Владивосток

— Громкий, Грозный! Ставьте дымовую. Идите на перерез им и готовьтесь к торпедной атаке! Гремящий, ты со мной, отвлекаем. — Принято Ташкент. Иду прямо за тобой. — Два эсминца продолжали идти на максимально возможной скорости, раскочегарив свои машины на мощность, которая даже превышала максимальную. Волны разбивались о острые носы кораблей, каждый раз чуть подкидывая их.       Пушки заговорили. Идя перпендикулярно к курсу противника две носовые башни Гремящего и Ташкента открыли беглый огонь.       Первые снаряды ложились с явным недолётом, но постепенно фонтаны воды стали приближаться к строю кораблей. Те тоже ответили.       Из восьми кораблей противника по Ташкенту и Гремящему стреляли всего четыре, при том не самых крупных корабля.       Индианаполис и Портленд, которые шли в голове строя наводили свои орудия для стрельбы по главным силам их собственного флота, по линкорам, а ещё два корабля, которые ранее казались эсминцами, теперь ясно виделись как лёгкие крейсера империи сакуры, Кину и Джинтсу, стреляли по дымовой завесе в которой двигались грозный и громкий.       Неожиданно два корабля резко стали менять курс. Это не осталось без внимания Ташкента, которая, чуть довернув корпус, пошла прямо на них, продолжая вести огонь из носовых башен. Так же сделала и Гремящий. Когда расстояние между ними осталось около двух километров, Ташкент крикнула, что пора идти в воду. В двух вспышках света, Парламентские эсминцы стояли на воде, продолжая сокращать дистанцию. Противник поступил точно так же. Их корабли окутало голубоватое свечение и в яркой вспышке они пропали.       Когда две девушки оказались на воде, Ташкент вновь вышла на связь. — За мной чёрная, ты бери мелкую. — Кратко сказала она и бросилась на девушку с чёрными волосами и одеждой, которая, быстро обнажив клинок, так же устремилась к Ташкенту.       Две змеи оснастки Ташкента нырнули чуть вперёд, заблокировав выпад клинка японской Кансен. С такого расстояния Ташкент наконец узнала её. Это была лёгкий крейсер Ноширо. По всем законам эсминец почти никогда не мог выиграть лёгкий крейсер, но Ташкент была лидером эсминцев, что давало ей не дюжую уверенность в своих силах.       Когда челюсти её оснастки сомкнулись на клинке Ноширо, все шесть её орудий произвели одновременный залп в лёгкий крейсер.       Та успела закрыться своей оснасткой, но та получила довольно серьёзные повреждения.       В то же время Гремящий столкнулась с вражеским эсминцем, коим оказалась Купер. Как только они сблизились, то почти сразу встали как вкопанные, вернее они не стали приближаться друг к другу в упор, ведь Купер не имела вторичного оружия, а Гремящий была вооружена тяжелым цепом, цепь которого была обмотана вокруг её оснастки. Они обменивались залпами с расстояния нескольких дюжин метров. В какой-то момент один из снарядов Купера попал в оснастку Гремящего, разворотив одно из её орудий. В этот момент эсминец Союза решила что это удачный момент чтобы сблизиться и с близкой дистанции вывести Парламентский эсминец из боя.       Она сократила дистанцию, всё время продолжая вести беглый огонь из всех орудий, и приготовилась пустить в ход торпеды. Через мгновение она оказалась в нескольких метрах от Гремящего, когда последняя, неожиданно для Купера, решила не пытаться держать дистанцию, что с большей скоростью ей бы скорее всего удалось, а направилась навстречу Куперу.       Та не успела должным образом среагировать, когда акулоподобная оснастка Гремящего вцепилась в правую часть оснастки Купера. Глаза последней расширились в шоке. Челюсти оснастки стали высекать искры из башни Купера которая безуспешно пыталась хоть как-то освободить свою оснастку из захвата. Её торпедный аппарат, который был закреплён на другой стороне, а так же две свободные башни повернулись в сторону Гремящего. Выстрел в упор отбросил Парламентскую девушку на несколько метров, но не сбил ту с ног, в свою же очередь в зубах её оснастки со скрежетом сминалась орудийная башня Купера.       Купер в некотором шоке смотрела на всё это. Её глаза бегали, рьяно пытаясь оценить ситуацию, а в мыслях она перебирала варианты действий, и вообще стоит ли ей, с её то повреждениями продолжать бой. Окончательную точку в её раздумьях поставила Гремящий, которая, наконец, открепила свою булаву на цепи с хвоста оснастки и взяла её в руки. Как только это случилось Купер незамедлительно развернулась и, ставя дымовую завесу, направилась в сторону от эскадры, к медленно идущей обратно Теннесси. Для неё этот бой закончился.       Впрочем, и Гремящий была не в лучшей форме. Она потеряла половину артиллерии главного калибра и столько же торпедных аппаратов, вдобавок к этому, прямое попадание четырёх снарядов в грудь не могло не иметь последствий. Не смотря на повышенный болевой порог боль она чувствовала как и все, и когда адреналин боя ушел, резкая боль в области груди довольно сильно сбила её дыхание. Скорее всего она получила несколько больших синяков или ушибов. Впрочем, бывало и хуже, особенно во времена великой войны и последовавшей за ней войны с Сиренами.       В это же время Ташкент продолжала сражаться с лёгким крейсером Сакуры. После одновременного попадания из шести пушек «Голубого крейсера», Ноширо всё ещё пыталась перевести дыхание, а так же прийти в себя. В то же время Ташкент вновь стала рвать дистанцию. Её пушки вели беглый огонь, хоть половина снарядов и летела мимо, вторая достигала цели. Она уже готовила к пуску торпеды, когда Ноширо резко дала залп почти в упор из всех своих орудий. Скорость Ташкента упала, а она сама выпрямилась. В эту же секунду по «Голубому крейсеру» был произведен ещё один полный залп, а потом ещё один. После третьего залпа Ташкент упала на поверхность моря. — Ташкент! — крикнула Гремящий, когда несколько волн окатили Ташкента с головой. Гремящий стала приближаться чтобы помочь Ташкенту, но она была относительно далеко, дальше чем Ноширо.       Она приблизилась к лежащему на спине лидеру, сжимая в руках свою катану. — Признаюсь честно, я недооценила тебя и твою репутацию. Но в данном случае, ты оказалась слабее. Именем империи Сакуры я предлагаю тебе сложить оружие и сдаться в плен. — Её клинок протянулся к Ташкенту.       Но к удивлению Ноширо, лилово-волосая девушка лишь усмехнулась. — Я не признаю поражение! — одна из её «змеек» резко ринулась вперёд. От неожиданности Ноширо отступила, закрываясь мечом и оснасткой. Челюсти такелажа Ташкента сомкнулись на её клинке. Ноширо разрядила две башни в оснастку Ташкента, отбросив её, когда же взгляд переместился на «Голубой крейсер», которая уже поднялась на ноги и была уже готова снова ринуться в бой. — Ташкент ещё может воевать! И я заставлю тебя узреть мою силу! — Резкая вспышка света ознаменовала собой появление небольшой снежинки за спиной Ташкента.       Ноширо чуть поморщилась, готовясь снова сойтись с лидером в битве, когда что-то ударило её по оснастке сбоку. Почти моментально две башни лёгкого крейсера были выведены из строя, как и часть оснастки. Ноширо пришлось отступить на несколько метров, чтобы не оказаться между молотом, в лице Гремящего и наковальней, роль которой играла Ташкент. Она сделала это очень вовремя, ведь буквально через секунду в то место где она находилась упала тяжелая бита Гремящего и четыре снаряда. — Чёрт … мне нужна помощь. — Видя всё это Ноширо решила запросить поддержку у других. Особенно она надеялась на Кину и Джинсу, которые, как она считала, уже должны были расправиться с двумя эсминцами и были готовы помочь ей.       Однако пока она вместе м Купером отбивались от Ташкента и Гремящего, Кину и Джинсу пошли на перерез курсу Громкому и Грозному.       Парламентские эсминцы поначалу шли под дымовой завесой, в ней же они спрыгнули в воду, призвав свой такелаж. Когда же они выскочили из дыма, то оказались почти вплотную с лёгкими крейсерами Империи Сакуры, которые продолжали идти в форме кораблей.       Для Кину это было хоть и неожиданным, но далеко не шокирующим поворотом. Она успела выхватить свой клинок из ножен и это во многом спасло её. Громкий прыгнула на неё, занеся над головой непропорционально большой топор, который, правда, больше походил на тесак для рубки костей, но это не сильно то мешало ей. Встречный удар Кину поменял траекторию удара, и массивное лезвие ударилось о деревянную палубу корабля, моментально сломав несколько досок. Кину смотрела на то, как небольшая девушка пыталась вытащить свой топор из её палубы, словно тот застрял. Она медленно подошла к ней и приблизила свой клинок к шее эсминца. — Ик! — Громко воскликнула голубоволосая девушка, обнаружив в паре сантиметров от своего лица чужой меч. Её голубые глаза поднялись вверх, на обладательницу того самого меча. Именно в этот момент, когда глаза эсминки встретились с желтыми глазами Кину, последняя заговорила. — Даже не думай убежать или сделать что-либо ещё, а не то я использую этот меч по назначению! — В её тихом голосе отдалённо слышалось некоторое рычание. Громкий чувствовала, что не может с этим ничего сделать. Ситуация для неё была безвыходная. Она убрала руки с рукояти своего топора и стала медленно вставать в полный рост, убирая руки за голову. Кину чуть опустила клинок будто бы в неверии происходящего. Это же подтвердили и её слова, которые она шепотом произнесла в тот момент. — Не ожидала…       Она не успела договорить, ведь в следующую секунду по ней произвело выстрел вражеское орудие. Она успела отскочить в сторону, но снаряд, пролетевший дальше попал в носовое орудие, полностью уничтожив его. Кину подняла взгляд и увидела как на палубе Джинтсу, орудие второго Парламентского эсминца дымилось черным дымом. В тот момент Джинтсу вновь схлестнулась с Грозным, заставив её вновь отвлечься на себя. Кину смогла вернуться к синеволосой девушке, но та уже освободила свой топор из палубы и вновь налетела на лёгкий крейсер.       Громкий была почти что на полторы головы ниже Кину, но в данном случае это было даже ей на руку. Кину была вынуждена отступать с каждым новым ударом Громкого. Она пыталась блокировать и отбивать тяжелый топор, но с каждым разом это становилось всё тяжелее и тяжелее. Когда Кину оказалась у первой бортовой пушки, очередной удар Громкого пронёсся в десятке сантиметров от неё. Чтобы не попасть под него ей пришлось снова отступить назад, но там уже почти не было места. Единственным вариантом оставалось прыгать в воду и призывать оснастку. Так она и сделала. Во вспышке света её корабль начал исчезать в этом свете. Громкий едва успела спрыгнуть с палубы на воду, чтобы просто не провалиться через уже исчезнувший корабль.       Когда та уже приземлилась на воду, ей почти сразу пришлось уклоняться от летящего к ней клинка. Оснастка Кину уже была на ней, и хотя несколько пушек не были рабочими, да и оснастка имела некоторые повреждения, но это не сильно её беспокоило. Она начала теснить Громкого, чередуя выстрелы такелажа и удары холодного оружия. Синеволосой девушке приходилось почти постоянно отступать и уклоняться от выстрелов и ударов, а когда этого сделать не удавалось, она закрывалась своим массивным топором. А Кину продолжала напирать. Оснастка Громкого дёрнулась, торпедный аппарат стал занимать положение для стрельбы, но чтобы сделать это ей нужно было как-то порвать дистанцию.       Когда лёгкий крейсер нанесла очередной удар, от которого Громкий смогла уклониться, она неожиданно дала залп сто тридцатки. Снаряд попал прямо в Кину. Он не сильно ей навредил, но достаточно сильно ошеломил её, что дало синеволосому эсминцу время замахнуться своим топором. Лёгкий крейсер была вынуждена отскочить на несколько метров назад. Но на этом Громкий не остановилась. У неё и у Грозного к рукоятям топоров бала прикреплена цепь, и хотя она не любила так использовать своё оружие, она умела это делать. К удивлению Кину топор выскользнул из рук эсминца, и свободно пролетел пару метров по инерции, пока его не потянули за цепь обратно. Теперь радиус поражения у Громкого был куда больше. Кину вновь пришлось отступать, просчитывая когда она сможет резко сократить дистанцию, для нанесения критического удара. В этот момент послышалось характерное шипение. В воду скользнуло четыре торпеды, которые моментально направились к Сакурянке. Кину попыталась было увернуться, но всё же одна торпеда попала. Фонтан воды окатил её с головы до пят, а скорость снизилась. Громкий тем временем притянула топор обратно к себе и стала быстро сокращать дистанцию с Кину, чтобы не дать той воспользоваться торпедами и, наконец разоружить её.       Страшной силы взрыв застал их обеих врасплох. Они буквально ощущали на себе тепло от него. Повернув голову в сторону, где была Джинтсу с Грозным они обнаружили только черное облако дыма. В это же время Ноширо пыталась позвать их к себе на помощь. Она понимала, что скорее всего не сможет победить одновременно Ташкента и Гремящего, поэтому пыталась связаться с Кину и Джинтсу. По крайней мере до того момента как по морю не разнёсся звук взрыва. Он стал неожиданностью для всех, о чём свидетельствовали округлившиеся глаза Ташкента и Гремящего, которые так же как и Ноширо искали его причину. — Грозный. Грозный!.. Громкий ты меня слышишь?! — Ташкент буквально кричала в радиоэфире, пытаясь связаться с двумя девушками, которые, как ей казалось, были близко к взрыву. Рация предательски трещала шумом помех. Секунда, две, три, пять. Каждая секунда тянулась как вечность. Наконец сквозь помехи начал пробиваться голос Громкого. — Приём, приём … вы меня слышите?       Ташкент с Гремящим почти одновременно крикнули в рацию. — Да! — а потом Ташкент спросила. — Что у вас там случилось? — Грозный была в центре взрыва! Она ранена! Повторяю, провожу эвакуацию. Выхожу из боя. — Голос Громкого звучал с сильным надрывом. Ташкент в ярости подняла взгляд на Ноширо, которая, к её большому удивлению стала отступать. В тот момент ярость от ранения подруги уступил рациональности. Джинтсу так же получила тяжелые ранения и Ноширо так же спешила к ней, оказать помощь. Ташкент не стала её преследовать. В любом случае она бы вышла из боя. Развернувшись Ташкент окликнула Гремящего. — Всё. Идём к твоим сёстрам. Им нужна помощь. — Гремящий так же развернулась и направилась за Ташкентом, которая уже связалась с Громким. — Громкий … отходи. Следуй к России и отходите с ними. — После этого сообщения она снова переключила частоту и связалась с Белоруссией. — Мы выбили лёгкий крейсер и повредили ещё два лёгких крейсера и эсминец. Грозный ранена. Отходим вслед за Россией. Сначала снова был слышен только статический шум, после которого прорезался голос Беларуси. — Принято Ташкент. Отходите.       В это же время отходящая колонна, под предводительством Гангут двигалась на максимально возможной скорости почти строго на восток, и единственное, что отделяло их от свободной воды стали два корабля противника, тяжелый крейсер Тикума и эсминец Каваказе. Они не пытались сблизиться с ордером и замедлить его для подхода основных сил. Вместо этого они, понимая явное превосходство Парламентских кораблей в артиллерии, шли параллельным курсом, то и дело прячась в дымовой завесе и ведя огонь на предельной дальности. Их пытались отогнать. Непрекращающийся крейсерский огонь, резко прерывающийся громом залпа России или Гангута, летевшего в них, создавал такую завесу огня, что корабли Сакуры просто не могли подойти ближе. Этому способствовали и постоянное нахождение в воздухе авиации Волги, благодаря которой авиационная группа Тикумы была скована боем.       Однако каким бы ни был плотным заградительный огонь, вражеские снаряды всё же долетали до их строя, вздымая в небо столбы морской воды. Таллин уже лишилась одной из башен главного калибра, в которую попал снаряд Тикумы, а так же нескольких второстепенных орудий. Полётная палуба Волги зияла несколькими большими пробоинами и частично была покрыта сажей от пылавших на ней пожаров, которые довольно быстро удалось потушить. На остальных кораблях повреждения были незначительными, ведь огонь был сконцентрирован не на них.       Когда по радиосвязи Беларусь сообщила, что вскоре к ним присоединиться группа эсминцев, и что Грозному необходима будет помощь, Гангут приказала Сообразительному выдвинуться навстречу группе Ташкента и принять Грозного, ведь повреждений она почти не имела и смогла бы быстрее доставить раненую девушку к ним, или же сама оказать помощь. Волга подтвердила этот приказ и уже очень скоро Сообразительный стала менять курс. Когда она уже развернулась и вновь начала набирать скорость, она что-то увидела на воде. — Торпеды по курсу один-восемь-семь! Повторяю! Торпеды один-восемь-семь! Всё это время эскадра маневрировала, из-за чего большинство торпед проходило мимо, но некоторая часть шла прямо в сердце ордера. Сообразительный начала манёвр уклонения, и смертельный белый след от пузырьков прошёл всего в нескольких метрах от её кормы. Она за секунду перескочила с одного борта на другой, смотря в след уходящим торпедам. Ещё она смотрела куда они шли. — Мурманск срочно! К тебе идёт три торпеды! Срочно уклоняйся! — Проорала Сообразительный в эфир.       Дымовые трубы Мурманска стали выпускать больше дыма. Корабль стал пытаться как можно быстрее набрать скорость. Сама Мурманск стояла на капитанском мостике своего корабля, смотря на белые следы, неумолимо приближающиеся к ней. Вскоре корабль разогнался почти до максимальной скорости и дала резкий правый поворот, чтобы пройти между торпедами. Из-за резкого поворота даже Мурманск чуть не повалилась с ног, и она даже не хотела думать, сколько травм получили в этот момент её пассажиры. Но это того стоило. Первая торпеда проходила между Мурманском и Россией, а вторая прямо у неё за кормой. Мурманск, видя это, уже было обрадовалась, но через мгновение она увидела третью торпеду которая шла прямо к ней. Она успела схватить устройство внутренней связи и крикнула. — Все держитесь! В следующую секунду у её правого борта прогремел страшной силы взрыв. Столб воды поднялся почти что на сотню метров. Корабль подбросило, а сама Мурманск упала с ног. Радиостанция разрывалась от чужих голосов, которые в панике пытались что-то спросить. Держась за голову Мурманск поднялась на ноги и посмотрела на свой правый борт. Огромная пробоина в борту была скрыта под облаком пара, выходящем из неё. Люди, которые до этого момента прятались, в жилых помещениях, стали выбираться на палубу. Некоторые пытались добраться до шлюпок, другие помогали другим. Один старый военный, с густой бородой поднялся на мостик к Мурманску. Корабль стал замедляться. Из последних сил Мурманск дала команду своему корпусу на левый поворот, чтобы поравняться курсом с Россией, которая уже стала нагонять крейсер. — Россия … меня слышно?.. — С сильной отдышкой, пересиливая боль, спросила Мурманск. — Да! Мурманск что у тебя?! — Торпеда пробила обшивку вода затопила три машины. Скорость падает. Я не могу продолжать движение вот так. Нужно срочно эвакуировать людей. — Что ты предлагаешь? — Подойди ко мне и стань борт к борту. Ты сможешь ведь принять ещё шестьсот человек? Я переправлю их к тебе. Сможешь так сделать? — Да. — Холодный голос России был последним, что она услышала, до того как радиостанция не прекратила свою работу.       Мурманск посмотрела на вбежавшего на мостик военного, и, преодолевая боль прорычала. — Всех на левый борт! Срочно! Готовьтесь к эвакуации! — Военный молча кивнул и быстро скрылся с мостика.       Тем временем огромный линкор приблизился к терпящему бедствия крейсеру. Россия успела за те минуты, которые прошли с момента попадания торпеды мобилизировать несколько десятков человек, и они уже стояли у её правого борта, готовясь помогать с переправкой людей. Два корабля встали бок о бок. Переносные траппы упали с палубы России на палубу Мурманска.       Тот человек, которому Мурманск приказала выводить людей смог организовать какое-то подобие управление. Несколько человек руководили и помогали остальными. Эвакуация проходила относительно успешно. Когда на палубе Мурманска оставалось около десятой части тех, кто были на ней до начала эвакуации, военный вновь поднялся на мостик       Мурманск стояла на нём, опираясь на приборную панель, буквально склонившись над ней. Когда она услышала чьи-то шаги, то спросила. — Почему ты не уходишь? — Я пришёл за вами, мадам. — Сказал военный с сильным английским акцентом. — Пора переправляться. Однако Мурманск не обратила внимания на его слова и только спросила. — Сколько человек эвакуировано? — Около пяти сотен, мэм. Взгляд Мурманска на мгновение замер, но очень скоро она снова заговорила. — Быстро прочь с корабля! — Но … — Я сказала быстро! — Армеец ещё не успел отреагировать на её слова, как она вышла на связь с Россией. — Россия! Торпеды приближаются по курсу один-семь-пять! Две штуки! Принимай последних и набирай скорость! — Ты успеешь подняться ко мне на борт? — Нет! У меня на борту ещё сколько-то человек могут быть внутри. Я должна убедиться что никого нет. Пусть все, кто у меня на палубе поднимутся к тебе и бросай самбуки.       Последние люди быстро поднимались по наведённым мостам, самбукам, последним уходил тот самый старый военный. Он на мгновение остановился на мосту, оглядев борт корабля, убедившись что за ним никого не осталось, он забежал на борт России. Мосты упали в воду.       Торпеды были замечены вовремя, и, хотя Россия не могла остановится, пропустив торпеды перед собой, она могла ускориться, чтобы торпеды прошли за кормой. Так она и сделала. Мурманск же стала отворачивать, уходя с курса торпед.       Повреждённый крейсер не мог развить достаточную скорость, чтобы пройти перед торпедами и начала поворот. Сама же Мурманск пошла проверять наличие людей у себя на борту. Опираясь на поручни она смогла спуститься вниз и только там поняла масштаб повреждений. Центральные моторы затопило вместе со вторым и третьим паровым двигателем. Первый паровой двигатель, который раньше давал энергию на центральные машины, теперь работал в холостую. Именно поэтому она посчитала, что затоплено три машины. Таким образом у Мурманска осталось только два винта и одна паровая машина.       Она продолжила манёвр и в конце концов повернулась почти на сто восемьдесят градусов. Через ещё несколько минут она вернулась на мостик полностью обойдя корабль. В тот момент она была ровно между оставшейся группой Беларуси и всё удаляющейся группой Гангута. — Россия. Я проверила. Живых на борту более нет. — Мурманск мы далеко отошли. Давай Сообразительный вернётся за тобой, заберёт тебя. — Нет. Я … я поддержу огнём Беларусь и вернусь с ними. Сообразительный нужна при вас, чтобы ещё раз такого не случилось. Несколько секунд ответа не было, но потом последовало короткое. — Хорошо. Удачи. Мурманск кивнула себе, прежде чем спрыгнуть с борта на воду. Её оснастка появилась уже у самой воды. Но попадание торпеды не было незаметным. Огромные сколы на её «змейках», отсутствие некоторых пушек, и сложность в движениях, были напоминанием о произошедшем. Стиснув зубы Мурманск на максимально возможной для себя скорости направилась к оставшимся девушкам Парламента, которые делали всё, чтобы задержать врага.       Беларусь, держа свой огромный клинок в руках, то и дело встречала катану Кии. Два клинка высекали искры при каждом соприкосновении. Кии понемногу давила Беларусь, из-за большей скорости и более многочисленной артиллерии. Так было до того момента, пока очередным ударом её меч не обрушился на одну из башен Кии, почти полностью уничтожив её. В ответ Кии дала полный залп из оставшихся орудий, которые смогли отбросить Беларусь на некоторое расстояние. Клинок последней был вырван из башни, окончательно уничтожая то, что от неё осталось. Беларусь смогла устоять на ногах, и вновь произвела полный залп из всех орудий.       Через мгновение Кии и Беларусь снова сцепились клинками, но в этот раз оснастка Беларуси включилась в бой куда более активно. Помимо ударов меча Кии пришлось уклоняться от резких таранных выпадов оснастки. В один момент Кии ошиблась. Тяжелый удар сбил японский линейный крейсер с ног. Беларусь вернула клинок обратно в пасть своей оснастке и стала приближаться к лежащей на поверхности воды Кии.       Неожиданно со стороны прозвучали многочисленные выстрелы. Они прочертили линию между Парламентским линкором и лежащей на спине девушке Сакуры. Беларусь повернулась к источнику выстрела. Когда она повернулась, то обнаружила двух девушек, идущих к ней на полной скорости. Она узнала их. Это были сёстры Портленд. Оснастка Беларуси повернулась к лежащей Кии и произвела выстрел, чтобы не получить удар в спину, пока она расправлялась бы с двумя тяжелыми крейсерами.       В то же время, пока Беларусь направилась противостоять двум крейсерам союза. Влада билась с Исе. Когда они сошлись последняя, замахнувшись нагинатой, нанесла сокрушительный удар. Влада чудом смогла защититься, подняв свой клинок. Нагината попала в зону между двумя гардами. От силы удара Влада чуть было не выронила меч, но сумела удержать его и в следующий момент дёрнув клинком, она сбросила оружие противника.       В следующее мгновение Влада дёрнула меч в обратную сторону, ударяя массивным навершием в живот Исе. Для последней это стало неожиданностью, и она пропустила это. От удара у неё выбило весь воздух из лёгких. Она попыталась отступить и восстановить дыхание, но сразу же после того, как отвести клинок назад, Влада отдёрнула руку назад, ударив Исе в лицо и дезориентировав её. Не дав ей и секунды прийти в себя Влада продолжила напирать. Её оснастка выгнулась. Словно две змеи они изогнулись, нацеливая обе башни прямо на японский линкор. Пока Исе всё ещё пыталась сориентироваться, прогремел выстрел. Все снаряды попали в неё, скрыв ту в облаке дыма и отбросив её. — Ха — ха … получилось? — Видя как её противник был отброшен и сбит с ног, Влада в шоке спросила сама себя. Она просто не могла поверить, что у ей удалось сделать хоть что-то в настоящем бою. — Не отвлекайся. — Неожиданно окликнула её Аврора, которая это же время, совместно с Чапаевым, пытались совладать с Калифорнией, которая, казалось впала в ярость после того, как её сестру вывели из боя, буквально одним попаданием. В следующий момент в оснастку Авроры прилетела пара снарядов американского линкора. Влада, видя это, хотела было ринуться к ним и помочь, но в этот момент как будто неоткуда в небе появились самолёты. — Воздух! — Крикнула она, пытаясь увернуться от торпед, пущенных с самолётов. Когда они оказались у неё за спиной, и Влада уже выдохнула, неожиданно по ней ударили снаряды. Несколько попали в неё саму, другие в её оснастку, были и те, что не попали и подняли столбы воды вокруг неё. Сразу после этого последовал громкий, боевой крик, и резкий удар, что прошёл буквально в нескольких сантиметрах от неё, попав в бронированную оснастку. Влада подняла глаза и увидела, что её противник, Исе, которая, как она думала вышла из боя, снова была готова биться с ней, и смотря на в её глаза, она понимала, что на этот раз её соперница не будет позволять себе таких ошибок. Она вновь подняла клинок, и встретила нагинату противницы.       Исе яростно напирала, не прекращая вести огонь из всех орудий, и, теперь она ещё и постоянно запускала в воздух свои самолёты, которые стали довольно неприятным сюрпризом для Влады. Она стала постепенно отступать, то и дело уходя от размашистых и мощных ударов, иногда отбивая их своим мечом. — Мне нужна помощь. — Голос Кирова прозвучал в общем эфире, привлекая общее внимание к себе.       Пока Влада сражалась с Исе, Беларусь с Кии, а Аврора и Чапаев с Калифорнией, Киров схлестнулась с Хьюго. Она явно выбрала себе противника не по силам. В виду гораздо более крепкой брони и мощных орудий Хьюго, Кирову пришлось полагаться на свою скорость и скорострельность своих орудий, которые, так-то были самыми мощными пушками в её классе.       Хьюга была вооружена так же как и её сестра, Исе, которая продолжала напирать на Владу. Держась на минимальной дистанции, её башни пытались поймать в прицел лёгкий крейсер. Киров всячески маневрировала и уходила с линии огня. Киров пыталась порвать дистанцию, чтобы максимально реализовать своё преимущество в скорости и манёвренности, которое Хьюго всячески нивелировала тем, что держалась на близкой дистанции. Прозвучал мощный выстрел и японский линкор скрылась в облаке взрыва. — Пожалуйста! — Голос Беларуси, который на мгновение пронёсся в ушах Кирова, ясно дал понять, кто стрелял. Подгадав момент, не давая врагу опомниться такелаж Кирова, резким рывком, ударил Хьюгу. Та, не ожидав этого была вынуждена подставлять под удар собственный такелаж. Со страшной силой массивная змея ударилась об одну из башен Хьюги. Та вскрикнула от боли. Сила удара была такой, что башню на балке откинула назад, из-за чего оснастка Кирова прошла ещё дальше и своим боковым выступом вспорола плечо Хьюги, после чего откатилась назад, вернувшись чуть за спину Кирову. Это обнажило и нанесённые этим ударом повреждения. Огромная вмятина на башне была настолько большой, что даже Киров чуть удивилась от масштаба повреждений.       Впрочем, это не заставило её проявить даже каплю сочувствия. В тот момент она могла либо сократить дистанцию и попытаться нанести серьёзные раны с помощью своих клинка и такелажа, либо порвать дистанцию и полагаться на мощные и скорострельные орудия и манёвренность. Она выбрала второе.       Дав по линкору торпедный залп Киров, пока последняя не оправилась от ран, на максимальной скорости принялась отходить от Хъюго. Она услышала одинокий всплеск. Одна торпеда всё же настигла свою цель. Именно тогда Киров развернулась, только для того, чтобы увидеть как сильно раненый линкор, чья левая рука была буквально залита кровью и болталась, словно недвижимая, болезненно поднялась на ноги. Почти сразу она чуть поменяла свою позу. Видимо торпеда нанесла очень существенные повреждения. Киров произвела ещё один полный залп, в котором Хъюго скрылась вновь.       Когда дым рассеялся Хъюго вновь предстала. Теперь её серебряные волосы частично пропитались багровой кровью, которая текла из небольших ран на голове, но её взгляд был ни капли не такой. Нет. Как и у её сестры он был полон холодной ярости и … будто бы азарта, видимо звериные черты, присуще всем КАНСЕН Сакуры давали о себе знать, ну или это был адреналин. В любом случае, Хъюго перехватила свою нагинату здоровой правой рукой и указала ею на Кирова со словами. — Видимо сегодня придётся прирезать одну безымянную крысу. — Прорычала она, когда её еле заметные волчьи ушки прильнули к голове, а рот изогнулся в злобном оскале. Яркий свет резко вспыхнул на левой части её такелажа, а сразу за этим оттуда начали взлетать самолёты. — Чёрт … — Сухо буркнула Киров, видя, как четвёрка самолётов заходит прямо на неё. Зенитная артиллерия открыла заградительный огонь. Это дало свои плоды. Два самолёта моментально рухнули в воду, оставляя за собой черный дымный след. Ещё один пролетел чуть дальше и успел сбросить свой груз, но вскоре так же рухнул в воду, и только одна крылатая машина пронеслась над ней и вернулась к Хъюго. Линкор открыла огонь. Киров была застана врасплох. Её оснастка едва успела двинуться вперёд, закрывая её саму. Выстрел был чрезвычайно точным. Обе части такелажа были серьёзно повреждены. Одна из башен от взрыва слетела в воду. Саму Киров посекло осколками. Когда последний взрыв снаряда отгремел, Киров вновь отвела такелаж назад и со злобой взгляде посмотрела на японский линкор, которая пыталась сблизиться с ней. — Услышь меня! Я Киров! И ты сегодня пожалеешь что влезла во всё это! — Оснастка Кирова вспыхнула ярко-голубым светом, который ослепил Хъюго. Когда же свет понемногу стал потухать и она смогла поднять взгляд на свою соперницу, то не смогла подавить ошарашенный вздох. — Киров докладывает! — Она улыбаясь вскинула меч, и на вытянутой рукой протянула его лезвием в сторону авианесущего линкора. — У меня тоже есть авиационная поддержка!       Бомбы посыпались с неба прямо на японский линкор. Их было так много, что она просто не могла от них уклониться. Она скрылась в столбах воды, которые каждая бомба поднимала в воздух. Помимо всплесков были слышны и обычные взрывы, каждый из которых означал попадание очередной бомбы.       Бомбардировка постепенно стала сходить на нет. Последние бомбы падали всё реже и реже, пока, наконец, не закончились вовсе. Когда последние взрывы отгремели, а водяные столбы вновь вернулись в океан, Киров смогла увидеть последствие своей атаки. Хъюго упала от ран. Она ещё продолжала двигаться, что давала понять, что она ещё жива, но она явно не имела больше возможности сражаться. Это же подтвердила и внезапно появившееся Купер, которая, поставив дымовую завесу и выпустив торпеды, чтобы заставить Кирова отвлечься на них, приняла попытку эвакуировать линкор. Когда Киров наконец смогла обойти торпеды и подняла глаза, то увидела, как сероволосая девушка лежит на плечах меньшей девушки, которая уносит её прочь на максимальной скорости. — Линкор противника вышел из боя, вместе с эсминцем. Иду на поддержку. — Сказала Киров, разворачиваясь и на максимальной скорости направляясь к другим. — Киров, помоги Владивостоку. Мы с Чапаевым справимся. — Сказала Аврора, сразу после чего её голос скрылся за канонадой выстрелов. — Принято. — Кивнула сама себе Киров, после чего сказала. — Владивосток, я иду к тебе в поддержку. — Хорошо.       Сообщение Авроры не было лишено смысла. Она с Чапаевым вдвоём бились с Калифорнией, и хотя все преимущества были на стороне линкора, но Парламентских крейсеров было два. Они вынудили Калифорнию вести бой на два фронта всё время поливая её огнём из своих более слабых, но, в то же время, гораздо более скорострельных орудий.       В отличии от остальных, кто имел при себе холодное оружие и сразу принялся рвать дистанцию, ни Аврора с Чапаевым, ни Калифорния такового не имели, что и повлияло на их тактику боя. Они пытались держаться на расстоянии друг от друга, постоянно обстреливая противника. Сто пятидесяти двух миллиметровые снаряды раскалывались о такелаж линкора, а массивные снаряды самой Калифорнии, которые изрыгали её орудия, отчаянно пытались найти себе цель в виде Парламентских крейсеров. — Чапаев, ты слева я справа. Рассредоточиваем её внимание. — Ха, кажется это правильно! — С ехидной улыбкой сказала Чапаев. — Начинаем. Они обе стали расходиться в курсах. Калифорния видела это и, чуть оскалившись проговорила. — Чтобы вы ни делали, вам не удастся меня сломить. Я отомщу вам за свою сестру! Её башни попарно навелись на обеих Парламентских КАНСЕН. Не все, но некоторые снаряды нашли себе цель. Аврора вскрикнула от боли, когда один из снарядов попал ей в грудь, отчего воздух пропал из её лёгких. Другой снаряд попал в бортовую часть её оснастки, сломав несколько пушек. Третий снаряд попал ей в ногу, после чего она стала чуть прихрамывать.       Чапаеву было не сильно лучше. Два снаряда взорвались о её оснастку и сильно повредили одну из башен, сломав две из трёх пушек, находящихся в ней. Ещё один снаряд угодил ей в район живота. Чапаева пронзила сильная боль, а рука неосознанно потянулась к месту попадания. — кажется что-то сломала … — Пронеслось в голове у Чапаева. Когда её лицо исказила жутковатая улыбка. — Аврора … пора сжечь эту гадину … что считаешь?       По спине Авроры, от жутковатого полу-шепота Чапаева, пробежал сильный холод, а голова неосознанно прижалась к плечам. Ей никогда не нравилось, когда кто-то так говорил. Особенно с ней. Особенно Чапаев. — Да. Вперёд! Мы не прекратим своего марша! — Её голос, хоть и немного дрожал от боли, но был достаточно воодушевляющим.       Почти одновременно восемь пушек Авроры и десять оставшихся пушек Чапаева почти одновременно возобновили огонь в направлении Калифорнии. Пушки Чапаева стреляли словно единовременно, в то время как Аврора стреляла поочерёдно, от первой до самой последней пушки. Калифорния оказалась под шквальным перекрёстным огнём. Снаряды попадали в неё и её оснастку почти каждую секунду, не оставляя ей и мгновения на передышку. Вскоре оснастка линкора вспыхнула огнём пожара. Почти все орудия вспомогательного калибра были уничтожены. Одежда имела множественные порывы и порезы, а из многочисленных ран сочилась кровь. — Ах вы!.. — Прорычала она. У неё словно открылось второе дыхание. Все четыре башни резко повернулись в сторону Авроры, которая явно не ожидала такого манёвра, и почти моментально произвели выстрел.       Аврора на мгновение оказалась скрыта в облаке чёрного дыма, после чего вышла из него и почти сразу же рухнула на колени. Её оснастка была почти что полностью уничтожена. Относительно неповреждёнными оставались лишь дымовые трубы и некоторые части борта. Целых орудий не осталось. Сама Аврора так же не выглядела слишком хорошо. Из нескольких ран на голове сочилась кровь. Левая рука, плечо и бок так же были сильно запачканы кровью.       Чапаев, которая видела это, сначала впала в полнейший ступор, а после в холодную ярость. Прямо у неё на глазах была ранена символ революции! Одна из самых почитаемых КАНСЕН Парламента! Она этого простить никак не могла. Её орудия как будто начали стрелять с удвоенной скоростью. Калифорния не успела опомниться, как уже половина её орудий была уничтожена. Когда же выстрелы на мгновение прекратились, она обнаружила, что Чапаев была необычно близко к ней. В следующую секунду она почувствовала резкую боль в животе, а в воздухе раздался крик. — Это тебе за Аврору! — Последовал ещё один удар. Потом ещё и ещё. В какой-то момент Калифорния стала кашлять кровью. Чапаев остановилась, и то на мгновение только в тот момент, когда по рации она услышала громкий крик Влады. — Беларусь!       То, что случилось не мог предугадать вообще никто. После того, как Беларусь вывела из боя Кии, она принялась отбивать скоординированную атаку двух тяжелых крейсеров Союза Орлов. И, хотя сёстры класса Портленд были довольно сильными противниками, но против Советской шансов у них было откровенно немного. Спустя буквально несколько минут боя, обе сестры имели довольно серьёзные повреждения оснастки и некоторые травмы. И всё казалось проходило нормально, но в один момент всё кардинально изменилась. Кии, которая, как думала Беларусь, вышла из боя, смогла прийти в себя. И пока Беларусь, с помощью оснастки билась с Портлендом и Индианаполисом, линейный крейсер сумела приблизиться на минимально возможное расстояние. В самый последний момент Беларусь заметила чьё-то приближение и даже успела заметить кто это был, но большего сделать не успела.       Кии сделала выстрел из оставшихся четырёх башен прямо в Парламентский линкор. Промахнуться было невозможно. Почти все снаряды попали в цель. Никто бы не мог этого вынести, и Беларусь не была исключением. Она почти сразу рухнула сначала на колени а потом и на живот, потеряв сознание.       Влада, которая в тот момент билась с Исе, услышала этот выстрел, как и её соперница. Они обе на секунду остановились и повернули голову в ту сторону. Когда Беларусь упала на колени у Влады в горле словно встал ком. Сначала она не могла в это поверить, но когда та рухнула на воду, сомнений не осталось. Именно тогда она и вскрикнула. Её голос привлёк всеобщее внимание, а её соперница, Исе, заметив её бурную реакцию лишь ухмыльнулась. — Кажется вашего лидера больше нет! — Исе вновь хотела было продолжить бой, пользуясь деморализацией противницы, но в следующую секунду случилось неожиданное. Когда Исе уже размахнулась нагинатой, занося её для удара, оснастка Влады двинулась вперёд. Исе не успела среагировать. Острый нос правой части такелажа вонзился ей в плечо, пронзив его насквозь. — Кха!.. — Прокряхтела от боли Исе, выронив свое оружие. В следующую секунду вторая часть оснастки так же двинулась вперёд, пронзив второе плечо авианесущего линкора. Кровь акрапила как одежду Исе, так и оснастку Влады. Кряхтя от боли Исе почувствовала, что её ноги отрываются от поверхности воды. А в следующий момент она резко дёрнулась вперёд и вниз. Оснастка Влады буквально пригвоздила враждебный линкор к воде. Исе харкнула кровью. Боль от пронзённых и сломанных плеч резко отошла на второй план, уступив резкой, жуткой боли в спине, настолько большой силой обладал этот удар. Воздух пропал из лёгких поверженного линкора. Следом последовал выстрел. Влада не целилась в саму Исе, но её снаряды разбили оснастку дредноута. Только после этого с мерзким хлюпающим звуком оснастка Влады отпустила несопротивляющийся линкор и вернулась к ней за спину.       Следом в общей тишине, которая внезапно опустилась прогремел ещё один выстрел. Это был контрольный выстрел по Калифорнии со стороны Чапаева. Киров же, которая так и не успела прийти к Владе на поддержку, заговорила. — Их всех нужно срочно эвакуировать! И Аврору и Беларусь! — На что получила довольно … неожиданный ответ от Влады. — Ну, ты этим и займёшься. — Сказала Влада, прежде чем вся её оснастка повернулась в сторону Кии и двух тяжёлых крейсеров. — Чапаев, подсоби. — С радостью! Я помогу тебе с ними разобраться! — С яростной усмешкой проговорила Чапаев. — Киров, бери Аврору, и готовься, как мы их отвлечём, подбирай Беларусь. — Эй-эй-эй! Влада! Если ты тут пострадаешь, то Россия точно будет недовольна! Лучше ты подбери Аврору и Беларусь и уходи отсюда, а мы с Чапаевым задержим их. — Если Беларусь с Авророй пострадают ещё сильнее то лучше не будет никому! Киров, как я поняла, твоя скорость больше чем моя, а их надо как можно быстрее доставить до королевских территорий! К тому же я не думаю, что два лёгких крейсера смогут выжить против этих трёх гадин! — Но … — Хотела было возразить Киров, но Влада её опередила. — И ещё, после выхода Беларуси из боя я технически являюсь главной, так что расценивай это как приказ!       Киров более не возражала. — Хорошо. Принято. — Она как можно быстрее направилась к Авроре, которая была в пред бессознательном состоянии. Подойдя к ней, Киров закинула её на свою оснастку. Однако когда она собиралась попытаться подойти к Беларуси, по ней ударили снаряды. Повреждения не были серьёзными, но несмотря на это от Влады тут же последовал приказ. — Киров, уходи, Беларусь мы заберём. — Киров хотела было возразить, но вновь не стала, она повернула на восток, а когда из виду исчезли и фигуры, то призвала свой корпус. Киров с раненой Авророй на борту стала догонять ордер Гангута.       Чапаев посмотрела на Владу, которая только что отправила Кирова обратно. — Ну что, ты кого возьмёшь себе? — С ехидной улыбкой спросила Чапаев. — Та, кто выстрелила в Беларусь … Я её прикончу. — Прорычала Влада, когда её башни уже навелись на выбранную цель. В следующую секунду прозвучал выстрел, а сама Влада устремилась прямиком к Кии, волоча за собой меч.       Чапаев просто пожала плечами. — Ну, а я тогда разберусь с теми, чтобы тебе не ударили в спину. — Она так же устремилась вслед за Владой.       Что касается Кии и Портленд с Индианаполисом, то в тот момент, когда по первой произвели залп, они были далеко не в лучшем состоянии. И если Кии повреждений после прекращения сражения с Беларусью не имела, то вот крейсера были повреждены довольно сильно. Оснастка Индианаполис, которая представляла собой две конечности, похожие на руки, лишилась нескольких значимых частей. Если так можно выразиться, то одной кисти просто не было. Её отсекла Беларусь своим клинком. Повреждения Портленд были ещё более тяжелыми. Одна башня была почти полностью уничтожена, как и два орудия второй башни. Оснастка зияла крупными дырами, а из многочисленных ран сочилась кровь, но при этом она отказывалась уходить без своей сестры.       Когда залп Влады попал в Кии, щиты Индианаполис появились почти моментально. Она подтянула к себе сестру, укрывая её за щитами. Это оказалось очень верным решением, ведь почти сразу же на них обрушились снаряды Чапаева. Снаряды раскололись о синие шестиугольники. Следующие так же были поглощены щитами Индианаполиса. Но скорострельность брала верх. После очередного выстрела секция щитов попросту исчезла и снаряды ударили в Портленд, которая находилась перед своей сестрой. Оснастка Портленда вспыхнула, словно спичка. Чапаев была готова произвести последний выстрел, чтобы окончательно вывести Портленд из боя, но тут, совершенно неожиданно Индианаполис оттолкнула сестру в сторону. Та упала на воду, а её сестра приняла на себя все снаряды, которые предназначались для Портленда. — С-Сестрёнка… — Портленд… — На мгновение повернувшись к ней лицом заговорила Индианаполис. — Там много раненых. Иди и забери их. — Н-Но … как я тебя тут остав… — Портленд! — Крикнула Индианаполис, когда ещё один залп Чапаева угодил в её оснастку. Портленд не хотела уходить, не хотела оставлять сестру одну. но так же она и не хотела игнорировать просьбу сестры. С больным сердцем она поднялась на ноги и, развернувшись, отступила.       Индианаполис не стала провожать её взглядом, ведь почти сразу же она была отвлечена следующим выстрелом Чапаева. Индианаполис ответила. Её орудия, более крупного калибра стреляли не так часто, но каждый выстрел из них был довольно сильным ударом для Чапаева. Они начали обстреливать друг друга, пока не решаясь приблизиться ближе.       В это же время Влада наконец приблизилась к Кии. Японский линкор, видя приближающегося к себе противника принялась обстреливать её из оставшихся башен. Влада закрылась от выстрелов противника своим такелажем, и в свою очередь произвела залп из своих орудий. Этот выстрел давался с задержкой второго выстрела. Из первой тройки только один снаряд нашёл цель, но он сделал своё дело. Кии замедлилась. Она в шоке посмотрела на Владу, когда её вторая башня выстрелила. На этот раз все снаряды попали в цель. Два разбились об оснастку линкора, моментально зажгя её и уничтожив одну из оставшихся башен, таким образом сравняв количество орудий. Третий снаряд попал ей в живот, выбив воздух. Пока Кии восстанавливала ориентацию, Влада приблизилась на минимальное расстояние и пустила в ход клинок. Кии успела обнажить свою катану и отразить удар Влады, который в ином случае снёс бы ей голову. — Какие же вы надоедливые!.. — Прорычала Кии. Её оставшиеся башни пришли в движение шесть орудий, четыре справа и два слева смотрели жерлами своих стволов на Владу, которая, скрестив мечи с Кии пыталась перебороть её и отбросить её клинок. За мгновение до выстрела оснастка Влады сделала выпад вперёд. Из-за этого манёвра две из трёх башен резко изменили своё положение и их орудия попросту выстрелили в воздух. Третья башня была снизу, поэтому её снаряды ушли в часть такелажа Влады. Однако этот выстрел чуть пошатнул её. Из-за потери равновесия Влада чуть отступила назад, воспользовавшись этим Кии взмахнула катаной, вырвав ту из сцепки с мечом Влады, когда тот чуть ослаб. В следующий момент она полоснула по правой руке Влады, надеясь выбить оружие из рук, ведь из той позиции она не могла нанести более мощный и эффективный удар.       Это ей удалось. Влада, вскрикнув от боли, разжала руку. О чём Кии не подумала, так это то, что оснастка Влады всё ещё была при ней. Правая змейка метнулась вперёд, в надежде перехватить руку и меч Кии, в результате чего она ударила своим боком по линкору, отчего та чтобы не упасть отступила на несколько шагов. Она хотела, сразу как только пропадёт опасность от оснастки, возобновить своё нападение. Оснастка Влады опять вернулась назад и Кии уже хотела вновь засыпать свою соперницу ударами, но внезапно что-то произошло.       Резкая боль в животе моментально привлекла её внимание. Её взгляд остановился на Владе. Её правая рука имела довольно глубокий порез, из которого сочилась кровь, а сама рука была словно недвижима, видимо она пыталась ею не двигать, чтобы лишний раз не причинять себе боль. Её лицо выглядело уставшим, а по краям лица текли тонкие ручейки пота. На каждом вдохе она чуть качала головой, словно пытаясь отдышаться. Её левая рука продолжала держать свой клинок, только теперь она была вытянута в сторону Кии…       Её взгляд опустился ниже. Лезвие меча Влады торчало из открытого живота Кии. Только сейчас она поняла, что это за боль. Её дыхание стало резким и прерывистым. — Я проиграла … да? — С хлюпающим звуком Влада вырвала меч из живота Кии. Силы почти сразу покинули её и она рухнула на воду.       Влада некоторое время просто молча стояла пытаясь отдышаться. Когда адреналин и злость покинули её, она смогла понять, что конкретно она сделала. Она почувствовала, что её последний приём пищи сейчас может попроситься наружу. Её смог отвлечь от этого звук выстрелов. Она решила оставить, теперь уже точно поверженный линкор, и пойти на помощь Чапаеву.       Последняя билась с Индианаполисом на равных, однако постепенно более мощные пушки и щиты стали давать значительное преимущество американскому крейсеру. К тому моменту, когда Влада расправилась с Кии, повреждения Чапаева были уже близки к критичным. Из артиллерии оставалась лишь одна башня, а такелаж зиял огромными пробоинами. — Чапаев! — Крикнула Влада. — Выходи из боя и бери Беларусь! С ней я закончу сама! — Принято. — На выдохе сказала Чапаев. Влада поравнялась с ней, встав плечом к плечу. Только тогда Чапаев отступила, сказав. — Пусть полярная звезда ведёт и хранит тебя. Надеюсь скоро встретимся. — Доставь Беларусь как можно быстрее. — Ха-ха! Само-собой! Можешь положиться!       Чапаев направилась к остававшейся без сознания Беларуси. Вскинув её на себя, она стала удаляться. Влада осталась один на один с Индианаполисом. — Ну что, заканчиваем. –Выдохнула она, когда её пушки вновь стали извергать огонь и сталь. Индианаполис ответила тем же.       На этот раз Влада не спешила сокращать дистанцию, ведь опасалась пораниться ещё больше. К тому же она не была уверена, что сможет хоть как-то эффективно противостоять противнику в ближнем бою, ведь правая рука у неё была ранена, а учитывая ещё и боли во всём теле, она могла только догадываться, сколько травм у неё всего. Эти причины стали основными при выборе тактике дальнего обстрела.       Но именно тогда случилось непредвиденное. Откуда ни возьмись появилась ещё одна девушка, которая так же открыла огонь по Владе. Она была небольшого роста с кремовыми волосами. Её внешний вид не говорил о том, что она может представлять угрозу, но восемь снарядов в каждом залпе которые постоянно били по такелажу и по самой Владе отрицали это.       Она поняла, что одна против двух она навряд ли сможет выстоять. Тогда она уже не думала о боли в руке. Адреналин вновь заглушил её, когда она направилась к Индианаполису, надеясь вывести ту из боя, а потом расправиться с недавно подошедшей девушкой.       Она недооценила скорость новенькой. В самый последний момент она смогла заметить, что она не только преследовала её, но и то, что низенькая девушка уже была готова обнажить свой огромный клинок. Влада понимала. Что не сможет обернуться и отразить его. Она уже приготовилась к удару.       Именно в этот момент гром девяти снарядов, соединившийся в один гул, настиг её, а через мгновение меньшая девушка была отброшена от взрыва. — Кто это?! Кто стрелял?! — В шоке спросила Влада, приняв на оснастку выстрел Индианаполиса. — Владивосток!.. Это я! Мурманск! — Она говорила с большими перерывами между словами. — ЧТО?! У тебя же гражданские на борту были! — Они … я переправила их к другим, кого смогла… Влада, сюда направляются ещё два корабля! Нужно уходить! Влада решила не спрашивать, почему её назвали её же именем, ведь Мурманск, как она знала, про то, что она является дочерью России не знала. — Нам нужно задержать их, чтобы они не настигли наших. — К этому моменту Влада отступала. Она смещалась к Мурманску, надеясь что вдвоём они смогут дать отпор противнику. — Откуда идут корабли противника? — С востока. — Сказала Мурманск уже в лицо Владе. — Нужно отвести их … — Прошептала Влада, пытаясь хоть что-то придумать. — Ты можешь призвать корпус?       Мурманск покачала головой. — Слишком серьёзные повреждения … мне стоять больно … — Последнее она сказала с явной неохотой и сквозь стиснутые зубы. — Ясно … тогда за мной. — Такелаж Влады стал светиться, постепенно исчезая, и уже очень скоро её корпус появился. Мурманск из последних сил запрыгнула на него. — Мы пойдём на запад, а когда оторвёмся повернём обратно. — Хорошо. — Кивнула Мурманск.       Как только она это сделала, на палубе появились ещё две фигуры. Несмотря на повреждения они решили преследовать их до-конца. Меч Влады вновь появился в её руках, когда она почувствовала, как что-то держит её за руку. Обернувшись она увидела Мурманск. — Без оснастки ты будешь слабее … — Знаю … Нормально. Нужно только заставить их уйти прочь с моего борта. — Мурманск отпустила её руку.       Она еле-еле успела поднять клинок, чтобы заблокировать удар Китаказе. Девушка Сакуры стала напирать на Владу пользуясь всеми своими преимуществами. Мурманск же, схватилась с Инди.       Китаказе напирала. С каждым ударом силы покидали Владу, в то время, как её соперница не проявляла никаких видимых признаков усталости. Она продолжала и продолжала отступать, пока не упёрлась в заднее ограждение. Она на мгновение запнулась, но этого хватило. Китаказе выбила меч из её рук, а следом произвела очередной выстрел из всех орудий. Влада рухнула на палубу.       В это же время Мурманск сумела обезвредить Индианаполис а после и избавиться от неё, попросту выкинув за борт. Именно тогда она увидела, что Влада проиграла, и что Китаказе направляется к ней. Она понимала, что шансов у неё почти что нет. Первый удар приняла оснастка. Второй тоже. Её соперница была слишком быстрой, чтобы она могла подгадать момент для атаки.       Именно тогда случилось неожиданное. Огонь открыли зенитные установки Владивостока, которые своим огнём застали врасплох японский эсминец. Мурманск тут же воспользовалась этим. Первый удар её оснастки сбил Китаказе с ног. А последующий одновременный выстрел разрушил, пусть и частично её такелаж. Далее, словно два хищника, оснастка Мурманска схватила челюстями Китаказе и попросту выкинула её за борт.       Как только это было сделано Мурманск со всех ног помчалась к Владе. Та была в пред бессознательном состоянии. Когда Мурманск подбежала, единственное, на что хватило её сил это прошептать. — Мы справились … — Сразу после чего она потеряла сознание. А корабль продолжил свой путь на запад.       Россия стояла в порту Плимута. Солнце уже давно скрылась за горизонтом. Луна висела ровно над ней, освещая морскую гладь. Она уже выгрузила всех пассажиров, и уже знала, что при переходе погибла минимум десять дюжин человек, при том большинство на Мурманске. Судя по всему они были в каютах прямо в эпицентре взрыва. Что означало, что у них не было шанса спастись.       Но сейчас ей было не до этого. Она упорно смотрела на море, ожидая того, что на горизонте, под лунным светом она сможет наконец увидеть силуэты кораблей своей сестры и дочери.       Сначала в порт прибыла Киров, а после на горизонте стали виднеться два силуэта, один из которых явно принадлежал Беларуси, но вот Влады не было. В горле как будто бы ниоткуда появился странный ком, а сердце заболело в непонятной тревоге.       Только когда они подошли ближе она увидела все повреждения Беларуси и Чапаева. Оба корабля причалили к пирсам. Россия в нетерпении стояла у борта сестры, ожидая когда её сестра появится.       Беларусь спустилась со своего борта, и Россия вздохнула. Её голова была перевязана большим количеством бинтов, из-под которых виднелся розовый цвет. Точно так же была перемотана и шея, а на плечах виднелись большие пятна крови. Она слегка пошатываясь подошла к России, и буквально навалилась на неё, повиснув на шее. — Прости … я ошиблась… — Россия хотела было уже заорать на неё, но не могла этого сделать. Вместо этого она лишь приобняла сестру, поддерживая её, чтобы та не упала. — С ней всё в порядке? — Чапаев сказала, что всё было хорошо, когда она приказала ей брать меня и догонять вас … Она спасла меня. — Нервно улыбнулась Беларусь. Она сделала небольшую паузу, после чего продолжила. — Она сильная … — Знаю. — Россия отпустила Беларусь, которая теперь, вроде бы стояла более менее нормально. Россия посмотрела в глаза сестры и продолжила. — Не вини себя … в том, что произошло, есть и моя вина. К тому же она там, скорее всего не одна. — Вопросительный взгляд Беларуси дал понять, что она ничего не знает. — Мурманск пошла к вам на поддержку и не вернулась. Скорее всего она с ней. — что будем делать дальше? — Нужно … нужно связаться с Союзом и наконец рассказать ей что да как … потом с её помощью мы найдём где они. — А если они будут в Орлином Союзе? Что будет если они там? Россия изменилась в лице, но её голос был на удивление спокойным. — Если это так, то ничего не меняется. У них нет статуса военнопленных, потому что мы не участвуем в войне, так что Орлиный Союз должен будет просто передать их нам. — Несмотря на то, как Россия говорила про это она всё же не была уверена в своих словах, ведь на их напали не обращая внимание на нейтралитет. Но она хотела надеяться на лучшее. — К тому же с ней Мурманск. — Да … да ты права. — Голос Беларуси был странным. В нём было и облегчение, и тревога, и усталость. Было видно что она продолжала винить себя за произошедшее, но в то же время её настроение, казалось, улучшилось. — Так что? Сейчас идём и рассказываем всё Союзу? — Что рассказываете? — Голос, прозвучавший из-за их спин заставил их обеих выпрямиться по стойке смирно. Холод моментально пробежал по их спинам, а волосы на голове стали двигаться словно сами по себе. Они синхронно повернулись к говорившей. Говорившей была высокая девушка с длинными серебристо-белыми, как у России волосами и такими же как у Беларуси голубыми глазами. Её одежда в целом напоминала таковую у России, разве что верхняя часть груди была открыта, а низ платья был обрамлён несколькими острыми частями. На голове был высокий белый кивер, а в руках она держала чёрный посох, который оканчивался голубым кристаллом, закрытым с двух сторон чем-то походим на птичьи крылья, чёрного цвета. И Россия и Беларусь моментально узнали кто это был. Но несмотря на это они не могли поверить, что она тут. — Союз … — Смотря на неё они обе тихо прошептали удивлённым голосом. — Давно не виделись, сёстры.