***
POV Икэда Темнота… Но не плотная, кажется, будто солнце собирается пробиться сквозь мои веки и выжечь глаза. Так себе чувство. Я перевернулся на живот, чтобы наконец избежать солнечных лучей. До моих щёк дотронулось что-то мягкое и тонкое, будто ворсинка, и этого «мягкого» было очень и очень много. По ощущениям это ярко-зелёная, да, именно такая, травка, только вот удивительно, что она не колется. Земля отдавала приятной прохладой, совсем кровать, оставшаяся на долгое время без греющего тела… а трава будто служила ворсистым пледом для этой своеобразной кровати. — Даров, — услышал я знакомый, хриплый, с нотками веселья, голос, но я не могу вспомнить, где слышал его раньше. Мдэ. Чёт я рано начал страдать забывчивостью. Хотя, если считать все годы моей жизни, которых насчитывается около сотни, то даже поздно. — Кто таков? — спросил я и, перекрутившись на бок, приоткрыл глаза, тут же сощурившись от яркого света, слепящего глаза. Передо мной открылся вид на яркую зелёную траву, всё-таки я был прав, когда думал о ней; на множество полевых цветов, здесь были и маленькие фиолетовые цветочки трёхлистного клевера, и невысокие тонкие стебельки с нежным колокольчиком, и солнечные цветы — лютики, и даже где-то весело мелькали синие васильки; и на чарующее ярко-голубое небо,***
— И куда ты собрался? — Икэда облокотился на косяк двери, сложив руки на груди и с напускной небрежностью смотря на собирающегося куда-то Энджи. — Гулять, — лаконично и как-то напряжённо ответил Курихара, будто собираясь что-то скрыть. Не то, чтобы у него были секреты от брата или он как-то не доверял, просто Энджи не знал, как может отреагировать Мори: пропустить мимо ушей, проявить собственническую натуру или сделать равнодушный вид и снова от него закрыться. — Ясно, — коротко ответил Эда, будто лениво, но в то же время пристально, рассматривая рыжеволосого. — Что то не так? — напряжённо, будто находясь под сильным давлением, спросил младший. — Всё просто заебись, — нахмурился Мори. — Не буду мешать, libertatis, — развернулся на пятках вишнёволосых и, махнув на прощание рукой, удалился. — И что это сейчас было?.. — спросил в пустоту Курихара, не ожидая ответа, но то ли ему показалось, то ли ветер действительно просвистел: «ревность»…***
На удивление многих людей, погода была как никогда хорошей, всё-таки не стоило полагаться на прогнозы погоды, как это сделали многие, в основном, к слову, это были подростки, не привыкшие к такому обману судьбы и запихавшие свои дождевики и тёплые кофты куда подальше в рюкзаки. Другие же весело улыбались, надев лёгкие летние вещи, им вида из окна было достаточно. Но были и те, которым было абсолютно всё равно что на улице, они одевали привычные телу вещи. Именно из таких был Икэда Мори, тринадцатилетний парень с необычной для парня окраской волос. Вот и сейчас, в своих отцветших ободранных чёрных джинсах с цепями, лёгкой свободной кофты на тонких лямках и байкерской куртки, накинутой на плечи, он чувствовал себя, на удивление комфортно, не смотря на жаркую погоду. В парке было жарко, лишь в тени деревьев было прохладно, но наш герой с завидным упрямством шёл под солнечными лучами, а может и просто задумался. Его бесила, раздражала, вымораживала данная ситуация. Энджи Курихара, его младший брат похоже думает, что Эда не видит тех напряжённых и опасающихся взглядов мельком от него, не видит, как часто он пытается избежать его общества, не видит его жалкие попытки избежать разговора. Икэда Мори ненавидел подобное отношение, будто ему не доверяют, будто он недостоин доверия. От нахлынувших негативных чувств на его лбу вздулась венка, кулаки сжались, он не отдавал отчёта своим действиям. Несмотря на прожитые годы, Икэда был таким ребёнком… — Ты норм?.. — поинтересовался черноволосый парень, с беспокойством смотря на подростка. Шиничиро после очередного отказа от девушки не отчаялся, лишь поддался лёгкой грусти и сочувствию к своему бедственному положению. Думал он, что прогулка в парке освежит его, но нет, как назло было слишком жарко, чтобы как-то освежиться, да и на пути в парк его ждали неприятности. Чего только стоил звонок от Манджиро, его младшего брата, который верещал что-то об ограблении. Только спустя несколько десятков нервных клеток Шиничиро дознался, что кто-то съел тайяки Майки. Потом оказалось, как сказал Доракен, друг его брата, Манджиро просто забыл, что съел это тайяки. Шиничиро сделал вдох, ещё один, ещё два, ещё пять и ещё десять, и наконец успокоился, слыша задорный смех брата через трубку. После его чуть не задавил какой-то велосипедист, на его плечо оставил свою «отметку» голубь или кто там… А потом оказалось, что парк закрыт, а где-то ходят мусора, а убегать от них после совсем не прельщало. Вот что за напасти? Пришлось найти другой из чистого упрямства и понестись туда. Всё шло хорошо, ну, пять минут. Он споткнулся о какого-то маленького мальчика, упал в кусты с розой и наконец какой-то злющий на весь свет, у него чуть ли не искры из глаз летели. И только синдром «героя» не дал ему сбежать подальше. В общем очень сложный день. — А по мне видно, что нет? — почти прорычал вишневолосый. «Похоже он непросто «не в духе»…'' — заметил Шиничиро. Были бы тут Такеоми или Вакаса, было бы не так сыкотно… — Ну вообще то нет, — внешне Шиничиро Сано был невозмутим, как вода на тонком блюдце. Но кто бы знал, какого он себе пинка прописал в мыслях. — Я в порядке… — через некоторое время промычал Мори и с тяжёлым вздохом уселся на ближайшую лавочку. — Что случилось? — напряженно спросил Сано и аккуратно присел рядом, держась особняком, а то вдруг он почует слабость… — Как тебя зовут? — проигнорировал вопрос Мори. Ну никак не хотелось ему на него отвечать. Он не в том душевном равновесии даже чтобы просто говорить, но этот парень подогрел его интерес знатно. — Невежливо спрашивать об этом, не сказав своего имени, — со временем осмелел Шиничиро. Теперь этот парень не вселял подозрение, лишь неприкрытый интерес. Может он даже умеет драться и вступит в группировку Шиничиро — «Чёрные Драконы». — Туше, — лениво поднял руки Эда. Не в настроении он спорить. Сейчас ему хотелось лишь перестать существовать. Просто «хлоп» и его никогда не существовало. — Эда Мори. — Шиничиро Сано, — назвался черноглазый. Это зарождение великой дружбы… Нет, даже не так. Великой Дружбы. Именно так.