Грабли

– Ну... Я тебя жду? Олег кивает, одаривая Серёжу пьяной улыбкой. По правде говоря, Серёжа от этой улыбки потеет, дуреет, краснеет и ерзает на маленьком диване у их столика, заставленного шотами. Но хуже всего то, что эта улыбка сейчас сияет на весь клуб, и от нее дуреет и краснеет каждый третий, на кого Олег смотрит. Сережа наблюдает, как на пути из туалета он переговаривается с тремя девчонками в коротких облегающих платьях; как подмигивает кому-то в толпе и пьяно смеётся, когда какой-то мужик, тормознув его, прикладывается к уху и что-то говорит. Хохочет, откинув голову, запускает пальцы в волосы, раскурочивая прическу. Сережа жадно облизывает взглядом обнажившуюся шею, скользит к ключицам в распахнутом вороте черной рубашки. Мужик, который решил, что Олег никуда не торопится, тоже его разглядывает, этого Сережа не может не заметить. Он цепляется тонкими нервными пальцами за край столешницы, не спуская с них глаз. Мужик не отстаёт, все говорит и говорит Олегу что-то, свойски сжимая плечо и довольно наблюдая, как Олег улыбается. Ближе наклоняется, потому что вроде как шумно, а он хочет услышать, что отвечает Олег. – Знакомый твой? – спрашивает Сережа, отпивая воды из маленькой пластиковой бутылки. Ему хочется домой, принять душ и отдохнуть от лишнего шума, которого внезапно кажется слишком много, и он басами продирает через все тело. Олег бухается на диванчик рядом с Серёжей, смотрит на него, улыбается. Невозможный. Сережа рад, что Олег доходит до такого состояния крайне редко, потому что смотреть на него физически невыносимо. Хочется спрятать ото всех, на сто замков запереть, чтобы только самому сгребать в жадных объятьях, вдыхать горький терпкий запах сигарет и текилы, и плыть бесконечно от того, какой он в эти моменты другой. Сережа любит Олега любым, но этот его редкий выход с пьяным соло любит особенно сильно, как старую затертую карточку, которую достают лишь изредка, чтобы вспомнить особо отбитый момент абсолютной свободы, а потом снова спрятать в большую пыльную коробку на чердаке и забыть на некоторое время. – Он меня по-моему с кем-то перепутал, – говорит Олег, заправляя выбившуюся у Серёжи прядь волос за ухо, пальцами горячими невесомо касаясь шеи. – Давай я покурю и будем собираться? Сережа кивает с облегчением, ластится к пальцам. Олег цепляет со столика пачку "Собрания" и зажигалку. Сережа смотрит, как он, покачиваясь, бредёт в сторону выхода. *** Петя, мужик из толпы, с которым Олег зацепился языками посреди танцпола, курит в стороне от сбившихся в кучу тусовщиков, прижав к уху телефон. Олег плавно огибает стайки девчонок, сверкающих глиттером на лицах и пайетками на коротких топах, когда вдруг на пути вырастает, словно из ниоткуда, парень в жилетке на голое тело. Пихает его в плечо, взвивается со злостью: – Куда прешь, гандон? Глаза, блять, разуй. Олег лениво рассматривает зализанные назад волосы и татуировки на предплечьях. Парень выше, чем он, и в плечах шире, но у Олега только замирает все внутри, как за секунду до взрыва, в предвкушении хорошей драки. Алкоголь будто руки развязывает и в спину толкает. Олег даже забывает о засунутой в рот сигарете, подбирается весь. Драться трезвым – совсем не то же самое, что делать это пьяным. – Чего уставился, мудак? Вали давай, дай дорогу. Олег делает глубокий вдох и шагает вперёд. Будет весело. – О, блять, Володя, ты где сука ходишь? – вдруг тянет кто-то у Жилетки за спиной. Олег, сосредоточенный перед броском, судорожно пытается сообразить, а тем временем между ним и Жилеткой втискивается тот самый Петя. Олега за плечо хватает, к себе тянет: – Я тебя обыскался уже. Ребята ждут, – не дожидаясь ответа, окидывает брезгливым взглядом Жилетку. – Дядь, чё вылупился? Майор Хазин, ФСКН Москва, при исполнении. Вопросы какие-то? – Да пошли вы, – буркает Жилетка, хмурясь. – Это ты зря так. Может обыскать тебя? По глазам вижу, можно что-то интересное найти, – куражится Петя, крутя смартфон в руке. Олег смотрит на залепленный пластырем большой палец правой, на побелевшие костяшки. Петя улыбается, но нет в этой улыбке ни капли веселья, только темное что-то, опасное, на дно за собой тянущее. Такому руку протяни, он по локоть оттяпает и не поморщится даже. Жилетка спешно ретируется с глаз долой, подбадриваемый петиными насмешками, летящими ему в спину. Олег идёт за Петей подальше от толпы, за угол, к черному входу, где стоят забитые огромными пакетами с мусором баки. Слышно, как гудит внутри музыка, когда дверь распахивается, выпуская двух официанток, выбежавших на перекур. Олег Пете молча свою пачку протягивает, следит, как Петя легко вытаскивает сигарету и, понюхав ее, засовывает в искривленный усмешкой рот. – Почему Володя-то? – решается спросить Олег. Петя затягивается, смотрит дулами своими. – Ну ты ж мне так и не сказал, как тебя зовут, – отвечает Петя спокойно. – Это потому что твоя фея Динь-динь смотрела на нас, да? Олег выдыхает дым, щурясь, когда серые завитки плывут над их головами, тая в ночной прохладе. Петя потягивается с сигаретой, зажатой между пальцев, неожиданно грациозно, как хищник перед прыжком. Олег совсем немного залипает на то, как обнажается полоска бледной кожи над пряжкой ремня. – Я Олег. А он - Сережа. – Рад знакомству, – лыбится, тянет свободную руку, жмёт ладонь. Не пережимает и не пытается доминировать, хотя именно этого Олег от него ждал. Пальцы теплые, прикосновение выходит мягким и приятным. Там, на танцполе, выловив Олега в толпе потных липких тел, не давая ему дойти до столика, Петя выспрашивал Олега о кулоне, попутно рассказывая затасканные шутки по теме, предлагая угостить выпивкой. Что-то было в нем, в этом Пете, оголенном, как провод. Олег даже не сразу понял, сколько времени с ним простоял и как, должно быть, это выглядело со стороны. Как они выглядели. Петя дышал ему в ухо, нетерпеливый и очаровательный на той тонкой грани, когда ещё немного - и хочется ударить. Сейчас, у черного входа, они докуривают и ещё немного стоят в тишине. Олега накрывает непрошенные желанием сгрести этого свалившегося из ниоткуда на его голову Петю в охапку, встряхнуть, прижаться губами к наглому усмехающемуся рту. Петя его взгляд ловит, серьезнеет вдруг. – Иди, Олег, тебя твоя фея заждалась. – Сережа. – Я помню, – отмахивается Петя как от назойливой мухи. Первый по плечу Олега хлопает. – Бывай, Олег. Сереже привет. Кажется, все и закончится так. Просто случайная встреча в алкогольной дымке, чтобы гадать потом, было или привиделось. И когда Олег протискивается через танцующих, уже немного протрезвев после холодного ночного воздуха, его хватают за руку. Он дёргается, оборачивается, занося кулак для удара, но замирает, потому что видит знакомое лицо. Петя тянет Олега к себе, толпа их со всех сторон прижимает, ближе друг к другу, тела бьются и двигаются непрерывно вокруг, задевая и толкая. – Закрой глаза, открой рот! – кричит Петя, прорываясь сквозь громкую музыку, словно через толщу воды. – Давай! Наверное, всему виной алкоголь, но Олег неожиданно для самого себя слушается, как заколдованный. Под закрытыми веками искры разноцветные скачут. Губы у Пети сухие и горячие. На язык ложится что-то тонкое, мягкое. Квадратик кислотной промокашки. Петя поцелуй углубляет, влажно и властно, потом резко отрывается, к уху лезет, говорит: "Глотай". Олег моргает, сглатывает тяжело. Цвета несутся калейдоскопом, музыка топит его волной, настоящим цунами. Пети уже не видно, и Олег закрывает глаза, позволяя себе двигаться в такт с беснующимися вокруг телами. Его тянут, увести пытаются, наверное Сережа, испуганный до чёртиков. Лицо бледное, огненные всполохи волос, будто он горит. Олег улыбается глупо. – Сереж, ты горишь. *** – И чего, нашел кого-то? Сережа кивает со вздохом. Фотографию показывает, Олег смотрит на экран ноутбука и едва не проливает на себя кофе. Сережа конечно его не запомнил, но Олег узнает сразу, вспоминая насмешливый хрипловатый голос, манерно тянущий слова: "Майор Хазин, ФСКН Москва, при исполнении". Мазутные дула вместо глаз, кривоватый нос и сжатый в полоску рот. Кажется, ему нужно позвонить Игорю.