Я никогда не буду твоим

— Я не могу помочь! — Почему?! — Боюсь не почувствовать твой запах! — на эмоциях кричит Попов. — Что? — Антон не истерит. Его ответ шокировал. — Ничего! — А я, наоборот, почувствовать твой… Что найду истинного и не смогу с ним быть… — Ты тоже думал… О том же… — Да, Арс… Ты — мой соулмейт… Я так чувствую… — сознается младший. — Боже мой… Антош… — Арс… Давай уже… Мне стыдно просить тебя, пойми… Давай проверим… — Ты не будешь жалеть об этом? — Нет, — уверенно отвечает Антон. — Тогда… Разрешаешь себя поцеловать? — Разрешаю. Целуй меня… Пока ещё мы что-то чувствуем… — Арсений присаживается рядом и целует губы Антона, легонько целуя верхнюю и нижнюю поочередно. Наконец-то этот момент настал. Их губы соединились в поцелуе, таком долгожданном. Антон постанывает в поцелуй, выделений становится больше. Он очень мокрый там. Альфа осмеливается приобнять омегу за талию. Его касания током ударяют блондина. — Арс… — тихо зовёт Антон после долгих поцелуев и несмелых прикосновений. — Я сделал что-то не так? — Мои шрамы… Их много… Не пугайся… — предупредил зеленоглазый. — Я поцелую каждый… — Тебе не противно? — спросил омега. — Целовать тебя? — Не меня, а бывшие метки моего мужа. — Ты прекрасен со всеми шрамами… И я хочу тебя целовать, пусть тебя уже до меня целовал… Мой маленький… Ты невинный… — Мое тело говорит обратное… — Шаст очень сильно загоняется по этому поводу. — Ты — самый чистый парень. Насилие и зло не смогли испортить твою душу. — Но мое прошлое… — Забудь. Сейчас есть только настоящее и этот момент. Хорошо? — Хорошо. Ты же меня не обманываешь? Ты же не бросишь меня после этого? — Бросить любимого? Зачем? — Сделать мне больший позор. Воспользоваться мной. Я сам попросил тебя забрать меня. Сам ложусь под тебя. — Я не настаиваю ни на чём. Я могу прекратить. Взять и уйти, если ты не уверен во мне или в своем решении. Ты передумал? — Нет. Продолжи. — Тогда можно я сниму с тебя одежду? — Сними, — он позволяет, и альфа тянет футболку вверх. Шастун закрывается руками. Не смотря на слова Попова, он стесняется показать шрамы. — Не прячься… — Арсений аккуратно убирает руки. — Ты очень красивый. — Правда? — Самый красивый. Теперь шортики… — альфа тянет их вниз, а Антон опять прикрывается. Арсений смотрит на стесняющегося парня и не может налюбоваться им. — Теперь можешь снять мою одежду. — Шастун никогда этого не делал. Он снимает футболку, расстёгивает джинсы. Арс сам их снимает, ведь они узкие. — А если мы ошиблись… Что будет? — спрашивает омега. — Значит, что мы не соулмейты и нам просто хорошо вместе. Я чувствую, что ошибки быть не должно. — Арсений укладывает омегу на диван и нависает сверху. Пару поцелуев он оставляет на губах и идёт ниже. Он целует шрамы на шее, спускается к ключицам и там тоже находит рубцы. Каждое прикосновение губ вызывает дрожь во всем теле. Антон вздыхает на каждый поцелуй, ведь когда-то на тех местах оставлял метки муж тиран, а теперь альфа, в которого он влюблен, с нежностью и трепетом целует эти места, поглаживает. Арсений начинает целовать запястья, но, видя шрам, непохожий на шрам после лжеметки, спрашивает: — Антош, это бывшая метка? — Я срезал эту метку… Она поставлена в ЗАГСе была… Задел вену… — он с болью вспоминает тот день, когда хотел лишить себя жизни. Арсений понимает, что его ангел чуть не потерял свою жизнь и все из-за Скруджи. Он зол на этого человека и однажды он заставит его заплатить за каждую слезинку своего любимого мальчика. — Сколько боли причинил тебе этот подонок… — Арсений целует это место особенно и боль уходит. Шастун на мгновения забывает, что когда-то хотел убить себя. Только сейчас он понимает значение слова «жизнь». Омега очень хочет большего. Ему кажется, что под ним лужа. Арсений ведёт рукой вниз по животу, запускает руку в трусики, ласкает орган и потом переходит к колечку мышц. Оно сильно увлажнено и долгая подготовка не нужна, но Арсений хочет сделать все правильно. Попов стягивает промокшее белье. Он нежно ласкает пальчиком, от чего ещё обильнее течет омега. Сначала один разрабатывает вход, спустя длительную разминку и второй. Антон уже скулит и чуть не плачет от желания. Его возлюбленный трогает его там… Так интимно и трепетно… Так внимательно и аккуратно… Антон теряет дар речи. Сейчас он может только тихонько стонать от умелых пальцев альфы. — Маленький мой, ты готов? — спрашивает старший. — Угу, готов. — Арсений снимает свое белье, не менее мокрое, и начинает медленно входить. Шастун не смотрел туда, боялся опустить взгляд и посмотреть на орган альфы. У Арса крышу сносит окончательно. Под влиянием гона он чуть не забыл о комфорте омеги, что ставил в приоритете. Арсений постепенно и не спеша погружается. Сантиметр за сантиметром принимает блондин. Антон стонет и забывается в наслаждении, когда Попов вставил полностью и попал по заветной точке. Попов двигается медленно, внимательно наблюдая за каждой эмоцией парня, часто останавливаясь на поцелуи. Плавные движения бедрами, нежные ласки руками, томный голос мужчины… Все это лишило последнего рассудка омегу. — Арс… Я не чувствую запаха… Мы ошиблись… — умудряется в такой интимный момент додуматься блондин. — Тоша… Это может и не сразу… Просто расслабься и получи удовольствие… — Арсений быстрее двигается, интенсивнее ласкает омегу. С ускорением темпа дыхание и вздохи со стонами учащаются. Антон шепчет: «Арс… Арс… Арс…» Брюнет рычит и сам стонет от жара внутри парня. Он узкий и горячий. Они оба получают такой кайф, какой никогда не мечтали испытать. Шастуну безумно нравится Арсений и он теряет рассудок, сам смело целует, оставляет царапины на сильной спине мужчины. Арсений хочет поцеловать шею и, когда наклоняется, понимает, что Антон пахнет лавандой. Нежный аромат врывается и становится насыщеннее. Антон же чувствует, что Арсений пахнет, как сирень весной. — Лаванда, Антош, лаванда! — Сирень… Сирень… — они пару минут просто втыкаются в шеи друг друга и наслаждаются ароматом. Самый лучший запах, который они когда-либо чуяли. — Мы… Соулмейты… Антош… — они целуются. Антон вплетает пальцы в темные пряди мужчины. — Я так счастлив… — Арсений на радостях страстно вбивается в омегу и кончает, а Антон крепко его обнимает. Шастун получает нереальное удовольствие. Все его тело дрожит и сжимается, он извергается себе на живот, пачкая своим белесым выделением и живот альфы. Они дарят друг другу поцелуи и совсем забывают про существование сцепки. Руки Арсения все сильнее обнимают омегу, а тот тает в объятиях. И весь мир замер. Есть сейчас только они одни в этом мире, а на остальные проблемы все равно. — Мой… Мой… — шепчет Арсений на ушко. Он целует его шею, но аккуратно. — Я так тебя люблю, родной… — Твой… Я тебя люблю, Арс… Только метку не ставь… Не сейчас… — Антон понимает, что произошла сцепка только тогда, когда немного отходит от наслаждения. — Арс… Сцепка… Что мы сделали… — Попов медленно вытаскивает, но уже поздно. Огромное количество спермы вытекает из омеги. — Я забылся… Прости… Мне так хорошо с тобой… Так ещё и ты мой соулмейт… Я так счастлив… Я не планировал сцепку, честно, но буду рад, если ты родишь мне ребёночка… — Я же забеременел… Что теперь… — паникует Тоша. — Я буду думать, как тебя забрать у Эда. Если родишь от меня, то легче будет выиграть суд. Соулмейты и ребенок. — Он убьет меня, если узнает, что ребенок от тебя. — Тогда тебе придется прийти домой и имитировать течку, типа сцепиться с ним и тогда он будет думать, что он отец. — Я не могу с ним… Я же тебя люблю, Арс! — плачет омега. — Цветочек, я тоже тебя люблю, но это нужно сделать, понимаешь. Если не сделаешь, то он заставит тебя избавится от нашего ребенка. — Не говори так! Не пугай меня! — слезы льются рекой. Арсений их убирает пальчиками, но это мало помогает. — Я не пугаю, а пытаюсь спасти тебя. Спасти нашего ребенка и шанс на удачный развод, — старший целует Антона, пытаясь отвлечь от слез. — Я боюсь, что он убьет нас. — Не посмеет. — Я, конечно не в тему, но… Арс, спасибо. Это было прекрасно. Я не знаю, будет ли возможность сказать тебе это. — Антош, я тебя люблю. Спасибо тебе… Спасибо за доверие и твое признание. Честно, я бы так и продолжил молчать. Прости меня, за те слова, что я не сказал из-за трусости. Что менял тему и не давал ответов на вопросы, которые ты мне задавал тогда. Я ужасным глупцом был! — И я тебя люблю. Арс, я понимаю, почему ты молчал. Не вини себя, — он робко целует в губы. — У меня вопрос есть. Странный. — Задавай. — Я не опытный в этих делах… Ты может знаешь, как альфа… — он скромничает спросить. — Знаю что? — Когда ты закончил, мне стало очень сильно хорошо и у меня на животе, да и я на тебя попал, появилась влага. Это что и почему? — Глупыш… Это оргазм… Ты кончил. Только альфы кончают семенем и осеменяют омегу, а омеги выделениями без семени. Понравилось, поэтому так случилось. — Понятно, — засмущался парень. — У меня такого не было просто… — А у меня никогда не было столько спермы. Было количество, достаточное для оплодотворения, но так много не было. Это то что мы избранные, — пояснил старший. — Ясно, — по тону альфа догадался о ревности. — А ещё впервые оплодотворил омегу. Впервые сцепка произошла. А через шесть месяцев я впервые стану отцом. — Я подумал, что ты уже кого-то оплодотворил, раз знаешь, что было достаточно. — Ревнуешь… Это нормально… Это отлично! Господи, я так рад, что мы соулмейты! — голубоглазый начал мелкими поцелуями целовать своего любимого. — Что ещё делают соулмейты? Я просто до сих пор не верю, что мы избранные. — Ответь на вопрос. Ты когда-нибудь так тек? Тебе было комфортно во время близости? — Нет. Я так никогда не возбуждался и не было столько выделений. Было очень комфортно и хорошо. Очень, — откровения румянят щёчки. — Все объясняется тем, что тело чувствовало рядом твоего соулмейта и не понимало, почему нет близости. И комфорт тоже по причине той же. Знаешь про это? Что половые органы тоже как соулмейты? — Это как? — Смотри. Тебе нужно, например, для удовлетворения с твоим ростом и весом 20 сантиметров. Есть теория, что чем выше омега, тем глубже там и нужно длиннее, и, наоборот, чем ниже, тем меньше член альфы требуется. Альфы также, у высоких большой орган, у низких маленький. И когда высокий альфа занимается с низкой омегой сексом, им обоим некомфортно. Омегу можно легко порвать, а сцепка будет ужасно болезненной, а член альфы будет болезненно натираться. А если омега высокий, а альфа низкий, то омеге будет явно мало. Захочется поглубже и посильней, а альфе может показаться, что у омеги кто-то был, раз там так широко и глубоко. Соулмейты идеально подходят друг другу. Их рост и вес почти равен, органы тоже подходят. У тебя муж ниже, тебе явно маловато было. Так? — Я его вообще не хотел, да и приятного мало. У тебя гораздо лучше… член. — Арсу так нравилось, что его мальчик стесняется откровенно говорить. — Соулмейты. Все поэтому. У нас с тобой как пазлы там все сложилось. — А тебе не было… Ну, широко… Из-за того, что я не девственник… — Нисколько. Все было прекрасно. — Вот ты говоришь, что заберёшь меня у Эда. Это правда? Ты серьезно? — Да. — А тебя не будет смущать мое прошлое? Я бы не хотел, чтобы ты говорил мне гадости, что я не невинный, что у меня ребенок и много шрамов от мужа. — Я не скажу, клянусь. Я же люблю тебя. — Но это же позор, что я не чистый. Что про тебя скажут и про меня? — Мне плевать, что они скажут. Я счастлив, что мы с тобой соулмейты, что мы скоро будем вместе. Да пусть ты в бордели работал всю жизнь, плевать. Я буду тебя любить любым. Ты просто забудь про это. Думай, что только я у тебя был. Забудь про эти правила. — Ты будешь меня любить как будто у тебя амнезия? — Да, именно. Буду любить как с амнезией, — брюнет поцеловал губы омеги. — Я так тебя люблю, Арс… — Я тоже тебя люблю, но нам пора расстаться. Сейчас сходишь в душ, а потом по плану. — Я не хочу возвращаться к нему… Арс! — Я тоже не хочу тебя отпускать, поверь. Но так нужно, — альфа сжимает ручки, и сам себя ненавидит за то что заставляет своего любимого лечь под мужа. Арсений зол, что в этой ситуации беспомощный. Он даже не сможет сохранить жизнь ребенку, если Выграновский скажет, что чужого ребенка рожать Антон не будет. — Хорошо. Я сделаю все… — он смирился. Антон достаточно боли терпел от Эдуарда и ещё одну ночь потерпит. Главное, чтобы с малышом все было хорошо. — Я отнесу тебя в душ. — Я же сам могу, — но Попов его уже подхватил на руки и понес в ванную комнату. Антон прижался к своему альфе, не хотя отпускать его. — Сейчас настрою водичку. Ты же любишь погорячее, верно? — Откуда знаешь. — Мы — соулмейты, забыл? — Точно. — Настроил. Заходи. — А ты? — надеятся услышать положительный ответ блондин. — А я не буду мешать. — Прошу… Арс… — Тошаааа… Это же просто душем не закончится… Я же опять захочу тебя… — Я тоже хочу тебя. Вдруг, это наш последний раз. Или следующий будет только через шесть месяцев? — Сдаюсь… — Арсений зашёл в душевую вместе с Антоном. Они стояли под тёплыми струйками воды и целовались. Омега ближе прижимался к альфе. Руки Арсения смело находили эрогенные зоны, возбуждали омегу ещё больше. Аромат лаванды и сирени наполнил маленькую комнату. У Антона опять бабочки в животе. — Самый лучший аромат, что я чувствовал. — А ты пахнешь весной. Теплой весной, когда во всех дворах расцветает сирень. Ее ветки рвут, а бабушки во дворах ругаются за это. Ее аромат заполняет собой улицу и плывет по городу. — Я люблю тебя. Я был таким дураком. Я жалею, что молчал все эти годы… — он уткнулся носиком в шею. — Ах, Тошенька. Какой ты сладкий и нежный мальчик. Мой любимый, — от этих слов Антон опять потек. Арсений так нежно говорил. — Арс… Я не верю в это счастье… Это точно не сон? — Нет, глупенький. Это реальность…

***

— Ты где был? — на пороге его встретил муж.