.  — ИДИ К ЧЁРТУ! — Понтифик затрепыхались в хватке Вальдемара, а те и не держали насильно.  — Не понравилось? — неясно, специально ли Квестор состроили изумлённое выражение или искренне удивились.  — Это было роскошно, — Валериус, успевший сполна насладиться увиденным, чопорно запрокинул голову, изображая крайнюю степень удовлетворения комедией.  Понтифик Вульгора в разгорающейся ярости понятия не имели, кого атаковать в первую очередь. Вальдемара за их до тошноты отточенные движения? А может, Консула за чрезмерно хорошее настроение и сомнительный комплимент? Гораздо лучше, если по заслугам получат все без исключения. Сжимая кулаки что есть мочи, Вульгора лихорадочно поворачивали голову то к безмятежным доктору, то к аристократу. Второй завидел точку кипения и тактично замолк. Ещё одно слово, и либо от комнаты не останется ничего, либо от него самого. В крайнем случае Понтифик могут наброситься и на Квестора, провокаторов грома среди ясного неба.  — ВЫ, УБЛЮДСКИЕ ДЕТИ!  Полка с тремя разноцветными книгами с грохотом повалилась на пол. Первое, что попало под горячую руку. И явно не последнее.  — Вульгора, нет, — ловкие пальцы Вальдемара придержали бушующих за плечо.  — Я УНИЧТОЖУ ВСЕ, ЧТО ЗДЕСЬ ЕСТЬ! НИКТО НЕ СМЕЕТ ПОЗОРИТЬ МЕНЯ!  Понадобилось целых десять минут, чтобы насилу утихомирить не на шутку разошедшихся Вульгору. На месте упавшей полки мог оказаться и стол, и шкаф, и заносчивое лицо Консула Валериуса, но к всеобщему облегчению ничто из перечисленного не пострадало. Процедура по успокоению напоминала повязывание пациента, с чем Вальдемар успешно справлялись в силу профессиональных навыков. Приходилось либо отбиваться, либо уворачиваться от ударов, дабы вовремя обездвижить буянивших, но в конце, когда Валериус изволил поднять свой породистый зад с трона и предоставить бесценную помощь, ситуация незначительно, но облегчилась.  — ТЫ! — кричали брыкающиеся Вульгора, кивнув на аристократа. — ТЫ ВО ВСЁМ ВИНОВАТ!  — Я-то чем не угодил? — флегматично отвечал на ор придворный, помогая Квестору удерживать тех от попытки напасть на шкаф. Полку вернуть на законное место вполне реально за считанные минуты, если руки растут из нужного места, то со стеной, уставленной вещами разной степени хрупкости дела обстоят иначе.  Понтифик Вульгора, ущемлённые правотой Валериуса, зарычали, постепенно теряя силу. Даже этот живой сгусток энергии способен уставать, не может быть.  — Вы успокоились? — не спешившие допускать агрессоров к свободному передвижению, мирно поинтересовались Вальдемар.  Поведение Понтифика временами напоминало истеричного и избалованного ребёнка. Невообразимо много шумит, топает ногами, крушит вокруг себя всё, что видит, когда не получает желаемое. Порой банальное взаимодействие с ними способно у обыкновенного человека вызывать головную боль, ибо никогда не знаешь, какое настроение посетит Вульгору через несколько минут. Им так отчаянно желалось выйти победившими в той самостоятельно выдуманной схватке с непробиваемыми доктором, продемонстрировать превосходство, узреть, как занятно те краснеют. Не судьба.  — ТЫ! — запыхались они, вместо того, чтобы удостоить Квестора ответом касательно самочувствия. — Твоя вина! Ты опозорили меня! — отдышка всё чаще сопровождала быструю речь, но ущемлённое самолюбие успокоиться не позволит.  — Вам просто нужно принять тот факт, что поставить меня в неудобное положение нереально, — без толики всякой гордости или высокомерия, объяснили Вальдемар, — но ваша попытка неплоха, — удостоверившись в окончательном приходе Вульгоры в себя, доктор осторожно выпустили их. Валериус последовал примеру, но ставил под сомнение безопасность исполненного шага.  — Хотели потешить собственное эго, в итоге потешили Вальдемара, — подытожил аристократ. В него впились два злющих глаза с узкими зрачками. — Нам не было весело, — поправили Квестор и сложили руки на груди в замок.  — Рот закройте уже, — порядком уставшие от расклада дел, идущих не по плану, пробурчали Вульгора — Ненавижу ваши заумные речи, у нас не литературное сборище.  Дёргающимися и резкими шагами они добрались до помеченного следами когтей кресла. Затем без лишних слов налили вино в бокал и залпом выпили, сдавленно кашлянув. Танец с Вальдемаром, долгие вопли и неожиданный срыв гнева в самый неподходящий момент осушили горло и взбудоражили разум. Не то, чтобы им теперь хотелось поскорее завершить этот не самый удачный в жизни вечер, но и пыл поутих.  Вальдемар и Валериус вернулись на места следом. Консул вяло опустился на сидение и прикрыл глаза.  — Вот вам и с Рождеством… — придворный принял прежнюю вальяжную позу. Непонятно, что чувствовать. Не то весело, не то откровенно тошно. Каждый раз одно и то же. Дела будут неплохо только в том случае, если он вернётся отсюда живым и здоровым, без ушибов и переломов. Молодой человек зарёкся никогда в жизни не втягиваться в развлечения с коллегами. Плюсы, безусловно, присутствуют, но они ничто по сравнению с минусами. И этот самый внушительный минус ведут игру.  — Всё не так уж и плохо, — Квестор, заметив, с какой жадностью Вульгора налегли на алкоголь, мысленно добавили: «Для нас».  Вскоре Понтифик Вульгора покончили с поглощением вина и подняли взгляд на Вальдемара. Вертикальные зрачки недобро сузились при виде раздражающе неприступных доктора. Оставлять собственный провал они так просто не планировали, но и прямо сейчас скверная идея стараться выбивать их из колеи.  — Правда или действие, Валериус?! — после «проигрыша» Квестору всегда можно компенсировать моральный ущерб с помощью аристократа. Вот кого проще заставить стыдиться, краснеть и недоумевать. Это не Вальдемар с железобетонной выдержкой, терпением и способностями впридачу, а человек.  — Вам не надоело? — промычал придворный с закрытыми глазами. Насыщенность последних событий успела вымотать, а тут ещё и Вульгора со своей бешеной энергией.  — Рота, подъем! — Понтифик соскочили с кресла и подошли к грёзившему о мягкой постели Валериусу. — Не время прохлаждаться!  Консул лениво пробурчал что-то невнятное, но совсем рядом раздался пронзительный лязг металлических перчаток. Развлекать Вульгора не умели, зато умели отменно действовать на нервы.  — Угх, действие, — аристократ отодвинул от своего лица надоедливо маячавшую руку и выпрямился. — Хочу посмотреть, что за сумасшествие предложите вы мне.  Или это излишняя самоуверенность, или смелость, вызванная волшебным эффектом красного вина, но выбор  без сомнений можно назвать экстремальным. Но был ли он до конца осознанным — сомнительно. Стал бы кто-то в полностью трезвом уме выбирать второй вариант, когда пост ведущих занимали Великие и Ужасные Понтифик Вульгора?