The Numbers: Abyss

— Господин Пак, можно? Стук в дверь вывел мужчину из пространных мыслей, что в последнее время одолевали его всё чаще. А ещё воспоминания времён минувших, от которых нападала лёгкая меланхолия. Он скрыл сенсорную панель, свернул рабочие файлы и откинулся в кресле, принимая образ вежливого очарования. Когда порог его рабочего кабинета в Центре переступила Шиён, прижимая к своей пышной, едва прикрытой просвечивающей блузой груди тоненькую папочку, он даже не удивился. Ассистентка профессора Хве обладала незаурядным талантом скрывать свою вульгарную бестактность за обличием кротости и отчего-то наивно полагала, что это как-то выделяло её среди прочих сотрудников. Впрочем, девушка точно выделялась на фоне своих коллег, особенно тем упорством, с которым пыталась залезть к нему в штаны, не брезгуя никакими уловками. — Ты что-то хотела, Шиён? – в голосе Бо Гома ни намёка на недовольство. Взгляд лениво прошёлся по стройной фигуре, обтянутой какими-то слишком уж маленькими тряпками, по обведённым ярко-красной помадой губам. Наверное, она была идеальным образцом женской особи человеческого вида, источавшая особый аромат сексуальности, а для него – флакон с неуёмной жизненной энергией и набором здоровых генов. — Я, - девушка заметно растерялась под, как ей казалось, плотоядным взглядом Основателя, но тут же опомнилась, смело подошла к столу и положила на него папку. – Срочные документы на подпись! Срочности в этих документах было столько же, сколько необходимости младшему ассистенту относить бумаги лично, а не передавать через секретаря, так что папка так и осталась лежать нетронутой. Бо Гому даже лезть глубоко к ней в голову не пришлось, причина столь позднего визита растеклась в воздухе тяжёлой приторностью. Отвратительно. Мерзко. — Ты так стараешься, - он медленно поднялся, обошёл стол и опёрся на него бедром, при этом не спуская взгляда с задышавшей чаще и покрасневшей девушки. – Так усердна. Такая хорошая и старательная для меня. Ты ведь пришла сюда, вся такая прекрасная, чтобы получить награду, не так ли? В тёмных глазах Шиён блеснуло понимание и жадное ожидание дальнейших действий. Наигранная кротость в миг была отброшена, сменившись решительностью. Так убого. Она закусила нижнюю губу и первая приблизилась к нему, порывисто сдёрнула пиджак с его плеч, вцепилась тонкими пальчиками в ворот белоснежной рубашки. Медлит недолго и страстно впивается в его губы, щедро делится слюной и губной помадой, со всей грязной страстью. А Бо Гом не поддаётся, смотрит на раскрасневшееся сильнее лицо, проводит собственный опыт, наблюдает, пока что не перехватывая инициативу. Позволяет расстегнуть рубашку, по животу замысловатыми ласками по горячей мягкой коже. А внутри начинает колотить от одной лишь мысли, чтобы провести очередной акт сношения с примитивной особью. — Пожалуйста, - Шиён уже то ли молила, то ли мурчала себе под нос, намеренно раз за разом касаясь ширинки брюк. – Пожалуйста… Своевольное поползновение к даже не эрегированному члену смело к чертям весь тщательно вылепленный добродетельный образ. Разозлила. Всё будет только на его условиях. Он видел крупицы страха на дне огромных, будто в наркотической эйфории, зрачков, но с холодным равнодушием проигнорировал, резко схватил за плечо и завалил спиной на стол, пристраиваясь между разведённых ног. Непозволительно короткая юбка ненужной тряпкой полетела на пол, туда же злополучная папка и прочие бумаги. Девушка не сопротивляется, не напугана, лишь выгибается течной кошкой, когда с неё сдирают нижнее бельё, грубо сжимают округлые бёдра и без лишней осторожности и аккуратности проникают в неё, сразу же срываясь на быстрый темп. Она только и может, что вымученно стонать, без возможности пошевелиться, схваченная в тиски неведомой силы. Умопомрачительной силы, проникавшей в каждую клеточку её тела, взрывавшей оргазм за оргазмом. — Тебе бы сбавить напор, а то она безвозвратно лишится рассудка, - прозвучало сухое замечание, и гостья тихо притворила за собой дверь, ничуть не смутившись происходящего. Наоборот, бесцеремонно подошла ближе, заглядывая в совершенно ошалелое лицо девушки. – Впрочем, если такова твоя цель… Мужчина коротко рычит, одарив Охотника раздражённым взглядом золотистых глаз, но терзать свою жертву перестаёт, как только кончает глубоко в неё. Оправляется сразу же, отходит в сторону, перед зеркалом приводит себя в относительный порядок. Белоснежная рубашка, пиджак, волосок к волоску, однако ярость так и плещется золотом вокруг суженных зрачков. — Мне нужно в этом разбираться? – без всякого энтузиазма поинтересовалась женщина, брезгливо осматривая окончательно потерявшуюся в чертогах разума девушку. Собственно, получила то, чего так хотела, не первая и не последняя стерва, что повелась на внешность и статус, проигнорировав все предупреждения. Инициатива выебала инициатора, мудрость. — Позаботься об этом: если беременность подтвердится, отправь её к остальным в северокорейский Центр. Ребёнок может быть одним из его новых воплощений. Охотник неприязненно скривился при упоминании северокорейского Центра. Заправлял им один местный генетик, возомнивший себя гением по репрудоктологии, с маниакальностью взявшийся за Проект по выведению гибридов. — Гибрид от плоти и сущности твоей… что-то подсказывает мне, что Дайар-хар твоих стараний не оценит. — Меня не волнует твоё мнение, касающееся Дайар-хара, Кьяар-хи, - беззаботно обронил Бо Гом, однако его взгляд через призму зеркала предупреждал об опасных последствиях любых возражений. Охотник тактично замолчал. – И что привело тебя ко мне лично? — О, точно, - как бы между прочим хмыкнул Охотник, обошёл рабочий стол и вальяжно разместился в кресле, лёгкими манипуляциями пальцев вызывая панель и визуализацию карты какой-то местности. – Хорошая новость: мне удалось вычислить координаты перемещения Асхэль-хаэр, и сейчас он ближе к Цитадели, чем мы полагали. Плохая новость: он поглотил порядка двух десятков Духов, девять Охотников, и ещё с двенадцатью Образцами мы потеряли связь. Я сотрудничаю с тобой, как с Хищником, не так давно, а потому не знаю всех тонкостей жития-бытия вашей сущности, но… почему-то мне кажется, что что-то не так. С таким стремительным поглощением и в таких объёмах Асхэль-хаэр должен быть серьёзно ранен, но тогда я недоумеваю, как ему удавалось скрываться от нас всё это время. В их триаде Асхэль отличался осторожностью и благоразумием. В случае ослабленного состояния он бы затаился и точно не пересёк бы границы его, Рэсхэль, территории; это правило они условились соблюдать не из-за враждебности или отсутствия доверия между ними, как считали поголовно все сущности, а лишь ради собственной безопасности, хлебнувшие предательства и разочарования с лихвой в изъятом прошлом. И Охотник был прав: поглощение Духов и Охотников выглядело более чем подозрительно, учитывая, что они не нуждались в таких объёмах энергии даже при самом худшем раскладе. — Тебе удалось получить данные из Центра, где он пробудился? — Проблема не в повреждённых данных, а в том, что их не было изначально; Глава не вёл записи по Проекту S-01. Мне вот интересно, двое других так же одержимы Дайар-харом, как и ты? А то твоих безумств хватает, чтобы ещё с их разбираться. — Угомонись, - Бо Гом тут же осадил Охотника, негласно ставя табу на теме Дайар-хара. И самому тошно от своих же деяний, да только иначе было никак: он сломал границы миров, приблизил Бездну, теперь вот искал подходящий сосуд – осуждать его могли только те двое. – Отправь за ним Матъэр-хи, пусть доставит его сюда. Я лично подарю ему милосердие. — Знаешь, если так ты проявляешь заботу о своих товарищах, то я несказанно рад, что между нами чисто рабочие отношения, - усмехнулся Охотник. — И эти «чисто рабочие отношения» не отменяют того факта, что я при малейшей необходимости отправлю тебя к нашей Матери. Улыбку как рукой свезло, и женщина резко выпрямилась в кресле, нервно покосившись на вдруг завозившуюся девушку. И не было печали…

* * *

— Ты похож на разомлевшую на солнце бабочку, малыш. Не забывай, как легко ей оторвать крылья в таком блаженном неведении. Мальчик сонно нахмурился, но почувствовав тёплое касание сухих губ к своему лбу, тут же распахнул глаза, сталкиваясь с лучистыми медовыми омутами, в которых нежность и веселье. Чонгук позволил себе забыться, погрузиться в тепло восстановленных воспоминаний, когда весь его мир заключался в одном человеке: герое, защитнике, хёне. Он состроил вредную гримаску, поёрзал, переворачиваясь набок, и обхватил старшего за талию, вжимаясь лицом в жёсткую ткань форменного костюма приюта. Лёгкие мгновенно заполнились родным запахом – древесно-цитрусовым, но с примесью металла. Стояла середина августа, последние спокойные дни в Махаоне, и хён всё время был рядом с ним. Никаких военных или учёных, в закрытой Оранжерее таился их маленький мир на двоих, где яркое солнце, большие и прекрасные бабочки и спасительные объятия самого близкого создания во всех мирах. Чон помнил тот день, их с хёном разговор о бабочках, точнее, о Махаонах. Он, как сейчас, лежал у него на коленях и думал о том, как красив и невероятен его Герой. Под убаюкивающий мерный голос мечтал о том, как они сбегут из приюта и отправятся путешествовать, как будут прятаться, искать ночлег и пропитание. Ему хватало решимости и воображения. А хёну не хватало рвения. — Прости меня, хён, - в глазах защипало, собственный голос показался мышиным писком. – Мне бы хватило сил вынести всё это за нас двоих, всё бы стерпел. Я бабочка, что поддалась влечению пламени, вот только в итоге конец случился другой: пламя погасло, испугавшись опалить бабочке крылья. Я растерян и совершенно не знаю, что делать дальше. Вместо ответа он услышал тихий мелодичный перезвон, точно зная, что он означает. В десятке шагов от их укромного места мозаикой сложилась красная дверь с позолоченной ручкой, скрипнули петли, приглашая покинуть сакральное пространство с закольцованным временем. Нельзя надолго оставаться в Запредельности, иначе есть шанс никогда из неё не вернуться. А хён не замечает двери, всё так же нежно пропускает пряди его волос сквозь свои пальцы и молчит. Он всего лишь фантом, и от признания этой истины колет за рёбрами. — Тебе пора. Шёпот, такой отчётливый и громкий, заставил Чона замереть в обнимающих руках, оцепенеть и в неверии поднять голову. Старший мурлыкал себе под нос плавную тягучую мелодию, пробиравшую до самого Начала. Пленяющую. Зовущую… Осторожно выбравшись из объятий, Чонгук оставил лёгкий, почти невесомый поцелуй на щеке хёна и решительно направился к двери. Переступив порог уже в своей взрослой версии, он оказался в кромешной тьме, хотя в его Запредельности ничего подобного быть не должно, он выстраивал её многоуровневой пирамидой со множеством анфилад, куда всюду, в каждый уголок проникал дневной свет. Чужое вмешательство? Ментал? — Кто здесь? Нет, это не игра его воображения – помимо него в Запредельности был кто-то ещё. Кто-то, притаившийся во тьме подобно хищному зверю, что кружил вокруг своей жертвы. Но не нападал. Приценивался. Выжидал. — Ты в моей Запредельности. Отвечай, кто ты!? Попытка рассеять мрак пресеклась неведомой силой мгновенно, то, что должно было стать электрическим светом, обратилось во вспышку молнии, выхватив на миг лишь тёмный мужской силуэт. Чонгук не успел сориентироваться в пространстве, нелепо переступил на месте, едва не запутавшись в собственных ногах, как в темноте сверкнули две золотые искры. Ощущение от чужого присутствия стало настолько явным, что Гук с точностью до сантиметра мог сказать, где тот находится, как если бы видел его воочию. — Кто ты и как сюда проник? — Ты, наконец-то, смог меня почувствовать… много же времени заняло достучаться до тебя, - небрежно фыркнул незнакомец и двинулся вправо; был слышен шорох его шагов. – Тебе нечего опасаться, ведь я – это ты. И это наша Запредельность, правда, всего лишь отсечённый кусок, островок нашей безопасности. — Ч-что…? Ты – это я?.. Что за бред?! Послышался удручённый вздох, дрожью зарождавшегося раздражения прошедшийся по позвоночнику. Чонгук ринулся вперёд, рассчитывая схватить противника, но руки выхватили лишь пустоту; он по инерции переступил ещё пару шагов и стал нервно оглядываться по сторонам, пока не заметил два золотых огня по левую сторону от себя. Замер: глупо было бы бросаться снова, бесполезно, как бороться с невидимкой. — Видимо, ещё слишком рано, чтобы нам с тобой встретиться лицом к лицу. Восстановление идёт медленнее, чем я ожидал, мне это не нравится. Один неосторожный шаг, и мы снова потеряем его. — Его? Снова? Объясни толком, чёрт бы тебя побрал! Хватит скрываться! — Если повезёт, в следующую нашу встречу у меня будет больше возможностей для нашего с тобой взаимодействия. А сейчас запомни вот что: не входи в ту красную дверь, это ловушка. Не цепляйся за эти осколочные воспоминания, они не покажут тебе полной картины. Дайар… насчёт него ты должен верить своим изначальным инстинктам, а не сердцу – оно уже давно глухо и слепо к доводам разума. То тут, то там тьму стали прорезать лучи дневного света, пространство со скрипом перестраивалось под привычный облик Запредельности. — Остерегайся Рэсхэль-хаэра, а лучше вообще никому из Хаэр не верь. Что ж, ещё увидимся, ***. От пронзительного свиста Чон подскочил на кровати раньше, чем даже открыл глаза. Мимоходом отметил, что до побелевших костяшек сжимает рукояти клинков, воплотившихся по первому же эмоциональному скачку. Мысленно порадовался ещё, что обзавёлся отдельным помещением, а не то прирезал бы кого-нибудь ненароком. Он понятия не имел, как с ними управляться, ещё меньше знал, что они такое вообще. В динамиках зашипело, что-то невнятно булькнуло, и камера вновь погрузилась в тишину. Чон судорожно выдохнул и провёл рукой по влажным волосам. Холодный пот стекал по вискам, по шее, по плечам и спине, его всего хоть выжимай. Пальцы дрожали. Во рту сухо, как в пустыне. Блуждающий взгляд наткнулся на собственное отражение в треснутом зеркале, из которого ему улыбался совершенный незнакомец: русые волосы, уложенные в стильную причёску, зелёные глаза, строгие аристократические черты лица с тонким чуть заострённым носом, высокими скулами, белоснежной кожей – вылитый иностранный дэнди. Стоило моргнуть, как образ растёкся молочной дымкой, представив ему реальность куда печальнее внешности свежего трупа: с запавшими глазами, тёмными кругами, растрескавшимися в кровь губами. Пришлось через силу заставить себя сползти с какого-то подобия лежака, сваленного матраса на сетчатой койке, и добраться до умывальника. На автомате умылся, освежился, почистил зубы. Подумал, что для счастья не хватает кофе и сэндвича с курицей и салатом. Забавно, как сложно отвыкнуть от таких простых вещей, об отсутствии которых раньше и не задумывался: работа, деньги, музыка в плеере, походы в кафе и клубы, прогулка в лесу. — Воу-воу-воу, кто гений? Я гений! – колонки, что размещались под потолком во всех коридорах и некоторых закрытых частях корпусов, взорвались привычно живым и радостным голосом Чон Хосока. – Ребятки, вот вам затравка для этого прекрасного утра! На сегодня я ваш диджей, прошу любить и не жаловаться. Покидал свою обитель Чонгук под энергичный трек The Pussycat Dolls «Don’t Cha», нисколько не удивляясь пристрастиям хёна в музыке. Воодушевляло другое: раз искусственный интеллект смог захватить радиоэфир внутри лагеря и звучал более чем оживлённо, значит, их усилия не были напрасными, и вылазка полностью оправдала все риски и каждое ранение в отдельности. Избежать столкновения с вражескими сущностями не удалось. Хуже было то, что превалирующим их числом были Охотники, схватка с которыми обернулась едва ли не бойней. Сильнее пострадал Пятый – лопнувшая в левом ухе перепонка, сотрясение головного мозга, два пальца на правой руке пришлось пришивать, не говоря уже о сломанных рёбрах и ноге. Сокджин, встретив их по возвращении, всех таких подбитых и переломанных, но с захваченным ноном, не сказал ни слова, с мрачным видом отправил Чимина и Юнги в медотсек, а Вирман вызвался рассказать и показать техническим гениям, что из себя представлял нон и как его взламывать. И вот, через два дня они уже пожинают плоды. — Чон! Только он завернул за угол, как тут же был окликнут профессором Хан. Женщина быстро закончила разговор с девушкой из корпуса людей и поспешила к нему с отчего-то напряжённым выражением на лице. Гук в голове успел прикинуть варианты того, что могло произойти в лагере за время его «отсутствия». — Что-то случилось? Она окинула его удивлённым взглядом, но сразу же скрыла его и несколько неуверенно улыбнулась. Осторожничала, как с психически больным. — Ничего сверхсрочного. Я хочу убедиться, что ты осознаёшь всю серьёзность содеянного и возможные последствия, - подхватив под локоть, она отвела его к окну, подальше от лишних ушей. – Хищник, рано или поздно, заметит пропажу нона и, полагаю, сложит два и два, чтобы определиться с виновниками. До этого мы не совершали ничего столь грандиозного, чтобы привлечь его внимание… — А стоило бы, - отрезал Чон, и Риэ досадливо поджала губы, стойко встретив его тяжёлый взгляд. – Вы и Вирман были теми, кто подняли знамёна против изначального уклада нашего мира, замахнулись аж на самого Хищника. А сейчас подбираете брошенных и обездоленных, выживаете, как… — Обстоятельства изменились! — Наше с хёном слияние? По больному, нарочно. Женщина длинно и удручённо выдохнула и отвернулась к окну, проигрывая самой себе в этом замкнутом бесконечном споре. Всё верно, они слишком долго откладывали разговор в дальний ящик, недосказанность породила непонимание и, как следствие, разногласия. — Ваше с Шестым слияние было всего лишь одним из вариантов одержать победу в войне без лишнего кровопролития. Я не жалею, что он провалился, но искренне сожалею о твоей потере. И понимаю позицию, которую ты сейчас занял: выжить во что бы то ни стало, чтобы дождаться его перерождения. Ни мне судить тебя или указывать, я только хочу, чтобы ты правильно оценивал наше положение, потому что сейчас никто из нас не владеет ситуацией. Мы и предположить не могли, что Хищник пойдёт на такой безумный шаг, как Искажение. Для него нет причин, или же мы до сих пор не можем их понять. Близость Бездны пробуждает во всех нас наши изначальные сущности, полгода-год – мы вернёмся к устоям нашего изначального мира. Но Чонгук… мы погубим людей и их мир. Кем мы тогда будем? Завоевателями. Агрессорами. Меня пугает подобная перспектива. — Давно ли мы стали спасителями других цивилизаций? – бесцветно поинтересовался Чон. Риэ оторопело моргнула, обернулась к нему, внимательно всматриваясь в совершенно непроницаемое лицо молодого мужчины – уже не юнца, с которым она познакомилась в Департаменте. Тон, которым был задан вопрос, немного покоробил. — Ты рассуждаешь, как Хищник, - настороженно заметила она. – Я не буду в чём-либо убеждать тебя, вынести решение ты должен сам. Но прими во внимание то, что на твоих плечах ответственность за, по меньшей мере, три человеческие жизни и… я на твоей стороне. Считай это частью моего бремени, ведь это я втянула тебя в противостояние. Отчасти он её понимал, даже принимал мотивы, что побуждали её искать в нём союзника. Духи никогда не конфликтовали между собой, у них просто не было на это причин. Он не противостоял сущностям, что обретались в лагере, нет, он просто не подпускал их к себе ближе. Что-то подсказывало, что так правильно. — Могу я кое о чём спросить? — Конечно. — Вы что-нибудь знаете о сущностях, что носят имя «хаэр»? Женщина даже не стала скрывать своего удивления, с минуту смотрела так, будто увидела его впервые. Чонгук внутренне напрягся, забеспокоившись, что взболтнул лишнего, и уже собирался перевести тему, как Хан заговорила: — Это не имя, а что-то вроде титула. Ранг, если тебе будет проще понять. И принадлежит он лишь Хищникам, - Риэ запнулась, нахмурилась, не сводя с него подозрительного взгляда. – Ты этого не помнишь? — У меня не так много перерождений, но я отчётливо помню нашу с хёном встречу в прошлой жизни. Никогда не слышал этой приставки в его имени, - соврал Чон. — Хаэр – означает Высший. Титул «Хи» принадлежит Охотникам, как «Порядок». У нас же, Духов, титулов нет. Моё изначальное имя – Вархаэхи. Ты помнишь своё имя? Он отрицательно мотнул головой, не обратив внимания, как на это отреагировала Хан. Мысли увели его в тяжёлые размышления. Некая сущность – он не верил в то, что она была частью его самого – из его сна предупреждала остерегаться Рэсхэль-хаэра, очевидно, того самого Хищника, что в миру носил имя Пак Бо Гом, и вообще не верить никому из Хаэр, что было вполне естественно, потому как Духи и Хищники никогда мирно не сосуществовали. Естественные враги, да. Однако он отчётливо помнил, каким именем Бо Гом обращался к Шестому, называл его старым другом, что указывало на их близкое знакомство. Хён… не был Хаэром? — Возможно, виной всему то, что твоё Начало подвергалось расщеплению, - задумчивый голос профессора вывел его из тревожных дум. – Сложно говорить о симптомах и побочных эффектах, так как раньше никому не удавалось его пережить. И я всё ещё считаю, что подобное просто невозможно, но вот передо мной стоишь ты. — Живое доказательство, ага. Тогда кому принадлежит титул «хар»? Вы когда-нибудь слышали имя Дайар-хар? — Хар? Никогда не слышала о таком титуле, - покачала головой Риэ, и Чонгук почему-то безоговорочно ей поверил. – Имя… Если мы не пересекались в прошлых перерождениях, то мне оно незнакомо. Оно принадлежит твоему хёну? Думаю, ты можешь спросить о нём у Дерека, кажется, он сталкивался с некоторыми из Хищников. Если хочешь, я могу- — Нет, спасибо. Это касается только меня, сам разберусь. За разговорами они не обратили внимания, как стихла музыка, пока над их головами не раздался вой сирены по имени Чон Хосок. — Кхм-кхм, прошу минуточку внимания. Ким Сокджин, Мин Юнги, Пак Чимин, Чон Чонгук… в общем, ребят, кто может, подкатите в компьютерную комнату. Я вам такое покажу, офигеете. Стоило голосу в колонке замолчать, Чон поймал на себе вопрошающе-выжидающий взгляд госпожи Хан. Догадаться о её намерении не составило труда, а он, необъяснимо для самого себя, пошёл на поводу. Когда они вместе вошли в сосредоточие технологического хаоса, там уже собрались Джин-сонбэ и Чхве Сохи, Третий и Вирман. Юна практически не покидала комнаты, работала, ночевала и даже ела здесь. За каких-то два дня компьютерная громадина, состоящая из нагромождённых друг на друга процессоров и мониторов, превратилась в воплощение изящества машинной кибернетики, представляя собой единый процессор, как живой организм: кожа – матовый чёрный корпус высотой под два метра, вены – линии передачи данных, сердце – материнская плата, а мозг – искусственный интеллект, имя которому J-Hope. — Вижу, ты уже в строю, хён. Все камеры, находившиеся в помещении, тут же пришли в движение, направив свои объективы на него. — Более чем! Рад тебя видеть, мелкий. Эта штука, которую вы притащили, просто охренеть насколько нереально опупенная! Пришлось с ней изрядно повозиться, чтобы взломать и адаптировать… Не хотелось бы этого признавать, но создатель этой технологии – охуенен. — Давайте часть с хвалебными одами перенесём на другой раз, - нетерпеливо перебил Юнги. – Что ты хотел нам показать? Чон окинул всех присутствующих в помещении внимательным взглядом и перевёл его на сонбэ. — Чимин? — Отдыхает в своём боксе. Пальцы как новенькие, а вот нога регенерирует медленнее, так что у него постельный режим на ближайшие пару дней. И сказано это было таким безапелляционным тоном, что спорить ни у кого и мысли не возникло. А зная своевольный нрав и непоседливость Пака, назревали подозрения, а не прикован ли он стараниями Кима верёвками к кровати. — Я подключил его к нашему маленькому собранию, так что он ничего не пропустит. Так вот, зачем же я вас позвал… Начну несколько издалека, но в сжатом перессказе, - серьёзный Хосок было чем-то настолько непривычным, что Джин невольно задумался о худшем, например, что местонахождение их лагеря раскрыли. – Нон, который мы захватили, представляет собой элемент очень сложной системы и, несмотря на автономную работу, у него есть выход в общую сеть Йоки, частью которой является. Я перекрыл все доступы извне и предпринял самые серьёзные меры безопасности. — Есть риск, что тебя могут взломать? — Хён, риск быть обнаруженными и пойманными был всегда, суть не в этом. Оказалось, что этот канал двусторонний: пока я держу дверь в свою сторону приоткрытой, я могу загуливать в их сеть, в том числе и считывать поступающую информацию с других нонов. Контроллер, о котором рассказывал господин Вирман, мне недоступен, полагаю, он находится в информационно экранированном месте. — Цитадель Хищника, - послышался холодный голос Охотника. — Да-да, королевна в башне сидит. И опять мы отклонились от темы. Вы меня сбиваете! — Это у тебя всегда была проблема с кратким изложением информации, - бросил камень в огород Четвёртого Шуга, припоминая неумолкаемую болтовню Снайпера, которого особенно накрывало после заданий – от него спасу тогда не было. — Зануда ты, Шу-хён. Короче, я тут перехватил сигнал с нона, просто зацените. Во всю стену, левее от двери, вдруг загорелись матовые панели, представляя собой какое-то подобие большого экрана. На первых десяти секундах видео ничего не происходило, местность узнавалась с трудом – кругом лишь мёртвая ледяная пустошь, видимо, одна из зон аномальных температур. После угол обзора изменился, весьма оживив антураж. Первой в кадре засветилась девушка, влетела в него, будто ею из пушки выстрелили, протащилась по земле с пару метров, пока не впечаталась в выросший на пути ледяной столб. Перегруппировалась, взъярилась, судя по угрожающему оскалу, опустилась ниже к земле, заняв не самую плохую позицию для атаки и одновременного уклонения. А потом появились они: четверо подростков от тринадцати до шестнадцати лет с эмблемами Zeus на одеждах, ни у одного из них не было оружия. — Поколение, – догадался Джин и неприязненно поморщился; он всё ещё болезненно относился к детям из Центров, принимал это поражение на их, Числа, счёт. — Мерзко, что Организация до сих пор держит их за цепных псов. Будь она проклята! Что-то изменилось – это было заметно по тому, как поменялось выражение лица девушки, превратилось в маску холодного глубокого покоя. Решимости. И тут на видео появилось ещё одно действующее лицо, при виде которого Вирман внезапно низко зашипел, перепугав не на шутку Юну и Сохи. — Матъэр-хи. — Охотник? — Из сильнейших, – неохотно признался Дерек, сверля экран недобрым взглядом. – У него глаза разного цвета, один из них он потерял в схватке за превосходство, тогда же и получил три хвоста; чтобы развиваться, нам необходимо побеждать сильного противника, а ими могут быть либо Охотники на хвост выше, либо Хищники. Схватка с Хищником один на один – верная смерть, а делить добычу никто не станет. Между тем происходящее по ту сторону экрана имело своё продолжение. Звук нон, видимо, не распознавал, однако после коротких беззвучных переговоров Охотник выпустил больше двух десятков хвостов, – Юнги сбился на двадцать седьмом, – а девушка... когти. — Это то, о чём я думаю? – из колонок раздался полный возмущения и недоумения возглас Чимина. – Охотник напал на Хищника? Что, блять, происходит?! Остальные пребывали в не меньшем шоке. Во-первых, имелись лишь косвенные представления существования другого Хищника, помимо Пак Бо Гома. А во-вторых... чёрт, они столько слышали и сами были свидетелями превосходящей силы этих сущностей, что от предстоящего столкновения кровь в жилах стыла. Джин вдруг почувствовал сильную хватку на своём плече. Сохи стояла к нему близко-близко, жалась испуганным зверьком, пряча лицо. Старший подумал, что ничего удивительного, учитывая неприятную историю взаимоотношений Хищников и Духов. — Судя по узору на когтях, это Асхэль-хаэр, – сообщил Вирман, и Чонгук невольно вспомнил, что госпожа Хан советовала обратиться к этому Охотнику, так как в прошлых перерождениях он уже сталкивался с некоторыми из Хищников. – Ничего не понимаю, зачем Матъэр-хи нападать на него?! — Может ли он действовать по приказу Пак Бо Гома? – спросил Четвёртый. — Я в этом не сомневаюсь, – покачала головой Риэ после короткой переглядки с Дереком. – Но это безрассудно. Одного Охотника и Поколения определённо будет недостаточно, чтобы даже серьёзно ранить Хищника. Бессмыслица какая-то! Кое-что привлекло внимание Гука в развернувшейся схватке, заставив сосредоточить взгляд именно на Хищнике. Факт того, что сущность Высшего Порядка ещё не разнесла противников, да и континент к чёртовой матери, вызывал удивление и безотчётную тревогу. Чонгук не мог просчитать развития дальнейших событий. Более того, оказавшись в окружении оппонентов, девушка зачем-то спрятала когти. Чон неосознанно подался вперёд, когда своими глазами увидел воплотившееся в её руках древко с наконечником необычной изогнутой формы. Один взмах им в мгновение раскидал врагов в разные стороны. Подавление? Манипуляция? — Что-то не так, – заметил Юнги, тоже не сводя взгляда с экрана, подошёл и встал рядом с Чоном. – Она сдерживается, выдаёт минимальные возможности, хотя в данной ситуации целесообразнее было бы жахнуть со всей силы и сбежать. Очень похоже, что она ограничена в способностях... — Она очень ослабла, – замечание Чхве прогремело подобно грому и заставило всех в помещении обратить взоры на неё. Девушка стояла чуть в стороне, с опущенными плечами, будто бы выцветшая, перегоревшая, она ни на кого не смотрела и ни к кому конкретному не обращалась. – Она не выстоит против них. Ким, мягко ступая, подошёл к ней, стараясь не напугать, осторожно взял её ладони в свои, привлекая пространно блуждающий взгляд к себе. — Ну, о чём ты говоришь... Она ведь Хищник... конечно же, она справится с ними... уже, наверное, справилась... Ко всеобщему удивлению, Сохи неожиданно запальчиво оттолкнула его от себя и бросилась к Чонгуку, тонкими, но сильными пальцами вцепившись в его плечо. Её трясло, словно в лихорадке, милые черты лица были искажены гримасой отчаяния и страха, когда она вскинула голову. — Они выматывают его, хотят поймать. Нельзя допустить, чтобы тот плохой Хищник его захватил! Он... он... Помоги им! Помоги ему! Он... он сияет! Он так прекрасен! Он... Поведение Чхве уже не столько удивляло, сколько пугало: она плакала, билась в истерике, после чего резко затихла, как если бы кто-то выключатель щёлкнул, осоловело моргнула и вдруг стала медленно оседать на пол, благо, Чон успел подхватить на руки бесчувственное тело. — Это сейчас что было? – в погрузившейся в оторопелую тишину комнате прозвучал ошалелый голос Пака, который не видел воочию разыгравшегося представления, зато лихорадочный и несвязный бред пронял его до мурашек. — Хён, как давно ты получил эту информацию? — О, я тебя понял, JK. Информация с нона всё ещё поступает, так что всё сейчас происходящее на экране вы наблюдаете онлайн. Ребят, а Сохи права: к врагу прибыло подкрепление, три плащевика, Хищник сдаёт позиции, она... обратилась в бегство. Её преследуют. — Сможешь следить за ними? – поинтересовался Вирман. Тут уже подключилась Юна, застучав по клавиатуре. — Можем перехватить сигналы ещё двух нонов без опаски за перегрузку системы и что нас засекут. Оказать поддержку не сможем, но, – Тан замялась на мгновение, а после подскочила из кресла и на бегу едва не врезалась в корпус главного компьютера. Провела по нижней части раскрытой ладонью, послышался щелчок, и из панели выдвинулся маленький отсек. – Через эти наушники вы сможете поддерживать связь с нами, только их всего три. — Этого будет достаточно, – Чонгук осторожно передал Чхве на руки сонбэ и перехватил с рук Юны три устройства, одно сразу же перекинув Охотнику. – Пойдём я, господин Вирман и- — Я тоже иду, – не дав ему договорить, заявила Риэ и пояснила на прищуренный взгляд Чона: – В отличие от вас двоих, я сохраняю холодный рассудок. Кроме того, смогу оказать первую помощь Асхэль-хаэр, если потребуется. Абсурдно было даже предполагать, что Хищнику может понадобиться помощь или поддержка, тем не менее, Чонгук не мог проигнорировать мольбу Сохи, её искреннее беспокойство за девушку. Он не забыл предупреждение сущности из его Запредельности держаться подальше от Хаэр, но и верить ему слепо не собирался. Одно к одному. ... На этот раз телепорт сработал ещё точнее, переместив их сразу же в аномальную зону; с каждым разом настраивать его Гуку казалось всё легче, символы читались по наитию. На деле же район оказался обычным, в воздухе не ощущалось морозного давления, от которого бы горели лёгкие или человеческая оболочка начала бы промерзать до костей: из-за этих опасений Чон не взял с собой никого из людей. Промёрзший асфальт, ледяные пласты и неведомые фигуры скорее указывали на манипуляцию. Но чью? Охотника или Хищника? — Дерек, можешь что-нибудь рассказать об этом Хищнике? Джей-Хоуп по наушникам ориентировал их на местности, диктуя, где свернуть и как срезать, а Хан решила не упускать шанса расспросить друга, особенно после того, что вычудила Чхве. В неё словно другая сущность вселилась! Хотя это невозможно. — Асхэль-хаэр. Высший, древняя сущность, впрочем, как и все Хаэр. Не знаю, сколько ему перерождений, но точно больше тридцати. Услышав последние слова, Чонгук едва на ровном месте не споткнулся, но кажется смог скрыть свой шок от Духа и Охотника. Духи в среднем живут 100-150 лет, в расчёт идёт постоянный расход сил для выполнения работы и установленных задач, в то время как жизненный срок Охотников и Хищников несоизмеримо больше. Тридцать перерождений... это не менее 12000 лет на человеческом летоисчислении! Насколько же они древние?! — Вы узнали его по узору на когтях, – не оборачиваясь, заметил Гук. – У каждого Хищника свой личный узор? Вирман ответил не сразу. — Они уникальны, как их манипуляции. По крайней мере, я могу судить об этом из опыта всех прошлых перерождений: на когтях Рэсхэль-хаэра красные жилы закручиваются в спирали, у Асхэль-хаэр – синие жилы пересекаются прерывистыми линиями. — А встречали ли вы Хищника с золотыми жилами? Он поймал внимательный взгляд рядом идущей госпожи Хан, но проигнорировал, а женщина только поджала губы и промолчала. Догадалась, что его вопрос не был праздным. — С золотыми? – переспросил Охотник. – Нет, никогда. Что же касается Асхэль-хаэр, то самая опасная его манипуляция – заимствование манипуляций других сущностей. Ему достаточно прикоснуться к тебе, когда используешь ту или иную способность, и всё, он овладеет ею в той же степени, что и ты. К счастью, эффект временный. При нашем первом и единственном столкновении я отправился в Колыбель Матери, при этом потеряв пять хвостов. С Рэсхэль-хаэр наши пути пересекались трижды: он умён и очень хитёр, не вступает в бой, если в этом нет выгоды для него, и тем он опаснее. — А как вы называете сущности с когтями и хвостами? На вопросе, прилетевшем в наушник от Чимина, на месте встали все трое. У Чонгука холодок пробежался по загривку, когда Вирман тихо так, вкрадчиво переспросил: «какие сущности?» — Вы называете нас гибридами – детей со смешанной кровью ваших сущностей и человеческой, – торопливо заговорил Джин, и Гука окатило волной облегчения, он был уверен, что сонбэ удастся переиначить заведенный разговор так, чтобы не вызвать лишних подозрений. – А могут существовать, например, гибриды Духа и Охотника, Охотника и Хищника? Благодаря подсказкам Джей-Хоупа они добрались к последнему месту прямого столкновения Организации и Хищника, и полностью преобразившийся ландшафт произвёл впечатление степенью масштабности. Зацепило два района, как минимум, а ещё в направлении, куда сбежал Асхэль-хаэр, обнаружились два мёртвых тела Образцов. Физический урон, осколки, похожие на ледяные стрелы, пронзили мозг и сердце каждому. А дальше тянулся кровавый след, уводя в сторону огненно-алых зарослей. — Мы никогда не допускали появления гибридов, – сквозь зубы зло процедил Дерек, больше сосредоточившись на бредовом разговоре, затеянном людьми, нежели на следах и вероятности в любой момент вступить в бой с сущностями. – Можете спросить своего дружка, преступив какой изначальный закон, ему вынесен смертельный приговор. — Пошёл нахуй, – молниеносно отреагировал Чон, одарив мужчину гневным взглядом золотистых глаз. Ствол ближайшего оледеневшего под манипуляцией дерева пошёл крупной трещиной посередине. В наушниках воцарилась тишина. — Так, успокоились оба, – вмешалась Риэ, наградив сначала одного, затем второго предостерегающим взглядом. – Все вопросы и разбирательства отложим до лагеря, а сейчас у нас есть дело поважнее. Кто-то ранен и, исходя из обилия крови, довольно серьёзно. Как бы мы не опоздали... Не опоздали, - пронеслась общая мысль, когда издалека донёсся глухой взрыв, а серое небо расчертили чёрные молнии. — В западной части, – скомандовал Четвёртый, и троица, быстро переглянувшись, сорвались с места в указанном направлении. Бежали минут десять, мимоходом наткнулись на ещё один труп из Поколения и растерзанную плоть в чёрном плаще. На ошмётки терзали когти, и ком встрял в горле, когда где-то глубоко внутри затрепетало Начало – не милосердие, не поглощение, хуже завершения жизненного цикла быть не может. Не попадут ли и они под горячую руку Хищника? Забавно будет из спасателей превратиться в жертв. — Чонгук, если слышишь меня, угукни в эфир, – неожиданно было услышать голос Третьего. — Угу. — Я попросил Четвёртого переключить на приватный канал, так что те двое нас не слышат. Есть кое-что, что я не рассказал о нашей последней вылазке. В общем, хрен знает почему, но эта девка... Хищник этот тогда помог мне. Убила напавшего на меня плащевика, ещё просила держать тебя как можно дальше от Бо Гома. Она вроде как прикрыла нашу кражу нона, обставив это как стычку сущностей. К этому Хищнику куча вопросов, так что я подумал, что ты должен это знать. Будь осторожен. — Понял. Хищник спас Третьего? Что, чёрт возьми, происходит? — Вон они. Посторонние мысли прочь. Найдя более-менее сносное укрытие в виде кристаллической глыбы, они притаились за ней, при этом получив лучший обзор местности. Метрах в пятнадцати к ним спиной сидел, пригибаясь к земле, Хищник, его с противниками разделяла немаленькая такая воронка в земле. Из оппонентов наблюдались только Охотник в человеческом облике и две сущности в истинной форме, ещё один Охотник и Дух. Не худший из возможных раскладов. Если использовать эффект неожиданности... — У маленьких крысят уже зреет план? Все инстинкты завопили разом, что за спиной притаилась опасность. Чонгук осознать не успел, как в порыве сбежать от угрозы оказался рядом с Хищником, а Хан и Вирман рассредоточились по сторонам от него не больше пары метров. — Шустрые какие! – рассмеялся всё тот же незнакомый голос, а мгновением позже из-за кристалла вышла незнакомка типично корейской внешности, белая кожа, тёмные волосы пострижены под каре, в деловом костюме – в обычной жизни она могла быть бизнесвумен или офисным служащим. И улыбка, вежливая, приветливая, но от неё пробирало морозом до нутра, она сочилась ложью, как гной из нарыва. Женщина уделила им внимания не дольше минуты, перевела взгляд на Хищника. — Асхэль-хаэр, моё почтение. Не сочти наши действия за неуважение, но Рэсхэль-хаэр хотел бы встретиться с тобой, провести время в приватной обстановке, поностальгировать... Ты же знаешь, насколько сентиментальным он может быть. Меня просили передать приглашение лично. Она нарочно игнорировала их. Три Охотника и Дух – вот теперь одно неосторожное движение, и им конец. — Сохраняй спокойствие, отключи эмоции, – сердце в груди дрогнуло, стоило Гуку услышать такие знакомые слова; хён повторял их из раза в раз, стоило ему оказаться во власти бурлящих переживаний. Вот только сейчас они были произнесены совсем другим человеком, хотя с теми же приводящими в чувство интонациями. Девушка, опираясь на глефу, попыталась подняться с колен, но ноги её подкосились, и она рухнула обратно. По ней можно было расписывать карту всевозможных травм: на правой стороне лица жуткие волдыри от огня, на левой руке открытый перелом локтевой кости, глубокие проникающие раны в области груди и живота, и это не считая множества резаных ран и потери крови. Не будь она сущностью, ни за что не выжила бы, загнулась бы от болевого шока. Однако даже при таком её плачевном состоянии Охотники и Дух не бросались бездумно в атаку и сохраняли безопасную дистанцию. — Передай Рэсхэль-хаэру, что встретиться с ним я рискну только в присутствии Дайар-хара. Отважится ещё раз натравить на меня своих послушных пёсиков, и я сломаю все его игрушки, а начну с Цитадели. Услышав шорох за спиной, Чон оглянулся через плечо, увидев готовящихся напасть Охотника и Духа. Матъэр-хи стоял непоколебимой грудой мышц, на его лице не дрогнул ни один мускул, зато взгляд излучал поразительную концентрацию. Настоящий боец, собранный и готовый принять бой в любую минуту. Женщина снова рассмеялась, только на этот раз фальшь веселья не заметил бы только глухой и слепой. — Не хочу влезать в ваши разборки, но это не значит, что я уступил, – нарочито медленно сделав три шага вперёд, она остановилась, сцепила руки в замок за спиной и внезапно обратила повышенное внимание на их троицу. – Саэрхсэ-хи, давненько не виделись, последний раз в нашем изначальном мире. И тут на тебе, оказались по разные стороны баррикады. Чонгук впервые слышал изначальное имя Дерека Вирмана. Отчего-то гнетущее чувство неминуемой беды внутри него стало разрастаться всё сильнее. Незнакомый Охотник тянул время... для чего? Ждали прибытия ещё сущностей? Или кого посильнее? — Да, давненько, Кьяар-хи. Не ожидал, что ты окажешься на поводке Хищника, – ядовито усмехнулся мужчина, однако уязвить или вывести женщину хоть на какие-нибудь эмоции не удалось. — А ты, как я вижу, спутался с Духами. Дружбу водите? Хороши же отступники: сплошь трусы и ничтожества, будете подыхать один за другим... — С меня достаточно разговоров. Гук честно старался прислушиваться голоса разума, но время поджимало: до тёмного промежутка оставалось всего ничего, очевидно, этого добивался Охотник. В темноте у них уже преимуществ не будет, а грубой силой три Охотника и Дух их задавят. Но стоило ему сделать шаг, как по нему, подобно смертоносному скальпелю, резанул взгляд вспыхнувших алым глаз, он будто на невидимую бетонную стену налетел, оцепенел. — Мальчишка... почему твоя сущность ощущается так неопределённо? – стальной голос, совершенно отличный от того, что ещё минуту назад лился в уши сладкой патокой, разрезал вмиг сгустившийся воздух. Но мгновение спустя красивые глаза распахнулись в явном удивлении и неверии. – Не может быть... так ты тот Дух?.. Взгляд женщины буквально упал с его лица вниз, с сомкнутых губ сорвался то ли стон, то ли нервный смешок. Чонгук проследил, куда был направлен её остекленевший взгляд, и чертыхнулся про себя: чёрные клинки в его руках слегка подрагивали в нетерпении испить чьей-нибудь крови. Но он не призывал их! Кьяар-хи попятился назад в забытьи, не сводя глаз с клинков, забывшись в своих мыслях. Убить мальчишку. Сейчас. Хватит ли сил? Аура ещё нечёткая. Он разорвал его Начало! Рвал его сущность... да как?!.. Сомнения и колебания стали определяющим моментом, когда Хищник, подхватив здоровой рукой глефу, поднялся на ноги, вышел вперёд и в сторону, заслонив собой Чонгука. — Он под моей защитой, – шипит угрожающе, подобно зверю, защищающему своё потомство. – Я буду биться за него не на жизнь, Охотник. Не будет тебе ни милосердия, ни поглощения. В фиолетовых глазах безумие одолеваемых дум утихает, на смену приходит холодная рассудительность. Женщина вновь делает шаг назад, отступает, подняв руки на уровне головы в подтверждении своей капитуляции. Пока что. — Мальчик, лучше бы ваши с Рэсхэль-хаэр пути никогда не пересекались. — Я за этим прослежу, будь уверен, – пообещал Хищник и полуобернулся, бросив на сущностей тот же предупреждающий взгляд. Напряжение, что до этого сковывало по рукам и ногам, схлынуло, как только сущности и Поколение исчезли из поля видимости. И почему-то не возникало сомнений, что ловушки можно не ожидать – те, и вправду, оставили их в покое. Оружие, как по волшебству, исчезло из руки девушки, и та обернулась лицом к лицу. С ним. Вот так близко, ближе расстояния вытянутой руки, Чон никогда прежде не представал перед Хищником без желания убить. Волнительно. Жар чужой ауры в кокон укутывает, ещё немного, и дышать будет нечем. Он не дрогнет. Хён взрастил в нём стойкость, а жизнь – упрямство. — Скоро тёмное время. Нужно найти укрытие.