Бешеный пёс и роза

— Характер — это понятно, — сказал ему однажды Сайрус, панибратски опустив свою тяжёлую руку на его плечо. — Он у всех после войны не сахар. А дружат же люди? Дружат! Да ещë как дружат! — Он широко улыбнулся открывшему было рот недовольному Уэйну. — Конечно, поколачивают друг друга временами, но всë же! Так что дело не в твоëм противном характере, парень! Ты не сходишься с людьми — просто потому что не пьёшь! После тех нелепых слов Уэйн даже замер на мгновение, пытаясь понять: был ли Сайрус серьёзен. И он был. Тогда Уэйн подумал, что более бредового вывода о причине своей отстранённости ото всех он ещё никогда не слышал. — Понимаешь, приятель, выпивка — это больше, чем просто… выпивка! — вдохновенно продолжал Сайрус, находясь на какой-то своей волне. — Это здорово сближает! И развязывает язык! А рассказанные спьяну друг другу секреты знаешь как укрепляют доверие? То-то же! Много упускаешь, парень! И, хлопнув его в последний раз по плечу, он с чувством выполненного долга поднялся к Ричарду в кабинет, а Уэйн, про себя наградив Сайруса парочкой нелестных прозвищ, через чёрный ход вышел на улицу. Разве просил он об этих бестолковых советах?! Уэйн накинул на голову капюшон и прислонился к стене. Если Сайрус — этот чёртов старик — ещё хоть раз попробует учить его, то обязательно услышит пару ласковых!.. Уэйну не нужны учителя и советчики — сам разберётся со своей жизнью. Почему всех так волновало то, что он не общался ни с кем из примаверовских?! Уэйн раздражённо выдохнул и заметил стоявших немного поодаль двух телохранителей, отошедших на перекур. Те о чём-то переговаривались, и один протянул другому сигарету. Щёлкнула зажигалка — оба закурили. И зачем Уэйну с кем-то из них сближаться? Трепаться о… «Да. О чём? О чём я вообще могу говорить с ними?» Уэйн разозлился ещë сильнее. Этот чëртов Сайрус слишком много на себя брал! Единственное в чём он был прав, так это в том, что Уэйн не любил алкоголь. Но как он узнал об этом? Наблюдал за ним? Двоица расхохоталась. «Да плевать», — Уэйн закрыл глаза. Даже если бы ему и захотелось сблизиться с кем-то, он не стал бы пить. Ему совершенно не нравилось непременно следовавшее за парой стаканов превращение из человека в свинью, не способную нормально ходить и говорить. Что хорошего в этом состоянии? Пьяные люди нелепы и слабы, а также их легко одурачить. А Уэйн ненавидел чувствовать себя уязвимым. Если дать слабину — улицы Токио сожрут заживо. Ему не раз приходилось видеть, как это происходило с другими, так что он хотел всегда держать себя под контролем и быть способным в любой момент защититься. А бóльших причин для того, чтобы не пить, ему и не требовалось. Но об этом он предпочитал не распространяться — как-то раз, когда он упомянул обо всëм этом в каком-то баре, его высмеяли, назвав ребëнком. Тогда он разозлился и опрокинул в себя, по меньшей мере, двадцать рюмок, а на следующий день желал умереть от головной боли. И вот почти позабытый горький привкус снова у него на языке. — Пьёшь на рабочем месте? Уэйн поднял взгляд от пустого бокала и увидел перед собой раскрасневшуюся и растрёпанную Мэрил. Она, ожидаемо, была уже изрядно пьяна, однако, в отличие от других гостей, неплохо держала себя в руках. По крайней мере, говорила она внятно. Мэрил хитровато улыбнулась ему и постучала ногтями по бутылке, что была у неё в руках. Наверняка, тайком стащила еë из погреба. — Не переживай, Уэдера! Я никому не скажу. Я ж не стукачка! Подлить? — она великодушно протянула ему бутылку. — Нет, — абсолютно не впечатлённый её внезапной щедростью, Уэйн равнодушно оглянулся на полупустые столы. — Забери бокал с собой. Не хочу… — Чтобы кто-то увидел, понимаю. Эх, ну и ладно, — она нарочито обиженно вздохнула. — Очень зря, между прочим! Это винишко так кружит голову! Ух! — она с чувством махнула рукой и забрала у него бокал. Но вместо того, чтобы отнести его на какой-нибудь из столов, она плеснула в него вина из бутылки и, немного пошатываясь, пошла в направлении сцены, но по дороге туда её внезапно перехватил Батлер, и они вдвоём, хихикая, исчезли за одной из колонн… Уэйн выпрямился и в который раз за вечер обвёл взглядом весь зал. Удостоверившись в том, что всë в порядке, он потëр переносицу, пытаясь заставить себя сосредоточиться. Но мысли о Роуз никак не хотели выходить из головы. Своë табу на алкоголь он разрушил по первой же еë просьбе, ни на мгновение не задумавшись. Более того, если бы она подошла к нему с целой бутылкой вина, подобно Мэрил, он бы и её беспрекословно выпил бы. Отказать Роуз у него просто не повернулся бы язык. А уж этим вечером особенно — она была красива как никогда прежде: в воздушном белом платье, с ниспадающими завитыми локонами на оголённые плечи. Уэйн ещë раз осмотрел зал. Но её внезапное желание выпить с ним на брудершафт действительно сбило его с толку. Роуз всегда была приветлива и добра, но… как будто бы эта часть с брудершафтом была несколько не в её духе. «Или я просто надумываю себе чёрт знает что, потому что…» — вместо того, чтобы окончить мысль, он сквозь зубы выругался и даже обрадовался, что этим вечером Стеллы в клубе не было. Уж эта хитрая лиса точно заприметила бы всё его волнение! — Сейчас же отойдите от неë!!! Сердце Уэйна подскочило к самому горлу. Все его размышления оборвались — и он, ни на секунду не замешкавшись, рванул на крик. Он сделал это быстрее, чем успел хоть как-то обдумать. Если бы все прочие звуки не перекрыл для него один единственный, он бы, вероятно, услышал, как кто-то из гостей уронил от неожиданности бокал. Но всë, о чëм он мог думать, так это о крике Роуз. Она была в опасности?! Что, если это вновь дружки Альфреда нагрянули? Они проникли в «Примаверу»?! На секунду у Уэйна возникло желание обернуться назад, чтобы увидеть неотстающего от него Лео, ведь именно он в прошлый раз смог всë уладить… Но Уэйн уже пронëсся через весь коридор. Поворот — и глазам предстала бледная Роуз, к которой, вздрагивая и всхлипывая, жалась Клаудия и рыдала. Даже не выяснив в чём дело, Уэйн мгновенно выскочил перед ними обеими, готовый защищать их от чего-угодно, и прорычал: — Что здесь происходит?! И только тогда он увидел широко распахнутую дверь. Из небольшой служебной комнаты на него непонимающе смотрел один из дружков Батлера. «Это же тот тип, с которым была Аманда», — вспомнил Уэйн. Мужчина бессмысленно плавал по нему взглядом, затем распрямился, задел одну из швабр, и та шумно свалилась. Клаудия тоненько завыла. Ещë не понимая, что произошло, Уэйн всё равно чëтко осознал, что виноват был этот человек. Он схватил его за грудки и толкнул в стену. — Что ты сделал?! — прошипел Уэйн. — Э-эй, ты кто такой?! — опешил тот, предприняв слабую попытку вырваться и дохнув на него смрадом алкоголя. — От… отпусти меня! Коридор стал медленно наполняться гостями, дамами и даже музыкантами. Озадаченные, они останавливались и переглядывались. — Мадам?.. — Это Клаудия. — Она плачет? — Кто кричал? — Там генерал… — Что происходит? Гость яростно задëргался, бормоча проклятья, и Уэйн занёс кулак. — У… Уэйн. Только этот тихий, слабый оклик спас его. Уэйн остановился и повернул голову. Её зов всегда сможет остановить его. Роуз открыла рот, но не произнесла ни слова. Она выдохнула и сильнее прижала к себе Клаудию. И тут до Уэйна наконец дошло. Ну конечно, что ещë мог сделать пьяный в дерьмо дружок Батлера?! Этот мерзкий ублюдок… Уэйн скрипнул зубами и резко впечатал кулак в его лицо, отчего тот от неожиданности взвыл и вдруг заорал: — К-какого чëрта?! — из его губы разбитой губы по подбородку стекла кровь. — Отпусти меня! Кто ты такой?! Он не ожидал этого? Думал, что всё сойдёт ему с рук? Уэйн, со всей заклокотавшей в нем злостью, собрался хорошенько приложить его ещë раз и ещё — выбить из него всё дерьмо, но опять был остановлен. Но уже не Роуз. — Немедленно отпусти его, — ледяной голос Аманды словно разрезал пространство. Она выступила из толпы и прошла прямо к ним, с виду сохраняя абсолютное спокойствие. Уэйн на мгновение разжал хватку, и гость тут же воспользовался этим — он вырвался и отскочил от него. — Ты… Чëрт возьми! — он ощупал своë лицо. — Какого хрена ты делаешь, кретин?! — Уильям, дорогой, — мягко начала Аманда, — успокойся. Произошло недора… — Какого хрена, «Примавера»?! — он злобно осмотрелся и нервно оправил свой пиджак. — Кто этот сопляк?! — Успокойся, Уильям. Давай… — Аманда протянула к нему руку, но он отшатнулся и, сплюнув прямо на пол, выругался: — Д-да пошли вы все, — и рванул к выходу, расталкивая столпившихся. Он испугался. Уэйн не предполагал — он знал точно. Именно так всегда и выглядели напуганные люди. Он хотел спрятаться, скрыться, убежать, затеряться. Исчезнуть. Уэйн было дëрнулся, чтобы вновь схватить его, но Аманда выбросила прямо перед ним руку с зажатым между пальцев веером. Её холодный взгляд полоснул не хуже ножа. Чего она добивалась? Если ублюдок успеет свалить, то такую важную шишку потом не выловить!.. Равнодушно оглядев всех, она сказала: — Роуз, отведи Клаудию наверх. Почему она заставляла его медлить? Тот урод сбежит! Уэйн обернулся к Роуз, пытаясь узнать, что ему делать, но та была слишком погружена в себя. Он усилием воли подавил желание вновь броситься к ним обеим и закрыть от скопившейся толпы. — Роуз, — жёстче повторила Аманда и сделала к ней шаг. От её властного тона и нечеловеческого спокойствия даже шепотки стихли. Роуз пришла в себя, и в её затуманившемся взгляде мелькнула осмысленность, сменившаяся затем горечью. Роуз посмотрела на Аманду, как будто стараясь безмолвно спросить ту о чëм-то. Видимо, получив ответ, она кивнула и осторожно двинулась с Клаудией по коридору. Все без слов пропустили их, всё ещё пребывая в шоке. Уэйн хотел двинуться следом, но не мог же он забыть о сбежавшем ублюдке?! Как только они скрылись из виду, Аманда улыбнулась: — Господа, возвращайтесь в зал.