Замерзающая фея смеётся

— Передай три пера гарпии, — Дарси говорит требовательно и отрывисто, одновременно осветляя алмазную взвесь в котле до мутно-голубого цвета. Иногда очень удобным для неё становится владение обеими руками в совершенстве — Дарси не любит делать что-то не идеально, а сейчас не подаёт виду, но надеется, что сомнительное варево не рванёт в любой момент. «Пообещай, что не передумаешь» — пролетает в мыслях вёрткой Озерницей уже по чёрт знает какому кругу. Айси заторможено отправляет с полки в полёт до первого этажа нужные перья, не заботясь — попадут ли они точно в руки сестры. Если взрыва и воплей не последовало, значит, всё в порядке. И можно продолжать валяться прямо на полу, проскрёбывая по инерции скверно вычищенные доски. Так странно — Айси на зубок помнит обряд, который они с сёстрами нашли. Один из самых точных, если верить гримуару из библиотеки, обязующий призывающих и призываемых личностей отвечать на все вопросы правдиво. Как вечное-непоколебимое правило — вопросов всегда три. И времени им достанется меньше, чем продают в ателье Магикса отрезов Мелодийского шёлка. Они вычитали, будто во время обряда будет казаться, что минуты станут вязкими и густыми, как сироп, а сами они буквально станут в тёмном мире духов приманкой под соусом силы. Аппетитной, призывно распахнувшей перед могущественными старухами свои души приманкой. Это поводок на шестерых, шансы на положительный исход сорок на шестьдесят и риск умереть без возможности перерождения. Опасность стать бесплотными тенями в стенах старого замка, оставив безвольные тела во власти прародительниц. Айси предполагает, что сейчас не против, возможно, и тенью побыть недолгое время, если бы это позволило разобраться в собственной голове. Она переворачивается на другой бок, подбирая острые коленки к груди, натянув на них подол колючего свитера. Распущенные волосы укрывают её длинным серебристым пологом, но всё же позволяют смотреть на ворожбу Дарси сквозь пыльные прутья перил. Сестра стрижет перья серебряными ножницами, бормочет едва слышно заговоры, пока оперение падает в зелье. Ей надо успеть договорить заклятье до того, как перья утонут на дне котла. Хуже только то, что его потом надо будет выпить. Ледяная ведьма заранее предвкушает гадостный привкус шерстинок, чьей-то крови и непонятных растений, украденных из кладовой в классе зельеварения. Ингредиенты пришлось собирать чуть ли не с миру по нитке, тратясь в лавочках из ведьминского квартала, вытряхивая все свои запасы и подламывая кладовую, где их едва не поймали ночные сторожи Башни. Только без этой субстанции и кучи побрякушек, валяющихся в подготовленной шкатулке, им не пробраться в защищённую крипту незамеченными и не создать защиту на их коллективный сумасшедший разум, выбивая себе шанс на успех. — Эй, тебе не надоело там валяться? Солнцестояние уже завтра, а ты с самого утра лежишь там как мешок с химеровым навозом, — Сторми, вывалившаяся из прохода за стеной, возмущенно всплескивает руками, на ходу снимая с себя маскировку. Обычно сестра надевает чужую личину, чтобы незаметно шпионить за кем-то, но в этот раз ничего им об этом не говорила. Удостоверившись, что лицо стало прежним, а на голове вместо прилизанного каре соломенная туча, Сторми легко оттолкнулась и подлетела, зависнув напротив неё, — Если не ответишь, сдую вниз по лестнице. — Если не отстанешь, натравлю Дракона, — вяло отмахивается Айси, но всё же встаёт и даже спускается сама вниз, пока Сторми и вправду не вызвала торнадо. В каких-то вопросах с ней шутки бывают плохи. За окном сплошной стеной льёт дождь. Серо-бурых деревьев вокруг замка за ледяной завесой даже не видно, так разыгралась непогода над Башней. Засмотревшись на буйство стихии, Айси всё же краем глаза замечает, как Дарси дочитывает последний катрен, и зелье коротко взбулькивает, после оставляя лишь ровную гладь полупрозрачной субстанции. — Хэй, оно готово? — ногтем тычет в варево Сторми, недоверчиво принюхиваясь к жидкости. Впрочем, что она со своим «Огром» по зельеварению увидеть там собирается, сёстрам не понятно. Дарси фыркает на её сомнения — ради идеального зелья она даже очки надела и сейчас внимательно присматривалась сквозь желтоватые прямоугольники стёкол к содержимому закопчённой посудины, сравнивая его описание с текстом гримуара. Айси с сожалением отрывается от вида за окном. Если бы можно было, она бы рванула сейчас в фейскую богадельню и выдернула Блум хоть на пару часов оттуда. На озере делать им сегодня нечего, но можно было бы погулять по немноголюдным районам Магикса. Если не поговорить, так хоть помолчать вдвоём. Все разговоры «до» оборачивались для них битвами, но всё, что случилось после, ввело новые переменные в жизни. Пока не очень ведьме понятные, но, может, у непутёвой принцессы вышло бы что-то дельное? В голове начинает покалывать. Изнутри и почти незаметно, но достаточно раздражающе, чтобы стиснуть зубы и выдохнуть с рыком: — Не лезь в мою голову, Дарси, или я плюну на все договорённости про драки, и тебе мало не покажется, — звучит небрежно, обманчиво спокойно, но на миг в её голосе лязгает обледенелая сталь. Кувырок в сторону выходит почти что на рефлексах — всё же не зря они столько играли в войнушки с феями. Взмах, и в воздухе зависают несколько ледяных шаров. Где-то на периферии устало поминает Даркара по его тёмной матери Сторм, кажется, оттаскивая к выходу котёл с драгоценным зельем. В разборки между Иллюзиями и Льдом она предпочитает обычно не лезть, только если её начнут откровенно бесить обе стороны. Айси видит, как набухает фиолетовая пульсация под ногами сестры, отправившей куда-то в пространственный карман очки и зельеварческий черпак. На ней уже красуется боевой костюм, а может, это очередная её иллюзия? — Я залезла только потому, что ты совсем помешалась на своей фее, — Дарси устало выдыхает, всё же снимая морок с одежды и развеивая клубы Тьмы, стекающей мутными каплями по полу. Похоже на капитуляцию, но Айси не особо этому верит, поэтому не спешит что-то говорить и расслабляться. На плечо пикирует змеёныш, шипя и порыкивая с нотками недовольства — их ругань его разбудила, поэтому он предпочёл наблюдать за разворачивающейся драмой со стороны хозяйки. В последнее время в этой комнате участились взрывы эмоций, оборачивающиеся неконтролируемыми выбросами магии и пьяными выходками ведьм. В последний раз их застукали за запуском скорпионов под дверь Заратустры и навесили месяц отработок в классе трансмутаций, на которые никто из них так и не явился. — При чём тут Блум? — обычно говорят, что если зажать пальцами переносицу, то боль пройдёт, но что-то не особо помогает, — я больше думаю о том, как пройдёт встреча с любимыми предками. Айси сутулится, дракон соскальзывает и цепляется коготками за жёсткую шерсть, оцарапывая кожу. Она слегка его подпихивает, разворачиваясь обратно к окну. Ей с детства вдалбливали, что поворачиваться спиной к сильной ведьме нельзя, но для своих названных сестёр она сделала исключение. Может, когда-нибудь такая беспечность и аукнется, но сейчас ничего лучше не покажет Дарси, что нападения не будет. Под пальцем на запотевшем окне расцветают непонятные узоры, которые Айси без колебаний затирает рукавом. Может, в каком-то смысле она и ждёт Солнцестояния, и опасается — ни за что не боится, только по-ведьмински размышляет, чем их затея обернётся. — Хоть мне не ври, — Дарси криво усмехается, Айси это даже спиной чувствует. — Ты же помешалась на ней, даже во сне физиономию кривишь да зовёшь её, вот уж знать не хочу для чего, — нелепый на её взгляд союз может навредить им всем, но она пока присматривается, в свободное время продумывая план, как бы им вылезти из задницы, куда старшая из Трикс их так упорно загоняет со своей голубоглазкой. — Не твоё дело, кого я зову и о ком думаю. Нам сейчас главное выжить и понять, в какое пекло занесло её родителей. Где-то со стороны шкафа доносится усталое: — Вы обе меня заебали — одна с вонючими зельями, другая с рыжей подружкой и её даркаровой роднёй! — Сторми вцепляется в шевелюру и путает её ещё сильнее, смотря на своих ушибленных троллем сестёр и уныло на кучу бумажек и странных коряжек, которые Дарси запихнула в шкаф и напрочь его ими провоняла. — лучше бы уборку сделали, — она горестно вздыхает, попинывая бордовым каблуком связку сушёного ликориса. Айси проговаривает несколько заковыристых слов, и невнятная куча на полу перелетает в виде аккуратной стопки бумаг и отдельной кучки ингредиентов на ближайший стол. — Ещё вопросы? — выгнув тонкую бровь, спрашивает она у Сторми, которая удивлённо смотрит на последствия её колдовства. Это немного поднимает ледяной ведьме настроение, потому что ведьмы редко когда интересуются изучением примитивной бытовой магии, но Айси в каком-то смысле всегда была перфекционисткой, и физиономии двух Трикс стала сейчас для неё маленькой наградой. Гордо продефилировав к зеркалу, она открывает проход и небрежно бросает через плечо, пока они не успели опомниться: — Адьос, дамы, вернусь поздно. У меня на сегодня есть ещё дела. Её «дела» сидели в уютно обставленной гостиной под перекрёстным допросом подруг и не знали, куда бы деться. На коленях скакал что-то лепеча на своей тарабарщине Кико, отвлекая смешными пантомимами от нотаций и допросов, которыми занимались сейчас Винкс. Кажется, подошла очередь Стеллы, но Блум отключила, как говорит Текна, свои динамики и тихо мурлычет услышанную недавно в каком-то баре, куда их затащила Айси, дикую мелодию. Странную для слуха, но довольно приятную. А может, она просто намертво пристала для неё к образу Айси с очередным холодным коктейлем в руках и ироничной улыбкой на бледном лице? — Эй, ты меня вообще слушаешь, Блум? — Стелла бесцеремонно машет руками вплотную к лицу, морща аристократичное лицо от недовольства. Обычно она владеет своей мимикой куда лучше — всё же принцесса, выросшая при настоящем королевском дворе. «И при живых родителях», — гаденько добавляет внутренний голос с неприятной интонацией, от которого Блум привычно отмахивается. — Я слушаю тебя, Стелла, — отвечает она спокойно, но всё же не глядя на подругу прямо. Рассеянный взгляд из-под опущенных век помогает увидеть больше, чем если смотреть в упор. На диванчике напротив сидят вплотную друг к другу Муза с вечно работающими наушниками на шее и Текна, как всегда неразлучная с компьютером — наверно, сканирует её на предмет чего-то странного, чтобы потом выдать размеренным голосом информацию. Флора сидит от них в стороне и ничего не говорит, только смотрит пристально, чем слегка настораживает. — И не надо размахивать перед моим лицом руками для этого, — всё же вырывается против воли, с искрой недовольства, из которой пока не спешит, к счастью, подниматься очередной пожар. Фея Солнца и Луны фыркает и отстраняется, опираясь бедрами, обтянутыми короткой юбкой, об низкий кофейный столик. Янтарные глаза светятся упорством и искренним желанием добиться правдивых ответов, правда, она сама пока не понимает, каких именно. Просто доверяет чутью, которое просто-таки вопит, что с её подругой что-то не так. Это та же Блум — играет с Кико, чахнет часами в библиотеке над пыльными грудами книг, помогает ей выбирать наряды для свиданий с Брендоном и снова стала сидеть вечерами в гостиной, пусть и всё чаще с телефоном в руках. Но что-то в этом настораживает их всех. Флора говорила, иногда Блум превращается прямо во сне, а утром об этом уже не помнит. Она стала часто отлучаться по ночам, только не спешит делиться тем, куда сбегает и что делает до самого утра. Стелла даже не поленилась позвонить Скаю — только и он ничего дельного не сказал, не подтвердив версию о свиданиях. — Извини, Блум, просто мы все чувствуем, что с тобой что-то происходит, — коротко роняет, виновато. Отметив, что губы не поджаты, как всегда, когда фея готова упрямиться и стоять на своём до последнего, принцесса Солярии приободряется и расправляет плечи, зачастив, как очередью из новенького бластера: — Ты не подумай, мы не имеем ввиду ничего дурного, просто обычное беспокойство, — Стелла сдувает повыше солнечную чёлку, нервно сжимая завязки дизайнерского топа, пока Блум ссаживает на подлокотник Кико и поднимает сверкающий взгляд. Это уже плохо. Очень плохо, потому что жар от её огня обычно защищает Винкс, но обратить его прицел на себя не хотела бы ни одна из них. — Вы зря беспокоитесь, девочки, всё в порядке, — улыбка выходит слегка натянутой, но полноценно врать она ещё не научилась. Мысленно сделав зарубку подучиться этому полезному искусству у Айси, Блум непроизвольно расслабляется, чувствуя себя немного увереннее. Странно, но образ самой холодной из Трикс успокаивает её, как ледяной компресс, позволяя врать свободнее: — Просто мне иногда уже становится дурно от книг и нагрузки, и сон стал совсем плохим, — фея неловко пожимает плечами, отмечая, что поспешно состряпанная версия вроде бы действует, и вдохновенно продолжает: и прогулки на свежем воздухе помогают легче спать. Если честно, мне не хватает свежего воздуха и зимы. Флора встаёт и аккуратно укладывает её рыжую макушку себе на плечо. Она внимательнее других слушала свою соседку, когда она рассказывала им о Земле, и запомнила, что целых три месяца в году там царит холод такой, что природа, укрытая слоями льда и снега, отдыхает, набираясь сил перед весной. Фея Природы не понимает странные законы земной жизни, но чуть лучше у неё выходит с Блум. От неё не укрылось то, что ускользнуло от апатичной Музы, пока плохо понимающей простые эмоции Текны и Стеллы, которая купилась на нескладный рассказ слишком быстро, не принимая во внимание детали. Это странно, что Блум что-то скрывает от них, но Флора молчит и не наседает, предпочитая подумать над этим позже, в тишине их спальни, в которую рыжеволосая стала приходить только на ночь, ускользая аккуратно после часа расцвета речных лилий. Установившуюся неловкую тишину нарушает звонок мобильного. Блум неловко копошится в кармане джинс, доставая новый мобильник, который взамен старого ей посоветовала в своей манере Текна ещё в начале года. — Да? Прямо сейчас я не могу, — румянец проступает на щеках против воли, разбивая в пух и прах всю её нехитрую ложь перед сокурсницами, — чёрт, хорошо, хорошо, — добавляет с едва заметным весельем. Сбросив звонок, она вскакивает с дивана, чуть не роняя по дороге Флору. — Ты куда, Блум?! Мы ещё не закончили! — Стелла вскинулась, но догонять её не стала, услышав, как хлопнула дверь квартиры. — Ну, и что вы об этом думаете? Муза закинула руки за голову, подметила: — А что мы можем сделать? мне кажется, лучше вообще в чужую личную жизнь не лезть. А Скай, как я понимаю, теперь в отставке, — почти весело добавила она, уже закрывая за собой дверь спальни. — А ты, Текна? — вышло почти возмущённо, но их технического гения это никак не задело. — Я думаю, что Муза права, а мои исследования показывают только некоторые изменения в эмоциональном фоне Блум и лёгкие возмущения в её магическом ядре, — крышка компьютера аккуратно захлопнулась. Текна сложила руки на коленях, склоняя голову набок, как стала делать в последнее время в задумчивом состоянии. — Стелла, ты можешь беспокоиться чуть меньше. — А я думаю, что Стелла права, — возразила ей Флора, ловя благодарную улыбку солнечной феи. — Нам следует помочь Блум. Текна промолчала, не соглашаясь, но и ничего не отрицая. Она всё ещё плохо ориентировалась в хитросплетениях эмоций, которыми фонтанировали другие люди. На Зените всё было гораздо проще — без лжи, правды, всплесков злости и тёплой радости, только строгие факты и разная их интерпретация, в которой разбираться было гораздо проще, чем здесь. — Как знаешь, Флора, но меня вы услышали, — она ушла, оставляя их одних в разом опустевшей гостиной, только Кико что-то недовольно бурчал, сидя на прежнем месте своей хозяйки. Дождь всё никак не утихал. Они шли под широким невидимым куполом, от которого дробью отскакивали холодные капли, но холодно не было. Магия снова непостижимым образом смешивалась, согревая воздух вокруг без их вмешательства. Блум и Айси шли, соприкасаясь ладонями. Тишина успокаивающе действовала на шалящие нервы, а безлюдные улицы Магикса стелились мокрым полотном, ведя куда-то — без особого направления. — Может, мне всё же прийти завтра? — прозвучало слишком робко, но напор до этого не особо помог в затянувшемся споре. Айси стояла на своём, поддерживаемая сёстрами, что ей на тёмном обряде с тонкими нитями магии совсем не место. Ведьмы, каждая в своей манере, заверили её, что вмешательство феи может только всё испортить. «Ты подумай, дурашка, как перекосятся рожи старух, если они тебя ещё и увидят — шуму не оберёшься» — Сторми почти перестала язвить в её адрес, только несмешно подкалывала и самую малость издевалась, не обращая внимания на угрозы Айси. «Они не смогут навредить физически, но уж поверь, выпить твои силы вполне способны» — Дарси оставалась как всегда немногословной, больше занятая осаживанием младшей сестры и сдерживанием собственных эмоций. Блум ей ни в какую не нравилась, как и рука Айси на её плечах. Идиллическую картину в синем полумраке кафе тогда дополнял Дракон, высовывавший морду из-под плаща Айси. Зверь в последнее время наотрез отказывался оставаться один в спальне, начиная рычать почём зря и рвать вполне острыми клыками подушки, если они собирались куда-то втроём. Ведьма возвела горе очи к небу, мысленно считая до десяти болотников. Фея ей досталась упрямая и временами бесящая до пикси в глазах. Звёзды ответа не давали, а девушка негромко хихикнула. — Не смешно, сколько раз я тебе говорила, что нельзя. Приличные добрые феечки в такие дни запираются в своей, прости Тьма, школе и прячутся под подушками от страха. — А я не совсем приличная фея, знаешь, — Блум стало гораздо веселее, и чёртики пляшут в глазах. Может, она и феей стала слишком поспешно? Айси рядом как подтверждение её новой теории о том, что в защитницы волшебных измерений её приняли очень даже зря. Айси ухмыляется, радуясь, что смогла перевести тему. — Знаю. Может, поэтому ты мне и нравишься, маленькая фея. Прозвище дурацкое, но, кажется, понемногу перестало Блум раздражать. Они не обсуждали, что будут делать дальше. Их жизнь завязывается тугой петлёй на шеях, даже не по течению несёт, и остаётся в этом водовороте событий только цепляться друг за друга. Блум не надеется, что подруги её поймут, поэтому всячески увиливает от их вопросов. Сегодня еле ускользнула, почти в последний момент открывая воронку портала, как её научила Айси — «на всякий случай». Фей такому не учат, что очень странно, а Дарси привычно высокомерно, но объяснила ей, что в Алфее не преподают такую магию всем и сразу. Она тогда не без гордости добавила, что порталы даже на короткое расстояние даются многим ученицам плохо, но Трикс делали это с лёгкостью. Блум давались. Она тщательно сохранила в памяти удивлённую физиономию Дарси и гордую улыбку Айси, которую та потом отрицала. Кажется, Сторми обещала в следующий раз захватить с собой фотоаппарат, чтобы сестра не могла больше отпираться — Айси улыбалась фее. Сторми фонтанировала энергией и скакала как ребёнок, пока не получила снежок за шиворот. Айси раньше думала, что доверять будет только сёстрам и сейчас не понимает, как её угораздило вот так — целоваться по тёмным углам с феей, дышать этим невозможно тёплым воздухом и не выть от непонимания того, что делать дальше. Ей, сёстрам, Блум, у которой глаза ярче Бесконечного океана, и волосы смешно топорщатся на макушке золотисто-огненными завитками. Она улыбается до ужаса светло, при этом по-идиотски считая себя тёмной. Блум не говорит, но Айси считывала это в её расширенных от страха зрачках, когда она смотрела на тёмную магию, чувствовала её и смешивала со своим огнём, порождая густое синее пламя, почти не обжигающее ладони. — Как думаешь, всё получится? Нет, они правда скажут, где родители? — вопрос, наверно, звучит уже в сотый раз, но от этого менее важным не становится. — Должны. Мы рассчитали всё, что только могли, помех быть не должно. — А Гриффин вас не поймает? — этот фактор в их деле самый незначительный, но Блум бы хотела, чтобы сёстры обошлись без даже таких малых неприятностей. Она уже была наслышана о системе наказаний директрисы Облачной башни и предпочитала не думать о том, каково сидеть на них. Айси не говорила подробностей, но морщилась и отмахивалась, увлекая её в очередную подворотню подальше от основных улиц, запруженных людьми. Чтобы поцеловать или показать что-то необычное. Мрачные ведьминские кварталы, как оказалось, изобиловали множеством маленьких лавочек, которые изнутри были похожи на декорации к нуарным фильмам и оставались в основном пыльными и слегка не упорядоченными, но найти там можно было немало всего интересного. В последний раз старая грузная ведьма с хриплым голосом и в ворохе цветастых шалей продала им массу всяких ингредиентов для зелий и смешной оберег в виде фигурки зубастого монстрика. Блум не оставляла его в комнате, таская в школьной сумке. Пузатый зверь, похожий на тролля, поднимал ей настроение в особо мрачные дни. — Поверь, старушке Гриффин будет чем заняться, — они продолжают идти, сами не знают куда, но бредут, не разбирая дороги и времени, негромко переговариваясь. Как будто были вместе вот так всегда, а не всего две недели, за которые произошло то, что точнее было бы назвать бредом пьяного лепрекона. Суматошные, странные две недели, отпечатавшиеся в их декабре с силой и треском, чтобы не забыли. Когда забрезжил над городом нестерпимо яркий рассвет, они расстались на перекрёстке, каждая уходя по своей дороге. Слепящее солнце било в спины ведьмы и феи, обжигая их рассветом и напряжением — приближалось Солнцестояние.