Абонемент на Малфоя

Портрет закрылся за тяжело дышащей Гермионой. Её прошибал пот, она не знала, куда себя деть и что думать. Что с тобой стало? Зачем ты так поступила с Тео? Один поцелуй ничего бы не изменил. Просто зря обидела парня. А ведь хотела предложить ему сделку. Думать мешало заходящееся сердце, страх неизвестно чего и дурацкие конфеты, которые валились из рук на бордовый ковер с золотыми узорами. Гермиона безуспешно пыталась поднять упаковки шоколадных лягушек и пачки «Берти боттс», но сладости продолжали сыпаться из бумажного пакета, как из рога изобилия. «Гермиона, ты же волшебница, ну», — досадливо напомнила себе девушка. Достав палочку из кармана пальто, она «Левиосой» собрала сласти обратно в пакет и заклинанием направила их в сторону спальни. Но сегодня вечером им явно не суждено было добраться до ее тумбочки, у лестниц на нее налетел взъерошенный Рон. — Рональд, осторожно, — Гермиона неловко взмахнула палочкой и конфеты, снова выпорхнув из злополучной упаковки, ярким дождем осыпались прямо им на головы. — Мерлиновы Кальсоны, как же больно, — ругнулся Рон. Это тыквенные котелки прицельно ударили его по затылку. — Гермиона, отзови свои агрессивные сладости, я ещё от птичек шрамы не залечил. — Я не специально, они сами, — пожала плечами Гермиона. Но в глубине души призналась себе, что этот маленький акт насилия доставил ей ужасное удовольствие. — Возможно, котелки почувствовали, что ты снова ведешь себя как последняя задница, и решили тебя проучить. Взмахом палочки она снова собрала сладости в пакет и уже было направилась в спальню, но Рон преградил ей путь. — Это я веду себя как задница? Гермиона, ты зажимаешься по углам со слизеринцами, милуешься с Ноттом, любезничаешь с Забини... А дальше что? Будешь спать с Малфоем?! О, Рональд, ты много обо мне не знаешь… — Да даже если так, тебя это не должно волновать! Ни капли. Я могу миловаться, как ты выразился, с кем угодно. Рон, война кончилась. Все получили по заслугам и, если эти парни не сидят в Азкабане, значит, Визенгамот их оправдал. Ты не можешь быть им судьей. Если я простила их за оскорбления, то ты тем более должен был простить. В конце концов, не ты та самая грязнокровка, которую они стремились уничтожить, — выдав эту убийственную тираду, Гермиона схватила несчастный пакет, швырнула его на стол в гостиной, а затем прошагала мимо застывшего Рона в девичью спальню, громко хлопнув напоследок дверью.

***

Уже с час Гермиона лежала в кровати и думала, думала, думала. Она даже не удосужилась снять с себя чертово зеленое платье. Злость накатила на нее с новой силой. На Рона, на гриффиндорцев, на предрассудки, на себя. Теперь вся история Нотта о Малфое не казалась ей такой уж интересной, а вот вечер с Тео был очень даже приятным. Нотт оказался отличным собеседником, она не ошиблась на его счет. С ним не должно быть проблем, и он точно не стал бы трепать ей нервы, если объяснить ему все толком. Даже если бы он называл это отношениями. Так почему же ты убежала сегодня, Гермиона? Гермиона моментально ответила себе на этот неловкий вопрос: просто не хотелось начинать с недомолвок. Тео ничего не знал про сделку, а Малфой мог доставить ей массу проблем, если бы стал трепаться об этом своим дружкам. Ты безвольная трусливая тряпка, Гермиона. Неужели нельзя было просто поговорить с Малфоем и сказать ему, что ты выбираешь свободу. Что сделка с ним больше не интересует тебя. И лучше бы заставить его поклясться, что он ничего никому не расскажет. Гермиона вскочила с кровати. Сна все равно не было ни в одном глазу. Девушка накинула на себя дезиллюминационное заклинание. Надо прямо сейчас пойти и сказать ему все. И потребовать клятву. Комендантский час уже давно наступил, но девушка упорно пробиралась в темноте коридоров к Башне старост. На счастье, ей не встретился ни Филч, ни патрули, ни преподаватели. — «Гениальная идея», — тихо казала она сморщенному старичку, изображенному на портрете. Тот внимательно посмотрел на очертания девушки под заклинанием. — Покажитесь, юная леди. Просто так не пущу, — проскрипел он. Девушка с раздражением сняла заклинание. — Вот это другое дело. Проходите. Портрет тихо отодвинулся, девушка ступила в проем. Перед ее взором предстала очень странная картина. Повсюду царил просто невероятный хаос: куски стекла, перевернутый диван, клочки пергамента, книги на полу. Посреди этого великолепия на ковре перед камином восседал Малфой. Он баюкал руку, Гермиона заметила, что его костяшки кровили. — Малфой? — Гермиона осторожно начала подходить к парню. Он не откликался. — Малфой, у тебя кровь. Девушка присела на корточки рядом с застывшим перед камином блондином и аккуратно взяла в свои ладони его пораненную руку. — Малфой, что случилось? — тихо спросила она. — Драккл, уходи, заебала мерещиться, — зло пробормотал блондин. Он так и не повернул головы в ее сторону. — Малфой, ты что, пьян? — от парня ощутимо пахло огневиски. — Конечно пьян, и ты прекрасно об этом знаешь. Кыш, сказал, весь вечер приходишь, сраный глюк, — отмахнулся здоровой рукой Малфой. Похоже, он не слишком соображал. — Почему ты решил, что я глюк? — удивилась Гермиона. Все это совершенно ненормально. — Потому что настоящая Грейнджер сейчас где-то на свидании с гребаным Ноттом, — выдал Малфой. О, вот оно как. — Ты время видел, какие свидания? — попыталась уговорить его Гермиона. — Ну же, посмотри на меня, я настоящая. — Значит, сейчас она трахается с гребаным Ноттом, — упрямо произнес Малфой. — Великий Годрик, это ж надо было так нажраться, — покачала головой Гермиона. — Давай-ка я залечу тебе руку и мы пойдем в спальню. Еще не хватало, чтобы вторая староста увидела, что ты тут устроил. Ну же, Малфой, я же глюк, а это значит, что я в твоей голове. Значит, ты можешь мне доверять. Девушка прошептала заклинание и костяшки покрылись розовой кожей. С трудом подняв Малфоя на ноги, она отправилась с ним в спальню. Подъем был нелегкий, но они его осилили. Скинув ношу на кровать, девушка вышла в гостиную и привела ее в порядок. Осколки собрались в пустую бутылку огденского и стакан. Мда, явно перебрал. Как бы еще чего не натворил. Нужно дать ему отрезвляющего. Оно, конечно, до конца не подействует, но хотя бы в сознание его приведет. Гермиона поднялась обратно в спальню к слизеринцу. — Малфой? — М-м-м? — У тебя есть отрезвляющее зелье? — А то ты не знаешь, — протянул блондин. — Конечно, есть. — И где? — Угадай, — хихикнул парень. — Я не шучу, Малфой! Зелье! — Предлагаю сделку, Грейнджер, зелье за поцелуй, — мурлыкнул Малфой. Плохая, очень плохая идея, Гермиона. — Согласна, — кивнула гриффиндорка. Девушка осторожно подошла к постели, но внезапно слизеринец сел и схватил ее за талию, притягивая к себе. Пальцы Гермионы сами легли ему на затылок, будто только и ждали этой малейшей возможности. Будто там им было самое место. Она только прикоснулась к его губам, и её затянуло в сладкую тягучую трясину из огневиски, крови и парфюма с ароматом сандала. — М-м-м-м, сладкая, совсем как настоящая, — пробормотал Малфой. — Иди ко мне. Я так соскучился. Его нетерпеливые руки развязали и отбросили пояс, расстегнули молнию на платье, смяли изумрудную ткань. Слизеринец стянул ее одежду до самых бедер и потянулся к бюстгальтеру. Щелкнула застежка. Гермиона ощутила горячее дыхание на ареоле, а затем почувствовала язык, поцелуй, укус. Длинные пальцы бегали по спине, прижимая ладонью, отчего грудь плотно приблизилась к горячему рту. — Ты восхитительная, такая восхитительная, — продолжал шептать Малфой. Его рот занялся другим соском. — Салазар, ну, почему ты такая вкусная… Ты так пахнешь, ты бы знала… Он оторвался от груди и прошелся носом по ее животу, лизнул его и простонал: — Я больше не могу, я так просто больше не могу. Так давно тебя не было, так давно… Его голос просто лишал Гермиону рассудка. Она вцепилась в платиновые волосы и плавилась, плавилась, плавилась. Сильные руки снова подхватили ее и следующее, что она ощутила — как под ней проминается кровать с прохладными простынями. Кажется, пока он стягивал с нее ставшим вмиг ненужным платье, она пыталась избавить его от брюк. Вероятно, ей это удалось: горячая пульсирующая плоть оказалась у ее входа. Годрик, кого я обманываю. Как же я скучала… Она обхватила его ногами за талию и подалась вперед. — Ммм, дааа, — прохрипел Малфой, врываясь в ее податливое тело. — Давай, моя девочка, подпусти меня поближе… Гермиона балансировала на грани сознания, голос Малфоя слышался будто за стенкой. Но она раздвинула ноги шире и была вознаграждена ещё одним сладким стоном слизеринца. Он вошел глубже, и она ощутила, что еще немного и она отправится за грань. — Драко, я сейчас... — проскулила она. От её слов толчки ускорились, они становились хаотичными. Похоже, Малфой тоже был близок к развязке. — Да, моя хорошая, давай, кончай для меня, — эти слова будто сорвали предохранитель, и Гермиона закричала, перед глазами поплыли круги, а тело прошибло волной удовольствия. Она уже не чувствовала, как внутри нее секундами позже взорвался сам Малфой. Они рухнули в объятия друг друга. — Впервые такое яркое сновидение. Скажи, я допился до чертиков, да? — слова давались Малфою с большим трудом. Мерлин, он же пьян! Гермиона, до чего ты докатилась. Он же не соображает. Он даже не понимает, что ты настоящая! Гермиона прикрыла глаза. Проблема поиска зелья трезвости ушла на второй план. Сейчас нужно было просто… Просто что? Что ты сделаешь, Гермиона? Ну, давай же, не будь трусихой. Найди чертово зелье, дай его Малфою и объяснись. — Да, Малфой, ты допился до чертиков. Не выходи из комнаты, ложись спать, — с этими словами девушка подобрала платье и выскользнула из спальни. — Только если ты придешь ещё, — пробормотал Малфой, проваливаясь в сон.