***
Вы же уже знаете, что музыка в наушниках помогает спрятаться от всего на свете? Так было и в этот раз. Щербакова довольно морозным февральским утром пешком направлялась в школу. Песни, играющие почти на полную громкость, помогли на время не думать о навязчивом сне. Аня размышляла о том, сколько раз за сегодня ее могут спросить на уроках, что нужно повторить, после какого лучше уйти, чтобы успеть на тренировку и вообще о планах на день. Она вообще-то не любила думать о том, что ее ждет — это добавляло тревожности, но с другой стороны хоть раскладывало все по местам. В любом случае, это лучше, чем думать о загадочном сне, из которого она поняла ровно столько, сколько из уроков тригонометрии — то есть, ничегошеньки. Уроки прошли довольно легко для нашей примерной ученицы. Аня, тактично уйдя прямо перед физикой — еще один предмет, ее знания в котором можно было бы сравнить с пониманием всего происходящего, направлялась домой, дабы переодеться, схватить что-то перекусить и помчаться в Хрустальный, надеясь, что хоть сегодня эта двойка не опоздает. Им есть, что обсудить.***
Влетев в двери родного дворца фигуристка быстро переобулась и помчалась в раздевалку, надеясь увидеть там подруг. Зайдя внутрь Аня увидела тех, кого хотела, но кажется не то, что хотела. На лавочке сидела Саша вместе с немного опухшей от слез Аленой. Косторная попыталась быстро убрать слезы с лица, но новые тут же катились из глаз. Не в силах держать себя в руках, сразу после вопроса Ани: «Что случилось?», Алена выбежала из раздевалки. Сашка глубоко вдохнула воздух, шумно выдохнула и, молча посмотрев на девушку, жестом пригласила ее сесть рядом. Аня скинула рюкзак на пол, быстро сняла верхнюю одежду и выполнила просьбу подруги. - Так может ты расскажешь, что произошло? - Щербакова вопросительно взглянула на Сашу. - Ну… Я… В общем, так получилось… - Саш, - Аня аккуратно накрыла ладонь Александры своей, немного сжав ее пальцы, - не переживай, пожалуйста. Ты можешь мне сказать, все в порядке. - Да… спасибо. - она облегченно выдохнула и продолжила, - Я… Мы с Сергеем Александровичем уходим. Перейдем в академию Плющенко. Сердце Ани пропустило удар. Что-то внутри только что сломалось. Все ведь было... нормально, почему? Почему именно сейчас? Она просто не могла ничего ответить, все слова крутились на языке, но озвучить их не получалось. - Ань, скажи хоть что-то. Не молчи. - Саша влажными от слез глазами смотрела на нее. Аня понимала, что ей тоже тяжело, тоже больно, но здесь ее собственная боль была сильнее осознания. - Ты уже приняла решение. Я ведь ничего не сделаю. Ты знаешь, мы должны были держаться вместе, но ты решила по-другому. - Мы можем оставаться вместе! Я просто не здесь теперь, но это не значит, что я бросаю вас одних! - Саша правда совершенно не хотела рушить их дружбу, но разве сейчас возможно ее сохранить? - Ладно я, но Алена. Ты ведь прекрасно знаешь, что ее дом здесь, даже когда происходит что-то плохое, здесь ей легче. Вы этот дом разрушили, меня ей вряд ли будет достаточно. И даже не думай сказать, что это ты попросила его уйти с тобой. - Нет, Ань, это не я, правда! Это все была не моя идея, да стой же, - Саша удержала ее руку, чтобы не позволить уйти. Но Аня тут же вырвала свою ладонь и подошла к двери. - Если тебе так будет легче, то я рада. Не знаю, что будет дальше, но сейчас мне больно быть здесь и говорить об этом. Прости. - спокойно произнесла Щербакова и поспешно вышла из раздевалки. Саша, притянув к себе колени, закрыла лицо руками. Слезы ручьем полились из глаз, а ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать.***
Дверь женского туалета захлопнулась изнутри и была поспешно закрыта на замок. Алена подошла к зеркалу, опершись руками о раковину. Включила воду и, ополоснув лицо и взглянув на себя снова, поняла, что это не особо помогает. Например, стеклянную пустоту с глаз точно не смоешь. Глубокий вдох, выдох. Уже прошло довольно много времени после услышанной ею новости, а потому желание рыдать и кричать ушло, но от этого к сожалению не становилось менее больно. Последний месяц ей было очень тяжело, даже слишком, но были рядом люди, которые ей помогали. Дома комфорта ощущать не получалось уже довольно давно. Ссоры с родителями постоянно — это уже превратилось в обыкновенную рутину, а их отсутствие удивляло каждого члена семьи. Отношения с мамой, после того, как она перестала быть удобной маленькой девочкой, становились хуже, кажется с каждым днем. Оставалось только продолжать играть роль послушной дочки и скрывать все настоящее, что в ней было, но, судя по количеству ссор, у нее перестало это получатся. Тренировки совершенно не шли, никого из тренеров это естественно не устраивало, поэтому каждое занятие заканчивалось слезами и истериками в раздевалке из-за очередной колкой фразы Этери о ее лени и нежелании работать или неуместного комментария Глейхенгауза о ее весе. Они ведь не знают, что это все завело ее в бесконечный круг ада, когда мысли о еде заглушают любые другие. Когда о том, сколько каллорий ты сегодня съешь, сколько воды выпьешь и насколько с этого можно похудеть ты думаешь намного больше, чем о чем-либо другом. Правда учитывая неизбежные срывы вес почти не двигался с места, а состояния становилось лишь хуже. Проблемы навалились на неё одна за другой, и лишь от трёх человек она чувствовала поддержку, лишь этим трём людям она правда доверяла. И двое из них уходят прямо сейчас, резко и будто без повода, даже не удосужившись поговорить с ней об этом. К слову, стресс последнее время она привыкла снимать довольно странным способом. И вряд ли он был хорош, только вот после него, как после успокоительного, становилось совершенно спокойно. Даже если на время. Она отходит от раковины, убирая трясущиеся, холодные, бледные ладони с ее краев, подходит к другому углу комнаты, опускается вниз, подгибая одно колено. Закатывает рукава тёплой кофты и левой рукой поправляет волосы, убирая с лица.***
Аня, все ещё находясь будто в состоянии гипноза, тяжело выехала на разминку. На льду она оказалась первой. Следующей вышла Майя, после Камила и остальные девочки старшей группы. Сашу она конечно уже не ждала, логично было предположить, что она уже занимается документами для перехода. Правда отсутствие Алены ее уже начало волновать, но и она появилась через пару минут, с тяжелым вздохом переместив лезвия коньков с бортика на лёд. Девушка медленно покатила по кругу в след остальным. - Неважно выглядишь. Синяки под глазами на бледной коже конечно… Сочувствую. - мимо пронеслась Валиева, все ещё не научившаяся тактичности. Что ж, пора уже к этому привыкнуть. - Спасибо, что сказала, но у меня дома есть зеркало. Не думай, что я не знала. Если честно, спорить и доказывать что-то сил совсем не было, так что, даже после ответной ухмылки Камилы, этот диалог продолжения не имел. - Не обращай внимания. - Аня, как оказалось, все это время ехала чуть позади. - Да, черт с ней. Ты как? - Видимо, так же, как и ты. Алёна в ответ лишь кинула понимающий взгляд, грустно поджав губы.***
Саша стояла в кабинете, почти у самой двери, нервно перебирая в руках шапку. Ее мама, склонившись над столом, подписывала кучу каких-то бумаг, быстро перекидывая каждую из одной стопки в другую. Этери Георгиевна смиренно стояла с противоположной стороны стола с таким выражением лица, будто совершенно ничего не происходит. Трусову всегда удивляло это ледяное спокойствие, только она не могла понять нравится ей это или скорее пугает. - Ну, вроде все. - заключила мама фигуристки, демонстративно положив ручку на стол. - Да, только вот здесь, - Этери указала на последний листок, оставшийся на краю стола, - нужна ее подпись тоже. Саш, подойди. - А… Да. - ее резко вывели из глубоких раздумий. Саша аккуратно взяла ручку и немного по-детски черкнула роспись в указанном месте. - Все. - заключила девушка и подняла глаза на тренера. Кажется, там появилось что-то. Что-то кроме холода, но чем конкретно это было Саша так и не поняла. - Спасибо, Этери Георгиевна. Думаю, еще увидимся. До свидания! - До свидания. - довольно тихо добавляет Александра и вместе с мамой выходит за дверь. Этери падает в кресло, шумно выдыхая. Она правда старалась скрыть все за своим холодом, «льдом» в глазах, но сейчас не получилось. То, что увидела Саша, правда там было. Это что-то оказалось печальным дежавю. Что-то или кто-то. Она надеялась, что таких ситуаций в ее жизни больше не будет. Таких, когда нужно отпускать дорогих ей детей. И если так подумать, то ничего похожего и не произошло. Ведь тогда в 2018 она отпускала не ребенка. Этери обещала ей тогда, что девочки будут вместе, что их союз ничто не разорвет. Но Женя ушла, а значит обещания свои она сдерживать больше не собиралась.***
Щербакова вышла со льда и быстрым шагом направлялась в раздевалку, зная, что место рядом уже будет пустым. Плакать очень хотелось, но позволить она себе этого не могла. - Ань, стой. - такой знакомый голос послышался с конца коридора. Аня не очень-то хотела останавливаться, обида слишком давила, но что-то все же удержало ее на месте. - Прости еще раз. Это не я, мне сказали так будет лучше. Я не хотела. И… Алене тоже передай ладно? Я не успела ей объяснить. - Да, передам. - сухо ответила девушка. Саша уже собиралась развернуться к выходу, но теперь окликнули ее. - И, Саш, я не злюсь. Прости. Я буду скучать, очень. - Я тоже, Ань. - «ракета» еле видно улыбнулась уголками губ и, получив ответную улыбку, все же вышла из ледового дворца «Хрустальный».