В это время
Дверной колокольчик нарушил тишину. Прислуга встрепенулась и побежала открывать двери пришедшему. Два щелчка и служанка округляет глаза, поспешно сообщая: — Сэр, к вам…кхм, мистер. — Кто же там? Коренастый лысый мужчина в богатом велюровом халате появился в парадной в достаточно барской позе, держа меж пальцев сигару, источающая терпкий запах. Сзади к ноге хозяина подбежала немецкая овчарка, скаля зубы и рыча. Хозяина кинуло в холод от пришедшего. — Молчаливый? — Всего лишь я, - мужчина удивился его внешнему виду, ибо знавал того всё время в грубых одеждах и кожаном пальто. А сейчас перед ним предстала широкоплечая вытянутая фигура в элегантном камзоле до пят, скрывающая всё фигуру. — А ты так неожиданно. Как и всегда, кхм, - замялся, обернулся к псу, который скоро слюни на пол будет лить. Начал чесать за ухом. - Ну-ну, Гэп, успокойся. Он тебя не тронет, - на это Молчаливый испустил смешок, разглядывая животное. - А что же это я, проходи! — Чудная животинка, - проговорил наёмник, заходя в зал. - Я видел, как они глотку перегрызали. А тебе она зачем? — Да, пф, - похлопал себя по карманам. - Всегда приятно иметь питомца. С ними проще, чем с бабами, - на это Молчаливый наигранно промычал, разглядывая обстановку. - А ты зачем пожаловал? — Знаете хорошую поговорку, Филипп? - не поворачиваясь к хозяину, стоял спиной к нему. - Долг платежом красен. — Так ты за деньгами!…Давай присядем! У меня есть чудесные кубинские сигары. А Бурбон какой! Унесёт в рай Американских кукурузных полей, - поспешно проговорил, не скрывая своего тщеславия и самодовольства. Филип видел в этом превосходство. В кубинских сигарах и американском виски. — Я жду свою сумму, - лицо мужчины приняло пренебрежительное выражение. — Угрозы и шантаж пресекаются в этом государстве строго! Извольте, но хамить в своём доме я не позволю. Полисменов покличу. — Зовите. Они меня увидят, извиняться перед мной, а я им передам любопытное досье на вас. И не получите вы гражданства, так и из страны выдворят, - спокойно проговорил, садясь на позолоченный стул и закидывая ногу на ногу. — Досье?! Вздор! — Вы думаете, что хитрее меня? - тон изменился. - Так вот, нет. У меня есть бумаги, где правительство запрещает вам выдавать гражданство. С официальной подписью. Так же запрещающая вести хоть какое-то дело на данных территориях и право на что либо. Вы же прибыли сюда, как и все, с эмигрантами. Точнее беженцами. Сотня из них дала против вас показания и подписала документ о не разрешении. Шестеро доложили о ваших любопытных дел с противостоящей стороной. Так же есть вырезка из газеты, где раскатывалось о неком, кто выдал двух партизан, из-за чего те были расстреляны. И кто он? Вы. Поэтому, - наклонился к ошарашенному, понижая голос. - Подумайте по-лучше, не завалялись ли у вас нужные мне деньги. — Что? — Да, я засвидетельствовал всё это на вас. А так как я оказываю хорошую поддержку данной стороне, поверят скорее мне, чем эмигранту. Так ещё если узнает каков был ваш заказ. Напомню, я за определённую сумму должен был убить адвоката и его шайку, препятствующая получению вами нового паспорта. В итоге: они мертвы. А денег нет, - развёл кисти, демонстрируя «мелочность» сказанного. — Полиция… — Не в вашем положении говорить про полицию, - прервал его Молчаливый. — Ну, а что будет с тобой? - спросил он тихо, морща нос. - Если всё обнаружиться? Шантаж, лжесвидетельство… — Я знаю, что за это следует, - грубее ответил. - Но мне безразлично. Мне плевать. Мне плевать на то, что так важно вам, жуликам, предателем, обывателю, мечтающим устроить своё будущее. Впрочем, это выше вашей способности думать. Я поставил на всём крест ещё когда здесь спать спокойно было нельзя. И вы, все кто приходили ко мне, чтобы я за вас руки марал, жалкие, мелкие черви. Трусы, одним словом. Думали, что имеете над мной власть, что я не достану вас? Смешны, вы попадаете на мой крючок сразу, как только я вас увидел. И если что-то не то, я не побегу в суд, в полицию, поднимая никчёмное эго. Я просто сам найду и прикончу. А, как вам известно, в это время человеческая жизнь перестала иметь вес. Филип сидел загипнотизированный, странно дёргая челюстью, будто что-то неустанно жевал. — Завтра, в полдень. Ищите, где хотите. Хоть продайте свои внутренности. — А что если нет? - не унимался. - Убьёшь? — Я? Вас убивать неинтересно. Вам вдоль брюха, даже не вонзая нож, провести нельзя. Заорёте, как свинья на убои. А у меня головушка слабая. Мигрени. Разболится от твоих воплей, - не хватало, чтобы ещё за щёку подёргал. - Я озвучил, что вас ждёт. — Покажите мне эти бумаги! - вскочил. — Покажу и уничтожу, когда увижу свои деньги. — Ах, лжец треклятый! Нет бумаг никаких! — Вы сомневаетесь в моих словах? - звучало, как угроза. Обычно после такого отрицания не последует. Молчаливый поднялся, намереваясь выйти. — И не стыдно! Я в отчаянии! - прокричал лысый. - У меня сын больной, деньги на врачей искать надо! А вы! Тьфу! - внезапно выпалил, потупив блестящие глаза. — Надеюсь, вам сын поправиться, - ответил Молчаливый спокойно. - Доктор Вениамин наверняка назовёт вам лучшего здешнего врача. Филип не ответил. Лицо его выражало одновременно и злобу, и боль. Злоба застыла у него в глазах , и он горбился сейчас сильнее, чем когда-либо. Убеждение в том, что боль от потери денег, порой страшнее чем любая другая, ярко выразилось и доказалось. Наёмник покинул дом, не оборачиваясь даже и с полной уверенностью, что сына у мужчины нет в помине. Только вышел на улицу и направился в сторону Уголька, как нос зачесался и раздался чих. Весна. Все мигом обернулись, разглядывая и сразу отворачиваясь, а то вдруг. — Сэр, вот вы где! Подняв голову, увидел, что по дороге скакал солдат на сером коне, довольно запыхавшийся. — Мне приказал его Величество сыскать вас. Немедленно, - Виктория поняла, что запахло жареным, но знала, что Птица максимум сделает ей выговор. На большее, увы, он не способен. И Вики знала это, а он понимал, что так и есть. Молчаливый оседлал Уголька, дёргая поводья. Но в пределах города разгоняться нельзя, поэтому более менее неспешно скакали в сторону дворца, сопровождаемые любопытствующими взглядами жителей. — Как отыскал? - поинтересовался. — Так у кого не спроси, все только и твердят о вас. Было не сложно, - смутившись, усмехнулся. Остальной путь они провели в тишине. По приезду приказал Уголька отвести в конюшню, а сам быстрым шагам рассекал холлы. Где-то бежал, когда на глаза никому не попадался, при более людных замедлялся, успевая только сдержанно кивать. Пожалел, что пошёл через примыкающий корпус, где расположились в данное время важные сегменты управления государством. Слишком много народу. После уже все рассосались. Идя, его вдруг опередил солдат-почтальон. Он был довольно маленького роста и тощий, поэтому Молчаливый без труда схватил того за шкирку, останавливая перед самыми дверями. — Стой. Что у вас? - поставил на место подчинённого, что начал нервно поправлять камзол. — Донесение для предводителя. Вот, свежее, - протянул Молчаливому. Он быстро его раскрыл, пробегаясь по строчкам, где докладывалось о потерях, и сопутствующая информация. Захлопнул. — Идите. Я сам. Наёмник понимал, что если сейчас этот птенчик принесёт тому разгневанному, то и ему перепадёт. Поэтому он отправил его обратно, пообещав, что передаст всё лично. Так сказать, пусть уж весь этот гневный поток будет направлен на одну. Когда фигура в чёрном вошла в зал, узрела сторгую шеренгу. Невозмутимо прошла вперёд, становясь сбоку от Олега. Как раз в это время попавшись на глаза рыжеволосому. — Вы как раз во время. Позвольте спросить, где Вы были? - взметнул бровь. — Дела решал. Личные, - Птица кивнул, с явным скепсисом. И усмехнулся. — А вас не волнуют обязанности, которые возложены на вас? Вы вообще в курсе происходящего? Можно было бы подумать, что он спокоен, однако выдавала сталь голоса. Виктория же никак не акцентировала на это внимание. Просто уверенность заполонила всё. Ведь не её уговорили встать на эту сторону, это Она согласилась. В лице Молчаливого. Так что тут, даже зная кто под маской, приходиться смириться. — В курсе. И работаю. Эти обязанности Я позволил возложить на себя. Если вас что-то не устраивает в моей работе, я их любезно верну. Все перешёптывались, но сразу замолкли, заметив, как перья на крыльях Предводителя распушились, точно у коршуна. А Молчаливый просто стоит, достаточно расслаблено. На это бывший Разумовский лишь дёрнул щекой, ибо отчитывать прилюдно тоже не хотелось. Её не хотелось отчитывать. После Птица обрисовал для Молчаливого лично, причину сбора, а потом высказывался каждый по этому поводу. Кто-то налегал на усиление армии и увеличение численности. Кто-то призывал к мобилизации всех, другие же за принудительную отправку почти каждого мужчины. И часть из, естественно абсурд, но и были дельные советы. — Пс, на, - Молчаливый сунул под бок Волкову отобранную папку. — Зачем мне это? - нахмурился, продолжая шептать. — Подумай. У меня своих обязанностей валом, это по твоей части. Там динамика сражений, статистика. Может, проконсультируйся с статистиком. Алтаном, например. — По моей? - вспух. А Олег видно не в настроении. - У меня с этими полками голова кипит. А тут… Стушевались под взглядом колючих жёлтых глаз. Как два школьника выпрямили спины, отводя друг от друга головы, демонстрируя дисциплину. Волков откашлялся, наклоняя голову вбок, ибо Молчаливый на голову ниже его. — А ты что будешь делать? — Отправляюсь с нарядом в командировку, так сказать. Почистим дорогу, - не поворачивая головы, проговорила. — Ты же понимаешь, что Птица не выдаст разрешение об командировке. — Зато есть ты, Волче, - подтолкнула локтем. — Он же мне всю душу изведёт! Тем более, когда ты походу дела, ну прям очень нужна его братцу. Они бы так и продолжили говорить, если бы их не прервал голос Птицы, разрешивший идти. Всем, кроме Волкова и Виктории. Они уже почти ушли, но их вынудили развернуться на пятках и прийти обратно. — И так, галёрка, - сложил руки за спину. — «Как он складывает так руки, если у него за спиной пернатое, несколько метровое что-то?» — Что вы скажите? - Олег только открыл рот, но Виктория быстрее. — Раз наша, обычная армия не в силах вести наступление и удерживать позиции, я считаю, что время применить специализированные отряды. Они мной обучены, и их подготовка на самом высоком уровнем. Это они результировали в прошлый раз. Как итог: наша армия продвинулась, - проговорила ровным, уверенным голосом, - А вообще, лучше устроить зачистку и увеличить миграцию, но усилить контроль. Документы в наше время могут стоить жизни, но и быть дешевле бумаги. — Зачистку, - проговорил Олег. - Ты предлагаешь вообще никого в плен не брать? — На счёт этого не утверждаю. Но если вы хотите как можно скорее сократить численность их армии и не допустить обструкции, действовать надо быстро. — Жестко и радикально, - прошептал Птица, хмыкнув своим мыслям. — Именно. А разве не два эти слова характеризуют чернознамённых? Вот и я так думаю. Поэтому требую документ об командировке. И передачу полных полномочий. Птица нахмурился, качая головой и подошёл к огромному столу, на котором распласталась огромная карта. С каждого места исходили стрелочки. Одна красная, другая синяя. Какая-то стёрта и злостно перечёркнута. — Тогда…- Олег подошёл к карте, беря карандаш, и ставя сточенный грифель к пункту какой-то оккупированой деревни. - Надо начинать отсюда. Здесь по донесениям уже все расслабились и войска перебазировали. Но проблема в том, что со всех сторон не подступить. Это окраина, примыкающая к Теневым землям. — Да, а как мы знаем они не участвуют не в одной войне и закрыты границы, с тех пор, как случился инцидент с нежитью, - Птица зачесал волосы, дёрнув щекой. Вики, хоть и не была тогда знакома с ним так близко, наслышана, что для него это выдалось тяжёлое время. Олег рассказывал. Поэтому она аккуратно коснулась его руки, самого мизинца, на что он в ответ улыбнулся, сжав женские пальчики. — Но зато есть Я, облюбовавшая там много мест и знаю, что Теневые земли от наших разделены рекой, по которой мы и доберёмся до противника. — Ты уверена, что без тебя там не обойдутся? - Птиц. Виктория знала, что в прошлый раз они поругались из-за этого. Сейчас же он выбрал более осторожный тон. — Кхм, я отойду, - по-доброму усмехнувшись, сказал Олег, собирая с полки один из свёртков и ушёл в соседний зал. Только двери закрылись, Виктория полностью обнажила голову, подходя к мужчине, явно на нерве. Он постукивал по столу, упрямо глядя куда-то перед собой. Точно не скажешь, ибо рыжее каре опало на лоб, скрывая лицо. Злиться. Видно сильно злиться, но сдерживается. Зато потом на тренировках отрывается. Бедный Олег. Обойдя стороной, Вики мягко коснулась его плеча, вглядываясь. Его выдавали поджатые губы, желваки, выступившие на лбу. Судорожно о чём-то думал. — Ты же понимаешь, что иначе быть не может, - почти шептала. - Я ведь всё-таки сначала офицер, потом всё остальное. И я сама выбрала этот путь. Эй, - просокльзила к его лицу, укладывая ладонь на горячую щеку, направляя к себе. - Посмотри на меня, - поднял глаза, тая от её нежных, лелеющих. - Я не хочу с тобой ругаться, как это было в прошлый раз. Не хочу и нет желания. Всё будет хорошо, по-дорогому я не могу поступить. Это мой долг и клятва. Тем более, ты же не дурак, чтобы указывать мне, что делать. В личных планах. И не пускать ты меня тоже не можешь, только из чистого отношения ко мне. — Знаю, это меня и бесит, - крепко обнял, обвивая спину и талию, и как обычно крыльями. - Не был бы это Джек, я легче отпускал тебя, - усмехнулся. - В первые так сильно боюсь кого-то потерять. Вики отстранилась от его плеча, на котором лежал её подбородок. Как же счастливо она улыбалась. Обхватив его щёки, притянула к себе, оставляя эфемерный поцелуй на губах. — Никогда не думала, что такой хитрозадый индюк может быть таким замечательным, - усмехнулся, закатив глаза. — Ты получила эксклюзив, милая. Вик, - обнял за плечи, отнимая от себе и заглядывая в глаза, пытаясь донести всю серьёзность. - Прошу тебя, если хоть за километр почувствуешь моего брата, пообещай мне, что ты не будешь всем что-то доказывать. А убежишь, быстро и немедленно. Во дворец, ко мне. Она чувствовала, как сжимались его руки на её предплечьях, а большой палец гладил сквозь плотный камзол. И сопротивляться было не чему. Улыбнулась, любовно проведя ладонью вдоль мужской щеки. — Обещаю. — Вот и славно, - приободрился, радуясь, что он добился своего. — Так, время не ждёт…- хотела уже уйти по своим делам, но у кого-то другие планы. — Да погоди ты, - притянул обратно к себе, укачивая в своих объятиях. Вики усмехнулась, но противиться было невозможно. Положила голову на горячую грудь, наслаждаясь древесным и хлопковым запахом. Раздались смешки. - Что ты со мной сделала, ведьма? — М? Вскинула бровь. Но он не ответил. Словно сказанное им, просто мысль, внезапно вырвавшаяся. Птица лишь продолжал нежно гладить женскую спину. Как-то жадно, по-собственнически, будто что-то хочет её отнять у него.***
После Виктория удалилась в казарму и приказала оповестить каждого о начале их операции. До жути не любит всю эту суматоху перед отъездом, все эти документы. Но терпит. Шурик вызвался с ней и, честно, никто почти не сопротивлялся. Так хоть будет кто-то по-настоящему опытный, да и с юмором. Но дела перервали, сказав, что очнулась Элин. И, по факту Виктории этого хватило, так как идти к ней в роли Молчаливого странно. Ему какое дело, собственно? Спас и на этом всё тут. Но как оказалось, служанка хочет его видеть. Поэтому пришлось всё таки прийти. Войдя в покои, Молчаливый нарочито громче делал шаги, чтобы не смутить своим приходом. Вдруг, проводит себя в порядок девушка. Но нет. Она лежала в постели. Худая, бледная, но зато уже есть румянец. Небольшой, но есть. Живот куда вырос, плод сохранили. Такая маленькая, хрупкая. Она казалась чем-то нереальным, чистым и прекрасным, облачена в хлопковые оковы. Чудилось, что даже свет от канделябров падал только на её лицо. Золотистые локоны нимбом разбросаны по перине. — Тупое проявление характера, порой чревато гибелью. Она дёрнулась на подушках от внезапного голоса, уже хорошо знакомого. Молчаливый стоял в другом углу комнаты, около дверей. Его вышколенная фигура не двигалась, словно стоял по стойке смирно. Только взглядом прожигал. Выждав какое-то время, наконец подошёл, не отводя головы. — Я не голодна, - хриплым голосом отозвалась, поглядывая на поднос на тумбе с нетронутой пищей. — Нечто в вашем животе так не думает. Забавные вы существа, - присел на кресло, закинув ногу за ногу. - Противитесь, потом плачете. — Вы пришли сюда, чтобы читать мне нотации? - её тон не был злым или негодующим. Скорее усталым и размеренным. Будто всё так и должно быть. — Не пришёл. Вы меня позвали. — Разве есть разница? — В контексте, - безвредно усмехнулась на этого упёртого. Серые глазки Элин блестели благодарностью и изнеможением. — Спасибо, - голос дрогнул, скрывая в себе накопившийся горький осадок. Она кисло зажмурилась, отворачивая чуть голову и в молитве глядя куда-то ввысь. Может, молилась, чтобы не заплакать перед ним? — Не стоит. Будь это не вы, всё равно бы нырял. — Не лгите, Молчаливый, - улыбнулась ему, точно он дитя. - Не будь это я, вас бы там не было, - Виктория под маской скривилась. — Умны. Умны, для слуги. — А вы слишком циничны для стереотипов. И всё-таки, вы могли оставить меня там, но не сделали этого. Почему? - прокашлялась. Страшный кашель, болеет. Этого ещё не хватало. — Я уже ответил, а вы подвергли это своей мысли. Порой это очень интересно—придумать себе версию, которая ещё и будет тешить собственное самолюбие, - вот непоколебимый лис. Ходит, велят, носом крутит. Элин замолкла, направив голову опять к потолку. Виктория немного раздражалась, ибо есть дела, которые требуют внимания, а она сидит здесь, выслушивая парирования. Но как только она встала, руку сразу отдёрнули, чуть ли не стянув перчатку. — Не уходите…Прошу вас, мне в тягость видеть эти белые халаты и их заумные фразочки. Наёмник обернулся, переводя взгляд то на руку, то на девчушку, поражаясь этому поистине щенячьему взору. Но не тому, напускному, пластиковому. А действительно больным очам, которые не жалуют, нет, просто уже не выносят всего этого вокруг. — Хотите разбавить колорит? - усмехнулся, но придвинув стул, сел обратно, а ручка слуги всё так же держит. Это было очень контрастно. Эта сильная, с длинными пальцами рука, облачённая в достаточно грубые перчатки из кожи, и эта. Маленькая, изящная и тонкая. — Хочу разбавить общество. Не люблю, когда врачи молчат. Всегда после этого жизнь валиться. А с вами другое дело. Он кивнул, подумал, что видимо действительно ей нужна тишина, да и Молчаливому она тоже не помешала. Голова кипит уже от всех этих встреч, переговоров. Но у кого-то другие планы. — Почему он так поступил? Предал меня, - скуля, вымолвила, пытаясь удержать поток слёз. Виктория в очередной раз прокляла брата. Элин обнадёжила себя мыслью, оправданием, что это мысли в слух, которые не будут услышаны им. Но язык быстрее мозга. И вот уж не ожидала ответа. — В вашу сторону это половинчатое предательство, и можно ли его вообще за это расценивать? В сторону Виктории Ансберг полное. Но в вас, - покачал головой. Ох уж эти серые глаза, сияющие от любопытства. Везде их узнает. - Между вами скорее ссора, из-за разных взглядов на жизнь. Он хотел одного, вы другого. Но так или иначе глупо отрицать общий факт — вы оба любите друг друга, не смотря ни на что, - как идеально выученную речь произнёс, весьма спокойно и безучастно. Что ему и свойственно, собственно. И последнее спровоцировало поток, уже не сдерживаемых, слёз. — Да как же вы не понимаете! Я ношу его ребёнка, а он посмел зарекаться о моей неверности ему! - нижняя губка дрожала. Привстала на простынях, чтобы хоть попытаться вглядеться. — Я так же не понимаю, как и он вас. В порыве гнева, говорят то, что думают. А краснеют они после этого или нет, это уже зависит от внутренних качеств. — Я говорила правду, отстаивала Викторию! А он! И краснеть мне не за что! - сложив руки на груди, дёрнулась и отвернулась. Как маленькая, ей богу. Ансберг закатила глаза. — «Викторию. Любопытно» - Кто вам Виктория, чтобы вы обижались на высказывания в её адрес? — Я — справедливый человек! И буду отстаивать правоту каждого, если она будет совпадать с моей. — Нет. Кто Вам она, - вот тут она и посыпалась. Просто Виктория, не на шутку возбудившись интересом и азартом, хотелось поменять разумение Элин в другую сторону. Направить русло в реки в более благоприятное течение, ибо на слугу слишком много всего и сразу навалилось. А это могло привести к плачевным последствиям. Создать небольшой щит, защитивший её хоть на самое малое время. — Она…она человек, ну или не человек, - пожала плечами. - Который был ко мне добр, и открывший маленькую часть себя. — Никогда не думали, что хотели ей угодить, только потому, что она сестра вашего возлюбленного? Поэтому заслужили должное отношение, - а вот тут уже начала ковырять почву Вики, пленённая разными чувствами к этой беседе. — Не делайте из меня козла отпущения, прошу…- хныкнула. - Я была сама собой, и даже если бы пыталась пригреться место, то точно не осознанно. — Этим я хочу вам показать, что не надо лезть в Её межличностные отношения. Конфликт семьи Ансберг—это их конфликт. Не ваш, уж точно. Но вы полезли туда, подлив в свои масла. Не стоит бегать вокруг пылающего леса, размахивая сухой палкой. Сами загоритесь. — Зачем…- голос на грани мольбы. — Хватит, - резко оборвал, делая голос шипящим. - Задавать эти бессмысленные вопросы, а потом делать вид, что я вам их навязал. Вы хотели от меня что-то услышать. Услышали. Не нравится услышанное? Примеритесь или не задавайте вопросы. Поднялся, намереваясь уйти, но вдруг она дёрнула за перчатку, снимая её. Глаза испуганные, со страхом озирались то на маску, то на обнажённую руку. В голове мысли, как паровоз, неслись с бешеной скоростью, сменяя догадки. И остановился на одном: разозлиться и заставит пожалеть. Но он стоял, а после усмехнулся удивлению служанки. Её одичавшим глазам, как у животного, загнанного в клетку. — Ожидали увидеть клешню сатаны? — П-просто…вы… — Кто? Ну, давайте. Монстр, чудовище, холоднокровный убийца? Кто? - злится. Очень злиться. - Так вот я вас разочарую. Я тоже человек, а не нечто с рогами и впадинами, вместо глаз. Ноги, нос, печень. Всё есть, представляете? Вытянув руку, Силой притянул перчатку и она магическим образом резко вырвалась из девичьих рук в его. Рваным движением надел. — Нет, у вас не всё есть! У вас нет сердца! Уже у дверей, держать за ручку, кинул: — Увы, кровь без сердца не способна циркулировать в организме.***
В заведении стоял уютный полумрак. Приглушённый свет исходил откуда-то из под потолка, освещая круглые, тёмно-коричневые лакированные столики. По ним озорно бегали блики, отражаясь от белых тарелок, прямо в глаза посетителей. Сами столики стояли достаточно близко друг другу, перед небольшой сценой с оркестром. Девушка в перьях неспешно покачивалась, напевая соловьиную мелодию. Флейта со скрипкой виляли носом в такт движениям бёдер певицы. Весьма неплохо для такого ресторанчика. На стенах обои с рамками и какими-то зарисовками, еле прослеживаемыми во мраке. Молчаливый вошёл в помещение, радуясь, что из-за темноты его почти не видно. Пробежавшись по местам, нашёл нужное и направился к нему. — Даже не знаю, как тебя теперь воспринимать, - в голосе не прикрытая усмешка. Мужчина поднялся, усмехаясь в ответ, давая пройти к своему месту и вместе опустились на него. — Здравствуй, Молчаливый. — Здравствуй, Игорь Гром.