Великая иллюзия

― Ах ты, мой хороший! Ах ты, мой маленький! ― Маюри стоял на стремянке и влюблено смотрел на меноса, надежно зафиксированного на испытательном стенде. Экземпляр был и правда не самый крупный, но здоровый и упитанный. Маюри млел от восторга. ― Так. С чего начнем? Настоящий ученый все делает скрупулезно и тщательно, ― в маленьких злобных глазках меноса мелькнуло беспокойство. ― Пожалуй, начнем сверху. Он в два прыжка слетел на землю и притащил здоровенную приставную лестницу, взобрался на стремянку, с нее – на маску меноса, проволок лестницу к носу и полез вверх. ― Не дергай головой, родной, свалишь лестницу ― придется использовать крючья, вешать страховку: веревки, карабины, пирсинг а-ля Уэко Мундо. Тебе оно надо? Или ты у нас продвинутая особь? ― менос притих, Маюри забрался на самый верх и гордо выпрямился, озирая окрестности. Под ним простирался Руконгай, на горизонте белели Сейрейтейские башни. Благодать. ― Так. Попробуем засунуть занпакто в нос… ― менос оглушительно чихнул, Маюри пролетел два с половиной округа и с чавкающим звуком приземлился в заросли осоки на илистом берегу пруда. Лягушки попрыгали в воду, ученый проводил их грустным взглядом, но тут же утешился, вспомнив, что его ждет более интересный объект исследования. Ждет… Шунпо изобрели для страстных экспериментаторов. Менос жалобно покосился, вероятно, ожидая наказания в виде крючьев, но Маюри был благодушен. Первый опыт не удался, но в меносе еще столько интересного! ― Теперь зубы. Кто сказал, что занпакто – не зубочистка? ― в глазах ученого заблестел азарт стоматолога, ― пойдем вырвем ему язык, ― менос безнадежно рванулся и затих. Маюри спрыгнул со стремянки на маску и важно прошествовал к зубам. ― Вот так, мой хороший, видишь, это совсем не больно, ― он выковырял проупрожеванную полосатую шапку и обломок гэта. ― Смотри, как хорошо, теперь не будет болеть. А шапочку я подарю тайчо, он обрадуется.― Далее последовали катана в ножнах, пара ржавых нагинат и пушечное ядро. ― Что ж это ты так запустил, а? Совсем не чистишь, а если кариес? Молчишь? Стыдно? Не молчать надо, а регулярно чистить зубы! ― менос виновато потупился. ― Дикий народ в Уэко Мундо, всему учить надо. Похоже, эта процедура не вызывает особенных изменений в силе и самочувствии. Так и запишем ― результат отрицательный. Ладно, сделали доброе дело, и то хорошо. Что у нас дальше? Да, надо попробовать бритье. Менос дернулся сильнее, Маюри злобно зыркнул и топнул ногой. ― Будешь хорошо себя вести, брить будем ноги, а не... ну, ты понял. Договорились? ― тишина. ― Молчание – знак согласия. Будешь дергаться – порежу. И не потому, что я такой злой. Ты мне, в сущности, даже симпатичен, ― менос обреченно закатил глаза. ― Так… ― Маюри барахтался в складках огромного черного балахона. ― Бритье занпакто ― занятие, безусловно, эффективное, но нужного эффекта не дает. Ты что дергаешься, щекотно, что ль? ― Менос испуганно замер. На руку Маюри опустилась адская бабочка. ― Ксо, срочная миссия в генсее. Кажется, придется прерваться на пару месяцев. Скажу Айзену-фукутайчо, что ты вел себя хорошо, и тебя можно отпустить, пусть потом ловит другого. Придешь домой ― расскажешь, как мы тут любим вашего брата. Будь здоров, больше не чихай. А еще шунпо изобрели для шинигами, которые безнадежно опаздывают к месту аврального сбора. *** Институт разрастался, задачи множились, и уже мало кто помнил о странном проекте Урахары по использованию силы холлоу, капитан занимался им почти в одиночестве, только изредка, когда требовался гениальный, а может, просто не очень щепетильный экспериментатор, прибегал к помощи Маюри. Соотайчо лично курировал отдел по разработке средств связи как приоритетный с точки зрения безопасности Общества Душ. К адской бабочке добавились коммуникаторы для вылазок в генсей, средства обнаружения холлоу, тяжелое оборудование для телеконференций со стационарными постами в генсее и Руконгае. Меносы голодали и злились, Урахара работал, Айзен любопытствовал и продолжал обеспечивать базовую жизнедеятельность отряда. Наукой он не занимался, слишком прагматичный склад ума не позволял тратить время и силы на то, что, скорее всего, не принесет результатов. Ему больше нравилось держать глаза и уши открытыми и незамедлительно пускать в дело новые разработки. Естественно, все сделанное должно работать и приносить пользу. Сила Готей 13 росла, меносы отчаялись и почти перестали показываться в Обществе Душ. Остальных, кажется, все устраивало. ― Йоруичи-сан! Вот это сюрприз. Какими судьбами? ― Оммицкидо нужна помощь института. Срочный заказ. У нас большие потери. ― Тогда идемте в кабинет, ― Айзен приобнял ее за плечи и мягко втолкнул в дверь. ― Очень рад видеть. Вас – всегда рад. Есть минутка? Чаю выпьете? ― отошел к столу и начал протирать очки. ― Я вас давно не видел. ― Я вас тоже, ― ее улыбка стала чуть-чуть напряженной. ― У нас у всех много работы. Дела пожирают время, меносы – души. Страсть к работе вытесняет другие, более… естественные страсти. Или… ― Всего понемножку, Соуске-кун. Время, потраченное с толком, прибавляет спокойствия, мудрости, кому-то даже уверенности. ― И равнодушия, ― он надел очки и сделал приглашающий жест. ― Так как насчет чаю? ― Давайте сразу к делу. Наш заказ проходит по категории коммуникаторов, да, мы не оригинальны, ― она пожала плечами. ― Мне надо мгновенно передавать сигнал вызова. На сообщение при помощи адской бабочки уходят минуты, которых может и не быть. Вчера у нас погибло… ― она замолчала и провела рукой по глазам. ― То, что нам нужно, должно быть вроде… щелчка пальцами ― раз ― и отряд на месте. Возьметесь? Айзен заполнял бланк заказа, мерно кивая то ли ей, то ли своим мыслям. ― Сейчас оформим, поставим в план на следующий квартал, когда будет готово – не могу сказать. ― А поскорее? ― Можно, конечно, оформить как срочный заказ, ― он закусил кончик кисти и поднял взгляд к потолку, ― но это надо обсудить на ученом совете, от вас потребуется обоснование… подробное, свитка на три-четыре… ну, еще всякие мелочи: виза главнокомандующего, неустойки по просроченным контрактам… ― Соуске, сука, ты нарочно? ― Йоруичи одним прыжком оказалась рядом, выволокла его из-за стола и впечатала в стену. И замерла, ожидая ответа, щурясь от злости и яркого света из окна, сжав побелевшие губы. Айзен сначала просто стоял и смотрел на нее, потом улыбнулся ― широко и радостно. ― Конечно, Йоруичи-сан, ― наклонился и поцеловал ее, будто случайно, едва коснувшись губами. ― Всю жизнь мечтал, чтобы на меня кидались женщины. Она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, соответственно моменту, но не смогла ничего придумать, задохнувшись от возмущения и уронив руки. Соуске притянул ее к себе, зарывшись пальцами в волосы, прижав щекой к ключице, легонько поглаживая вдоль позвоночника, вдыхая запах волос. ― Мы постараемся закончить как можно скорее, Йоруичи-сан, потому что ваша безопасность – превыше всего. У вас есть, что добавить к заданию? Скрипнула дверь, порыв ветра рванул занавеску и разметал со стола бумаги. ― Соуске-кун, мне нужны патентные документы на… ― секунда тишины, ― прошу меня простить… ― оживление в голосе сменилось сухой официальностью, будто выключили свет. Йоруичи отступила, обернулась, успев мельком увидеть каменное лицо Киске с глазами в глубокой тени, прежде чем дверь снова закрылась, придушив ветер. Стало очень тихо. Айзен опустил руки и просто стоял у стены, чуть заметно улыбаясь. ― Я пытаюсь понять, зачем тебе это понадобилось, ― Йоруичи говорила неуверенно, удивленно, отойдя еще на шаг и стоя к нему спиной. ― Ты же ничего не делаешь просто так, ты этого просто не умеешь. Ну и зачем? Давай, я угадаю?! ― Попробуй, ― почти грустно, почти нежно. ― А что мне за это будет? ― почти улыбка. ― Я тебя поцелую. Йоруичи вздернула плечи, откинула назад голову и нервно расхохоталась. ― Ты всегда хотел надрать Киске задницу, а это он точно воспримет как поражение. Раз. Тебе захотелось поиграть со мной, а, может, просто продемонстрировать власть, это два. И то, и другое нелепо, потому что в любом случае это конец. Так что, я думаю, вторая причина – не причина, а цена, которую ты готов платить. Ну, а главное, надоело быть лейтенантом у Киске, давно пора в капитаны, а прямых путей ты не любишь. Может, ты ему что-то обещал, и не хочешь идти на попятный. Смешно. Или боишься признаться в собственной слабости. Скучно заниматься наукой, Соуске-кун? Работы много, результат не гарантирован? ― она нервно хихикнула, все еще глядя в потолок. ― Я еще удивлялась, почему ты продержался так долго. Пригрелся у кормушки чужих идей? Тогда почему сейчас? Подвернулся случай? Я даже думаю, он подвернулся немного раньше времени. Что ж, пусть тебе хоть в чем-то будет хуже. Пока, Соуске-сука, можешь не провожать, и да, поцелуй за меня Киске. Я продублирую заказ через адскую бабочку. Будь здоров. Она, не оглядываясь, пошла вперед, топча бумаги на полу, открыла и захлопнула за собой дверь. Соуске стоял и улыбался, улыбка будто приросла к лицу. Потом опустился на колени и начал собирать рассыпанные документы, осторожно разглаживая те, по которым прошлась Йоруичи. «Вот и кончилась наша сказка, принцесса. Вы отомщены, неверный рыцарь будет страдать, пажа теперь, наверное, тоже произведут в рыцари, а что будете делать вы? Об этом не знает даже сказочник». *** У Киске дрожали руки. Уже несколько дней, то сильнее, то почти незаметно, но это сказывалось на точности экспериментов; плюс еще бессонница. Неизбежные встречи с Айзеном; ученый совет, обсуждение заказа Йоруичи, руки дрожат сильнее. Работы по Хоугьеку приостановлены. Миссия на грунт, схватка с холлоу – хорошо, что тело еще слушается. Жизнь отряда ползет по инерции. Пачка документов от лейтенанта на подпись, руки дрожат так, что трудно держать кисть. Йоруичи-сан, за что вы меня так? Ни бодрствую, ни сплю,– И так проходит ночь... Настанет же рассвет – Весенний долгий дождь И думы о тебе***. Это что, ревность? С чего бы? Она же просто друг. Утром руки тоже дрожат, голова гудит, свет слепит глаза. От мысли о предстоящей встрече с лейтенантом начинает подташнивать. ― Фукутайчо, хотите на повышение? В пятом отряде вакантно место капитана. ― Мне очень жаль, тайчо… ― Соуске тянет паузу, явно наслаждаясь победой, ― так вас подводить, когда работа отряда и института держится, в основном, на мне, ― какая у него славная улыбка и добрый, тихий голос. ― Но, пожалуй, и правда, пришло мое время. Это так мило с вашей стороны, такое самопожертвование, я вам очень благодарен. ― Вежливый поклон, челка скрывает глаза. ― Вы ведь напишете мне рекомендацию? ― Сегодня же, ― дрожащие руки можно зажать между колен. ― Приведите в порядок бумаги, дела по институту передайте Куротсучи, по отряду – Тессаю. ― «А кто будет заниматься патентами и производством? Оберегать нерадивого капитана от дождя, снега и скуки работы с людьми? Добро пожаловать в реальный мир, тайчо». ― Мне будет вас не хватать. Настанет же рассвет – Весенний долгий дождь И думы о тебе. «Ксо». *** Пятнадцатый округ Руконгая славился домами свиданий. Дешевые – и не очень – постоялые дворы, где встречались шинигами, не желавшие афишировать свои связи. Большинство заведений предоставляли койку за занавеской, но были и такие, где за определенную мзду можно было получить чайный домик с толстыми стенами, узорчатыми циновками и отдельной кухней. ― Куротсучи, надеюсь, у вас хорошие новости. ― Как вам сказать, гобантай-тайчо, ― Маюри поскреб голубоватую макушку, ― зависит от точки зрения, ― скинул сандалии и прошелся по циновкам в несвежих таби. ― Я уже говорил, что проект Хоугьеку опять в работе, когда просил достать мне меноса. В качестве очередной инвестиции. ― Менос отловлен, зафиксирован и ждет на дальнем полигоне, утром он будет в вашем полном распоряжении. ― Утром? ― Ну, разумеется. Сейчас ночь, представляю, как вы будете бродить там с лампой. Этот экземпляр крупный, еще заблудитесь, ― Айзен поставил на стол закуски в маленьких плошках. ― Но терять столько времени! ― Куротсучи попытался вскочить; рука хозяина на плече мягко заставила его сесть. ― Менос подождет, а мы с вами проведем время с пользой. Для начала закусим, и вы закончите доклад. ― Тайчо получил доказательства, что слияние реяцу шинигами и холлоу приводит к качественному скачку силы, и делает устройство, которое обеспечит такое слияние, так сказать, с нашей стороны, то есть без того, чтобы попасть на обед холлоу, ― Маюри говорил увлеченно, брызгая слюной. ― Собственно, Хоугьеку - это оно и есть, устройство. Собственно, он почти закончил, только ждет результатов моих опытов с меносами, чтобы исключить возможность ошибки. Потом будут испытания, ― он почти подпрыгивал, ― тайчо говорил, я буду в них участвовать! Это будет здорово! ― Хорошие новости, ― Айзен улыбнулся и поставил на огонь чайник. ― Буду признателен, если вы продолжите держать меня в курсе дела. А сейчас ― чайная церемония. По традиции, сначала надо совершить омовение. Мы немного нарушили ритуал, вы уже вошли, но давайте выйдем вместе: там темно, я вам помогу. ― Айзен-тайчо, это совершенно не нужно… ― Маюри дернул плечом, ― и вообще зачем чайная церемония, я лучше пойду. ― «К меносу». ― Куротсучи, вы ли это? Настоящий ученый не должен пренебрегать возможностью получить новые знания. Вы когда-нибудь участвовали в чайной церемонии? ― Нет, ― во взгляде появился интерес. ― Тогда разрешите мне быть вашим наставником. Сперва – омовение. Пойдемте к роднику. На улице было темно и зябко, сад, обступивший домик, тонул в густой тени деревьев, заросли бамбука плотно обступили колодец. На перекладине висели ковшик для воды и чистая юката. ― Раздевайтесь. ― Как? Что, совсем? ― Естественно. Вы мне нужны чистым. ― Значит, вы считаете, я грязный? Да я мылся! Позавчера! И таби менял! ― Ну и что? Раздевайтесь, ― было что-то в его голосе, от чего спорить дальше расхотелось. Маюри быстро разделся, кое-как побросав вещи. Хакама упали в воду, пришлось встать на четвереньки и вылавливать их ковшом на длинной ручке. Айзен стоял рядом и наблюдал с отеческой улыбкой. ― Вы очень разносторонне одарены, молодой человек, это приятно. А теперь, позвольте, я вас вымою. Маюри подумал, что Айзен моет его как-то уж слишком тщательно, несколько раз проходя по одним и тем же местам, и одновременно трет слишком слабо, будто гладит. Было даже приятно. Не может же он? Хотеть? Вот уж вряд ли. Маюри еще никто никогда не предлагал... С другой стороны, все это явно не просто так. А с третьей, это тоже новый опыт… мыльные пальцы скользят вдоль ключицы, по шее, за ухом, обводят, прихватывают мочку. Мизинец как бы случайно задел сосок, потом еще раз, уже нарочно. Маюри с любопытством разглядывал свой наливающийся член, отслеживал динамику в ответ на тактильную стимуляцию эрогенных зон, классифицировал ощущения. Нить рассуждений прервалась, когда мыльная рука уверенно скользнула между ягодиц. ― Да-а-а… ― «ух ты, вот это реакция». ― Тайчо, ― его эрекция уже требовала к себе пристального внимания. ― Может, я уже чистый? ― Погодите, еще половину не вымыли, ― мягкие руки скользили вдоль щиколоток, поднимаясь вверх, и на фоне приятных ощущений рос определенный дискомфорт в области паха. Маюри попытался схватить истомившийся член рукой, но был решительно остановлен. ― Не спешите, все будет. «Ага, голос добрый, а терпеть уже сил нет»! Мучительно медленно мыльные руки поднялись по бедрам, пальцы перебрали волосы на мошонке и обхватили твердый, как занпакто, член. ― О-о-ох. ― Я знал, что вам понравится, ― зубы Айзена блеснули при свете звезд. Он несколько раз сильно провел рукой, заканчивая мытье, и взялся за ковшик. ― Сейчас будет немного холодно. ― А-а-а-а! Что вы де… И-и-и! ― у Маюри перехватило дыхание, а то бы он орал дольше и громче. Наконец, его, почти ослепшего от холода, закутали в толстую махровую юкату, Айзен обнял его за плечи и прижал к себе, чтобы согреть, растер спину и начал массировать ягодицы. От него хорошо пахло, какой-то сложноэфирный запах, интересно, что это? ― Пойдемте в дом, чайник, наверное, уже вскипел. Вход был слишком низким, пришлось нагнуться, и первое, что Маюри увидел, когда выпрямился ― нишу в стене и свиток с назидательным хайку: Новому знанью Часто сопутствует боль. Расслабься, мой друг****. В домике было тепло, огонь жаровни окрашивал ширмы в теплые красно-желтые тона, в темных углах толпились ленивые тени, пахло дымом и пряностями. Вошедший следом Айзен отнес его вещи в угол и снял с огня чайник: ― Ну что, чай будем пить, или займемся делом? ― подошел совсем близко и провел тыльной стороной ладони по щеке, по шее, по груди в вырезе юкаты, обдавая теплым дыханием. Опавший было член тут же проснулся и потребовал внимания. ― Айзен-тайчо, ― соображать становилось все труднее. ― Что конкретно вы подразумеваете под «делом»? ― Секс, Куротсучи, ― мягкая улыбка, глаза искрятся весельем. ― Обещаю много новых впечатлений. Маюри задумался, скосив глаза к потолку, пытаясь припомнить все, что читал о гомосексуальных контактах и анальном сексе в частности: ― А что у нас будет для смазки? Я давно хотел попробовать одну штуку… она у меня с собой, все думал, подвернется случай, а тут такое дело! ― он расплылся в улыбке и выудил из кармана явно лабораторный пузырек. ― Серная кислота! Густая маслянистая жидкость! Соуске побледнел, на секунду закатил глаза, потом уперся рукой в стену над головой Маюри и прикрыл веки: ― Куротсучи, это не самая лучшая мысль. Дайте-ка сюда, я пока спрячу. Для смазки мы будем использовать розовое масло. Маюри чуть не подпрыгнул от негодования: ― Менос в жопу восемь раз! Ну почему, почему? Может, объясните? ― Соуске устало мотнул головой. ― И – розовое! Масло! Оно же воняет! Лучше оливковое, тут у вас были салатики, значит, на кухне есть масло. Вот его и давайте, ладно, так уж и быть. ― В несчастных глазах светилась непоколебимая решимость, Айзен подумал и предпочел уступить. ― И последний вопрос: кто первый? ― Что ― первый? ― Сверху. ― Давайте начнем с меня. Я все-таки старше и гораздо опытнее. ― Ладно, но только чур, потом я. ― Там видно будет, Куротсучи, там видно будет, ― сгреб его в охапку, отвел, почти отнес на кучу одеял в углу, развязал пояс юкаты и замер, любуясь чистой бледной кожей. ― Куротсучи, как это вас еще никто не разглядел? ― А зачем, тайчо? Айзен не ответил, видимо, отвлекся, к тому же, его рот был занят. Маюри сосредоточился на реакциях собственного тела ― в конце концов, договорить можно и потом. _______________ *** Исэ Моногатари **** Авторское переложение английской поговорки “If the rape is inevitable, relax and enjoy it”