Слёзы под твоей настроечной таблицей

      Ритм клубной музыки бьёт по ушам, вынуждая двигаться в такт даже самого сдержанного сноба. Тёмные силуэты покрывают всё свободное пространство, извиваясь в экстазе, словно единый организм, отожравшийся до пугающих размеров. Всё это — люди. Все они пришли сюда, чтобы развеяться, показать себя, посмотреть на других, завести новые знакомства, обзавестись связями… Но их лиц не видно. Их истории не имеют значения. Каждая из их историй. Кто они, откуда, как оказались здесь и что ищут: наслаждений или выгоды — всё это неважно. Единственный, кто имеет значение здесь — это хозяин клуба. Его лицо видно всегда. Настроечная таблица сияет выше толпы, привлекая к себе всеобщее внимание. Его эмоции скрыты от всех лучами плазмы, от его пристального взора не скроется ни одна интрижка, разворачивающая в стенах его заведения. Каждый из здесь присутствующих, будь то последняя проститука или же влиятельный бизнесмен — каждый желает показать себя в лучшем свете перед ним. И всем им будет оказано должное внимание хозяина, но лишь единицы удостоятся чести искупаться в лучах его славы. Возвышаясь над всеми, Он стоит за диджейским пультом и крутит пластинки, точно так же, как крутит жизнями всех этих людей. Кто завтра взлетит, а кто рухнет, подобно звезде, сгорит в атмосфере Гламур-Сити — это решает Он.       Но лиц по-прежнему не видно. Ритмичные вспышки пурпурного света не помогают их разглядеть, а только наоборот, на пару с облаками сладостного дыма, замыливают взор, стирают индивидуальность и решительно сокращают социальную дистанцию. Даже мэр, жалкий жирный червяк — главная из пешек в Его игре — смешался с безликой толпой, окружив себя специально отобранными Им девочками. Формальная глава города, ничегошеньки не знающая о тонкостях правления. Но каждый из тех, кто варится в этом бульоне, знает, кто здесь настоящий шеф. Именно Он поднял этот никому не нужный промышленный городок, именно благодаря Его деловой хватке тот расцвёл и превратился в жемчужину восточного побережья Штатов. Неоновые небоскрёбы Гламур-Сити возвышаются над Атлантикой, а Он, восседая на вершине, возвышается над всем миром! Всем Его миром. Что находится за его пределами — не суть важно. В этом городе Он король и бог! Но рано или поздно солнце любого короля зайдёт… И Его неоновое солнце постепенно близилось к закату, пронзаемое пиками Его же небоскрёбов.       Ласкающая слух EDM-композиция произвольно начала ускоряться. Что-то пошло не так, что-то изменилось… Пластинки закрутились сами по себе, аппаратура начала сбоить. Гости недовольны. Единая масса, столь кропотливо взращиваемая Им начала распадаться на глазах. Уже никто не хочет танцевать под его музыку, но его ли это музыка? Ритм, прежде размеренный и мелодичный, теперь стучал по мозгам. Его скорость, громкость — всё росло в геометрической прогрессии, постепенно превращая модную клубную музыку в отвратительный шум перфоратора. Зал, да и весь город залились кроваво-красным светом. Нет-нет, это совсем не то, чего он хотел! Музыка становилась всё громче, она была невыносима, от низкочастотных звуковых волн стали рушиться здания! Вся его империя, все его труды рассыпались, словно карточный домик! А музыка не стихала… И постепенно стала напоминать звуки пальбы. Да, чёрт возьми, это она и была! Кто-то стрелял! Стрелял прямо в него! Но почему? За что?! Он будто бы снова оказался там, в этих треклятых джунглях, где под каждым кустом, на каждом дереве скрывался жуткий, беспощадный враг… Но как это возможно? Неужели весь этот город был построен прямо над теми джунглями? Нет, этого не может быть… Абсурд… Но тем не менее, стрельба продолжалась и лишь набирала обороты! Казалось, будто бы стреляют прямо в его голове! Пытаются прострелить черепную коробку, а за ней — и корпус телевизора. Нет, нет, НЕТ! Он не позволит! Слишком долго он мучился с тем, чтобы забыть… Слишком много сил потратил на возведение своей Неоновой Жемчужины! Это не может кончится так! НЕ МОЖЕТ!       — Я не позволю, Рэт! Ты не заберёшь меня отсюда! ГЛАМУР-СИТИ МОЙ!       — Мистер Мур, прошу, очнитесь!       — НЕТ, НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА! Спаси меня, Рэт… СПАСИ МЕНЯ…       — Мистер Мур…       — Спаси…       Вдруг, всё стихает. Гул в голове прерывает резкий запах нашатыря, оставляя за собой лишь лёгкий звон в ушах. Сорвавшись с места, Мур встречает резкое сопротивление и оказывается осажен обратно в кресло:       — Тише, Мистер Мур, тише! Всё хорошо… — приговаривает Деланей, придерживая мужчину за плечи и не давая подняться вновь. — Вы в безопасности…       Тяжело дыша, Мур оглядывается по сторонам. Что-то вроде небольшой гостиной, всё так же обставленной мебелью из акации. Однако здесь то тут, то там из пола наружу прорываются огромные аметистовые кристаллы, некоторые из которых превышают локоть длинной. Странное зрелище, но не до конца очнувшегося мужчину оно пока мало волнует. На лице своём он почувствовал дорожки слёз. Хорошо, что телевизор скрывает и это, иначе было бы совсем неловко… Наконец Мур обращает внимание на девушку перед собой. Та вновь напялила на себя тыкву и тихонько трясла незваного гостя за плечи. Позади нее, на журнальном столике красовалась баночка с нашатырём.       — Что… здесь произошло? — подал голос Мур.       — Умоляю, простите меня! — девушка отступила на шаг назад, виновато положив руки себе на грудь. — Это нечаянно вышло, я просто… испугалась.       Мужчина на пару секунд задумался, обрабатывая сказанное. Он всё ещё туго соображал, да и голова раскалывалась. И всё же он, кажется, сумел догадаться, что имела ввиду его знакомая:       — Неужели ты не узнала меня? — Мур хотел было почесать ушибленный затылок, но ожидаемо встретил сопротивление корпуса своего технологичного шлема. — Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь ещё из местных носит телек на башке… — он усмехнулся, но из-за этого головная боль ударила с новой силой и мужчина зажмурился, стиснув зубы.       — Да не в этом дело… — Деланей потупила взгляд. — Вы ведь увидели меня без маски, вот я и… Простите, вам теперь, должно быть, противно мое общество…       — Ой, да ладно, не бери в голову! — слабо махнул рукой Мур. — Испугалась и испугалась, с кем не бывает. Я тоже считаю, что временами лучше сначала бить, а потом спрашивать, — снова смешок и снова голову пронзает боль, вынуждая замолчать.       — Да нет же! — покачала головой Деланей. — Я про свою внешность…       — А что с ней не так? — с искренним непониманием поинтересовался Мур. На его взгляд девушка была довольно привлекательна. Хотя, если задуматься… Возможно, всё дело в цвете кожи? Учитывая, что в остальном Деланей выглядела как совершенно обычный человек. Может, это какая-то болезнь, а не особенность её расы?       — Ну, как же… — Деланей в неуверенности запнулась. Судя по всему, ее сбило с толку то, что собеседник не понимал, казалось бы, очевидных вещей. Неужели для кого-то это могло не быть очевидным? Или он притворяется, что не понимает, потому что боится?       — Мне, вот, кажется, что ты очень красивая! — решил взять инициативу в свои руки Мур. Раз уж у девочки такие комплексы, не помочь преодолеть их было бы непростительно. — Зря ты носишь эту маску! Тыковка милая, конечно, не спорю. Но зачем прятать за ней такую красоту?       — Нет, ну при чём тут красота! — смущённо отмахнулась Деланей. — Как вы не понимаете? Я ношу маску, чтобы никто не узнал, что я… Его дочь…       — Кого?       Девушка опустила взгляд, а кончиками пальцев принялась теребить краешек своего свитера. Некоторое время она решалась на признание — всё же промолчать было бы неправильно, да и устала она в конце концов скрываться, жить в страхе, не иметь возможности быть с друзьями до конца искренней… И если признание обойдётся ей боком — ну и пускай, жить так больше было уже невыносимо. Кристаллы аметистов, торчащие из пола, неожиданно стали расти, будто бы невидимая сила толкала их из-под земли, все больше и больше разрушая паркет. Наконец, собравшись с духом, Деланей вздохнула:       — Ну… Эмбера.       — Кого?       В воздухе повисла неловкая пауза. Даже рост аметистов прекратился, из-за чего в комнате воцарилась полная тишина. Оба собеседника смотрели друг на друга с недоумением, пусть лиц ни одного из них и не было видно. Так продолжалось некоторое время, пока Деланей наконец не воскликнула:       — В смысле, «кого»?!       — Да я без понятия, что ещё за Эмбер! Твой отец? Я думал, Эмбер — это женское имя!       Девушка хотела было возразить и высказать своё, мягко говоря, удивление неосведомлённости Мистера Мура, но потерялась в словах, запуталась в мыслях и впала в ступор. Подумать только, она только что прошла через такой стресс и всё ради того, чтобы услышать в ответ нечто подобное… Деланей знала, что рано или поздно наступит день, когда кто-нибудь узнает её тайну, но она ни за что бы не подумала, что произойдёт это таким глупым образом, да ещё и так бессмысленно!       — Так, ладно, слушай, — продолжил Мур. — Вижу, тут напрашивается долгая и, вероятно, трагичная история, так что… Как насчёт заварить чайку и обсудить твою проблему за куском пирога? Так тебе будет легче расслабиться, да и я, признаться честно, проголодался, хех.       — Д-да, пожалуй, так будет лучше… — всё ещё не до конца опомнившись пробормотала Деланей, а затем побрела в сторону кухни. — Вы, э… какой чай предпочитаете?       — А улун есть? — с улыбкой поинтересовался мужчина.       — Да, конечно… Минутку.       Спустя некоторое время хозяйка и незваный ночной гость сидели друг напротив друга за обеденным столом. В руках у каждого была чашка с чаем и трубочкой (Деланей по-прежнему была в маске), а во главе стола красовался нарезанный яблочный пирог. Обсуждать насущный вопрос девушка не торопилась, а Мур и не думал её подгонять. Наконец, отправив очередной кусочек пирога к себе в рот при помощи вилки, Деланей начала:       — Итак… Вы знаете, где мы находимся, Мистер Мур?       — Конкретно, или вообще?       — Вообще!       — Ну… Насколько я понял, это что-то вроде… Измерения, созданного Стучей.       — Так…       — Однажды ее вышвырнуло из ее родного мира в этот, она каким-то образом обрела невероятные силы и переустроила тут все под себя. Она теперь что-то вроде божества. А ещё я знаю, что после нее сюда временами попадают и другие люди и… существа. Из совершенно разнообразных миров! И без возможности вернуться…       — Ну, вроде как.       — Да, и остальные попаданцы подобными Стуче не становятся почему-то. Разве что… Я ещё слышал про неких Самурая и Сильвера. Они, вроде как, тоже подобны богам?       — Верно… — Деланей кивнула, в ее голосе отчётливо прозвучала печаль. — Это ее друзья, самые первые попаданцы, пришедшие в этот мир вскоре после Стучи. Они дружат уже очень, очень давно и через многое прошли вместе. Именно Стуча наделила их частичкой своей силы.       — Ах, вот оно, что! Значит, если подружиться со Стучей, то есть шанс… — в голове Мистера Мура уже стала рисоваться картина того, как он, зависнув высоко в небе, одним щелчком пальцев перестраивает ландшафт в угоду своему видению, возводит невероятной красоты дворец и… Деланей бесцеремонно вернула его с небес на землю:       — Нет, это невозможно. Никогда больше Стуча не наделяла кого-либо подобным могуществом.       — Но почему? — с досадой вопросил Мур.       — Отчасти… Дело в моем отце. — Деланей вздохнула, взяв небольшую паузу. — Изначально их было трое…       — Твоих отцов?       — Боже, нет! — воскликнула девушка с изумлением глядя на собеседника. Она была возмещена подобной глупости прямо посреди серьезного разговора, который давался ей с трудом, но… В то же время она не смогла сдержать смеха и Мистер Мур довольно улыбнулся. — Нет! Друзей Стучи! Первых попаданцев было трое! Самурай, Сильвер и… Эмбер… — Деланей вновь помрачнела.       — Ах, вот оно, что… Полагаю, между ними случился разлад?       — Можно и так сказать… Эмбер, он… Если верить рассказам, оказался жадным до власти. Стуча добрая правительница, она всем желает добра, но при этом не хочет лишать своих людей радости успеха, поэтому не всегда даёт то, чего мы у нее просим. Самурай — он очень хаотичный, его мотивацию зачастую трудно понять и иногда может показаться, что он очень любит проверять людей на прочность. Он как джинн, исполняющий желания совсем не так, как ты того ожидаешь. Сильвер… Я мало что могу сказать о Сильвере. Получив силу, он углубился в саму суть творения, желая изучить ее и понять. Он, вроде как, даже тела уже не имеет. Иногда можно встретить его аватары, которые он использует в экспериментах, но… Как правило он находится в ином плане бытия. И при этом он всегда слышит нас, где бы мы ни находились…       — Жуть какая… — поёжился Мистер Мур, чуть не поперхнувшись чаем. — А что же касательно твоего отца?       — Эмбер, он… Он был самым приземлённым из этой четвёрки. По крайней мере, так о нем говорят… Я-то плохо его помню…       — Ох… Я сочувствую…       — Ничего… В общем, как я уже говорила, Эмбер упивался той властью, которую даровала ему сила Стучи. Он делал плохие вещи… И в какой-то момент Стуче это надоело. Люди страдали и она встала на их защиту… А потом…       — Тебе не обязательно продолжать, — прервал ее Мур, чувствуя, что Деланей готова заплакать. — Суть я понял…       — Спасибо… — дрожащим голосом ответила та. — Перед тем как навсегда уйти, Эмбер велел мне никогда и никому не показывать своего лица… Я была совсем маленькой и моя кожа только начинала синеть. Становится такой, как у него. Он понимал, что после всего, что произошло, люди будут относиться ко мне предвзято, если поймут, что я его дочь. Поэтому я была вынуждена все эти годы скрываться и носить самодельную маску из тыквы. Лишь бы только никто не догадался о том, кто я…       Повисла гнетущая тишина. Мур не знал, что сказать, а Деланей изо всех сил старалась не разрыдаться от нахлынувших воспоминаний. Кто бы мог подумать, что такой милый, наполненный теплом и светом дом скрывает в себе глубокую кровоточащую рану.       — Но ты ведь понимаешь, что ты не виновата в грехах своего отца?.. — нарушил наконец молчание мужчина.       — Да… Разумеется, меня ведь там даже не было… Я и не видела его практически. Но… Понимают ли это люди, пострадавшие от его руки? Могу ли я быть уверенной в том, что на их лицах не отразится презрение и ненависть, стоит им углядеть во мне его наследие? Нет уж… Я не хочу знать ответа на этот вопрос.       — Ну, по крайней мере, со мной тебе повезло… — Мур грустно усмехнулся. Деланей улыбнулась в ответ:       — Это правда. Очень повезло…       И вновь воцарилось молчание. Теперь уже куда менее тягостное. Деланей осторожно отломила ещё кусочек пирога и отправила его себе в рот. Ее примеру последовал и Мистер Мур. Некоторое время они кушали в тишине. В голове каждого ворошились мысли, озвучить которые либо не хотелось, либо не хватало решительности. Вдруг Деланей случайно промахнулась, попав вилкой с кусочком пирога в край маски и ойкнув с досады.       — Хей, тебе ведь не обязательно быть в ней сейчас! — опомнился Мур. — Я же уже видел твое лицо и даже про отца узнал, не испытав при этом ни капельки ненависти к тебе, так что… Не мучайся, сними ее и ешь спокойно.       — Ох, нет, спасибо, я… — девушка понурила голову, вытирая салфеткой остатки пирога с маски. — Думаю, мне лучше остаться в ней… Я уже столько лет не была без нее на людях, что…       — Чувствуешь себя очень некомфортно? — закончил за нее Мур. — Да, понимаю тебя… Что ж, в таком случае, не буду настаивать.       — А вы… Ваш телевизор, он?..       — О нет, он не снимается! — улыбнулся мужчина. — Без него я буквально умру, так что…       — Ох, это ужасно! Я вам так сочувствую…       — Да ничего, уже привык.       — Получается, мы оба вынуждены скрывать свои лица от всех…       — Получается, так… Но в отличие от меня, у тебя, моя дорогая, есть возможность это исправить! Не упусти этот шанс…       — Может быть, однажды… — без особой надежды в голосе ответила Деланей.       — Однажды… — задумчиво вторил ей Мур.

***

      — Не отставайте, Мистер Мур! — звонкий смех девушки разлетался по березовой рощице. Она виляла меж деревьев, то скрываясь из поля зрения своего спутника, то возвращаясь в него вновь. Ее тёмно-фиолетовые волосы развивались на ветру, резко контрастируя с желтизной окружавшей ее листвы. Она была сиреневым лучезарным пятнышком, обрамлённым золотом осени. Неожиданно, будто специально подгадав момент, из-за серых туч выглянуло солнце, мгновенно выкрутив насыщенность цветов на максимум. Мистер Мур ахнул от изумления — всего на секунду пред ним предстала картина, красоту которой не смог бы передать даже величайший в мире художник. Деланей улыбалась ему, склонив голову на бок и прищурив глаза, из-за ее спины во все стороны расходились солнечные лучи, а налетевший порыв ветра устроил сильный листопад. В тот самый миг девушка была похожа на самого настоящего ангела, сошедшего с небес. И даже Солнцу не удавалось затмить ее улыбки!       — Ну что же вы встали, как вкопанный? Мы же совсем немного от вашего дома ушли, неужели вы уже устали? — она продолжала смеяться, а Мур почувствовал, как по щеке его скатилась слеза.       — Хах, ну, это для тебя немного! — парировал он, отогнав наваждение. — Ты молодая, энергичная. Мои-то годы не те уже… — мужчина изобразил старческое кряхтение, подперев спину рукой.       — Да будет вам! — Деланей подбежала к Муру и взяла его под руку. — Вам до старости, как до грибного острова!       — Осторожнее, не помни букеты!       — Вот же вы ворчун!       — Ну, уж какой есть… — Мур улыбнулся. — А касаемо грибного острова… Было славно, будь оно так. Ведь до него теперь буквально невозможно добраться, ха-ха! — неудачная шутка встретила осуждающее молчание со стороны Деланей, резко переменившейся в лице. Слишком свежа была память о кризисе, повлёкшим полное уничтожение и пересоздание старого мира, для подобных шуток. Мистер Мур быстро осознал свою ошибку: — Прошу прощения… Эх…       Некоторое время они шли в тишине, нарушаемой лишь хрустом листвы под ногами. Солнце вновь скрылось в белизне облаков, унося за собой краски осени и оставляя вместо них лишь пасмурную серость. «И как мы к этому пришли? — спрашивал себя Мур. — Так много всего произошло… Столько неизвестных переменных, учесть которые не получилось бы при всём желании… Впрочем, стал бы я поступать иначе, если бы знал больше? Отказался бы от перспектив получить такую власть? Хах, вопрос на миллион… Нет, пожалуй, лучше спросить о том, в какой момент эти перспективы для меня открылись. Если отправной точкой послужила проповедь, то вот точкой невозврата оказался турнир. Ведь если бы не тот инцидент, у меня ни за что не вышло реализовать задуманное. Именно благодаря ему я смог зайти так далеко…»