Владивосток

Некоторое время назад Адмирал Грикс спокойно сидел на капитанском мостике Колорадо, покуривая толстую сигару. На данный момент никаких активных действий не велось, поэтому он решил чуть расслабиться, понимая, что в ближайшее время это ему не удастся. Однако, как он и опасался, вскоре к нему подошла сама Колорадо. — Адмирал. Хирю выходит на связь. — Сообщила беловолосый Кансен. С тяжелым вздохом, Грикс поднялся, одобрительно кивнув перед этим, и уже очень скоро он услышал голос Хирю. — Адмирал, самолёты достигли указанных координат. Корабли противника обнаружены. Улыбка расплылась на лице Грикса, когда мысль, что он разгадал замысел противника пронеслась в его голове. Он уже был готов отдать приказ на начало атаки, когда Хирю вновь вышла на связь. — Все они Парламентские! Грикс был вынужден остановиться, так и не начав своё предложение. Последняя новость довольно сильно озадачила его. Адмирал сделал ещё одну долгую затяжку сигары, продолжая перебирать в голове варианты действий. С одной стороны Парламент соблюдал нейтралитет и не вмешивался в их с Азур Лейн войну. С другой же во время первой атаки на базу, расположенную на Азорских островах, Кансен Парламента принимали активное участие в обороне, и даже серьёзно ранили нескольких его подопечных. К примеру Дзуйкаку оправилась всего за два дня до начала этой операции. — Какой состав их соединения? — Продолжая свои раздумья, Грикс решил узнать о числе и составе потенциального противника. Хирю вышла на связь не сразу. Как предположил Грикс она приказала самолётам сделать ещё парочку пролётов над Парламентским строем. — Два линкора класса «Советский Союз», судя по всему это Советская Россия и Советская Белорусия. Один дредноут класса «Севастополь», судя по всему Гангут. Один линкор… Э-ээм… Адмирал тут два корабля которые я вижу вообще в первый раз! — О чём ты?! — В недоумении спросил Грикс. Что что, но вот неожиданное появление целых двух новых кораблей у Парламента было не самым приятным сюрпризом. — В центре их строя идёт Авианосец, чуть похожий на Цеппелин. И, если я ничего не путаю, то это Волга, но я не уверенна. А второй, корабль похожий на Ришелье, только длиннее. И вот про него я ни разу не слышала! Грикс потёр лоб. — Это всё? — Ещё три старых крейсера, Аврора, Мурманск и Памиать. Три более новых крейсера, и пять эсминцев. Адмирал Грикс облокотился на стол, стоящий перед ним. Переданные сведения говорили о том, что все силы Парламента выводились с островов, что означало ослабление группировки противника, с другой стороны это вполне мог быть и обманный манёвр, а получить удар в спину он не хотел. И даже будь это не обманный манёвр, они могли переправлять на материк все секреты Азорской базы. Как бы он не опасался ввязываться в противостояние с Парламентом, Грикс не мог позволить им уйти. Уж слишком многое могло крыться за их отходом. Он снова вышел в эфир. — Четвёртая группа. Выдвигайтесь по указанным координатам. Ваша цель связать противника боем и заставить повернуть назад. Вскоре эфир разразился словами подтверждение. Четвёртая группа, была одной из шести групп, находившихся под командованием Грикса. Она преимущественно состояла из тяжелых кораблей и при этом почти не имела авиации. Четвёртая группа имела в своём составе: Линкор Кии, которая являлась её флагманом. Два авианесущих линкора, Исе и Хьюго. Два дредноута, Калифорния и Теннесси. Три тяжелых крейсера, Портленд, Индианаполис и Тикума. В сопровождении было три легких крейсера и четыре эсминца. Таким образом силы были почти равны. Незначительный перевес со стороны Парламента нивелировался поврежденным Меркурием и наличием трёх старых крейсеров. Помимо этого в пользу Грикса играло то, что часть кораблей перевозили гражданских, что он, конечно, знать не мог. Отправив четвёртую группу, Грикс вернулся к столу, на котором покоилась карта Азорских островов. Ведь перехват эскадры Парламента было всего лишь второстепенной задачей, а главной был захват этих самых островов, которые представляли непосредственную угрозу, как для путей сообщения, так и для военных кораблей по всей Атлантике, и даже у берегов Американских континентов.

***

— Замечены корабли, идут нам на перерез. Готовьтесь. — Слова Чапаева заставили всех резко насторожиться. Те, кто были достаточно высоко, на капитанских мостиках, или ещё выше, стали судорожно искать на горизонте силуэты противника. Несмотря на то, что на улице была середина дня, видимость была не самой лучшей. Это была Атлантика в середине осени. Видимость была в лучшем случае чуть больше десяти морских миль. С одной стороны это давало возможность уходить от преследования, но с другой и приближение противника может стать неожиданностью. Сначала было видно лишь один корабль, однако дыма было куда больше. — Чапаев, сколько видно на радаре? — Голос Беларуси звучал четко и ясно. Она, как и почти все понимали чем это грозит. Было слышно, как Чапаев сглотнула, прежде чем ответить. — тринадцать… радар показывает пятнадцать вымпелов. Идут двумя группами, первая восьмёрка, вторая пять кораблей. Восьмёрка сближается на 286 на скорости 28 узлов. Пятёрка по курсу 253 на скорости 22. Нам придётся принять бой! — В последней фразе слышалась нехарактерная для Чапаева, которая в своём обыкновении была весёлой и кокетливой, даже чем-то похожей на Ойгена, дрожь в голосе. После получения сообщения Беларусь, как командир эскадры, стала поспешно просчитывать всевозможные варианты. Она уже поняла, что не сможет избежать боя. Принимать бой тоже было бы не лучшей идеей, ведь в таком случае она подставит под удар гражданских. Пока Беларусь продолжала стучать пальцами по столу, перебирая различные варианты, она решила, всё же предпринять некоторые меры по. — Меркурий. — Да! — Руби концы и переходи на Гангут. Нам сейчас нужна скорость а не огневая мощь. — Есть! — Вскоре строй сократился на один корабль, и Гангут, благодаря тому, что Меркурий теперь был на её борту, смогла разогнаться до своих максимальных двадцати узлов. Меркурий же, уже оснащенная своим такелажем встала на корме. Так она могла прикрыть заднюю полусферу, ту, которую Гангут не видела с капитанского мостика, и, заодно, тех, кто шёл позади. Через мгновение Беларусь скомандовала. — Эскорт! Готовимся к отражению атаки с левого борта! Перестроение в колонну! — Почти сразу её корабль заложил левый поворот. Влада последовала за ней, продолжая держать дистанцию. С конца колонны так же сделали и Киров с Чапаевым. Аврора продолжала держать строй, расположившись прямо за Россией, а Эсминцы и вовсе не поменяли курс. В итоге между «транспортами» и противником встало четыре корабля, и ещё шесть были готовы подключиться. Все склонились над экранами радаров, смотря на приближающиеся точки. — Чапаев. — Обратилась к ней Беларусь. Подготовь залп трассирующими по пятёрке. Мы будем наводиться по тебе. — Расчёт Беларуси был на то, что благодаря своей более скорострельной артиллерии, Чапаев сможет пристреляться, ведь одно из её ключевых преимуществ над другими крейсерами была дальность и скорострельность. — Есть. Беларусь вновь переключила радиостанцию на вторую частоту. — Влада …ситуация сейчас… довольно неприятная поэтому давай аккуратнее. Хорошо? — Да. — В следующую секунду прозвучал первый выстрел из носовой башни Чапаева, которая шла в строю прямо за Владой. Было видно, как три снаряда устремились в сторону противника. Через пять секунд прогремел ещё один выстрел, и снова три снаряда, уже задней башни устремились к противнику. Прошло ещё пятнадцать секунд, прежде чем вдали, где-то в эскадре врага, вздыбились три столба воды. Через пять секунд ещё три. Беларусь видела каждый из них, стоя с биноклем на капитанском мостике. — Расстояние восемнадцать с половиной. Скорость двадцать восемь, курс ноль-три-шесть! Огонь по готовности! — Через пару секунд раздались первые выстрелы. Киров с Чапаевым открыли огонь, через мгновение к ним присоединилась ещё и Таллин, которая не теряла время зря и сумела организовать гражданских так, чтобы те не мешали ей в бою, заодно и обезопасив их. Гангут и Россия тоже разворачивали башни, но пока что стрелять не решались, а у остальных не хватало прицельной дальности. Совершенно неожиданно воздух вокруг разорвал резкий грохот. Совершенно случайно Владивосток и Беларусь произвели выстрел почти одновременно, отчего в воздухе оказалось сразу пятнадцать крупных снарядов. И через двадцать пять секунд снаряды настигли свою цель. Четвёртая эскадра объединенного флота шла узким клином, выставив пять линкоров вперёд. Первой была Кии, по которой и прилетели первые снаряды с крейсеров, что, в прочем, не сильно то её и беспокоило. За ней шли Калифорния и Теннесси. И уже за ними Исе и Хьюга. Крейсера же и эсминцы шли на перерез, и продолжали держать дистанцию в районе пятнадцати морских миль, что делали их невидимыми для глаза. Преследуя соединение Парламента, линкоры не сильно беспокоились из-за крейсерского огня. В конце концов им было известно, что почти ни один из парламентских крейсеров не обладает калибром, способным за залп повредить линкор или линейный крейсер. Правда то, что первые снаряды легли в центре строя линкоров стало довольно неприятным сюрпризом для всех. Кии даже усмехнулась. — Похоже нас уже видят. Дальнейшие выстрелы так же ложились рядом с ними, некоторые даже попадали, но никаких серьёзных повреждений они не наносили. — Ха! Через пару минут мы сможем накры… — Исе не успела договорить, когда страшной силы врыв заставил её повадиться с ног. В ту же секунду по связи раздался голос Кии. — Что случилось?! — Судя по всему она явно такого не ожидала. Пару на несколько секунд наступила тишина, которая прорезалась лишь грохотом взрывов, свистом летящих снарядов и звуками волн. Исе поднялась, хватаясь за аппаратуру мостика, и в этот же момент по всем мостикам прокатился вопль Калифорнии. — Сестрёнка!!! Через мгновение Исе смотрела в сторону Теннесси, которая шла по левый борт и перед ней. Из центральной части валил огромный столб чёрного дыма в перемешку с белым паром. Её корабль стал менять курс и замедляться. Преодолевая страшную боль, Теннесси всё же смогла выйти на связь. — Критические повреждение машин. Выхожу из боя. Этот врыв был виден и с кораблей Парламента. Он стал такой же неожиданностью и для них. — Чапаев, что по радару видно? — Эм… ну… один линкор стал менять курс и замедляться. Он выходит из боя. — Это головной? Чапаев не поняла вопрос Беларуси и пару секунд ничего не отвечала. — Эм… нет… это третий. Несмотря на то, что она ответила, Чапаев всё же не понимала зачем конкретно Беларусь спросила это, ведь в конце концов было не так важно, какой конкретно корабль вышел из боя, если это сократило количество противника. Это продолжалось ровно до того момента, пока Беларусь снова не вышла на связь. — Владивосток! Поздравляю с первым выведеным из строя! Дальнейший ответ был ещё более странным. — Э-это не я. Я по твоим координатам навелась. Будь то в какой-либо другой ситуации или при других обстоятельствах, Беларусь обязательно бы рассмеялась над её реакцией, хотя и сейчас она не могла подавить свою улыбку, от осознания того насколько неточной она была. — Ясно. — Она вновь принялась отдавать приказы. — Продолжайте вести огонь! — После чего она обратилась к эсминцам. — Ташкент. Бери в охапку эсминцы и иди наперерез их крейсерам. Не дай им перерезать нам курс. — Короткий ответ сигнализировал, что приказ был принят. Вскоре четыре эсминца, увеличив скорость, обошли их строй и направились к крейсерской группе противника. Осталась же только Сообразительный, которая пояснила, что подчиняется приказам Волги, а не Беларуси. Не желая лишний раз спорит с авианосцем, Беларусь согласилась, чтобы та оставалась подле эскадры. В конце концов лишний эсминец не помешает. В это время стрельба продолжалась. Только сейчас к этой канонаде подключились и орудия вражеских линкоров. В виду отсутствия пристрелочных орудий, первые выстрелы ложились с сильным недолётом. Столбы воды поднялись в небо примерно в километре от левого борта строя. Второй залп Беларуси и Владивостока прогремел над морем и снова пятнадцать снарядов устремились к противнику, однако в этот раз что-то произошло. Внезапно сухопутные радары каждого корабля стали работать куда эффективнее. Почти одновременный вопрос: — «Что случилось?» — прокатился по радиоэфиру. Несмотря на то, что это давало преимущество, некоторые были слегка обеспокоены таким поворотом событий. Всё это резко прекратила Беларусь. — Это радар Владивостока. Она даёт нам свои данные. Все, сконцентрировать огонь на группе линкоров. — Скомандовала она. Неожиданно раздался ещё один громоподобный выстрел. Беларусь сразу поняла, кто стрелял, но всё же решила повернуть голову в подтверждении своих догадок. Справа по борту от орудий Гангута и её сестры в воздух поднимался чёрный пороховой дым. Неожиданно прорезается голос Мурманска. — Противник Справа! Приём, приём, повторяю! Справа по борту корабли врага! — Это сообщение вызвало шок и неверие у всех. Беларусь бросилась к экрану радара, а после и к правым окнам мостика. Она ещё на экране радара всё увидела, но привыкла, всё же, доверять глазам, и сейчас она надеялась, что её радар подводит её. К её большому сожалению надежды не оправдались. Два столба дыма поднимающиеся в небо по правому борту разрушили их. — Сестра. — Да. Я вижу. — Краткий ответ России последовал незамедлительно. — Что думаешь? Сделав ещё один полный выстрел из всех башен, она вновь вышла на связь с Россией. — Они хотят обойти нас с двух сторон. Если у них это получится, то мы либо будем перебиты, либо нас просто схватят, со всеми людьми у нас на борту… этого нельзя допустить… Радар Влады показал только два корабля… если у вас получится прорваться, то вы спокойно сможете оторваться и от остальных. Мы сможем их задержать. Беларусь предполагала, что может случиться, если она предложит это. В конце концов она почти прямым текстом говорила: — «Я с твоей дочерью собираюсь прикрывать тебя, несмотря ни на что!». Однако то, что она услышала было далеко не тем, что она ожидала от своей сестры. — Хорошо. Так и сделаем, только… Прошу тебя… просто… защитить её. — Голос России был твёрдым, как и раньше, но от Беларуси не ускользнул тоненький надрыв в нём. Не даром она была сестрой. Беларусь мягко улыбнулась. — Я сделаю всё, что будет в моих силах, сестра. — Спасибо. Россия прервала сеанс радиосвязи и переключилась на общую частоту. Беларусь поняла, что конкретно хотела её сестра. Она вышла в эфир на общей частоте. — Всем внимание! В связи с боевой обстановкой принято решение разделиться! Все, у кого на борту есть гражданские, сейчас поворачивают на восток и идите в сторону Бордо. Когда будете в зоне действия наземной авиации идите к Плимуту. Остальные… мы должны дать им время. Наступила немая тишина, которую разорвала, неожиданно для всех, Гангут. — Принято. Мы не подведём вас. Слушай команду! Курс ноль-семь-девять! Идём на Бордо. — Старый линкор начал закладывать правый поворот. Вскоре за ним последовала Таллин, за ней Волга и Сообразительный, Мурманск и наконец Россия. Провожая их взглядом, Беларусь и Влада увидели Россию, стоящую на задней площадке, с очень печальным лицом. Даже с такого расстояния было заметно что её губы пытались безмолвно сказать какое-то слово. Они не могли видеть, но они знали, что это было. — Удачи. Вскоре их разделяло несколько километров. Россию уже не было видно, то ли из-за расстояния, то ли от того что она уже ушла оттуда. Однако совсем скоро её главные орудия открыли огонь по тем двум кораблям, что шли с правого борта. В этот момент удар сотряс корабль Беларуси, отчего она вырвалась из своих мыслей. Линкоры противника были уже куда ближе, да и выстрелы их ложились куда более кучно. — Чапаев, какая дистанция до их кораблей? Ответ пришел всего через пару секунд, стоило только проверить показания радара. — Около шести миль. — Шесть миль… если будем идти друг на друга, то это около пяти минут… с такого расстояния промахнуться почти невозможно. Какое волнение на море? — Около двух баллов. — Ответила Аврора, которая отделилась от строя России и заняла позицию за Кировым. Следом последовал характерный бортовой залп Авроры, когда она постепенно разряжала каждую пушку, начиная с носовых и вплоть до кормовых. Отдаленно это было похоже на пулемётную очередь… если бы только это не было бы так громко. — Все в воду! Дальше будем сближаться так! — Крикнула Беларусь, после чего её корабль окутало голубовато-белое свечение. Корабль скрылся в нём, превращаясь в сотни небольших кубиков, устремившихся к Беларуси, которая спрыгнула на морскую гладь. Из-за её спины, из кубиков появляются очертания её оснастки. Они почти в точности повторяли очертания такелажа России, за исключением двух огромных клинков, которые в пастях держит каждая из этих «змеек». Влада решила не отставать, хотя и немного опасалась прыгать в воду с высоты около десяти метров, но видя, как это сделала Беларусь, она решилась. Во время полёта её корабль объял тот же голубовато-белый свет, и вскоре тот растворился в потоке голубых кубиков. Они окружили её формируя её такелаж. Очень скоро она уже видела две массивных головы, выглядывающие из-за её спины, с длинными и острыми носами. Ещё через мгновение она почувствовала тяжесть в правой руке. Её меч появился у неё в руках и она почти сразу взяла его в обе руки. Прошло не больше минуты, как все Кансен Парламента уже были в воде, и в полной боевой готовности. Они стали сближаться с противником, с чьей стороны так же были видны вспышки света. Несмотря на это они не сбавили скорости. Вдалеке были слышны приглушенные взрывы. Одни доносились оттуда, куда ушла Россия, другие же, чуть дальше перед ними, явно были вызваны группой Ташкента, которая направилась к крейсерскому отряду противника и, видимо, вместе с другими эсминцами смогла навести там шороху. Однако эти взрывы и выстрелы стали не более чем второстепенным шумом. Теперь, когда Беларусь могла смотреть на тех, кто из преследовал, на Кии. Обстрел сказался на них. Все четверо были довольно сильно помяты. Кии потеряла некоторую часть противоминного калибра, а на башнях и других частей оснастки были подпалины. Исе и Хьюга имели частичные повреждения полётных палуб, да пару подпалин. По ним стреляли меньше всего, соответсвенно и не получили серьёзных повреждений. Калифорния же и вовсе не имела никаких видимых повреждений, но вот лицо у неё было помятым, а глаза красными, будто бы от слёз. Когда расстояние сократилось ещё больше начались первые выстрелы из главных калибров. Ведь до этого попадание по такой маленькой цели было очень сильно затруднено. Расстояние резко сокращалось и вот уже послышался стальной лязг. Кии, обнажив катану, бросилась на Беларусь, которая успела в последний момент отступить в сторону, а её оснастка, держа в пасти меч встретила клинок японского линкора. Советская улыбнулась. — Что? Думала что сможешь так же как и Сирен, застать врасплох и перерубить? — Кии одернула катану назад, понимая своё преимущество в скорости, она перехватила её и нанесли удар с другой стороны, который был встречен другим огромным клинком, уже другой головы. В следующую секунду все пушки Белоруси одновременно произвели залп, который отбросил Кии на десяток метров. Та в свою очередь так же ответила выстрелом своей более многочисленной артиллерии. Беларусь успела закрыться оснасткой, в которую попало большинство снарядов. Она поставила их так, что обзор был перекрыт. Кии воспользовалась этим, и, резко сократив дистанцию, вновь обрушила меч на Беларусь. — Микаса верно говорила, не стоит вам доверять! — Огрызнулась Кии, когда очередной удар был пойман одним из огромных клинков Беларуси. — Говорили, что не вмешаетесь! А сами что?! Снова готовились ударить нам в спину! Механический змей выгнулся, оттолкнув Кии, а сам приблизился к хозяйке. Та положила на него руку, словно поглаживая его и сказала. — Вы снова не видите ничего дальше собственного носа. Это вы первые на нас напали, что при первой атаке, что сейчас. — Её рука потянулась к пасти змея, которую он открыл. В руку Беларуси легла рукоять её огромного клинка. Перехватив его она указала им прямо на Кии. Для последней это был словно вызов. Она оскалившись бросилась к русскому линкору, чьё лицо было скорее расслабленным и целеустремленным, нежели яростным, как у Кии. Два клинка вновь сошлись друг с другом, высекая искры. В это же время Влада, держа клинок лезвием вниз так, что его лезвие задевало морскую гладь, приближалась к другой девушке. Она была чуть выше неё, и имела странные уши на голове, и кроме того почти не имела одежды ... что должно уже было стать обыденностью для Влады, но она всё равно негодовала из-за этого. В её руках было длинное копьё с широким лезвием, которое она занесла над головой для удара. Влада лишь чудом успела поднять двуручник над головой, схватившись левой рукой за лезвие, когда враг обрушил на неё сокрушительный удар.