Infra-green

Ранним утром после работы Сергей надел черный парик карэ, очки с зеркальным отражением и, на его вкус, отвратительное серое платье. В таком виде он, руководимый неким темным любопытством и иррациональным желанием быть ближе к любимому, поехал в район, где жил Поэт, и остановился ждать недалеко от его дома. Спустя один термос кофе Сергей увидел через ржавый забор, как Поэт вышел из подъезда и пошел в неизвестном направлении. Рита последовала за ним, сохраняя дистанцию около двадцати метров. Часто она поглядывала в айфон. Наконец Поэт сел на остановке, вынудив Сергея топтаться на одном месте поодаль от нее и тихо материться по поводу ожиданий на ногах. Спустя четверть часа человек в зеленом плаще зашел в автобус, а Рита, - за ним, пропустим между ними около десяти человек. Вышли они на одной и той же остановке, Поэт - через задние двери, Сергей - через передние. Пройдя за ним еще немного, Разумовский увидел, что Поэт пошел в сторону библиотеки. Это было странновато. Сергею казалось, что время слишком раннее, чтобы это заведение вообще работало, но вскоре он увидел, как мужчина в зеленом плаще открыл двери своим ключем и прошел внутрь. Разумовский застыл и его губы искривились в презрении. Так значит, этот - всего лишь библиотекарь? Гуманитарий низшего пошиба, который смеет его поучать и корить?! Сергей стиснул зубы в немом возмущении, а затем потянулся за биноклем, чтобы убедиться в своей правоте. Да, Поэт перекладывал там какие-то бумажки на рабочем месте, что-то записывал. А Разумовский с трудом сдержался, чтоб не разбить бинокль об асфальт. Как он смеет свысока смотреть на него, Сергея, гениального программиста и миллиардера? Как он смеет осуждать его за что бы то ни было, обладая столь пустым кошельком, сколь и пустыми мозгами? Да он должен перед ним на колени становиться и руки целовать за то, что тот обратил внимание на него внимание. После первой вспышки гнева Разумовский уже злился на самого себя. Как он мог так обожать это высокомерное ничтожество? Как он мог умолять его принять свою любовь? Как, черт возьми, он мог раньше не пытаться узнать, что за человек его любимый? Чтобы успокоиться и всё переварить, он пошел в ближайшее кафе и взял чай с лимоном и что-то - он рассеяно тыкнул пальцем в витрину - на завтрак. У Сергея ломило в висках, он чувствовал отвращение к Поэту, к самому себе и к этой ситуации в целом. Он глотал чай, пытаясь успокоиться, а есть не мог вовсе. За просмотром новостей и перепиской с Олегом по делам Разумовский кое-как пришел в себя, но, как только он глянул боковым зрением на здание библиотеки, то сразу вспомнил о Поэте, о том, какие у него нежные руки, глубокие зеленые глаза, а губы словно напрашиваются на поцелуй... Сергей затряс головой. Его состояние походило на сумасшествие. Это гуманитарное ничтожество, этот высокомерный мудак... Но Сергею было физически необходимо снова смотреть ему в глаза, прижимать к себе его тонкое тело и чувствовать его ласки - очень осторожные, галантные ласки тонких прохладных рук и губ. И Разумовский погрузился в воспоминания о Поэте. Объективно он не видел в нем ничего выдающегося. Только эта аристократичная внешность, редкая для мужчин галантность, и интеллигентность. И это то, за что Сергей был готов продать душу? То, что заставляло его забывать о главном - борьбе с преступностью? Он определенно сумасшедший. Но его тело настойчиво требовало близости с Поэтом, это казалось важнее, чем позавтракать и выспаться. *** Позвав Поэта на ужин в один из дорогих ресторанов в центре, Сергей не прогадал: тот напрягся, его рот непроизвольно выгнулся в недовольную дугу. - Я приглашаю вас - и я плачу, - ответила Рита на невысказанный комментарий. - Для меня это совсем недорого. Кроме моей ночной работы, я - разработчик в одной американской фирме, так что даже не думайте о средствах. - Если у вас есть нормальная работа, то зачем вам вот это? - он цедил слова сквозь зубы, с трудом скрывая не самые лучшие эмоции. - Чтобы удовлетворять себя, - усмехнулся Сергей. Поэт застыл с каменным лицом. Было неясно, повержен он или зол на Риту, но выглядело это не хорошо. В постановке предложения Риты, ее интонациях и выражении лица не чувствовалось ни капли лжи, как бы он не хотел верить, что она врет. Поэт видел и другие признаки того, что проституция - это не основная ее работа. И в глубине души он ненавидел Риту за то, что она занимается этим просто ради развлечения, и за то, что она зарабатывает, очевидно, в десятки раз больше, чем он, и у него больше не было никаких оснований считать ее просто тупой шлюхой. Некоторые блюда в том ресторане были ценой в его зарплату. Поэт посмотрел на Риту с холодной придонной яростью. Внезапный, хлесткий удар по щеке. Сергей скорее услышал, чем почувствовал его, и даже не успел испугаться. - Да как вы можете делать это просто ради развлечения! - Раз делаю - значит могу, уж уложите это в вашем гуманитарном мозгу! - воскликнул Сергей, скрываясь на крик. Он не хотел ни давать сдачи, ни отстраняться, но причинить боль словами... Без этого никак нельзя было обойтись после всего, что Поэт ему наговорил. - Гуманитарном? Откуда вы знаете? - растеряно спросил тот. - Цитируете стихи, очень бедны, дома библиотека и больше ничего ценного. Поэт стиснул зубы. Рыжая шлюха оказалась действительно умнее, чем он думал. И возможно, она была умнее, чем он сам. Но разум был бессилен перед гипнозом, так что Поэт прекратил злиться: осознание своего превосходства вернулось к нему. Сергей увидел, что тот расслабился, а глаза засветились зеленым. И это было уже действительно страшно, в отличии от его глупой пощечины. Определенно, Поэт хотел отомстить ему, и он мог вызвать у него любые страдания и заставить вредить себе, даже совершить суицид. Сергей зажмурился, надеясь избежать контроля над собой. - Вы можете кичиться своим богатством и умом, но против гипноза вы бессильны, - драматично произнес Поэт. - И, как я погляжу, против своей похоти, - и презрительно выплюнул последнее слово. Затем он вальяжно уселся на диван и больше ничего не говорил Рите. Чтобы заставить ее делать то, что было нужно, хватило гипноза. Сергей стоял на коленях перед Поэтом, - и целовал его руку - бледную, холодную, с длинными пальцами, а затем зарывался лицом в его ладонь, и снова целовал, и облизывал, как преданный пёс. Поэт медленно размеренно дышал, закусив губу. Кто знал, что его руки окажутся столь чувствительными? А рыжая шлюха была идеально покорной и делала всё так... Чувственно, сладостно. Спустя еще несколько минут он уложил ее на диван, даже не раздевая, раздвинул ее ноги - под юбкой не оказалось трусиков, как удачно - и взял ее, шепча про что-то про ее развращенность и низость, приправляя это порцией внушения - и вот: ее лицо исказилось не страстью, а виной, и она прошептала: - Давайте поговорим об этом позже?.. - О нет, сейчас самое время, когда выяснилось, что вы пришли ко мне без нижнего белья! - ответил Поэт, чувствуя, как разгоралась его страсть от власти над красивой - почти - женщиной под ним и ее страданий. - И когда вы проговорились, что работаете проституткой для развлечения. Рита закусывает губу и, не владея собой, просит: - Еще. Пожалуйста, продолжайте. - И вы настолько несдержанны, просите об этом прямым текстом, - он сопроводил столь укоризненные слова нежным поглаживанием ее щеки и шеи, и по его руке пробежала ярко-зеленая световая волна, чтобы окутать лицо Риты, чтобы ее глаза засияли зеленым и на них выступили слёзы... - Мне так жаль, что я так поступаю, я умоляю, простите меня. Поэт был готов кончить, но сдержался - чтобы продлить удовольствие для них обоих и - пытку для нее. Сергей напрягся, пытаясь вернуть контроль над своим сознанием, хотя бы - сконцентрироваться на удовольствии и любви, а не на чувстве вины. От напряжения болела голова, но у него получилось, пусть и немного, и вина ослабилась. Но Поэту об этом знать не нужно. - Пожалуйста, простите меня за то, что я изменяю вам, - говорил он, а по щекам текли слезы - уже не только от страданий, но и от головной боли из-за сопротивления гипнозу. Одновременно с этим Сергей почти физически чувствовал бессмысленность этих слов. Никакой измены с его стороны не было и быть не могло, потому что он не моногамен и потому что Поэт даже не любил его, у них не было отношений. Тот, не прекращая двигаться, провел пальцами по щеке Риты и лизнул их. - Я чувствую вкус вашего раскаяния, - сказал Поэт в сантиметре от ее губ, и сразу же поцеловал ее. Рита чуть слышно стонала в его губы в оргазме - от такой нежности после сильного напряжения и боли. Ее сильные руки прижимали к себе его тонкое тело в желании быть как можно ближе и почувствовать, как он кончает. Но Поэт и не думал останавливаться, эти извинения Риты, ее скоропостижный оргазм во время стараданий только побуждали его продолжать. - А вот скажите, - зашептал он ей на ухо, - с кем вам нравится больше: с ним или со мной? Сергей беззвучно зарыдал, не в силах выдавить ни слова. И он уже не знал, это его собственные чувства или гипноз такой сильный. А Поэт думал, не хочет ли он кончить на это заплаканное красивое лицо. - Как бы там ни было, вы просто моя марионетка.