Люди нас покидают…
Как же
Удаётся им, уходя,
Оставаться?
— Ах ты крысёныш… Виктория, оскалившись, повернулась. Перед ней, с дрожащим в руках револьвером, стоял Вильям. Его глаза горели, но так блекло. Губа подпрыгивала, словно он в шаге от того чтобы разреветься. Сердце Ансберг в груди пробило какой-то кульбит, а глазное веко нервно дёрнулось вверх. Уже крыша едет. Всё тело били заряды электричества, а вместо лёгких дыра. Кишки свернулись в собственном животе. Вики мягко улыбнулась. Только очи безумны. Бережно уложив свои руки на его, сняла с предохранителя и приставила дуло ко лбу. — Не промахнись. А Вильям в смертную дрожь. Стало страшно, непостижимо страшно от осознания, что этот дикий взор непосредственно направлен к нему. Раньше он видел его лишь тогда, когда Виктория с упоением расправлялась со своими врагами, безжалостно убивая. А сейчас она смотрит так на него. На кровного брата. — Стреляй. Пальцы — осиновые листья на ветру. Слеза течёт из зелёного глаза по мужской щеке. — Стреляй! - срывается на крик. — Ну же, стреляй!!! Слёзы пуще, губы мнёт, и теперь он уже чувствует, будто не он грозится убить, а его. Настолько злобных, пустых зениц не видал. В них кровь, плоть, ненависть. И как же этими глазами можно смотреть с нежностью? — СТРЕЛЯЙ!!! Виктория резко притягивает брата, выхватывает револьвер и со всего маху одаривает его черепную коробку прикладом. Сзади Мэри с каким-то воплем подрывается, несясь с ножом в крайнем отчаянии. Миг, и вот уже не крик, а сдавленный стон. Замерла, опустив голову. Живот Мэри пробит. Насквозь. До того невинные глазки взметнулись вверх. — В-вики… - из рта хлынула кровь. Зубы окрасились в гранатовый сок. Лицо Виктории чуть сморщено в омерзении. Женщина надеется, в последние секунды жизни, что хоть слеза спуститься с этих колючих глаз. Но видит в них только призрение. И смерть становится мучением. Специально попала туда, чтобы не молниеносно убить. Стянула с руки мачехи красивый браслет в виде змеи, с красными камнями вместо глаз. Мэри на глазах начала стареть, а кожа осыпаться. Вот и секрет долголетия. Притягивает мачеху к себе, щурясь. — Зови меня Молчаливый, - прошептала. — Н-нет… Виктория подмигнула, и провернула нож прямо в животе женщины. Та, подавившись стоном боли, умерла в руках змеи. Вынула нож, откидывая бездыханное тело, состарившиеся прямо на глаза. И только сейчас все поняли, что она с ней не беседовала. — Взять её живой!!! - заорал Гром. Раздались выстрелы, но беловолосая успела во время опрокинуть стол, а самой проскользнуть к колонне, где сидел Оскар, готовясь к сражению. Его лицо бледное, почти мёртвое. Быстро оглядел сестру, чувствуя как дыхание перехватывает от одного виденья женских рук в чужой крови. — Не время. Я дам тебе потом меня убить, - хмыкнула. - Оскар, бери на себя солдат. Гром мой. По ситуации, конечно. Кивок. — Вперёд и с песней. Ансберг находу убивает двух. Оба со вскрытыми глотками. Встретилась лицом к лицу с майором. Их клинки соприкоснулись. — Ты — монстр, - прошипел. - Она твоя мать! — А ты не в курсе? Я думала она тебя всю душу излила, пока вы играли в кошки мышки с законом, - оскалила зубы от силы выпада Грома. Он неплохо владел мечом. Гром выше Викторию на голову, да и крепче. Однако Вики изворотлива и ловка. Как змея. Поэтому уходить было достаточно легко. — Почему до сих пор не убила? - Ансберг ухмыльнулась, прожигая взглядом насквозь. — Мне интересно наблюдать и думать, почему ты хранишь мой секрет. Да и, - металл звякнул. - Я думала ты добыча Птицы, - это имя действовала на Игоря, как красный флаг для быка. — Много на себя берёшь. Удар. Удар. Блок. Гром решил сделать хитрое, но Виктория во время отпарировала удар. Всё бы ничего, однако заметила, что Оскара окружили и тот не мог выбраться из круга, обороняясь из всех сил. Выругавшись, Силой откинула противника, делая кувырок назад. — Нужна помощь? — Ты вовремя, сестра. Встали спина к спине, оглядывая свирепым взором врагов. Эти секунды стали спасением. Словно стоя рядом друг с другом, их сердца сплелись в едином такте. Дыхание, пульс—едины. Окинув друг друга взглядами, кивнули чему-то своему. — Да начнётся потеха, - единогласно. Резко подались вперёд. Виктория рассекает лицо выскочившего катаной, пока Оскар ногой отшвыривает другого. Беловолосая успевает услышать шорох позади. Из рукава выскальзывает нож, который разрезает сонную артерию стражнику. Грациозный разворот, при котором вытягивает руку с оружием, и в воздухе калечит двух. В это время брат убивает нападавшего слева. Кровь, брызги крови. Много крови. Тут выплыл мужик с оружием. Виктория еле уворачивается от пули, ныряет под громилу, отсекая катаной руку. Разворот, схватила за волосы на затылке и перезрела горло. Второй Ансберг с локтя выбивает челюсть, удар в солнечно сплетение. Пара слопанных рёбер и шея сломана. Ещё один труп. Проморгав момент, сзади подкрался противник. Ударил по белёсому затылку с локтя. Вики сложилась по полам, но не надолго. Из складок высокого пояса ловко выудила иглу, и со совсем остервенением всадила её в глаз нападавшему. Тяжело дышали, мокрые, все в чужой крови, но живые. С шайкой было покончено. Только вот две фигуры нарисовались. Вильям очнулся. С его виска спускалась бордовая струйка. У Грома рассечена скула. Но тут из двери показались ещё пятеро, что целились в пару. Сестра и брат переглянулись. — Предатель! - крикнул Оскар. - Почему?! — Так нужно! - прохрипел Вильям, явно находящийся на грани истерики. Виктория молчала, только шеей похрустела и сделала красноречивое движение катаной. Выставив руку, провернула в ладони рукоять так, чтобы лезвие было направлено в её тело. Жест как бы напоминал протыкание насквозь. Это означало одно. В живых оставлять никого не собирается. — Позиции меняем? - шепнул Оскар, не сводя пронзительного взора. — Нет, только избавимся от ненужного. Воздух, словно зазвенел, плавился и дрожал. Волосы Виктории вновь подлетели и все с ужасом заметили, что нижние пряди чёрные. Чернее ночи. Жемчужная змея, вот она. Свирепая и жгучая. Ядовитая. В своём изгнании гордая, высокая и непостижимая. Обуявшие внезапно могущество тело, стекало и сочилось из под бинтов кровавыми подтёками. Взмах руки. Пятеро резко поднялись в воздух. Хруст. Их головы неестественно вывернуты. Бездыханные тела свалились на пол, точно мешки с мусором. — Теперь вы. Выбирайте. Медленно и мучительно? Быстро и мучительно? Это был не её голос. Это был голос дочери Перворождённой. Потомок сладостных и страшных грехов, которые ей предписали ещё до рождения. Что ж, если они предписаны, то почему бы парочку не совершить? Они вновь сцепились. Брат против брата. Солдат против солдата. — Чего стоит это, Гром? - крикнула, парируя атаку, нанося не щадящий колющий удар. — Концу хаоса, - проскрипел. — Как благородно! - усмехнулась, глядя на него как на добычу. — Ты такая же! - их клинки соприкоснулись, серые глаза упёрлись в опустошённые. - Тебе не к лицу ненависть. Ты ведь не та, кем всем представляешься! Одумайся! — Ты плохо меня знаешь. Гневная, пылающая. Движение резкие, точные. Никакой плавности, грации. Лишь холод и жестокость, что заполонили всё живое внутри. Если оно ещё останется после сегодняшнего. — Нет. Кто-кто, но я вижу тебя ясно! Ты всё та же. Маленькая, обиженная на весь свет девочка! В его словах не было не капли укора. Только безграничная жалость и сочувствие. — Ты можешь искупиться! Просто прости, не иди на поводу у мести. Виктория Силой отталкивает Игоря, отходя на безопасное расстояние. Губы собраны в тонкую линию, к щекам кровь не приливает. Белее снега, холоднее смерти. Глаза блеснули. — Простить? - голос дрогнул. А после ослабевшая от секундной слабости спина превратилась в осанку вышколенного солдата. - Боль сделала меня сильней!!! Пафосная, до жути пошлая фраза, что так и сочилась какой-то художественной болью. Но…ведь то правда. Какой сейчас Вики была бы, если не испытания жизни? Если бы не изматывающие тренировки. Не плен, и не один. Не всё это? А Ансберг гордилась своим достигнутым. Без зазора совести. И ненавидела полсвета, и думала, что имеет полное право на это. А имеем ли мы? — Нет, Виктория. Она породила в тебе гнев, ненависть. А она, как кислота, сожгла всё живое внутри. — Да что ты знаешь обо мне вообще? - воскликнула. Замолк. Действительно, что? Что он знал о ней, что вдруг желает исцеления. Не странно ли? - А вот я вижу тебя насквозь, - опустив катану, рассаживала из стороны в сторону. - У тебя не выйдет. Если ты не поймаешь меня, Он тебя убьёт. А ты меня не поймаешь. Потому что я убью себя, окажись в Его руках. Ты, такой же как и я —пёс. Прислужник. Только вот отличие в том, - Виктория подходит ближе, уверенная в своих словах. Они слетали с уст как песнь змея искусителя, режущий правду матку. - Что ты привязан. И отвяжи, ты потеряешься. В этом хаосе и безумстве нашего времени. Нет, ты не умрёшь, но…разве это жизнь? Вечные скитания. А я нет. Я рождена в том хаосе, он мне привычен. Скажи мне, ты доволен политикой своего хозяина? — Заткнись! — Нет, - сладостно протянула. - Думаешь, он не такой, как Птица? Он хуже. Это два брата, всадники апокалипсиса. Ты затеял кошки мышки с судьбой, где котом является бог Смерти. Сдайся, подайся нам! К нам! Её змеиный шёпот гипнотической волной проникал в сознание Игоря, переворачивая и шаркая в мозгах, вытесняя и ища нужный ответ. Гром потел, скалил зубы от непонимания, как смыть со своего тела эту ядовитую волну. Губы Виктории что-то энергично нашёптывали, узкие зрачки то расширялись, то вновь сокращались. — Ты знаешь, что делать, - жуткие глаза смотрели в самую суть, убивая и сжимая лишнее. - Ты знаешь. — Я знаю…только одно…- процедил, пытаясь сорваться с этих змеиных цепей в разуме. Резко достал пистолет, целясь в сторону Оскара. Всё происходило стремительно. Раздался звук выстрела. Фигура змеи метнулась в сторону брата. Хватает за плечи, а после замирает. Крик. — ВИКИ!!! Всё стихло и магическое влияние тоже. Опало пеплом, как и тело Вики. — Уходим, быстро! Вильям, стоявший в стороне и только что дравшийся с родным братом, оцепенел. Нет, это невозможно… Думал так, пока не увидел стремительно увеличивающееся кровавое пятно, выползающее из живота сестры. С каждой секундной, как из сосуда, вместе с кровью утекала жизнь жемчужной змеи. Гром подбежал и, схватив чуть ли не за шкирку Ансберга, подались в бегство. А Оскар кричал, трясёт родную за плечи и кричал, кричал, кричал. — Нет-нет-нет, ты не можешь, J'ai besoin de toi! Une princesse!!!Виктория Ансберг была убита в бою, при защите Оскара Ансберга. Родного брата.
***
Весна — время, когда природа заявляет о своей способности жить. Нести прекрасное. Но каждая весна начинается без кого-то. Сегодня день похорон. А завтра Птица объявит войну. Куча народу собралась в этот солнечный день. Подчинённые, сослуживцы. И только три родные души. Птица, Олег, Оскар. Тягостнее дня не было. Ведь оно пропитано воспоминаниями. Когда гроб был закопан, все было начали уже расходиться. — Простите, опоздал. Все равнодушно покосились в сторону шелестящего голоса, только троица дёрнулась, как от удара. Размеренными шагами вперёд, к свежей могиле шёл Молчаливый. Все в страхе расступались перед вышколенной фигурой, несущей белые пионы. На нём был длинный стёганный кафтан из чёрной ткани. На груди не вычурные узоры, расшитые камнями. Высокий ворот, поверх плеч полупрозрачной мантия, делающая образ загадочным. Капюшон и конечно же маска. Он явился на могилу Виктории Ансберг, словно смертный её дух. Склонившись к мраморной плите, уложил букет из пухлые бутонов в гору цветов. Развернулся к Птице, который сейчас белее этой надгробной плиты. Ему плакать или кинуться ему в ноги? — Воды, ваше Величество?