***
В это же время. Проснувшись после очередной лихорадки, Виктория чувствовала себя паршиво. Её мутило и сердце было не на месте. Прекрасно письмо брата стало волнительным. И всё же, она решила не обращать внимания на это, скинув это на перемену в давлении. А не от того что не зря Сила качнула души и скоро грядёт нечто плохое. Накинув на дрожащие от холода плечи, подошла к окну, разглядывая площадь победы, которая доверху была заполнена. Она от бордюра до бордюра наполнена толпой, находящиеся в радостном нетерпении. На своеобразный подиум вышел мужчина с важным видом. Одетый в парадный мундир прокашлялся, разворачивая свёрток так, точно в его руках находится власть сей земли. - Внимание! Именем его Величества, Гр’афа Теней, я имею-с возможность объявить о пр’оведении тор’жественного пар’ада-с в честь дня гор’ода-с, великой Адр’ии. И самого государ’ства. Р’овно через тр’и захода луны, эта площадь будет полна пр’аздника-с, - вешатель говорил со смешным французским акцентом и характерной картавостью, - Благодар’ю-с за внимание! - он откланялся и в сопровождении солдат, удалились с площадки военным маршем. Толпа взревела радостным воплем. Но никто из них не предполагал даже, о том что этот день провозглашат как день «Кровавого марша». Вики предвкушала положительную реакцию, которая попервоначалу будет воплощением ужаса в глазах у горожан.***
Стоял холодный, но праздничный зимний полдень. Серое небо на удивление было солнечным, и унылые облака только на миг пересекали солнце. Всё было бело. С площади слышался нетерпеливый, полный триумфа голос народа. Каждый дом в городе пестрил ярко красными и оранжевыми цветами. Весёлые флажки развевались на ветру. - Значит так, слушайте мои команды. Докладывать я буду Виктории Ансберг. Ну звание вы её знаете, - Вилл был слегка взвинчен и обеспокоен. Он не ожидал что в этом году на его голову упадёт такая ответственность. Да, почётная, без сомнений. Однако легче не было от этого. Единственное что сгладило, это то что докладывать будет сестре. Можно не переживать. Взвод чернознаменных уже был построен. Они находились в радостном предвкушении. Гордое чувство заполняло их до краёв. Все как один, в элитной форме. Титанового цвета детали брони, сидящее точно мышцы, к поясу, на один бог, прикреплена угольного цвета ткань с кровавыми полосами. Через одно плечо перекинута алая ткань. В зависимости от ранга, на плече разное количество белых полос. Только шлема нет, на торжестве не принято скрывать лицо. - Что я вижу, картина маслом-с. На яву, иль сплю. В казарму вошла Виктория в шикарной форме. При ходьбе от неё исходил почётный звон орденов, а эта генеральская цепь великолепна. Блестела белым золотом. Нижний слой состоял из немало известного парадного мундира, но эта накидка сверху с богатым, пышным капюшон, обилие военных наград, делали её образ величественным и несокрушимым. Но не в коем случае не пафосный, не вычурный. Дресс-код так-то выбирал сам Граф. Её брат был в чём-то подобном, только грудь пересекали грубые ремни, а рубашка молочная. - Услада для глаз, - она была в хорошем расположении духа. Вильям улыбнулся. Нахмурилась, глядя в глаза брату, - Не стоит нервничать, Вилл. - положила руку на плечо. - Это тебе легко. Я впервые буду открывать парад. - О, поверь, волнение не стоит твоего. Ты лишь представь, - за руку мягко подвела на выход, вставая чуть сзади, - Вообрази, как чёткой походкой, неся в руках оружие, ты несёшь такую честь. А сзади тебя мощнейший отряд, в непробиваемых сплавах. И всем зевакам на зависть, остаётся только глотать вздохи, да стоны восхищение. Тем более, докладывать ты будешь мне, а я Предводителю. Тебе не зачем эти волнения. В конце концов, ты видел больше, чем просто толпу, - Старший Ансберг энергично закивал и ухмыльнулся. - Да, да! Ты права! - повернулся в сторону сестры, а у неё очи горят огнём, улыбается, - Не зря ты змея. - Ой, увольте меня от стереотипов. Всё, строй я воспитала, тебе остаётся лишь не киснуть. До встречи, брат. - До встречи, сестра, - она по уходу бросила что-то взводу, на что он посмеиваясь, встал по стойке смирно. Осталось сосчитать минуты до открытия. На королевской площади, на пьедестале уже стояла верхушка. Включая Птицу. Вики не упустила возможности со сияющими глазами оглядеть рыжеволосого. И как бы она не пыталась его избегать последние пару суток, отрицать этот странный, интригующий взгляд жёлтых зениц. Старалась не обращать внимания, однако пропустить мимо глаз его красоту не могла. Особенно сейчас, когда его искусный стан, широкие плечи, находятся в бесподобном костюме. Идеально чёрный кров, точно его шёлковые перья перемололи, из них сделали краску. Могущественные крылья лили лазурный блеск. Вместо погон, слой перьев, переходящих на шею, в виде высокого воротника. Посреди, меж грудков торчала такого же оттенка рубашка, с пышным витиеватым воротником, на который крепилась серебряная эмблема, напоминающая маску чумного доктора. Атласный высокий пояс. Граф Теней, одним словом. И Виктория заметила себя на постыдном. Она откровенно любовалась. Пусть и с лёгким проворством, еле выглядывая из широкого ворота, скрывающего морозное лико. Но алые глазки - сплошной контраст, и его сложно не заметить. Поэтому рыжеволосый словил её взор, хитро и довольно щурясь. А она едва не покраснела. Рядом с пернатым, по правую руку, стоял Волче, в схожей с девушкой форме, но на нём она смотрелась солиднее. Кивнув чему-то своему, встала по левую руку от его Величества, подмечая властную полуулыбку. По другую сторону стояла часть совета и другие высокопоставленные. Вдруг пространство разрезало биение колоколов, оповещающее о начале. Дирижёр вскинул руку с палочкой и огромный оркестр заиграл торжественную мелодию. Широкие врата казарм отоварились, от куда с гулким, единым звуком шагов, все взводы выдвинулись в центр. Встав на одной линии, по команде подняли подбородки, устремляя взгляд чуть выше горизонта. Они были полны высокомудрия. Виктория, как главнокомандующий, в соответствие с уставом, сделала три чётких шага вперёд, располагаясь на указанном месте, начиная командование: - Здравствуйте, товарищи солдаты-с! - с напускной грубоватостью, почти прокричала решительным тоном, на что все как один воскликнули. - Здравия желаем товарищ Генерал! - они не двигались. С этой секунду никто не смел даже шеей повести. Всё строго настрого. - К торжественному маршу, - командиры взводов сделали шаги вперёд, - По взводно, - едино повернулись к своим шеренгам, - Отряд чернознамёных прямо, остальные напра-во! - выделяя «во», с ударом которого все выполнили приказ, - Шагом…марш! Оркестр взревел вновь, под грозный барабан, каждый отбивал шаг левой, неся торжество. Вики же встала на прежнее место, замечая как был доволен Граф. Его перья от удовольствия словно распушились, дышал часто, золотые очи горели гордыней за себя и государство. Ведь он знал, кто принёс справедливость и равенство. Он ликовал, смаковал момент. И это отнюдь не первый его парад. Уже почти с десяток лет, как сквозь кровь и пот, корона принадлежала ему. Господи, как же он властен. После прошедшего армией круга, по команде, только уже полковника, в центр промаршировал взвод, должный сделать парадный залп из винтовок в воздух, в честь великого дня. - «Да начнётся потеха» - думалось Ансберг. Всё шло на секунды. Липовая шеренга уже была выстроена. Она медленно сошла с трибуны, дабы её фигура почти скрылась за ней. Жестами начала показывать брату о начале плана. Он, повернувшись в сторону чернознаменных, бесшумно указал на цель. Кивнув ей, она вернулась на своё место, собирая силы в руки. Те бесшумно стали за ополченцев, готовя винтовки на расстрел. Вот, предохранители сняты, и предатели в один миг направили стволы в сторону верхушки. И от смерти их отделяла секунда. Секунда, через которую раздались выстрелы. Змея, подняла руку, с пальцев которой виднелись кровавые магические язычки силы. В этот же момент, когда публика закричала от охватившей жути, а из голов липовых солдат потекла горячая кровь, она подняла тяжёлое тело губернатора Запада неведомыми силами. Раньше люди, теперь кавалерия трупов, валялись на плитке, пока Виктор Францевич корчился от удушения и ужаса нашедшего на него. Он осознал, они раскрыты, и от этого стало ещё страшнее. Птица жутко засмеялся, аплодируя изменщику. - О, какой вид. Какой запах! Крови…- артистично выпучил переднюю губу. - Какая неожиданность, взаправду, вы настолько тупы. И надменны. Смешны и наивны. Вы все! - хищно взмахнул крыльями. - Вы нагло полагали, что будете крутить вокруг моего носа и я не замечу? Надеялись, что я, ослеплённый триумфом победы над вами, гнилыми тварями, так легко позволю забрать власть? - говоря это, он плевался от ненависти, его поглощал гнев, а этот звериный оскал…Даже у Вики по телу забегали мурашки от этого существа. Его силуэт — сама тьма. Полная вязких чернил. Жители города замерли, не узнавая своего властителя. Раньше на людях, это хладнокровный и уравновешенный. А сейчас непоколебимая, необузданная стихия. - И вы поплатитесь за эту слепую дерзость. - Вы…в-все, с-дохните. Они восстанут, к-как в-восстали он-ни…-грязно, ядовито шептал последние слова. Птица, вынув меч из пояса, перерубил ему голову. А она, безмолвным мячиком, покатилась по тротуару, изливаясь кровью. - И так будет с каждым. Ансберг, стояла на том же месте, тяжело дыша и смотря на то, как жирное тело, уже бывшего советника, обмякло и пропиталось собственной кровью. Стало тошно и дурно от понимания, что этим они буквально осквернили великий праздник. Она не знала, даже не предполагала, что рыжеволосый покончить с жизнью крысы так…так бесчеловечно. Голова с плеч. Это дико, первобытно, до безобразия пошло и полно тщеславия. Да, тупой, кровавой тщеславности. Показать свою непоколебимость и власть. И даже для Вики, что убила не одну сотню на войне, это было слишком. Всё это было слишком. Импульсивно и нерационально. Нет, она не в коем случае не считала, что его надо было оставлять в живых. Сама грешила мыслишками о том как его гнилая душа покинет тело. Но таким способом омертвлять…Хотя, кого стоит обманывать, зрелище удалось. Солдаты просто подобрали тела, смыли водой остатки крови и как не в чём не бывало, продолжили выступления, на радость аудитории. Дальше всё прошло на уровне, даже лучше чем в прошлых годах. Но не для всех это был конец, ибо высокопоставленных ждал светский вечер во дворце, на который, кстати, Виктория пойти не планировала. И не хотелось особо. О чём там молвить слово? О том, насколько вкусное шампанское? Или, какая прекрасная у вас шляпка? Она не понимала этого. Да и платья не было, а, извиняюсь, ввалиться туда в форме, уж как-то не ахти. Олег, к слову сам недоволен поступком Графа и не горел желанием идти на вечернее мероприятие, но обмолвился об этом односложно и кратко. И они были правы, зачем мусолить?***
Уже под вечер девушка прибыла в свои покои, укладывая одежды, устало выдыхая. Парад—это прекрасно, но не менее изнурительно. Вся эта организация, стоять столбом, срывать голос. Поэтому было принято решение, попросить Элинию наполнить горячую ванну и приготовить рыльно-мыльные принадлежности. Беловолосая не могла не заметить неловкий взгляд серых глаз, особенно когда упоминался её брат. Это вызывало лукавую улыбку на лице. Широкая ванная комната освещались рыжим светом из окна, и приглушённым светом свечей. На мраморном полу лежали мыльные капельки. От глянцевых стен отражались тёмные силуэты и абрикосовый блеск свечей. Вики давно не сидела в акриловой чаще, и не разглядывала интерьер вокруг. Да настолько внимательно, подмечая малейшие детали. Непривычно, ибо зачастую лежать в тёплых потоках не было возможности, ещё среди всего этого ванильного мрамора, золота. Это роскошь, неведомая ранее. Но благодаря этому, не давшая повода появлению разбалованного нрава. Ибо раньше она довольствовалась кедровой бочкой. Как и большинство. И вот, сидя в душистой пене, когда нос щекотали ароматные масла, она решила задаться опять одним вопросом, но уже в слух. Служанка же сидела сзади, помогая мылить длинные волосы. - Они такие мягкие, вы не вообразите даже, госпожа! А вы меня всегда зовите вам помогать, - скромно посмеивалась. Змейка улыбалась, неведомо чему, она чувствовала себя как-то непривычно. Тонко и изящно, словно она сама Афродита. Вот тебе и ажурная ванна. - Непременно, если, конечно-с, вы не будете увлечены чем-то иным, - игриво протянула, медленно моргая, точно сонный кот. Та непонимающе покосилась, криво улыбаясь. - О чём вы, госпожа? Я всегда в вашем распоряжении. - Ну, знаете, - стреляла хитрым взором, плела интриги. Ух, в ней бурлило озорство, флёр. - Молодая кровь, всё кипит, искрится. Молодые люди…Сама испытывала подобное. Когда в сослуживца влюбилась. - еле слышно добавила. Русоволосая встрепенулась, как же Виктории доставляла эта ребяческая весёлость служанки. Она делала её удивительной, искренней. - Ах, как это мило! Честно, я грешила мыслью о том, что вы, несмотря на благородство, черствы и не веруете в высокие чувства. И не разу не влюблялись, - говоря это, воздыхала от одного упоминания любви. - Ну как же, - с серьёзно проговорила, но без потери отрады в голосе, - Как же без этой глупой радости жизни. Когда кровь, смотря на высоких солдат, закипала и бурлила, а спина так и потела. Ах, как же хочется окунуться в этот сладкий омут вновь, - блаженно потянулась, а после нырнула под воду, тем самым смывая пену с головы. - А что щас мешает-с, Виктория? - Ансберг вынырнула, жадно глотая воздух, а руками опираясь об скользкие борты. - Щас? - призадумалась, - Щас как-то не до плотских утех. Они потеряли для меня какую-либо важность после войны. В конце концов, страсть и желание это ничто иное, как одна из вариаций состояния нашего тела. Не более. Но которое, почему-то для некоторых, является главенством жизни. - Но, вы же секунды назад упомянули, что окунулись бы в тот омут вновь, - беловолосая хмыкнула, повернулась в сторону слуги, положила руки на бортик, поклала на них голову, опираясь острым подбородком. Играючи, посмотрела в серые глаза девушки. - А разве я обозначала-с, что соитие и чувства одно и тоже? Для меня. - Элиния смутилась от того, как чётко, не краснея девушка сказала самое откровенное и интимное слово. Глядя прямо в глаза этими гранатовыми зеницами. - Н-нет… - Мм, а чего вы-с краснеете? Не уж то я сказала что-то не то? - как ни в чём не бывало спросила, словно не понимала. - Просто вы, кхм, в открытую завели такую тему. - Какую, такую? - склонила голову в бок, точно испытывая, играя на выдержке. Хитро улыбается. - Интимную. - Оой, началось, - недовольно цокнула, слегка приподнявшись, выхватила полотенце, кутаясь в него, - глупо смущаться от того, что является составляющей жизни. Если бы ваши папенька с маменькой так же смущались, не думаю-с, что вы бы явились на свет божий. - вылезла из ванны, обтирая ноги. - Однако, хочу извиниться за свою фамильярность. Надеюсь, я не оскорбила вас. - уже за ширмой продолжала. Накинула спальную рубаху и вышла в основную комнату, - Спасибо, что помогли с мытьём волос, Элиния. - на что русоволосая благоверно расплылась в улыбке, кланяясь. Дабы не вгонять служанку в окончательное смущение и неловкость, она прикусила развязанный язык, принимаясь рыскать что-то в столе. Элин неуверенно, мнясь, шагнула туда же. - А почему для вас это разные вещи? - Виктория подняла голову, внимательно щурясь. - Просто я считаю это лишь удовольствием, а любовь, далеко не сплошное удовольствие. Нет, не в коем случае не говорю, что любовь — самое ужасное в этом мире. Нет. Это самое волшебное и прекрасное. Но от этого, почему-то не менее жестокое. По крайней мере для меня, плотские утехи лишь своеобразный вид наслаждения. Без которого, к слову, я прекрасно существую. - А вы, вы любили когда-нибудь? - Вики мягко, даже мечтательно улыбнулась, глядя куда-то в потолок. - Да…- тоскливо протянула. - Никогда не думала, что уже прошло полвека с того момента. Это был солдат, высокий, крепкий стан. Шоколадные локоны и голубые, ясные, точно летнее небо глаза. Красивый, умный, честный, добрейшей души человек. Был. Джек—так его звали. - Элин не верила своим ушам. Ансберг ей представилась холодной, не знающей об этом разговоров. Но оказалась лелеющей такую важную часть жизни. Она в изумлении присела рядом на стул, зачаровано смотря на красноглазую. - А что с ним случилось? - Он заболел-с чахоткой, погиб в муках кровавого кашля. - горько подытожила. - Но, что было —то прошло. И я вовек благодарна ему, за подаренные безвозмездно эмоции и чувства. По крайней мере, я поняла, что могу быть любима.- искренне лила свою любовную молитву, и ей захотелось восхититься. Пусть её руки в крови, но душа не скверная и чиста. Способна любить. Иль сероглазой так казалось? - Ой, знаете, - радостно подхватила девчушка. - Я с вами согласна. Мне вот, маменька твердила всё одно, да одно. А я возьми и не послушала. И пусть я стала прислугой, но я узнала другую жизнь, знаю других людей. Узнала совсем иные и тёплые и плохие чувства-с, разве это не счастье? Познавать и сознавать иное, неизведанное? - она, так художественно, так поэтично молвила то, о чём ночами под небосводом философствуют. От этих слов разлилось тепло в груди. Как же Вики любила подобные разговоры. Тут раздался торопливый стук в дверь, нагло разрушивший хрустальный момент. Виктория быстро зашла за ширму, ибо не хотелось представать в таком виде перед неизвестным. Элиния же отворила дверь, обменялись поспешными фразами и захлопнула её, звонко лепеча: - Виктория, вам подарок! - Что? - нахмурилась, выходя из-за своего укрытия. В руках у Элин была большая, нет, здоровенная красивая коробка, обшитая всяческими чёрными тканями. - Ах, боже какая красивая! - Это точно мне-с? - недоверчиво. - Я не ждала ничего-с. - Но Госпожа, здесь ваше имя. - в диком интересе тёрла ладошки. - Ну, открывайте же, не томите-с. - генерал хмыкнула, цепляя пальчиками пышный бант. Он томительно сполз с коробки, змейка подцепила крышку, и только сняв защитный пергаментно внутри, на ухо упал восхищённый вздох. - Ах, не уж то это платье, госпожа! - заглядывала через плечо девушки, пытаясь разглядеть, что же там. Проблема в том, что она куда ниже Виктории. И выглядело это забавно. Между тем беловолосая уже бережно, боясь сделать хоть единую затяжку на дорогой ткани, вытаскивала его из оков упаковки. Делала это медленно, осторожно, что воспламеняло любопытство и нетерпение вдвойне. И спустя долгую минуту, когда невероятное платье лежало на кровати, сзади верещала от восхищения светловолосая, а Вики схватилась за голову. - Оно бесподобно! Ой, как же вам пойдёт. - Нет и ещё раз нет, - с кривой усмешкой, - Пусть оно будет хоть как на меня сшитое. Я не одену и не выйду из своих покоев. Моё желание спать-с как никогда яро! - Ба! Вы что, сдурели, госпожа?! Ну грех такое упустить. Ну что ж вы. - Во-первых: это платье-с наверняка стоит больше чем моя голова, а это, на минуточку, очень много. Во-вторых: это просто дикость! Это совершенно некрасиво, ибо я даже не знаю от кого это. Я не смогу нечем отплатить. - недовольно бурчала. - «Но скажу одно, у неизвестного шикарный вкус. Платье прекрасно». - Некрасиво—отвергать столь дивный подарок. - «И то верно». - Ну чего вам стоит почувствовать себя прекрасной леди? А то ходите всё время в брюках, да этих тяжёлых сюртуках. Вы же всё таки женщина. В первую очередь. - Нет! О, я не вынесу этих стереотипов, - устало прикрыла глаза рукой. - Вообразите, раз этот некто, даровал вам это, да ещё и в преддверии светского вечера, не значит ли что он там тоже будет? Разве вам не любопытно кто этот интригант? И почтить его хотя бы тем, что вы имели возможность и не отвергли подарок. Это признание благодарности к щедрой личности. - «Взаправду. Овечка дело говорит. Ба, как я назвала дорогую Элин! Благо, не в слух. Но я же в хорошем смысле. Собственно факт фактом. Она права» - с прищуром оглядела трепещущую служанку. Что-то потянуло Викторию заглянуть на дно коробки. Там ещё лежали некоторые вещи. И конверт. Не думая, взяла письмо и распаковала. Почерк знакомый, размашистый и отточенный до идеала, что буквально каждая петелька букв идентична.«Если вы читаете это письмо, значит не смотря на вашу прекрасную упёртость и воспитанность, интерес поборол. Это ваше платье на сегодняшний вечер и я питаю мечты, что смогу увидеть вас в нём. Надеюсь, мой вкус вас не разочаровал. Не делайте себе волнений. Это ваш подарок, который был отправлен вам бескорыстно. В чистой щедрости.
Но я солгу, если скажу, что не хочу от вас кое-что в ответ.
Чтобы вы его надели.
Я попытаю судьбу и всё же, вдруг, мне выпадет шанс увидеть вас в платье. Стоять неподвижно от вас требовать никто не будет. Не посмеет.
До встречи, Виктория»
- «Какая самоуверенность. Немыслимая. И всё же, почтить своим присутствием? Что ж, вызов принят».