Жизнь и счастье в ней

      — Тёмная фигура говоришь? — задумчиво тянет Бруно. — Я помню тебя ещё вот такой, — он выставляет ладонь где-то на уровне середины своего бедра.              — Настолько маленькой? — с притворным недоверием спрашивает Мирабель.              — Ну, тебе лет пять было, я бы удивился, будь ты выше, — тараторит он, зазря оправдываясь.              В тот день мамита задумала приготовить на ужин арроз де лиза, да вот только авокадо дома не оказалось. Не сказать, что они так уж важны для блюда, просто гарнир, но без него, по словам Джульеты, вкус будет уже не тот. Единственными же, кто не был занят неотложными хлопотами в тот момент, были Мирабель с Бруно, их-то она и отправила за фруктами. Путь до места назначения они преодолели достаточно быстро и, взяв пару ящичков, чтобы точно хватило, двинулись в обратную сторону. Ноша хоть и была увесистой, но не более. В каждом из ящичков было по десять авокадо, уложенных для сохранности только в один ряд. Так что в какой-то момент они решили сделать крюк и пройтись до дома более живописной дорогой.              Дорога эта представляла собой аллею, плавно перетекающую в жилой район с красиво отделанными домиками. В их дворах тоже росли деревья, и вся улица утопала в пестроте цветов и плодов. Среди всего этого великолепия паршивой овцой уныло зеленело гваяковое дерево без единого цветка. Каждый в общине знал, что несколькими годами ранее здешние растения пережили нашествие вредителей. Общими усилиями их спасли, вот только цветов с тех пор на этом дереве было не видать.              — Интересно, на следующий год оно зацветёт? — внезапно спрашивает Бруно, остановившись под раскидистыми ветвями.              Мирабель, слегка ушедшая вперёд, оборачивается, окидывает дерево взглядом, но не подходит.              — Это нужно у тебя спросить, ты же у нас заглядываешь в будущее, — говорит юная Мадригаль, поудобнее перехватывая поклажу.              Она уже готова отвернуться и продолжить путь, но вовремя замечает, что Бруно и не собирается двигаться с места. Он всё стоит, уставившись на дерево без единого фиолетового цветка. Чуя неладное, Мирабель подходит к нему и, оказавшись рядом, замечает тень тревоги, что полегла на дядином лице.              — Погоди, ты всё ещё боишься? — сразу предполагает девушка, и Бруно наконец переводит взгляд на неё.              Он медлит мгновение, а после молниеносным движением руки натягивает на голову капюшон и характерным голосом Эрнандо произносит:              — Нет конечно, я ничего не боюсь!              Мирабель лишь молча и вопросительно смотрит на дядю, он ведь так и не дал нормального ответа. Под тяжёлым взглядом племянницы он нехотя снимает капюшон.              — Это редко, когда приносит счастье, предсказание с тобой было исключением, но стоит снова предсказать что-то плохое и… — он заминается, а после и вовсе замолкает.              Ему не нужно продолжать, Мирабель и так всё поняла. Стоит предсказать что-то плохое, и все снова начнут считать его вестником несчастий. Не сказать, что совсем необоснованный страх.              — А может, это было началом целой череды хороших предсказаний? — предполагает девушка силясь подбодрить дядю. — Я не говорю тебе, что делать, но ты не узнаешь, каков настоящий расклад вещей, не проверив, — под конец она дарит ему свою лучшую улыбку. — К тому же я всегда готова составить тебе компанию.              Он смотрит на неё, потом в землю.              — Я подумаю, — тихо буркает он.              Следующие пару дней они не вспоминают об этом. Жизнь идёт своим чередом. Они выполняют поручения Джульеты, разыскивают сбежавших ослов для Луизы, чтобы та могла побыстрее их собрать и вернуть в загон, один раз даже приходится помогать Антонио искать потерявшегося слётка гуахаро, который по итогу к всеобщему удивлению оказывается среди платьев Исабелы. Во избежание конфликтов, владелице одежды о происшествии было решено ничего не говорить.              Мирабель уже и забывает почти о том разговоре под деревом, как на третий день, едва она успевает встать и одеться, Бруно ураганом врывается к ней в комнату. Его глаза горят, на губах широкая улыбка, а голос громкий и звонкий:              — Мирабель, Мирабель! — зовёт он её. — Ты была права! У меня получилось!              Он буквально пихает ей в руки тонкую изумрудную пластину, но не успевает девушка толком рассмотреть пророческий рисунок, как он не сдержавшись обнимает её. Порывисто обвивает руки вокруг её грудной клетки и чуть не поднимает племянницу над землёй, настолько велика его радость. Мирабель, не медля и мгновения, отвечает на объятия: обхватывает его руками, утыкается носом в плечо, вдыхая пыльный запах старой ткани, прижимается своей грудью к его и обнимает так крепко, как только может. Чтобы он точно понял, на сколько же она за него рада. Через всю ткань одежды она ощущает, почти слышит разбушевавшееся живое сердце в чужой груди. Оно бьётся так быстро и рьяно, что сердце Мирабель само собой заходится в том же бешеном ритме.              Наконец он разрывает объятия, и юная Мадригаль чувствует мимолётный укол грусти. Она бы постояла так ещё.              — Оно на счёт того дерева? — быстро отбрасывая непонятное чувство, спрашивает она и принимается внимательно разглядывать принесённое пророчество.              — Эм, нет, я не искал чего-то конкретного, — Бруно поджимает руки к груди. — Решил положиться на удачу, так сказать.              Всё так, на плите никакого дерева нет и в помине. Зато есть две человеческие фигуры на фоне звёздного неба. В силуэтах Мирабель с удивлением узнаёт себя и Бруно, она явственно видит знакомый узор на его пончо и контур своих очков. Они сидят рядом и смотрят на ночное небо по которому летят десятки падающих звёзд. Мирабель наклоняет плиту, но лишь блик от окна скользит по ней, в рисунке ничего не меняется. Будущее предрешено.              — Звездопад, — говорит девушка полушёпотом и глупо улыбается, она ещё ни одного за всю жизнь не видела. — Это действительно прекрасное предсказание. Когда это случится?              — Сложно сказать, — тянет он, — но я бы поставил на завтрашнюю ночь.              — Тогда чего мы ждём?! Все должны узнать о твоём видении!              Мирабель искренне жаль тех, кто не видит лицо абуэлы, когда она, только выйдя из своей спальни, сталкивается с парой горящих глаз. Пока Мирабель тараторит про пророчество, Бруно скромно и боязливо стоит рядом. Всё выслушав, Альма с опаской принимает изумрудную плиту из его рук, но быстро понимает суть пророчества и через мгновение уже крепко обнимает своего единственного сына. С гордостью в голосе хвалит его. И у Мирабель сердце готово выпрыгнуть из груди от ликования, когда она видит, как Бруно с искренней улыбкой обнимает её в ответ.              Они вместе заходят в столовую. Все остальные уже там. Абуэла без промедления объявляет открытым семейный совет. Все занимают свои места за столом. Бруно и Мирабель, как всегда, садятся рядом.              Пока Альма разъясняет суть пророчества, Мирабель подмечает напряжение дяди. Его ладони, что лежат на коленях, плотно сжаты в кулаки, а дышит он прерывисто и рвано. Его можно понять, всякий раз, когда в прошлом поднималась тема его дара, это заканчивалось катастрофой. Ему ещё только предстоит привыкнуть не быть порицаемым семьёй.              — И ничего плохого не случиться? — подаёт голос Пепа. — А и во сколько это будет? Антонио маленький, детям важно соблюдать режим сна.              Мирабель еле сдерживается, чтобы не сделать тёте прилюдное замечание. Вопрос прозвучал обвинительно и резко. Семье тоже только предстоит научиться не порицать Бруно.              Молчание затягивается, и юная Мадригаль догадывается, он не знает. Сложно признаться в подобном, когда глаза всех членов семьи устремлены на тебя. В попытке подбодрить Мирабель накрывает ладонью руку Бруно. От прикосновения он вздрагивает, косится на неё. В ответ девушка лишь улыбается и еле заметно кивает. Это приносит свои плоды, он сглатывает комок в горле, переводит взгляд на задавшую вопрос сестру и говорит:              — Видения не открывают все тайны будущего. Многие обстоятельства остаются не ясными. В самом ведении ничего плохого не было. А на счёт времени, — он делает паузу, видимо вспоминая подробности видения, — это произойдёт после заката, точнее сказать не могу.              Пепа не кажется удовлетворённой таким ответом. К счастью, конфликт не разрастается, Джульетта предлагает устроить полноценный праздник и всевозможными развлечениями, песнями и танцами, скрасить ожидание начала звездопада. Все поддерживают эту идею, даже Пепа, быстрота смен её настроений всегда поражала Мирабель. Тётя даже не заметила своей предвзятости. Однако сейчас говорить ей об этом уже нет смысла, все грезят о предстоящем празднике, и юной Мадригаль не хочется сбивать такой радостный настрой. В следующий раз нужно будет указать ей на ошибку сразу.              Абуэла раздаёт указания. Мирабель выпадает роль посыльного, она должна оповестить всех жителей общины о скором празднике. Бруно, как бы не хотелось обратного, она просит о другом. Раз он уже видел как всё будет, то должен помочь Луизе найти и подготовить место для праздника. Мирабель немного грустно и непривычно расставаться с ним, но это ведь ненадолго. Можно и потерпеть.              К полудню она понимает, что это ещё как на долго. К вечеру она не верит, что наконец закончила. Община кажется маленькой, когда знаешь каждого жителя поимённо, но на деле здесь живут многие десятки людей. И каждому нужно рассказать про праздник. А ведь не все сразу понимают, о чём идёт речь, многие отказываются идти, лишь потому, что звездопад предсказал Бруно, некоторые из таких на полном серьёзе спрашивают, не разрушат ли город падающие звёзды. Всем всё приходится объяснять. На это уходит колоссальное количество времени. И ведь даже нельзя кому-то перепоручить возложенную на неё задачу. Нужно самой убедится, что не осталось людей, не знающих о празднике. Мирабель представляет их расстроенные поутру лица, когда они понимают, что всё пропустили. Только это придаёт ей решимости и сил.              За весь оставшийся день она видит Бруно ещё ровно один раз. Замечает его на главной площади, когда он в образе Хорхе указывает на что-то Луизе. Та странно на него косится, но ничего по этому поводу не говорит. И на том спасибо. Хоть кто-то их членов семьи пытается быть терпимым.              Мирабель приходит домой затемно. Сил ей хватает лишь на то, чтобы упасть на кровать и провалиться в сон. Учитывая, как девушка устала за прошлый день, неудивительно, что просыпается она гораздо позже обычного. Она встаёт, медленно одевается, спускается в патио, заходит на кухню. На столе лежит записка:       

Ты потрудилась на славу, кариньо мио, отдохни хорошенько.

Ждём тебя на главной площади в шесть, не забудь.

P.S. Отложила тебе твои любимые эмпанады, покушай.

      Улыбка сама собой проступает на губах. Порой мамита перебарщивает со своей заботой о младшей дочери, но такие моменты, как этот, всегда греют душу. Мирабель не спеша завтракает, моет посуду, смотрит на часы и понимает, что до праздника осталось всего ничего, однако там наверняка ещё не всё готово, отчего бы и не помочь с последними приготовлениями. Девушка уже почти выходит за ворота дома, как вдруг её хватает за руку непонятно откуда выскочившая Исабела.              — Ты что, в этом пойдёшь? — поражённо и чуть ли не оскорблённо спрашивает она.              — Да? — Мирабель не совсем понимает в чём дело.              — Так не пойдёт. За мной! — восклицает Исабела, утягивая младшую сестру в свою комнату.              За последнее время здесь многое изменилось. Розовые цветки бугенвиллеи более не покрывают все доступные поверхности. Теперь их место заняли кактусы, разнообразные колючки и суккуленты, а в центре всего этого великолепия высилась самая настоящая восковая пальма. Владелица комнаты изменилась тоже. Элегантные наряды нежных расцветок сменили дерзкие и яркие одеяния. Она более не заботилась об идеальности платья, важным теперь было лишь то, нравилось ли оно ей.              — Да, ладно, не стоит, — пытается заверить сестру Мирабель.              — Стоит, — строго отвечает Исабела уже роясь в шкафу.              — А ты уверена, что твои наряды вообще мне подойдут? — она мало беспокоилась по поводу длины подола, в крайнем случае его можно будет быстро подшить, а вот, если придётся расшивать платье в области талии… во первых на это уйдёт уйма времени, а во вторых она же со стыда сгорит.              — Ага! — победно восклицает Исабела. — Не переживай, это подойдёт, — она выныривает из шкафа, держа в руках платье дивного синего цвета.              — Подарок, — объясняет она, протягивая платье Мирабель. — Шилось на тебя. Я ведь так тебя нормально и не отблагодарила. Ты подарила мне возможность быть собой. Я давно уже хотела тебе его подарить, да вот повода никак не представлялось.              — Спасибо, — Мирабель в замешательстве принимает подарок из рук сестры. — Но откуда у тебя мои мерки?              — Мы с мамой вступили в маленький сговор, — лукаво улыбается та.              Когда Исабела уходит, Мирабель примеряет обновку. Платье садится идеально. Оно и впрямь шилось на неё. Интересно, правда, кем, потому что в тайный швейный талант старшей сестры Мирабель верится слабо.              Девушка подходит к зеркалу, повинуясь порыву, кружится перед ним. Синяя юбка-солнце с тремя рядами оборок разлетается в стороны. Нежно-голубой воротник-берта вокруг выреза-лодочки тоже пускается в пляс. Когда она останавливается, подол, продолжая движение, бьёт ей по щиколоткам. Мирабель не верит своим глазам. Ей правда идёт.              — Переоделась? — спрашивает вернувшаяся Исабела, держа в руках узорчатый гребень для волос, так вот за чем она приходила домой. — Вот и хорошо, идти на праздник в повседневной одежде настоящее кощунство, — Мирабель улыбается, часть её сестры никогда не изменится.              На праздник они отправляются вместе, и, придя на место, понимают, что он уже начался. На главной площади толпы народу. И как они здесь хоть кого-то разыщут? Но делать нечего, девушки ныряют в толпу.              Первой они находит маму, та обнимает дочерей, говорит, что помогать ни с чем не нужно, и отправляет детей веселиться. Сёстры и не против. Они желают друг другу приятного вечера и расходятся в разные стороны. Мирабель вновь ныряет в толпу, на сей раз намереваясь отыскать Бруно. Удача не сильно ей улыбается: она находит тётю Пепу с Антонио, Луизу, даже натыкается на Камило, что стоит в окружении стайки девушек и, задорно улыбаясь, что-то увлеченно им рассказывает. Мирабель и не думала никогда, что он настолько популярен.               Спустя время она наконец находит Бруно стоящем у стены. Она подмечает, что он тоже приоделся к празднику. По крайней мере рубашка на нём новая, даже цвета другого. Сизые закатанные рукава виднеются из под краёв неизменного зелёного пончо. Он стоит потерянный. Руки поджаты к груди. Ему неуютно. В какой-то момент его рука тянется натянуть капюшон, но на полпути замирает. Пальцы другой руки цепко хватают её и рваным движением тянут к груди. Он обхватывает себя руками и словно становится меньше. Сутулится и жмётся. Мирабель понимает: он борется. Прямо сейчас ведёт бой со старыми привычками и страхами. Неясное чувство, смешавшееся из сострадания и гордости, наполняет сердце девушки. Хотя всё это время он прятался, сейчас он пытается встретить свои проблемы лицом к лицу. Не сказать, что это выходит у него очень доблестно, но важно ли это вообще? Мирабель сделает всё, чтобы облегчить его борьбу. Юная Мадригаль переходит на бег.              При виде неё Бруно заметно оживляется. Даже выпрямляет спину, радостно машет рукой. Его страхи прячутся в тень, вынужденные дожидаться момента, когда он вновь останется один.              — Новая рубашка? — приблизившись к дяде, сразу спрашивает Мирабель.              — Да, — он расставляет руки в стороны позволяя себя рассмотреть. — Твоя мама сказала, что на праздник в старье идти нельзя.              — Это похоже на неё, — говорит Мирабель абсолютную правду и, для пущей убедительности, кивает пару раз.              — А у тебя новое платье? — наконец замечает Бруно.              — Да, Исабела подарила, — беззлобный смешок слетает с её губ. — Сказала, нельзя на праздник в повседневной одежде идти. Видимо это семейное.              — Ты в нём красивая, — говорит он и тут же спохватывается, — это не значит, будто я считаю, что ты не красивая в обычной одежде или что-то вроде…              Вот опять.              — Я поняла, — с мягкой улыбкой уверяет его она.              Грустно осознавать, но Мирабель не всесильна. Этот страх быть не так понятым, страх задеть неосторожными словами сидит слишком глубоко. Если оправдываться стало привычкой, то страшно представить сколько ему приходилось делать это в прошлом. И юная Мадригаль мало что может с этим сделать. Лишь время поможет ему совладать со старыми шрамами. Счастливо проведённое время. Она берёт его под руку и с озорной улыбкой утягивает в толпу, им ещё многое нужно сделать перед началом звездопада.              Они едят, пьют, веселятся. В порыве разговора Мирабель даже опрометчиво обещает научить Бруно шить. Протискиваясь сквозь толпу, они выходят на танцевальную площадку в центре площади. Десяток пар кружиться в быстром темпе музыки. Мирабель тоже хочет потанцевать, на ней даже в кои-то веки красивое платье. Она смотрит на Бруно, уже готова предложить ему танец, как с огорчением понимает, что это не лучшая идея. Подставлять стеснительного человека под всеобщее внимание будет лишь тот, кто желает ему зла. Может в другой раз? К тому времени она успеет расшить скучноватое двухцветное платье яркими узорами. К юной Мадригаль мигом возвращается хорошее настроение. Да, вот тогда-то она и покрасуется.              Первый огонёк расчёркивает небосвод, знаменуя начало долгожданного события. В тот же момент тушатся все фонари и свечи. Люди остаются в кромешной темноте, и лишь на небе одна за одной начинают падать звёзды. Мирабель чувствует руку Бруно на своём плече. Когда она оборачивается, он подносит палец к губам и жестом говорит идти за ним. Они пробираются сквозь толпу и выходят в тихий переулок меж двух домов. Внезапно Бруно останавливается и оглядывается, после чего взбирается на одиноко стоящую бочку, подпрыгивает, хватается за козырёк и с видимым усилием подтягивается, забираясь на крышу. Если вспомнить ту давнюю погоню в застенках дома и какие акробатические кульбиты он тогда выписывал, это не кажется удивительным. Он свешивается с крыши и протягивает спутнице руку. Принимая её Мирабель молится, чтобы в этот раз её ладони не были такими мокрыми, как в прошлый. К счастью, всё обходится без происшествий, она в целости и сохранности оказывается на крыше пристройки. Тем же способом, только уже без помощи бочки, они взбираются на крышу основного дома. Мирабель искренне удивлена, что даже платье нигде не порвала.              Бруно отпускает её руку, лишь после того, как отводит от края. Жестом он предлагает ей присесть на конёк крыши. Они садятся рядом и расставляют руки по бокам от себя, цепко хватаясь за выступающую черепицу, чтобы случайно не упасть.              Мирабель поднимает взгляд и еле сдерживает восхищённый вздох. На сколько хватает глаз раскинулось сверкающее огнями безоблачное небо. Пока они карабкались по крыше, звездопад успел набрать силу. Уже не одна-две, но десятки звёзд проносятся по небосводу. Они проливаются дождём, и в их сиянии всё кажется волшебным.              Да, наблюдать за звездопадом с крыши гораздо лучше, чем с земли. Вдруг в голову приходит мысль: Бруно знал. Он же видел будущее. Так значит таков был его план с самого начала. Она поворачивается к дяде, хочет со смешком в голосе назвать его заговорщиком, но теряет дар речи не успев произнести и слова. Он улыбается, а звёзды, срываясь с неба, отбрасывают свой свет на его лицо. Вот снова, отсвет движется слева направо, сверху вниз. Сначала стаей светлячков путается в волосах на виске, потом яркий и чёткий отражается в глазах, и наконец приглушённый и размытый скользит на щеке и подбородку. Мирабель не в силах отвести глаза, и где-то глубоко внутри зарождается странное чувство.              Он замечает её взгляд, и его лицо из счастливого становится удивлённым. Он хмурит брови и озадаченно смотрит. Под этим взглядом становится неуютно, словно она сделала что-то не так. Краска против воли разливается по лицу, девушка чувствует, как пылают щёки, и быстро отворачивается, пряча румянец, хотя как бы его вообще увидели в этой темени. Уголком глаза она видит, что дядя отворачивается тоже, но, как назло, не видит алеют ли его щёки. Так и сидят они, смотря в разные стороны, словно в ссоре, а потом Мирабель чувствует тёплое прикосновение к своим пальцам. Смотрит на Бруно, но тот демонстративно вперился в небо, а вот его рука лежит совсем рядом и кончиками пальцев соприкасается с её. Мирабель смотрит на их руки, и всё остальное словно пропадает из мира. Отчего же только сердце так бьётся в испуге?              Проходит время прежде, чем она сглатывает комок в горле, облизывает пересохшие губы и движет рукой, переплетает свои пальцы с его. Не сжимает чужую ладонь, нет, лишь невесомо скользит по тонкой коже. Сквозь прикосновение она чувствует, как вздрагивает от этого движения Бруно. Внутри обрывается что-то, и она тоже устремляет взгляд в небо. Так они и просидят до самого конца, молча, не зная, что сказать, но с чем-то новым и неимоверно тёплым внутри.              В настоящем Мирабель чуть не смеётся, с этого-то момента и стало всё сложно.