Пустота в груди,
И перепутаны пути,
И закрыты все двери.
Сердце воет пусть,
Но если завтра я проснусь,
Значит, Бог в меня верит.
©Дарья Виардо
- Зачем? - я в недоумении приподнимаю брови и смотрю на своих одноклассников. - Ну прикольно будет, - пожал плечами Макс. - Аргумент, - я закатила глаза и поднялась с места. Фудкорт нашего местного торгового центра частенько был местом сбора для подростков и мы не стали исключением из правил, пусть даже погода на улице и позволяла прогуляться. - Вась, да ладно тебе, - отмахнулась Янка, отрываясь от телефона. - Этот Ковалев строит из себя непонятно что, типа весь такой крутой, а по факту просто когда-то популярный зэк. Ему не помешает немного спуститься на землю. - Ай, делайте что хотите, - отмахнулась я и пошла к точке фудкорта, славящейся хрустящей курочкой и полковником Сандерсом. Изрядно соскучившись по вредной, но офигенно вкусной еде, я набираю всякой всячины и только получив в руки чек осознаю, что переборщила. Еды вышел полный поднос, даже чуть прогибающийся в моих руках под весом всего возложенного на него. - Тебя в колонии вообще не кормили что ли? - подкалывает меня Дрочер. - Смотри, а то станешь как Женя. - Дрочер, если тебе так не даёт покоя её внешность, то иди распечатай её фотку и обдрочись сегодня ночью, - зло припечатала я, изрядно устав за пару дней от его нападок на неё. Понятия не имею, по какой причине девушка в этом весе, но искренне убеждена, что это не касается ни меня, ни всех окружающих. - Не, Дрочер, - рядом садится Егор и тырит у меня из под носа картошку, окуная ту в кисло-сладкий соус. - Васька у нас хомяк прожорливый, но совершенно не в коня корм. - Вся в тебя, - съязвила я и показала брату язык. Вообще-то, мы оба не отличались полной конституцией, будучи достаточно тощими. Брат это компенсировал ростом и достаточно широкими плечами, я же была худенькой и хрупкой в мировоззрении окружающих, что нередко было мне на руку, в свете того, что люди склонны сильно недооценивать меня. "Мелкая, но бешеная" - говорил про меня брат и я не могу сказать, что в чем-то он был так уж не прав. - Ну что, девчонки, кто будет донором сисек? - Фил поднимает голову и смотрит сперва на Янку, потом переводит взгляд на меня. Я даже не поднимаю глаза от стрипса, который окунаю в сырный соус, зная, что за меня все скажет брат. Даже если бы я и хотела ввязаться в это сомнительное мероприятие, он надавал бы по шапке сначала тому кто это предложил, а потом и мне самой - иной раз его опека была даже сверх необходимого. Предположив в Лене девицу с сомнительной репутацией ещё тогда, я не ошиблась. "Донором сисек" стала именно она, хотя природа их отношений с Филом мне и была не очень ясна. Уточню потом у Егора, зная его, даю руку на отсечение, что он в курсе, хотя бы в общих чертах. План ребят сработал - фотку у бывшего футболиста они выудили. Глянув мельком, я мысленно согласилась с Дрочером, напевающим: "Антошка-Антошка, стручок и два горошка". Устроившись на газоне футбольного поля центра, я закурила и подставила лицо лучам ещё толком не греющего солнышка. На улице уже было тепло, но погода подсказывала, что ещё обязательно принесёт весеннюю прохладу и пресловутые майские грозы. - Медитируешь? - рядом устроился Никитос и выхватил сигарету из моих пальцев. - Ловлю дзен, - ответила я и лениво приоткрыла один глаз, глядя на парня. Он уселся вытянув ноги, опираясь одной рукой позади спины, и затягивался моей сигаретой с отпечатком красной помады на фильтре. В копне рыжих волос запутались солнечные зайчики и мне сквозь ресницы даже померещилось, будто светится он сам. Насыщенного цвета синющие глаза в ответ рассматривали меня с точно таким же непринуждённым интересом. - И как? Ловится? - усмехается он. - Нет, поэтому верни сигарету, - я протянула руку, требуя своё, но парень отвёл её назад. - А ты отбери, - предлагает парень, качнув головой, наблюдая за моей реакцией. Усмехнувшись ему в ответ, я расплетаю ноги и перекидываю одну через его обе, оказываясь стоящей на коленях почти вплотную к его телу, рукой опираюсь на его плечо и тянусь за сигаретой, глядя точно ему в глаза. Наши лица настолько близко, что кончиками ресниц можно почувствовать дыхание друг друга, а со стороны наверняка кажется, что мы сейчас поцелуемся. Но нет, цапнув сигарету из его ослабевших пальцев, я отстраняюсь и сажусь обратно, затягиваясь. Губы невольно расплываются в ухмылке, когда я замечаю как темнеет его взгляд и дёргается от резкого глотка кадык. - О, ну все понятно, - хмыкает Макс, наблюдавший эту картину. Я перевожу взгляд на него, вскидывая брови, мол, чё тебе там понятно, но парень поднимает руки и делает вид, что он здесь ни причём, ничего не видел, не слышал и вообще он фикус. Шантаж и издевательства над Ковалевым я не поддерживаю, но в целом одобряю - если его с гавном сожрёт стайка подростков, то и делать ему тут нехрен, а если мужик и имеет яйца, то пусть докажет. Мы, трудные подростки, на то и трудные, что не ставим перед собой авторитетов, не уважаем только за возраст и презираем слабость. А Ковалев, кроме пустых понтов и воплей о своей распиздатости когда-то там в прошлом, ничего нам пока не показал. - Егор, а что за история с закладками? - спрашиваю я, пока мы идём до дома, решив не поднимать эту тему в кругу группы, но к его сожалению, уже услышав об этом краем уха. Брат останавливается и поворачивается ко мне, и я отвечаю тем же. - Лис, нет. Ты туда не полезешь, - настойчиво высказывает мне брат. - Я и не собиралась, - спокойно отвечаю я. - Я хочу знать, что забыл там ты и как мы от этого будем отскакивать. - Малая, ну не лезь в это, оно тебе не надо, - поморщился он. - Поверь мне. - Братец, я верю тебе как себе, - я подхожу ближе к нему и смотрю в глаза. - Но в прошлый раз, когда ты сказал мне тоже самое, я вмешалась не зря. - И присела на полгода, - саркастично хмыкнул он. - Дурак, - я толкнула его в плечо кулаком и поморщилась. - Если бы я не присела на полгода, ты бы присел лет на восемь, мы оба это знаем. - Когда тебя забрали, стало совсем паршиво, - после минутной борьбы взглядов брат всё же признает мою победу. Взявшись за руки, мы продолжаем путь к дому и он рассказывает что происходило всё время, что я не по своей воле отдыхала в том самом заведении. - Бабка день и ночь мозги съедала, что раз тебя, девчонку, по такому обвинению забрали, значит я вообще за убийство с особо тяжкими скоро сяду. Мать трястись начала надо мной, всё ходила руки заламывала, что всё из-за неё и она кругом виновата. Гандон её вообще предлагал меня в интернат и тебя туда же, если вдруг выйдешь по условке. Слушать эту тошниловку сил не было, сваливал и дома старался вообще не появляться. Объяснять им, за что конкретно ты этой шаболде навешала я тоже не собирался. Хотел съебать на съёмную хату, начал искать подработки, сунулся по знакомым, предложили этот вариант. Работа не пыльная, платят хорошо. - Сесть тоже можно хорошо, - нахмурилась в ответ я. - По двести двадцать восьмой только так отлетают. - Да знаю я, - отмахнулся брат и потёр лицо ладонью. - Отскочить хотел, этого Белова подтянул, а он, дурак, во время мусорской облавы товара на триста тыщ скинул. Когда вернулся, конечно, не было уже ничего. Он там как-то выкручивается, по тридцатке в неделю находит, но пока он не рассчитается, я не сорвусь. - Пообещай мне, что как только он рассчитается, ты свалишь, - требую я, остановившись и глядя ему в глаза. - Этот твой, кто бы он там ни был, должен понимать, что ты здесь не при делах. - Ты же сама всё понимаешь, - протянул Егор и я действительно всё прекрасно понимала сама. Там точно всем поебать - при делах он или нет, он его притащил, ему и отвечать. - Белов - долбоёб, - постановила я и брат кивнул, соглашаясь со мной. - А что у него с Леной? - Да как и у всего центра - ничего, кроме одноразового перепиха, - хмыкнул он. - Ленка шаболда почище многих, ей взрослый ебырь нужен, который спонсировать её будет. Не знаю почему, но большой и чистой любви она точно не ищет, её кроме шмоток и бабла вообще мало что интересует. Она даже к нам попала за воровство. - Не удивил, - хмыкнула я. - А Никита за что? - Запала? - усмехнулся брат и приобнял меня за плечи, я же отвела взгляд, признавая очевидное: рыжий мне действительно приглянулся. - За драки, агрессивный как чёрт. Зато с понятиями у пацана всё ок. Приняв информацию к сведению, я замолчала, негласно взяв паузу на обдумывание всего услышанного. Так в молчании мы и дошли до дома, думая каждый о своём. Я, например, думала о том, что улыбка у рыжего милая, с ямочками, невольно хочется улыбнуться ему в ответ. - Не надо нас к чеченам, мы же извинились, - лебезит Янка. - Ну хотя бы девочек, - поддакивает Лена. Я невольно закатываю глаза. Интере-есно, то есть как дружно разводить физрука и стебать его, так все с удовольствием приняли участие, зато как отвечать, так все дружно очканули. Как будто впервой по морде получать, ей богу. - Ну вы главное почки и голову прикрывайте, вдруг повезёт, - советует тренер и я не сдерживаю смешка, выпуская струю дыма в воздух. - А чё смешного? - оборачивается ко мне Лена, зло прищурив ярко накрашенные глаза. - Не-не, - я подняла руки в примирительном жесте, но улыбаться перестать не смогла. В моём уличном воспитании однозначно были свои плюсы, и один из основных, как я считаю, это умение получать в табло за проёбы. Иными словами - отвечать за свои поступки. Как оказалось, Ковалёв позвал чеченцев не для раздачи люлей и возмездия за свой член в инсте, а для того чтобы они провели для нас тренировку. Переодевшись в облегающие лосины и топ, я накинула толстовку на спину, прикрывая тату на плече и не до конца сошедшие с поясницы синяки от дубинки. Переглянувшись с Яной, понимающе поджавшей губы, я выхожу в зал. Бодрое напутствие не обосраться от Ковалёва приподнимает нам всем настроение, наравне с фактом, что полноценно пиздить нас никто не собирается. Первым пошёл Дрочер, и я мысленно сделала ставку на очередной прикол и прикол, разумеется, случился - это же Дрочер, у него без них никак. Даже не знала, что Шуцкий так хорошо летает, впрочем, это вполне логично: он не особо высокий, да ещё и тощий. Да здравствует аэродинамика, прости господи. - А девочкам мы лучше покажем приёмы самообороны, - поняв, что Дрочер жив и здоров после своего короткого, но фееричного полёта, один из тренеров и остановил взгляд на мне и приглашающе махнул рукой. - Иди сюда. Скинув с плеч толстовку, я прохожу мимо пацанов, подмечая, как переглянулись Егор и Никита, разглядев лилово-желтые пятна в районе поясницы, частично скрытые резинкой чёрных лосин. Не сдержав улыбки от этого факта, подхожу к тренеру и едва не пропускаю вскинутый в свою сторону кулак. Рефлекторно отклоняюсь влево, правой рукой хватая мужчину за запястье, а левой упираясь в локоть. Надавив чуть сильнее, я роняю мужчину на колени, заламывая руку и упираясь острым коленом в позвоночник. Хлопок по деревянном полу и я тут же разжимаю хватку и делаю полшага назад, а мужчина поднимается, потирает плечо и усмехается мне. - Айкидо? - без труда узнал он, и я, улыбнувшись, кивнула. - Кандидат? - Ага, - подтвердила я. - На мастера когда сдаёшь? - Никогда, - хмыкнула я. - Мне в сизо сломали руку в трех местах, со спортом придётся завязать. Мужчины переглядываются между собой, кажется, теперь уже в полной мере осознавая, что они имеют дело не с рядовыми подростками. На сочувствие в его взгляде я только легко пожала плечами, как будто совсем не расстраиваюсь по этому поводу. Незачем и ему, и окружающим знать, что меня до сих пор мучают боли, что кости срослись неправильно и что плакала я тогда, в первый день, баюкая сломанную конечность, вовсе не от адской боли, а от осознания, что и с этой важной частью моей жизни мне придётся завязать. Если и было в этой жизни занятие, поистине делающее меня счастливой, так это именно мои тренировки, в кругу людей, которых я считала друзьями и во главе с человеком, которого считала неплохой альтернативой отцу. Жаль, что все эти люди решили отказаться от меня, не выясняя причин и мотивов моих поступков. Я понимаю, элитному спортивному центру, в который я попала по квоте, зэки ни к чему. И пусть грудину отчего-то щемит и глаза щиплет. Я сильная девочка. Я справлюсь. - Провожу? - улыбается мне Никита, поднося зажигалку к моей сигарете. Я подкуриваю, вдыхая в себя горьковатый дым и с лёгким прищуром смотрю в его глаза. - Ну, проводи. Мы бредём по улицам города, отчего-то оба не торопясь переходить на быстрый шаг, в котором обычно оба ходим. Воздух пахнет вечерней усталостью и теплом, и меня тянет на шалости: запрыгиваю на узкий парапет моста и осторожно шагаю, осознавая, что слева от меня побледневший Ник, а справа пучина воды, до которой лететь метров десять. Не смертельно, если правильно сгруппироваться и очень болезненная смерть, если навернуться поскользнувшись или потеряв равновесие, что я как раз рискую сделать. - Что ты творишь, сумасшедшая? - нервно улыбается Никита и аккуратно берет меня за одну из раскинутых рук. Ладонь у него сухая и горячая, как будто в противовес моим вечно холодным ладошкам и ледяным пальцам. Его рука нащупывает большим пальцем шрам на торце ладони и легонько поглаживает, хоть я и чувствую, как напряжены его пальцы и как пристально он следит за каждым моим шагом, готовый в любой момент сжать мою ладошку и потянуть меня на себя, подальше от холодных объятий грязной воды. А я улыбаюсь, зная, что точно определилась куда мне падать. Повернувшись на носках, я встаю лицом к воде и падаю спиной назад, не успевая задуматься поймает он меня или нет. Поймал. Без труда удерживает мой вес и шумно выдыхает куда-то мне в волосы, а я улыбаюсь и обнимаю его за шею. - Сумасшедшая, - тихо-тихо шепчет он, как будто надеясь, что я не услышу. Но я слышу и смеюсь, и он отчего-то смеётся со мной в унисон, крепче прижимая меня к себе. - Можешь отпускать, - улыбаюсь я, но рукой зарываюсь в волосы на его затылке. - А если я не хочу? - вопросом отвечает парень и я замечаю как его взгляд скачет с моих глаз на губы и обратно. - Значит, я в правильных руках. Он наклоняется и пробует мои губы на вкус, а я теперь точно знаю, что Бойко Никита пахнет табачным дымом и мятной жвачкой, а его поцелуи на вкус как американо с каплей мятного сиропа и долькой лимона. И улыбнувшись, я крепко зажмуриваюсь, чтобы лучше распробовать вкус кончиком языка, скользящим по его губам.