Абонемент на Малфоя

Просто невероятно! Невнятные объяснения от Макгонагалл, почему Драко Малфоя не сдали при первой же возможности в Аврорат, и консультацию краснеющего Септика, вот и все, что она получила! Что опять творится в этой гребаной школе?!  Агггр… Гермиона Грейнджер была невероятно зла. Нет, серьезно! Каких-то полчаса общения с хорьком, и директриса сообщает ей, что никакого покушения на Гермиону не было, что алиби Малфоя подтвердилось и что беспокоиться не о чем. Не о чем беспокоиться! Как же!  Та же Макгонагалл отвела в кабинет Помфри грозившего на все Больничное крыло Авроратом целителя Септика, а вернулся колдомедик уже шелковым. А точнее красным, немного заикающимся и посматривающим в сторону того самого кабинета так, будто его там, по меньшей мере, пытали.  На расспросы Гермионы он отвечал уклончиво. На самый волнующий вопрос этого дня — нормально ли ее состояние — ответил краткое «да», выписал укрепляющую настойку и скрылся — только пятки его сверкали.  Но она же не идиотка! Она же понимает, что что-то забыла. И это что-то связано с гребаным зельем, и, как подсказывала многолетняя натренированная на неприятности чуйка — с Драко Малфоем.  Скользкий, лживый, наглый… Чем, спрашивается, он убедил Макгонагалл?! Ну, не под «Империо» же он ее там взял, в самом деле… Ничего, я сама доберусь до него и козла Нотта. Они у меня попляшут. Нужно только выбраться из этого лекарственного Ада.  Рассказывать о случившемся Гарри, Рону и Джинни она не стала — еще чего, она прекрасно представляла реакцию друзей. Поттер точно будет переживать, Рон ввяжется в неприятности, а Джинни… Ух, ее эти «я же говорила». Как бы она ни строила из себя всеподдерживающую подружку, в глубине души неприязнь к слизеринцам все равно имела место. Так что именно так закончившаяся история с Тео — это то, чего ждет подруга, чтобы ткнуть ее носом.  — Гермиона, привет, — из раздумий ее вывел весьма смутно знакомый ей голос.  Гермиона отвлеклась от злых рассуждений о природе потери своей памяти и чуть не застонала в голос от разочарования.  Мерлин, ну почему именно сегодня. Мало что ли проблем?! Перед ней стоял Адриан Дэвис собственной персоной. Парень смущенно ей улыбался и сжимал в руках букет каких-то слишком сладко пахнущих (читай — жутко воняющих) мерзкого коричневого цвета цветов. Гермиона вспомнила, что Джинни и Гарри решили устроить ей свидание с этим недоумком. Недоумком, который по чувственности мог бы посоперничать разве что с Пиноккио в худшие годы пребывания поленом. Недоумком, которого она уже единожды заобливиэйтила и больше не хотела тратить на него время.  — Привет, Адриан, — сдержанно поздоровалась она и тут же поняла, что совершила огромную стратегическую ошибку. Парень улыбнулся гора-а-аздо увереннее, даже как-то приосанился и протянул ей букет: — Не знал, что ты помнишь, как меня зовут, — его распирала гордость. Очевидно, когтевранец принял это за какой-то знак. Возможно, даже вообразил себе, что она сохнет по нему, как и довольно внушительная часть старшекурсниц.  О, Мерлин, Гермиона, почему ты такая тупая?! Сделала бы вид, что не помнишь его, глядишь, застеснялся бы и свалил в туман. А теперь — вон — сверкает, как новенький галлеон.  — Э-э-э, да, Гарри сказал… — ляпнула она первое, что пришло в голову. И снова мысленно застонала. Гермиона, ты просто закапываешь себя, серьезно… Похоже, Адриан подумал именно так, как очень не хотелось бы Гермионе: теперь его не только распирало от гордости, ко всей позе прибавились еще штрихи самодовольства и, фу, Мерлин, флирта.  «Ну, за что мне это всё?»… — обреченно спросила себя Грейнджер. Вспомнились сальные взгляды Кормака Маклаггена, — Так ты согласна?! Это же замечательно! До встречи, выписывайся из Крыла поскорее! Я буду ждать, — он приобнял скривившуюся как от зубной боли девушку и, не успела она и слова мяукнуть ему в ответ, умчался, окрыленный своей победой.  Гермиона с протяжным, полным безысходности, стоном закрыла глаза.  Мда, отшивать парней без помощи Обливиэйта у тебя получается на редкость хреново, Грейнджер: что Нотт, что Дэвис… Ладно, разберусь с этим позже. Первоочередная проблема — мое отравление.  Оставшиеся три дня в Больничном крыле пролетели незаметно. Девушка строила теории и все больше убеждалась, что, что бы ни наплел Макгонагалл Малфой — все это было откровенной ложью. А в реальности дело обстояло так: Малфою чрезмерно не нравилось, что у его друга девушка — грязнокровка. Поэтому он решил ее отвадить. Малфой подобрал момент, когда она с Тео сидела в Подземельях, плеснул ей зелья, но оно не убило ее, а просто лишило памяти. Это была первая попытка ей навредить. Тео узнал об этом и стал покрывать своего дружка, а, когда Гермиона все выяснила (а она уж точно выяснила) — они поругались и расстались. Затем девушка упала с лестницы из-за возвращающейся памяти — но и это ее не убило, только покалечило. И затем Малфой пришел, чтобы завершить дело лично. Но она не вовремя проснулась, и вот результат.  Неужели все потому, что я — грязнокровка? Я сама разберусь с этими двумя уродами. Беллатриса им ягненком покажется. Гермиона посоветовалась с мадам Помфри по поводу своей памяти, они решили, что девушка будет приходить к медиведьме при малейших изменениях. Подуспокоившись на этот счет, Гермиона пришла к выводу, что ее личное расследование поможет ей восстановить все, что произошло тем злополучным вечером перед употреблением зелья.  В конце-концов, вдруг там действительно было что-то важное?! В настроении «порву хорька» девушка сразу после выписки отправилась в Башню старост. У нее накопилось множество вопросов к Малфою. Вели-и-икое множество. Палочка в ее руках искрила от напряжения. Гермиона с мрачным предвкушением перебирала в уме проклятия, которые может испытать на Малфое.  Это с Роном я миндальничала Оппуньо, а вот этой скотине подойдет и Вермикулюс, а потом режущим его на несколько частей… Уже перед портретом сморщенного старичка, охраняющего вход в Башню старост, девушка поняла, что не учла одного — она не знает, блин, пароля! Гермиона в растерянности поглядела на холст. Старичок поднял нарисованную бровь в немом вопросе. Девушка открыла рот и тут же закрыла его. Признаться в своей некомпетенции вслух казалось ей катастрофой. Почему бы? Она и до этого понятия не имела, какой пароль от дурацкой Башни.  Так она и стояла напротив портрета с палочкой наперевес. Невероятная злость, которую она копила на Малфоя все эти дни, теперь искала выходы, и справиться с ней девушка была уже не в силах. Кончики пальцев начали потрескивать, Гермиона даже задумалась над тем, чтобы просто поджечь картину.  Внезапно старик хитро прищурил глаза, как-то криво ухмыльнулся в свою бородку, и произнес: — О, юная леди. Вы, верно, просто забыли пароль? Ничего, бывает, — со смешком произнес он очевидную для них обоих ложь. С этими словами он… отодвинулся, открывая Гермионе проход!  Ей показалось, что после этого он пробормотал «хотел бы на это посмотреть». Впрочем, откуда бы ему знать, что она идет вынимать душу из Драко Малфоя.  Она влетела в комнату на скорости квиддичного загонщика на «Молнии» и, поднимая палочку, проорала: — Малфой!!!  Она увидела его сразу: он сидел напротив выхода, в кресле. Малфой лениво приподнялся навстречу незваной гостье и тут же получил невербальным в лоб, отчего кувыркнулся и отлетел к книжному шкафу. Для разминки Грейнджер выбрала банальное Эверто Статием. Со стоном Малфой, потирая ушибленный зад и затылок одновременно, как-то обреченно посмотрел на Гермиону и произнес почти жалобно:  — Ну, что еще, Грейнджер? Интересно, что нападать в ответ он даже не пытался. Это придало Гермионе сил, ведь противник в ее глазах только что признал, что попался «на горячем». — Что за цирк ты устроил в Больничном крыле?! — прошипела она, шаг за шагом приближаясь к нему. В ответ Малфой со стоном по стенке попытался отползти к лестницам в спальню. «Очевидно, слово цирк незнакомо хорьку», — пронеслось в голове Гермионы, но пояснять что-либо не хотелось. — Блять, неважно. Говори, скотина, ты хотел меня отравить?!  — Отравить?.. — раздался совсем рядом удивленный голос. И только тогда Гермиона поняла, что они с Малфоем были не вдвоем. Далеко не вдвоем. В некогда уютной (а сейчас немного разрушенной) гостиной Башни старост сидела вся честная слизеринская компашка: Паркинсон, сестры Гринграсс, Забини и, конечно, Нотт, который, собственно, и произнес этот полувопрос.  — Грейнджер, умоляю, успокойся, а? — устало произнес Малфой и поморщился, потирая ушибленные места и навскидку пытаясь оценить причиненный ущерб. Пока вроде все кости целы — и на том спасибо. Отвечать боевыми на провокации Грейнджер — последнее, что нужно после того, как он еле оправдался перед старухой. Да, и ситуация сейчас была очень щекотливая. Ему нужно было все обмозговать, забившись в уголок, но времени теперь на это не было совершенно. И почему он не подумал, что, выписавшись из Больничного крыла, Грейнджер придет за ответами.  Драко Малфой — ты официально идиот. Это ж Грейнджер! Она не могла не прийти.   — Успокойся?! Успокойся, блять?! Какого гребаного Мерлина ты сказал, что у нас было свидание?! — степень злости Гермионы выдавал поток ругани, которая совершенно не по-девичьи лилась из ее уст. Если честно, до сего момента Драко вообще не помнил, чтобы она материлась. Судя по ошарашенному виду остальных слизеринцев — они тоже такого от Золотой девочки не ожидали.  Внезапно Гермиона развернулась на сто восемьдесят к креслу, где сидел Теодор Нотт. Страх от неудавшихся покушений обернулся лавиной ярости, которая грозила похоронить под собой всех дебилов, которые посмели нарушить мирное течение её, Гермионы, послевоенной жизни.  — А ты, — ткнула она в Тео палочкой, тот отшатнулся с траектории волшебного предмета. — Ты, тварь такая, помогал ему?! Покрывал его?! А я, дура, поверила в то, что хоть кто-то из вас перестал парить себе мозги этой чепухой про чистоту крови. Всё, вы вывели меня из себя, я сейчас покажу вам небо в алмазах…  Гермиона взмахнула палочкой в направлении Тео, он бросился на пол, жалящее заклинание подпалило кресло, на котором ещё секунду назад сидел Нотт. Девушка замахнулась для нового удара, но палочка вылетела из её рук, и Драко поймал ее точным движением бывалого ловца. Но Гермиона не собиралась сдаваться. Она с рычанием амазонки подлетела к Малфою и ударила его по щеке наотмашь. Обе палочки выпали из его рук и покатились под книжный шкаф. Малфой схватил Грейнджер за руки и насильно усадил в своё кресло.  — Салазар, сядь, — прорычал он. — СЯДЬ, ПСИХИЧКА! Девушка замерла, злобно вглядываясь в глаза штормового цвета, Малфой как-то с надеждой рассматривал ее целое мгновение, будто что-то искал, но потом его взгляд потух и будто захлопнулся, что ли. Он отпустил ее руки, отошел от девушки на несколько шагов и облокотился на книжный шкаф.  — Я не травил тебя, и Нотт тем более, — нахмурившись проговорил Малфой.  — Тогда что это было в Больничном крыле?! — взвилась Гермиона. — Мне может кто-то объяснить, за что мне только что чуть не подпалили шкуру? — простонал с пола Тео. Он с опаской поднял голову и, увидев, что ведьму обезоружили, кряхтя, уселся в кресло. — Что еще за отравление, о котором она талдычит, Драко? — Не-не-не, — подал голос Забини. — Меня больше интересует часть со свиданием. Грейнджер, что ты там кричала про свидание? Гермиона несколько смутилась, но все же ответила.  — Он утверждал перед Макгонагалл и целителем Септиком, что у меня было с ним свидание.  Забини присвистнул. — Ты реально так сказал, Драко, или это фантазии нашей Гриффиндорской принцессы?   — Да, я так сказал, — обреченно кивнул Малфой.  Тео нахмурился, пытаясь осознать, впрочем, Панси тоже не выглядела довольной. Астория вообще, похоже, прикидывалась ветошью в этом разговоре, а вот Дафна не выглядела хоть сколько-нибудь удивленной, но старательно пыталась это скрыть. Малфой посмотрел на друзей и тяжело вздохнул. — Ну, надо же было что-то сказать. Макгонагалл и целитель считали, что я отравил Грейнджер.  — Что? Так ты все-таки пытался отравить Гермиону? — вскинулся Тео и теперь сердито рассматривал Драко. Тот закатил глаза в ответ. — Остынь, защитничек. Между прочим, ты, по мнению директора, ходил в сообщниках, — с издевкой сообщил он другу. Тот возмущенно воскликнул «Эйй, офигели?!» — Именно поэтому разъяренная хвосторога, по ошибке названная Грейнджер, и пыталась тебя подпалить.  — Так что все-таки происходит?! — спросила Панси, которой порядком надоело это представление. — О-о-о, дорогуша, а это все из-за тебя и твоего зелья, — протянул Малфой, наслаждаясь побледневшим лицом слизеринки. — Грейнджер из-за него чуть кони не двинула, а меня чуть в Азкабан не упекли.  — А почему тебя? — с опаской спросила Панси. Похоже, Паркинсон начала осознавать серьезность ситуации. Все слизеринцы были под пристальным наблюдением Министерства. А Паркинсон Поттер явно не забыл предложение сдать его Волдеморту. — Потому что, по неизвестной мне причине, Грейнджер при опросе целителя из всей нашей компании назвала только мое имя. За что ты меня так ненавидишь, а, Грейнджер? — поднял бровь Малфой и выжидающе посмотрел на Гермиону. Та опять смутилась. — Я не… Да плевать я на тебя хотела, Малфой. С высокой колокольни. Объясните мне, что произошло?! Макгонагалл и Септик несли какую-то чушь, что все хорошо. Но я ни черта не помню. Все, что связано с идиотским зельем, просто испарилось из памяти, — недовольно признала гриффиндорка.  — Ого, — удивленно подала, наконец, со своего места голос Дафна. — Что, совсем ничего не помнишь?! — Ничего, — сердито ответила Гермиона. — И Макгонагалл мне ничего толком не объяснила. Они с Малфоем пришли ко мне в Больничное крыло, так я узнала, что меня хотели отравить, и Малфой, чтобы доказать обратное, решил прикрыться мной, якобы у нас был романтик. Мол, мы напились и выпили зелье. Вместе, добровольно!  — Малфой, что это за история, м? Мы чего-то не знаем? — заржал Забини. Малфой закатил глаза. Тео с Дафной и Асторией тоже засмеялись, явно вспоминая прошедшую вечеринку. Даже Панси улыбнулась, чуть приподняв уголки губ. Гермиона не очень понимала причин такой реакции на ее рассказ, но все же упрямо продолжила: — Я, конечно, сказала, что ничего такого быть не могло! Но потом он сказал, что может доказать, но при мне не будет. Они ушли, а вернулась уже одна директриса и сказала, что все подтвердилось.  — Так ты все-таки нас всех сдал, а, Драко? — подала голос Панси, которая мгновенно перестала улыбаться. Веселье прекратилось, все смотрели на Малфоя. Тот покачал головой.  — Я решил, что сдавать всю нашу компашку будет чересчур. Грейнджер все равно ничего не помнила, а тебя, Панси, точно бы упекли за покушение. Все знают, что ты ненавидишь Грейнджер. Вашу ссору с Дафной ползамка слышало. «Скорее солнце взойдет на Западе, и бла-бла»… — передразнил он Панси. — Да, но я все еще не понимаю… — недоуменно отозвалась Панси.  Драко поморщился. Надо было рассказать им хотя бы полуправду. Сейчас он все равно ничего лучше придумать не сможет. — В общем, раз я все равно оказался в заднице, решил действовать спонтанно. Я сказал директору, что у меня есть свидетель. И свидетель подтвердил историю со свиданием. — Но… Если был свидетель, неужели вы все-таки… — начала было Астория, но Драко ее перебил. — Блин, да нет, конечно, — выплюнул он раздраженно. — Так, а что за свидетель такой, который ради тебя солгал, и при этом старуха Макгонагалл ему поверила? — задал резонный вопрос Забини. — Так он и не лгал ради меня, — пожал плечами Драко. В комнате, все, включая Гермиону, сильно напряглись. — Ой, успокойтесь уже. Этот свидетель — портрет на входе. Я его просто обманул. С вечеринки я вернулся очень поздно, думал, что он меня не пропустит. Портрет спросил, откуда я пришел. Ну, я и ляпнул ему, что был на свидании, и он меня пропустил, прослезившись от умиления. Я же не говорил, с кем был на свидании. Но в итоге портрет решил, что с Грейнджер. А так — ни свидания, ни Грейнджер. Все гениальное просто, учитесь, салаги, — закончил он, обводя взглядом своих слушателей. Гермиона сидела в сомнении, было видно, что ее все еще что-то беспокоит в «алиби» Малфоя. Драко увидел, как она ерзает по сиденью — она всегда так делала, когда хотела что-то спросить. И когда я успел выучить ее реакции?  — Ну, что ещё, Грейнджер, ты, того гляди, сейчас выпрыгнешь из штанов, — устало спросил он.  — Почему ты сказал, что не будешь говорить при мне? — задала волнующий ее вопрос девушка. Малфой на эту реплику наморщил лоб, будто она произнесла совершеннейшую чушь.  — Неужели, ты сама не догадалась?! Мерлин, ты мне казалась умнее, Грейнджер. Пораскинь мозгами. Вспомни, как ты, брызгая слюной, кричала, что такого не может быть! Ты бы стопроцентно сдала меня, закопала мое алиби, и все бы развалилось. И мне пришлось бы рассказать всю правду, а тогда проблемы начались бы уже у Паркинсон.  На знакомую фамилию Гермиона повернулась в сторону слизеринки.  — Так это ты хотела меня отравить? — начала снова закипать гриффиндорка. Паркинсон фыркнула и отвернулась. — Ой, Грейнджер, не льсти себе. Хотела бы отравить — отравила бы, — с издевкой произнесла Панси. Дафна взяла на себя роль парламентера и поведала Гермионе, что все-таки произошло в злополучную ночь и после нее — в гостиной Слизерина.  — Так выходит, я и вправду выпила зелье сама? И не только я, а и все остальные? Почему же я назвала целителю имя только одного Малфоя? Он вообще, выходит, единственный выпил зелье не добровольно, — сделала вывод Гермиона. — Это ты мне скажи, Грейнджер, — подал голос Драко. — Спасибо тебе огромное за практически билет в Азкабан.  — Э-э-э, извини? — скосила на него взгляд Гермиона. Теперь идея подправить лицо Малфою уже не казалась такой гениальной. Черт, он просто спасал подругу от неприятностей, а она уже напридумывала себе.  Малфой ничего не ответил, только цокнул языком в раздражении и принялся нарочито внимательно разглядывать свои ногти, показывая тем самым, что продолжать этот разговор не заинтересован. — А я извинений не дождусь? — с надеждой спросил Тео. Гермиона сверкнула глазами в его сторону. — О, нет, вот уж о чем не жалею, — хмыкнула она. — Ты подговорил меня выпить эту дрянь и, получается, из-за тебя я в итоге оказалась в Больничном крыле. Скажи спасибо, что у меня нет желания отрезать тебе лишние конечности. Хотя и такая мысль недавно мелькала.  — Фу, Гермиона, ты такая мстительная, — покачал головой Тео. Девушка пожала плечами, говоря тем самым, мол, какая есть.  — Ладно, я никому не скажу про тебя и зелье, Панси. Все в прошлом. Я лучше пойду, — Гермионе вдруг стало неловко, что она нарушила посиделки слизеринцев. Она скомкано попрощалась и выскочила из гостиной Башни старост. Она шла по коридорам Хогвартса в сторону своей спальни и размышляла о странном поведении Драко Малфоя. Вроде он складно все рассказал, но что-то не сходилось. Не в его словах, а, скорее, в реакциях. Парень явно что-то не договаривал.  Но что?