(Не) Типичные

А моря до краёв наполнялись по каплям, И срослись по песчинкам камни, Вечность - это, наверное, так долго. Мне бы только мой крошечный вклад внести, За короткую жизнь сплести Хотя бы ниточку шёлка. ©Flëur

- Чё расселись, нищеброды? Газон испачкаете, - окликает нас кто-то из местных мажоров. - Чё ты сказал? - переспрашиваю я, больше для галочки, так сказать, дать возможность вякнувшему исправить свой вяк, но всё равно поднимаюсь с травы, на которой до этого разминалась. - Я его щас твоей кровью испачкаю, клоун, - поддерживает меня брат и мы выступаем против местного контингента единым фронтом, и я даже почти не обращаю внимания на то, что слева от меня оказывается Никита. Даже, честно, почти не вздрагиваю, когда он аккуратно берёт меня за руку, явно пытаясь завести меня к себе за спину. Не-ет, милый, со мной такое не прокатит, вылечи свою биполярку или хотя бы научись ебальник закрывать в нужный момент. Одёрнув руку, я складываю обе на груди, и смотрю на этих странных товарищей, так рьяно нарывающихся на внушительную порцию пиздюлей. - Нахер только дирик вас припёр, - показательно сморщила перепудренный носик одна из местных прошмандовок. Я вскинула бровь и нагло ухмыльнулась в ответ: - Бабы, блять. Думают, у них ебало не разлетается. Потасовка как всегда начинается незаметно - Никита просто делает шаг вперёд и с двух рук толкает какого-то жирного здорового пацана в синем костюме. Массовая драка даже толком не успевает начаться, тут же подлетает Ковалёв и сцепившиеся, не стесняясь в комментариях, расходятся по разным сторонам как будто в два разных конца ринга. - Он мне чуть телефон разбил, - комментирует тот самый пацан. - Блин, да он за свой телефон переживает больше, чем я за яйца, - хмыкнул в ответ наш рыжий и посмотрел на Ковалёва, ожидая его реакции, но прокомментировать тренер тупо не успевает - вмешивается тот пацан, с которого всё началось. - Мне его мама подарила, - говорит парень. - Ты вообще знаешь что такое "мама"? Ник срывается с места, готовый прописать хаму, но Егор удерживает друга от творения непоправимой херни за плечо. Правильно, втащи он сейчас этому мажору, и мы не оберёмся проблем, пусть даже каждый из нас и согласен, что перелом носа со смещением жирный точно заслужил. Закинув ногу на ногу, я откидываюсь назад и зеваю в кулак. Девчонки устраиваются рядом, но я не спешу вступать в бессмысленный трёп о наших пацанах, мне и самой в себе есть о чём подумать. Например, какого хрена Бойко хватал меня за руку там, на поле? Мне казалось, вчера он высказал всё, что обо мне думает. Или это просто потому что я девчонка? Да, точно. Видимо, рыжий определил меня в разряд знакомых, таких же как Лена или Женя. Защитит, конечно, в случае чего, но целоваться не полезет даже люто бухой. Обидно? Конечно, обидно, учитывая, что я абсолютно, нахер, ни в чём не виновата. Хотя, доводить до его сведения, где и с кем я сегодня проснулась, пожалуй не стоит, в правду всё равно не поверит, только убедится в своей навязчивой мысли, что я шмара. - Ты куда, кстати, вчера пропала? - спрашивает меня Яна. - Платон всё утро по хате носился, сперва тебя искал, потом вызвонить пытался. Матом крыл, я аж заслушалась. - С Никитой порамсили и я с психу свалила, - отмахнулась я. - Много хуйни наговорил? - спрашивает проницательная Лена, видимо, по моему лицу прочтя, что всё не так просто, как я пытаюсь им тут показать. Излишне проницательная, к моему сожалению. - У тебя глаза припухшие, видно что плакала. Чёрт, точно. Об этом косяке человеческой физиологии я совсем забыла: когда много и долго рыдаешь, а потом ещё больше и дольше пьёшь - это всегда заметно, особенно тем, кто такие отметины на лице знает по своему опыту. Пацаны, включая Егора, не заметили, да и слава богам, не надо им. А девчонки... Девчонки есть девчонки. Пусть, я никогда не была частью женского коллектива где бы то ни было, но в общих чертах представление об этой части человеческого социума я имею. И один из самых важных, на мой взгляд, факторов в такой ячейке общества - это совершенно нереальная эмпатия и поддержка по отношению друг к другу. - Много, - тихо признаю я, низко опустив голову. И тут Фокина делает то, чего я ожидаю от неё меньше всего - обнимает меня обеими руками за шею, официально подписываясь в бумажке о признании меня девчонкой и принятии в их маленький социум. Как будто мои переживания на тему взаимоотношений с парнем убедили их, что я не совсем законченная пацанка и со мной можно пообщаться и на типичные бабские темы. Рука Яны гладит меня по спине и я невольно улыбаюсь этому простому человеческому сочувствию моим переживаниям. Оказывается, очень классно знать, что тебя и твои эмоции кто-то понимает, потому что в обществе пацанов мне это было недоступно: парни всегда склонны считать, что эмоции это слабость и их не надо показывать посторонним, а я всегда была вынуждена следовать этим негласным правилам, ведь должна была быть не хуже и не слабее брата, приводящего меня в очередную компанию. Лена отстраняется и улыбается мне, и я благодарно улыбаюсь в ответ. Не то чтобы мне стало сильно легче, но знать, что тебя понимают, действительно понимают, а не участливо делают вид - это просто потрясающее чувство, несравнимое ни с чем. - О, смотрите, ща побегут, - отвлекает нас Янка, указывая на поле. Мы поднимаемся и подходим ближе к линии старта. Чуть в отдалении от нас стоит парень из этой команды и Фокина оценивающим взглядом проходится по нему, после подбирается поближе, а мы с рыжей, понимающе переглянувшись и усмехнувшись друг другу, решаем не вмешиваться. - Я думала, она с Филом, - осторожно спрашиваю я у Яны. - Они просто переспали несколько раз, она ему ничего не обещала, - легко пожала плечами девушка. Видимо, это уже даже не десятый парень Лены, про которого у Янки спрашивают что-то подобное. Пожав плечами и решив, что до личной жизни блондинки мне нет никакого дела, я устремляю всё своё внимание на эстафету. Первым бежит Макс, следом Никита, потом Дрочер и Фил замыкает. Ну и да, тот факт, что по итогу забега мы обосрались, меня как раз вообще не удивил, однако я не ожидала, что подведёт команду наш местный мистер самообладание. Всё встало на свои места, когда я поняла, что засмотрелся Белов на Ленку, флиртующую с местным мажором. Сделала себе пометочку на свой забег - даже, нахрен, не пытаться смотреть в сторону Никиты. А то я, со своей любовью "подвисать" запросто могу даже старт просрать. Господи, если ты существуешь, храни раба твоего Ковалёва Антона, береги и дай ему здоровья побольше, до чего же хороший человек, подзывает нас всех именно тогда, когда ко мне подходит Никита. Поднявшись с земли, на которой я благополучно разминалась, готовясь к своей стометровке, я иду к нашим, даже не глянув на парня. Разговаривать с ним нет ни настроения, ни желания. - Эрик, выйди и расскажи, - распоряжается директор этого центра, имени которого я не запоминала и даже не собиралась. Речь идёт именно о том пацане, которого толкнул Ник. - Он ещё и Эрик, - рыжий прикладывает ладонь к лицу в фэйспалме, а я не сдерживаю смешок и закусываю губу, когда синие глаза всматриваются в моё абсолютно невозмутимое лицо. Да хер я тебе покажу, что мне больно, перебьёшься. - У меня украли телефон, - говорит кудрявый и я невольно закатываю глаза. Ну да, конечно, отличный предлог выпросить у мамы новый, сказав, что старый у него спёрли злые-плохие-ужасные ребята из центра. Мог бы что пооригинальнее придумать, ей-богу, из актёрских наград ему пока светит разве что "Золотая малина". - О, ну конечно, - говорит кто-то за моей спиной, подтверждая мои мысли. - Окей, - пожал плечами Антон, кажется, даже не допуская мысли, что это кто-то из наших. Не знаю как остальные, но я лично накинула ему пару баллов зрительской симпатии. - Мы считаем, что это твои, - продолжает директор школы и я вскидываю бровь. - Не понял, с какого это? - кажется, искренне недоумевает Антон. - Ну, учитывая что у вас за центр, какой контингент... Итогом диалога, в суть которого я перестала вслушиваться из-за клокочущей по венам чистой ярости, становится мысль директора о досмотре каждого из нас. К сожалению для окружающих, на личные досмотры у меня страшенная аллергия и жуткая фобия, частенько выливающаяся в неконтролируемую агрессию, и промолчать я просто не смогла: - Заебись, может вам ещё мой лифчик как сувенир оставить? - выгибаю бровь, до глубины души возмущённая даже мыслью о досмотре. Изошница кладёт руку мне на плечо, придерживая меня, безмолвно прося не горячиться сверх меры. Очевидно, она точно понимает мою реакцию, как и её мотивы с предпосылками, равно как и последствия. Есть у меня отчётливое ощущение, что подросток с условкой по такой статье для их пед состава был примечательной новостью, невольно отличающей меня от остальных "очередных", попадающих в центр. - А чё, где искать будете? - поддерживает меня Егор и берёт за руку, пальцами сжимая мои костяшки. - Трусы снимать? Я буквально спиной чувствую, как напрягся каждый из нас. С одной стороны - мы готовы влезть в пиздорезку и начистить морду любому из этих богатеньких пидоров вплоть до директора. Любой, кто посмеет обвинить кого-то конкретного из нас - отхватит от всех разом. С другой же стороны, мы и сами не уверены, что телефон взял не кто-то из нас. Да даже Егор далеко не чист на руку, что уж мне-новенькой говорить об остальных? - Я никого обыскивать не дам, - в итоге решает Ковалёв и получает ещё пару баллов в моих глазах лично. Достойно с его стороны, он действительно то ли непоколебимо уверен в нас и тогда он круглый идиот, либо просто защищает нас, потому что он наш тренер и препод, и это уже достойно уважения. Моего так точно. - Вы кто, блять, менты? - Мы нет, но нам придётся их вызвать, если мы сами не решим вопрос, - отвечает директор, пока наша изошница уводит Никиту и заодно цепляет под руку меня - видимо понимает, что я готова вцепиться в рожу этому надутому индюку. Я за собой утаскиваю Егора - эти проблемы нам сейчас нужны меньше всего, а брат того и гляди кинется на кого-нибудь. И даже не потому что его тоже в своё время коснулась тема обысков, а в силу накопившихся в нём эмоций, от моего утреннего тотального игнора до нашего проигрыша и трижды злоебучего пропавшего телефона. - Ты думаешь, это кто-то из наших? - хмурюсь я, отходя с братом под руку в сторону ото всех. - Не знаю, - он покачал головой и поморщился словно от зубной боли. - Я не брал - видел же как он трясётся за него. - Да не о тебе речь вообще, - отмахнулась я. - Ленка? - Я тоже о ней подумал, - брат приобнял меня за плечи, наклоняясь ко мне, когда мимо прошёл тренер команды соперников. - Но она всё время с этим мажором тёрлась и была на виду, а к этому, - он кивнул головой в сторону кучерявого, - даже близко не подходила. - Соглашусь, - чуть подумав, говорю я. - Фокина не дура, если бы спёрла, сразу бы заныкала, а у неё тупо не было на это времени. - Ребят, давайте чё-то решать, кто спёр? Нам менты тут нафиг не сдались, - предлагает Ник, когда мы с братом подходим и усаживаемся кто куда. Я устраиваюсь между Женькой и Дрочером, подогнув одну ногу под вторую и закуриваю, небрежно бросив пачку рядом. - Да, признавайтесь, мы не сдадим, - поддерживает Макс. - Подкинем обратно, типа сам нашёлся. - Это не я, - открещивается Дрочер и Женька его поддерживает: - И не я, точно. - О, смотрите, Ленка на охоте, - хмыкает Егор вслед клеящейся к мажору Фокиной и я приоткрываю глаза, провожая девушку взглядом. - Да ладно тебе, человек спонсора ищет, - усмехнулась Янка. - А этот ещё и красавчик. Я хмыкаю, расслышав в голосе рыжей нотки зависти, но не комментирую - откидываюсь на перила и снова прикрываю глаза, периодически затягиваясь. Слышу совет Дрочера Филу напрячься и невольно усмехаюсь - ага, ну да. Ленка и верность - это две параллельные вселенные, да и насколько я знаю, она Филу абсолютно ничего не обещала. Так что блондинка в общем-то в своём праве, хоть я и не могу утверждать, что мне абсолютно, совсем нисколечки, не жаль Белова. Он, конечно, делает вид, что ему всё равно, но я чувствую фальшь и неискренность, и всё же снова молчу. Не в моём праве срывать с людей их маски и панцири. - Да ладно тебе, - я слышу голос Ника, но не реагирую - только наощупь нахожу пачку и лениво приоткрываю один глаз, чтобы прикурить вторую от первой. - Кто-то верит в Будду, кто-то в гороскопы, а Фил верит в Ленку походу. Не сдержав смешок, я обратно закрываю глаза и расслабляюсь всем телом, снова затягиваясь сигаретой. Горьковатый дым растекается по рецепторам, расслабляя мозг и тело, смиряя с бренностью бытия и успокаивая мысли. Спокойствия и единения тела с духом надолго не хватает, сигарету кто-то выдёргивает из моих расслабленных пальцев, я открываю глаза и сажусь ровно, возмущённая беспределом. О, ну конечно, кому же ещё может хватить наглости отбирать мои окурки. - Борзометр наебнулся? - уточняю я и краем глаза замечаю, как Женю передёрнуло от моего ледяного тона, а Егор напрягся, понимая, что что-то происходит. - Поговорить хочу, - нагло заявил парень, затягиваясь моей сигаретой. - Нет-нет-нет, - открещиваюсь и нервно улыбаюсь. - Как ты там вчера сказал? Вдруг я "оформлю тебе тоже тяжкие телесные"? - я обозначила в воздухе кавычки. - Спасибо, друг, условки мне достаточно. - Что ты сказал? - похолодевшим тоном переспросил Егор и поднялся. Обескураженный и побледневший Никита ошарашенно глядит на меня и я понимаю, что абсолютно всем его мотивам, всему, что он делал сегодня есть одно банальнейшее объяснение: рыжий тупо не помнит даже сам факт нашего разговора, не то что конкретные формулировки и цитаты. Бамс! Ник даже не пытается увернуться от удара и получает в челюсть от Егора, а я морщусь, пусть и искренне считаю, что он это заслужил. Соскочив со своего места, я подлетаю к ним. Хватаю брата за плечо и не позволяю ударить ещё раз, только отрицательно качаю головой, когда он оборачивается на меня. - Не надо, пожалуйста, - тихо попросила я. - Он всё равно даже не помнит, что мне сказал. - Гандон, блять, - брезгливо сплюнул брат, и уходя я слышу, как брат орёт на Никиту: - Если бы не она, я сел бы по сто тридцать первой лет на восемь, за то, чего не делал. - Егор, - гаркнула я, чувствуя, как мою спину буравят взгляды. Не хотела я вот этого всего, как будто какое-то позёрство моим некрасивым поступком. Было и было, лучше бы вообще не знали, я этим не горжусь. Брат догоняет меня и обнимает за плечи, пытаясь взглянуть мне в глаза, но я намеренно не смотрю на него. - Порядок. - Незаметно, - хмыкает брат, но больше ничего не говорит, потому что нам навстречу идёт возмущённый Антон. - Отстань. - Чё у вас опять происходит?! - вспылил тренер. - Вас хоть на минуту можно оставить? За что Никитос отхватил? - За дело, - хором отвечаем мы с братом, давая понять, что подробностей и комментариев не будет. - Ладно, - смирился тренер и указал в сторону трибуны. - Туда идите, второй акт кардебалета объявлен открытым. Развалившись на трибуне, я закинула ногу на ногу щиколоткой на колено и потёрла ноющую шею - видимо, я слишком неудобно спала сегодня ночью, устроившись между двух братьев. Кстати, а какого-такого хрена вообще мы все оказались в одной постели? Продублировав этот вопрос в мессенджер Дену, я едва не расхохоталась, прочтя ответ: "Ты заявила, что я твой плюшевый мишка, а Вадюха зайчик и ты отказываешься спать без игрушек. Ей богу, с тех пор как я надел берцы в четырнадцать, ты первая, кто решился сказать мне, что я плюшевый мишка" и целая армия крейзи-эмодзи. Прыснув, я быстро переименовала его контакт, обозначив его эмодзи медвежонка, а его брата - зайчиком, заскринила и отправила близнецу в ответ. Ответ пришёл через минуту - оказывается, в телефоне Вадима я записана как "Повелительница голубей", а у самого Дена "Должна биту". Хихикая себе под нос, зареклась сама себе, что как только представится случай, обязательно сделаю дебильную фотку каждого из них и поставлю на звонок. И что-то ублюдское из музыки на звонок, да. - Народ, скоро приедут менты, никто не хочет сознаться? - предупреждает нас Ковалёв и я блокирую смартфон, всецело обращая внимание на происходящее вокруг. - На, шмонай, - не сдержав раздражения, я кидаю ему под ноги свой рюкзак - эта ситуация изрядно мне надоела. - Чё за гонево, может он его тупо потерял? - возникает Никита, поддерживая меня. - А может ты его просто тупо забрал? - в ответ говорит тренер. - Я? - вскидывает брови парень и я с тем же вопросом смотрю на Антона, мол, ты чё, охренел? Моя обида никуда не делась, да, но обвинение действительно голословно и несправедливо. Конечно, препода тоже можно понять, он сам на нервняке и всё такое, но в руках тоже нужно уметь себя держать. Хах, ага, подумала я, с условкой по сто одиннадцатой. - Нормально, а как насчёт презумпции невиновности? - наезжает Макс. - Ты вообще знаешь, что это такое? - Это надо кричать, когда тебя в автозак сажают, - ухмыляется Егор, поправляя кепку. - Я попытался, - пожал плечами тренер и ушёл, а я не могу понять отчего у меня не сходится картинка. Сука, что-то не так, что-то не сходится, как будто у последнего кусочка паззла должна быть выемка, а там выпуклость с линией рисунка. Линия накладывается на линию и рисунок не получается, как ни крути ты этот сраный кусочек. Телефон находится в сумке Лены и я, глядя на расстроенное лицо подруги, прохожусь глазами по всему произошедшему сегодня и картинка наконец складывается. Поверить в то, что Лена настолько тупая, чтобы дать шмонать сумку, зная, что там краденый телефон, даётся гораздо сложнее, чем в клептоманию одного из мажоров, пусть даже самого богатого из них, судя по всему. Вот что у меня не сходилось: Фокина слишком спокойна, ни одного нервного движения, даже намёка на него, она как будто точно была уверена, что у неё не найдут ничего, либо потому что хорошо спрятала, либо потому что она и правда ничего не крала. - Антон, - окликаю я и подбегаю к тренеру. - Это не она. - А кто? - нервно спрашивает мужчина. - Давай потребуем досмотреть мажора, с которым она тёрлась, вдруг че найдём, а? - А если нет? - вскидывает брови он. - То нам терять уже нечего, они всё равно Ленку ментам сдадут. - Убедила, - кивнул мне тренер и пошёл обратно к куче подростков. Короткая потасовка заканчивается нашей правотой и моей в частности. Парень действительно клептоманит: в сумке обнаруживается не только большой камень с чехла парня, но и чьи-то наушники, и ещё несколько чужих вещей. Незначительные мелочи, короче, не замахнись он на телефон, никто бы даже не узнал о его тяге к воровству. - Жадность фраера сгубила, - хмыкаю я и смех наших ребят поддерживает меня и мои мысли. Антон заставляет директора принести нам извинения и заказать пиццу и пиво. Я мысленно кайфую от нашего всеобщего триумфа, мы как будто на секунду спустили этих мажоров на землю, показав, что и среди них есть нечистые на руку ублюдки. А мы же, тем временем, вообще-то даже никого не избили, не говоря о большем. И понять величину этого достижения можно только изнутри, только будучи частью коллектива, потому что извне никогда ничего не понятно. Но оно и к лучшему. Я бы, например, не хотела такого принципа публичности. И пусть группа "Б" теперь знает мотивы моего поступка, может хотя бы немного убавится едва заметной прохлады и отчуждения в моём с ними общении. А в собственном героизме и жертвенности я быстро их разочарую, нет ничего проще, чем изменить мнение о себе в худшую сторону.