Зак, можем встретиться сегодня? — гласило сообщение от той, что занимала все его мысли в последнее время.
Не можем, — ответил он, понимая, что в таком состоянии никуда не пойдет, а если бы хотел, родители бы тут же присекли попытку его побега.А завтра? — настойчиво писала Рейчел.
Чё-то срочное? Я никуда не пойду, Рэй. Болею, — кашель вновь раздирал горло парня своими когтями. Айзек бросил телефон на подушку, вновь проклиная вчерашнего себя. Завернувшись в свой коричневый плед, спустился по лестнице, и отец в шутку назвал сына медведем, только вышедшим из спячки. — Да, да, да, — с улыбкой согласился Фостер, — Можно мне тогда чайку с медком или малинкой? — Конечно, — отец взял чайник, тут же налил туда воды и включил нагреваться. Фостер сел на стул, узнал, что маму вызвали на работу и спросил отца: — Ты вчера поговорить хотел о чём-то? — Зак… Сын отпил чаю с размешанным в нём мёдом и был готов слушать. — Скажи, у тебя что-то случилось? — глаза Фостера округлились, а отец приземлился на свободный стул, — Потерянный ты какой-то, несобранный да невесёлый в последнее время. Может, в школе что-то или мы… — Не наговаривай, — резко прервал его Зак, — Вы — хорошие родители. Чуткие и заботливые. Пускай, и перебарщиваете порой. На лице Эдгара появилась мягкая улыбка. — Загруженность в школе большая, вот и устаю. А ещё влюбился, но мы не сможем быть вместе. Всё разом как-то навалилось. Не знаю, за что хвататься… Эта черта Зака нравилась Эдгару больше всего. Зак никогда не врал. Был честен. Иногда утаивал что-то, но хранил это до первого вопроса. Вот так и сейчас. — Зак, так вот от чего ты с температурой свалился. Подкосило тебя всё, — парень молча слушал рассуждения отца, попивая чай. — Гулять вчера из-за этого так поздно пошёл? Он лишь мотнул головой в знак согласия и задумался. На языке чувствуется привкус мёда. Мёд напоминает о Рэй. Такой же приятный цвет, как её длинные волосы… Мысли вновь привели к её образу. Зачем? Даже здесь нет покоя. — Ладно, я к себе пойду. Полежу, — Фостер встаёт со стула, придерживая плед, и ставит свою кружку в раковину. Он цикает, видя на дне крушки нерастворившийся мёд. — Хорошо, Зак, отдыхай. Мне нужно заняться делами. Парень вернулся в комнату. Обняв одну из подушек, он взял телефон и тут же настрочил сообщение. Привет. Знаешь, ты ассоциациируешься у меня с мёдом.Здравствуй, это интересно. В ты знал, что мёд называют элексиром жизни?
Элексир жизни? Иронично.Стало неприятно. Ему вдруг захотелось сменить тему. На что-то простое, обыденное, незамысловатое. Чем занимаешься?
Печенье пеку.
Как твоё состояние?
Жить буду. Ты умеешь печь? Это круто.Все это могут. Нужен лишь рецепт и немного смекалки.
Не все. Я не умею.Хочешь научу?
Это долго, а печенек хочется сейчас. Рэй, я тебе позже напишу, посплю часик.Хорошо, Зак.
Отдыхай.
Его разбудила прохлада, тронувшая лоб. Парень тут же распахнул глаза. Тяжёлые шторы пропускают лишь один луч света на стыке. Заспанными глазами Фостер распознает силуэт. — Мам? — проморгавшись, он понимает, что силуэт слишком мал для его матери. — Не угадал. — Грей?! Что ты тут делаешь? — он прикладывает руку к голове, думая, что это лишь очередная иллюзия, предуманная его затуманенным мозгом. Может, вновь сон? — Прекрати мне сниться, прошу тебя. Он повернулся на другой бок, лишь бы забыть о ней ещё на какое-то время. Спустя минут двадцать, он вновь заворочался и закашлял. Он услышал, как хлопнула дверь. Обернувшись, обнаружил, что та закрыта. Рядом с кроватью стул, на нём неизвестный пакет. Словно сон смешивается с реальностью. Неужели Рэйчел всё-таки приходила? Нет, а не значит ли это, что она уже ушла? Ушла только что?! Он решил подняться и спросить родителей, чтобы знать наверняка. Его прервали. — Зак, не вставай. Не нужно, — раздался до боли и трепета в груди знакомый голос. — Рэйчел? — он всё ещё не верил, оббегая её замыленным взглядом, — Что ты тут делаешь? Подойдя, Рейчел передала Заку очередной напиток от Памелы. — Это мама твоя дала, — тихо пояснила Рэйчел. — Извини, что без разрешения явилась. Он отпил из кружки и взглянул со странным прищуром в голубые глаза. — Тут такое дело… — она вдруг замешкалась, и Зак не понял от чего, — Вот. Фостер взглянул на протянутый пакет, минутами ранее лежавший на стуле. — Печенье тебе принесла, — Зак глупо заморгал. — Мне? Спасибо! — он принял пакет свободной рукой, достал одну круглую печеньку. — В чём подвох? Ты ведь и днём поговорить хотела о чём-то. Не думал, что с визитом нагрянешь. Запах печенья был изумительным. Зак просчитал уже все последующие ходы. То, как он поднесёт печенье ко рту и почувствует божественное наслаждение, когда печенье коснётся языка. Будет делать всё очень медленно, чтобы растянуть удовольствие на подольше. Не вышло. — Это тебе от Эдди, — она передаёт какую-то лаконичную бумажку. Зак тут же реагирует. Вместо того, чтобы мягко откусываться, печенье с характерным звуком ломается об быстро щёлкнувшие белые зубы. — Ну и чё это? — жуя, спросил он с пренебрежением. — Приглашение. У него день рождения 1 декабря. — Ась? — он посмотрел на девушку, как олень на фары автомобиля, — А я тут причём? — Эдди хотел бы, чтобы ты пришёл. — Мы даже не общаемся, — безапелляционно заявил Зак и упал на подушку, — Не пойду. — Понятно, я передам. Её смирение вызывало некую странность и бурю в душе. — Нет, Рэй, сама подумай: какой резон мне туда идти? — Сходи со мной, пожалуйста. — С тобой? — Зак испытывал противоречивые чувства: с одной стороны хотелось пойти с Рэйчел, а с другой… Куда? К Мэйсону! — Он же твой лучший друг, вот и проведёте время вместе. — Ты прав, — как-то грустно согласилась девушка и поднялась со стула, — Всё что хотела, я сказала, печеньки передала. Пойду, пожалуй. Хорошо, что тебе лучше. — Стой! — Зак вновь принял сидячее положение, — Посиди ещё или у тебя будут проблемы из-за этого? — Э… нет. Проблем не будет, дядя не дома. Тонкая полоска лунного света падала сейчас прямо на Рэйчел. Парню довелось видеть во всей красе небесно-голубой цвет, смешанный с цветом морской волны в глазах подруги. А ещё… Её растерянность и красоту. — Что такое? — Ничего! — громче обычного сказала Рэйчел, затем опустила глаза вниз, обычно добавляя: — Всё хорошо. В глазах Айзека читалось абсолютное непонимание. Почему Рэйчел так странно себя ведёт? — Вкусно вышло? — Рэйчел пытается улизнуть от неприятного вопроса, указывая рукой на печенье. — Да, оно отпадное! — Я., — она не успевает продолжить. Их прерывает рингтон телефона. Взяв трубку, Рэйчел словно застывает, обращаясь в каменную статую. Молча прослушав тираду звонящего, она тихо соглашается. — Кто это был? — спрашивает Зак, испугавшись реакции блондинки. — Дядя. Мне нужно домой. — Я провожу, — Фостер вновь боится отпускать Рэйчел. Раз за разом это приходится делать, отдавая её в лапы какого-то родственника. Бесит! — Нет, подумай о себе, — голос Рэйчел холоден и неприступен, — Ты болен. Со мной всё будет хорошо. Она направляется к двери, но Айзек вновь окликает её. Девушка поворачивается, видя лишь грусть на лице друга. Он молчит, ответно глядя в глаза, прося о том, чтобы осталась, чтобы не уходила, хотя в душе понимает, что это невозможно. — Зак… — она подходит к кровати, мягко заключая его в обьятия. Он сжимает пальцами кофту на её спине от злости. Хочется убивать и таять в объятиях, хочется наказывать и угождать. — Рэй, — он чувствует свою бесполезность и то, что абсолютно не властен над ситуацией. Их обьятие приходит к логическому концу, пускай, и такому нежеланному. — Можно странный вопрос напоследок? — ладонь мягко отпустилась на гладкую поверхность дверной ручки. — Не говори таких слов, — тут же осождает Айзек, — Надорожку. — И часто ты видишь меня в своих снах? Так спонтанно, неожиданно, резко, загоняюще в краску. — Да.