Абонемент на Малфоя

Гермиона с трудом открыла глаза. От видения не осталось и следа, на место возбуждения пришла невыносимая боль, во рту чувствовался металлический привкус. — Мерлин, меня будто прокрутили в мясорубке, — простонала она. — Гермиона, ты очнулась! Слава Годрику! — совсем рядом послышался голос Джинни. Осознание пришло не сразу: сначала в нос ударил резкий медицинский запах. Гермиона сфокусировала взгляд на окружающей действительности и обнаружила себя на больничной койке в царстве мадам Помфри. Сама целительница почти мгновенно появилась в поле зрения пациентки, видимо, услышала крики. Оттеснив Джинни, она стала суетиться вокруг. — Мисс Грейнджер, сколько пальцев я вам сейчас показываю? — строго спросила медиведьма. — Два, мадам, — ответила Гермиона, всматриваясь в руку Помфри. Целительница кивнула и поднесла ко рту Гермионы стакан. — У вас сломана кость черепа, но мне удалось его оперативно подлатать чуток, так что сотрясения больше нет. Также у вас повреждены ребра, многочисленные ушибы… Выпейте это, зелье немного снизит болевые ощущения. Гермиона послушно проглотила предложенное целительницей варево. Оно было кислым и ужасно вязким, а в сочетании с кровавым флером во рту давало неповторимое мерзкое послевкусие. Гермиона поморщилась. — Как я здесь оказалась? И что со мной? — Герм, ты упала в обморок и свалилась с лестницы. Ты пролетела пять ступенек и упала. Я не успела тебя подхватить, мне так жаль, — всхлипнула Джинни. — Я так испугалась. Я думала, я думала… Она разрыдалась, мадам Помфри призвала из аптечки успокоительное и почти силой влила его в Джинни. — Мисс Уизли, не стоит добавлять моей пациентке стресса, покиньте палату немедленно! Сейчас мисс Грейнджер требуется лечение и покой, — строго сказала она хлюпающей носом гриффиндорке. Под ее пристальным взглядом Джинни неловко попрощалась и выскользнула из палаты. Мадам Помфри выставила ширму у кровати Гермионы и призвала еще несколько бутыльков с зельями. Гермиона отрешенно наблюдала за действиями медиведьмы. — Мадам Помфри, как долго продлится мое лечение? — Ох, мисс, даже не рассчитывайте, что сможете быстро меня покинуть. Минимум неделя процедур. Мне нужно следить за вашим состоянием — у вас было сильное внутреннее кровотечение, возможно, и сейчас есть скрытые внутренние повреждения. Я также хотела бы, чтобы на днях к нам заглянул специалист из Мунго — на всякий случай. — То есть я действительно упала с лестницы? — Да, и, кроме того, у вас был обморок и лихорадка неизвестного, возможно, магического происхождения, — мадам Помфри строго посмотрела на ученицу. — Может быть вы экспериментировали с каким-то заклинанием? Вам нужно рассказать мне, милочка, если это так. Гермиона открыла рот, чтобы сказать, что она ни с чем не экспериментировала, но тут вспомнила, из-за чего ей стало плохо. Мерлин, дурацкая Панси с ее дурацким зельем. Стыдно-то как. — Э-э-э, в этот день в гостиной было душно, у меня закружилась голова, я решила прилечь. А лихорадка — может это из-за переутомления? Я в последнее время налегаю на учебу, — промямлила целительнице Гермиона. — Ох уж эти ваши экзамены. Разве можно так доводить детей, — проворчала мадам Помфри. — Ладно, добавлю тебе ещё успокоительного и восстанавливающего. Под строгим надзором целительницы Гермиона выпила все зелья, затем ей сменили повязки и наказала засыпать. Боль немного поутихла и теперь ощущалась как неприятный фон, впрочем, ровно до того момента, как девушка начинала шевелиться. Долгое время Гермиона елозила по кровати, поворачиваясь с одного бока на другой, поджимая и распрямляя руки и ноги, укладываясь на спину. Найдя, наконец, удобное положение, она практически сразу вырубилась без сил.

***

Драко Малфой пришел на завтрак довольно рано, сегодня плохо спалось, как, впрочем, и вчера, и позавчера, и третьего дня. Драко все время думал о страшном секрете Грейнджер, которая направо и налево швырялась Обливиэйтами, а теперь еще и стала за ним следить. Ну, как следить. Она точно не ходила за ним по пятам, но пару раз он замечал, что девушка смотрит в его сторону, и выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Жаль я не владею легилименцией, хотелось бы узнать, что за мысли роятся в этой кудрявой голове. Когда Драко впервые заметил на себе пристальный взгляд Грейнджер, то от неожиданности чуть не уронил свою типичную маску безразличия, впрочем, он довольно быстро пришел в себя. Другое дело, что это, похоже, заметила сама Гриффиндорская принцесса. В ее глазах читалось непонимание. Но Драко все равно ожидал от нее подвоха. Каждый день он готовился, когда же она кинет ему в спину Обливиэйт. Но Грейнджер ничего не предпринимала. И это было странно. Ожидание мести гриффиндорки крайне нервировало Драко, ведь он мог стать для нее гораздо большей угрозой, чем все те увальни, которых она так умело использовала. Драко вяло водил ложкой по тарелке с овсянкой, меланхолично напоминая себе, что пора бы заказать маман еще пачечку чая с бергамотом. Из этого состояния его вывела перепалка Дафны и Панси. Само по себе это было довольно необычно. Девушки прекрасно ладили и крайне редко ругались. Тем более на людях. — Панси, ты не понимаешь, это может быть моя судьба! — доведенная до истерики Дафна уже начинала хлюпать носом. — Этот парень — просто отброс, грязнокровка. Ты не можешь с ним встречаться! — шипела Паркинсон. — Какая разница, что его родители маглы? Зелье показало его! — пропищала Дафна. — К дракклу зелье, Дафна. Ты станешь изгоем, я не хочу такой судьбы для своей подруги! Тебе точно не нужен этот оборванец! — хмурилась Панси. Драко оторвался от овсянки и прислушался. Он хотел было вставить в диалог словечко, но тут со стороны Панс показалась голова Нотта. — Что тут у вас случилось? — спросил он девчонок. Панси сложила руки на груди и откинулась на скамье. — Дафна вспомнила, к кому ее повело зелье той ночью. Им оказался грязнокровка Майкл Доунс из Когтеврана. Чтобы купить себе мантию и учебники, он летом подрабатывает официантом в какой-то забегаловке в Косом. Настоящий оборванец. — Не называй его так! — вскричала Дафна. — Майкл умный, добрый, очень галантный. Он не воспользовался шансом разделить со мной постель, пока я была под зельем. Он взял меня за руку, обнял и долго говорил, какая я красивая и что он меня не достоин… — Ну, хоть не тупица, — хмыкнула Панси. — Видишь, нищий Доунс знает, что к чему в этом мире. — Хватит! Ты не должна так говорить! Ты должна поддержать меня! — Дафна залилась слезами. — Нет, у нас уже была в компании одна грязнокровка. И погляди, к чему это привело! — выплюнула Панси. — Да ни к чему это не привело. Панси, отстань от Дафны, хочется ей замутить с тем Доунсом — пусть мутит, — влез Тео. — Чего ты к ней прицепилась? — Чего я прицепилась? Ты серьезно, Нотт? Гринграссы, когда узнают обо всем, выжгут ее с гобелена, ее сестру никто не захочет взять замуж, а Дафна будет влачить жалкое нищенское существование с этим оборванцем, — захлебнулась от возмущения Панси. — Ну, предположим, Тори больше не нужно думать о выгодной партии… — протянул Тео. Дафна повернулась в сторону Нотта, которого раньше старательно игнорировала. — Что ты сказал? — слезы у девушки резко кончились. Теперь она была змеей, которая готова была бросится на потенциального противника. — Ты опять приблизился к моей сестре, подлец?! — Эй-эй, дорогуша. Я вообще-то тут за тебя выступаю. И да, мы с Тори теперь пара. Она хотела сама тебе рассказать, но не успела. Любит поспать, — растянул губы в кошачьей улыбке Нотт. — Только попробуй ее обидеть, и я тебя в бараний рог скручу и все лишнее отрежу, понял? — прищурилась Дафна, Тео поднял руки, признавая поражение. — Все-все, грозная старшая сестра. Я все понял, буду носить на руках, холить и лелеять, — отрапортовал он. — То есть грязнокровка в прошлом? — уточнила Панси. Тео закатил глаза, а Дафна нахмурилась. — Панси, не называй ее так. Гермиона — отличная девушка. Она мне нравится, — проговорила она. — И ты можешь думать, что угодно, но твои увещевания не остановят меня. Я хочу попробовать, раз уж зелье мне показало, с кем я могу построить что-то настоящее. — Все понятно. Ты теперь фанатка Золотой девочки и защитница сирых и убогих. Дело твое. Но я этого не одобряю, ясно? — неохотно отступила Панси и внезапно резко повернулась всем корпусом к Драко. — Так, если Грейнджер больше нет на горизонте, то миритесь. Малфой аж поперхнулся овсянкой. — Прошу прощения? Панси встала из-за скамейки и вытащила Дафну, а затем взяла Тео и Драко за вороты мантий и начала тянуть их друг к другу. — Чего непонятного? Все, причины ссоры больше нет. История с Грейнджер в прошлом. Миритесь! Мне, да и всем здесь сидящим, надоели ваши обидки, — отчеканила она. Молчавший до этого момента Забини отчаянно закивал. — Мне до смерти осточертело бегать от одного из вас к другому. Вы же столько лет дружите, столько пережили вместе. Серьезно, это надо прекращать. Малфой молча рассматривал Теодора, а брюнет также изучал его. Внезапно Нотт медленно протянул ему руку. Драко удивленно ее рассматривал, но пожать не спешил. Тогда Тео немного пожевал губу и сказал: — Мне жаль, что я на тебя выплеснул злость, Драко. Я был не прав тогда. Мы с Гермионой устроили разборки там, где не нужно было, а ты вообще был не при чем. «Ещё как при чем, дорогой друг. Чертова Грейнджер», — с горечью подумал Малфой. Он не спешил пожимать руку не потому, что ждал извинений, а потому что ему было стыдно. Он продолжал обманывать Тео. Он и Грейнджер. Может, было бы здорово, если бы она все-таки наложила на меня Обливиэйт? Пауза затянулась. Все смотрели на Драко. Он вздохнул и пожал руку Тео. — Слава Салазару! — вскричал Блейз. Паркинсон и Дафна улыбнулись и снова уселись между парнями. Все продолжили завтракать, оживленно обсуждая предстоящий в выходные поход в Хогсмид. Дафна иногда косо поглядывала на Панси, которая, похоже, перестала к ней цепляться, по крайней мере, на время. Затем на завтрак пришла Астория. Принимая поздравления от друзей, она жутко смутилась, покраснела, но, затем уже не стесняясь, пристроилась сбоку от Тео, который по-хозяйски обнял ее за талию. Драко старался включиться в диалоги, его терзало какое-то смутное беспокойство. Только к концу приема пищи он понял, что изменилось. На завтраке не появилась Грейнджер. Совместных занятий у них не было. На обед Драко пришел только к самому концу: Флитвик долго расписывал ему дополнительную литературу для доклада о продвинутых чарах. Но на ужине слизеринец появился раньше всех остальных и занял удобный наблюдательный пост. Вот младшая Уизли пришла вместе с Полоумной Лавгуд, они разошлись каждая к своему столу, а к рыжей присоединились придурок Поттер и Уизелл-король. Грейнджер с ними нет. Что произошло? Драко уже начал продумывать план, как выяснить, что случилось с Гриффиндорской принцессой, когда напротив него рухнули Дафна с Панси, обсуждающие последние сплетни. — Кошмар, представляешь, Гермиона в Больничном крыле! — всплеснула руками старшая Гринграсс. — Ничего удивительного, либо ее прокляли ее дружки, которых она достала своим всезнайством, либо ее нервы сказали ей «до свидания» от чрезмерных нагрузок, — хмыкнула Панси. Драко насторожился. Грейнджер в Больничном крыле? — Ты злая, Панси. Почему ты так не любишь Гермиону? А вдруг там действительно что-то серьезное? — сказала Дафна. Панси подняла бровь и скептически посмотрела на подругу. — Скорее солнце взойдет на Западе, чем я отправлюсь навещать больную Гермиону Грейнджер, — ответила она. — Я не предлагала тебе идти навещать ее, — отмахнулась Дафна. — Тогда к чему разговоры о тяжести состояния Грейнджер? — Просто я хочу, чтобы ты перестала кривиться при упоминании ее имени. Я бы хотела продолжать с ней общаться. Раз уж все помирились, то я считаю, что теперь могу со спокойной душой это делать, — пожала плечами Дафна. Панси закатила глаза. — Мерлин, ты решила подобрать всех грязнокровок в этом замке, Даф? Дафна не стала комментировать заявление подруги и, показывая, что разговор окончен, принялась за свой стейк. Драко слушал их, и все его страхи относительно поступков Грейнджер смыло волной беспокойства за саму Грейнджер. Ее кто-то проклял? Обливиэйт срикошетил? А если один из ее одноразовых ухажеров избил ее? Драко чуть не зарычал вслух, мысленно откручивая голову невидимому противнику, который посмел поднять руку на его Грейнджер. Стоп! С каких пор ты думаешь о ней как о своей? Это что еще за новости! Малфой стиснул в руках вилку и начал буквально впихивать в себя картошку. Все попытки заговорить с ним оказались провальными. Прибывшие на ужин Тео и Блейз в результате махнули на него рукой. В принципе, ничего нового — типичный Малфой в период обострения. Даже не попрощавшись с друзьями, Драко отправился к себе. Неизвестность сводила его с ума, желудок скручивало от нервного напряжения. Он, не раздеваясь, лег на кровать. Около часа Драко лежал в попытках успокоить себя и свой разум, но затем вскочил и стал мерить комнату шагами. Сценарии того, что случилось с Грейнджер, были разные, но все были одинаково неприятные, жгущие изнутри, пугающие до икоты. Драко ворвался в ванную и долго стоял над краном с хлещущей холодной водой, его лоб касался ледяной поверхности зеркала, а в голове стучала мысль. А вдруг она умрет. Внезапно перед глазами Драко все потемнело. Страх никуда не улетучился, но теперь вместе с ним он чувствовал возбуждение и какую-то алчность. Он увидел себя в своей же спальне — на серой простыне лежала обнаженная Грейнджер. Её кудри разметались темными змеями по подушкам, а казавшиеся черными в темноте комнаты глаза, не отрываясь, смотрели на него. С желанием, страстью, нежностью. «Мерлин, за такой коктейль я готов убить или быть убитым», — пронеслось в голове Драко. Она была такая мягкая, такая податливая. Ему же самому казалось настолько мало ее, она была такой близкой и такой далекой, ему хотелось схватить ее сильнее и держать крепче, чтобы она точно никуда не смогла от него сбежать. — Не уйдешь, — прохрипел он ей, сжимая нежные девичьи бедра. — Ты никуда не уйдешь. — Я не смогу, даже если бы захотела, — прошептала она в ответ и прикрыла глаза. Белый кафель ванной снова появился в поле зрения, и Драко увидел свои руки, вцепившиеся в бортики раковины. Вода продолжала литься из крана, но теперь это было не важно. Нужно было срочно найти Грейнджер. Взъерошенный мокрый Драко даже не взял с собой волшебную палочку. В считанные минуты он добрался до Больничного крыла, но перед приоткрытой дверью затормозил. А что я скажу? Типа «Привет, Грейнджер, я тут мимо проходил. Ты, кстати, как?» Дурость какая. Но вместо того, чтобы отправиться обратно в спальню, он шагнул в помещение. В зоне видимости никого не было — стройные ряды простых железных кроватей были пусты и заправлены. В принципе, ничего удивительного: до ближайшего матча по квиддичу было далеко, сезон простуд еще не начался, как и предэкзаменационная лихорадка. Где же Грейнджер? Ответом ему послужили голоса из дальней части комнаты. Там стояла довольно большая ширма с деревянным каркасом. За ней виднелись силуэты. — Мерлин, Гермиона, ты нас жутко напугала. Мадам Помфри сказала, что если бы Джинни не принесла тебя вовремя, то ты могла истечь кровью изнутри, — произнес Поттер. Драко застыл, скованный страхом. — Почему ты не отправилась сразу в Больничное крыло? Джин сказала, что ты плохо себя чувствовала еще до падения, — подал голос рыжий. Падения? — Я не хочу об этом, мальчики. Сделайте милость, дайте мне отдохнуть. Я недавно приняла снотворное, у меня все жутко болит, — когда Малфой услышал этот слабый голос, его внутренности неприятно сжались. Он выскользнул из комнаты и притаился в нише неподалеку. Спустя минут пять мимо него прошли Поттер и Уизли. Драко тихо зашагал в сторону койки Грейнджер. Зачем я сюда иду? Но ему нужно было взглянуть на нее. Вероятно, мадам Помфри была занята какими-то важными делами у себя в кабинете. Во всяком случае, ее было ни видно ни слышно. Малфой безмолвно скользнул за ширму и застыл у кровати. Увиденное заставило его задержать дыхание. Краски покинули кожу Грейнджер: она была белее ее любимых сладких пушистиков. Сейчас девушка уснула, но сон ее был беспокойный, что-то причиняло ей боль, от которой она постанывала. Ее дыхание было свистящим и неровным. Тоненькие запястья синели от гематом, маленькие изящные пальчики впивались в одеяло. На прикроватном столике столпились с десяток флакончиков с зельями, стакан с какой-то жидкостью и небольшой ночник, который сейчас тускло горел в темноте палаты. Слизеринец наклонился над спящей девушкой, убрал с влажного от пота лба маленький завиток и мягко погладил ее по щеке. Внезапно Грейнджер повернулась навстречу этой незамысловатой ласке и, все еще пребывая в царстве Морфея, прошептала: — Твоя. Ноги Драко подкосились, и он опустился на прямо на холодный пол рядом с койкой девушки, которая так и не наложила на него Обливиэйт.