Я никогда не буду твоим

— Спасибо тебе. Ты спас меня. — Рассказывай. — Не могу вернуться домой, у меня ну это, а я не хочу быть с Эдом. — Не понимаю. Вы поругались? — Я живу с ним, как в аду. Все это время он меня бьёт и насилует, наказывает, угрожает убить. А когда это начнётся, я боюсь вообще, что будет. Взял сына и побежал к Диме, а у него Крид, который все доложит Эду и тот сейчас же меня заберёт и вернёт в этот ад. — Почему ты молчал? Терпел это и ни слова не сказал мне? — А как я расскажу… У омеги нет права на слово. — Значит, ты его не любишь совсем? — Я его ненавижу. — Поедем ко мне. Там ты будешь в безопасности. Мне очень жаль, что ты так живёшь. И что он так поступает с тобой. Это тварь, а не альфа. Будь я твоим мужем, я бы никогда тебе не причинил вреда… — Арсений осекся, что представил себя на месте супруга. — Прости… Я не должен был говорить… — Ничего… Ты хороший… Ты не такой альфа, как все. Ты не ставишь себя выше омеги, не творишь этот произвол. — Я поступаю как человек. А альфа, бета или омега я, не имеет значения. — Спасибо за помощь. Заедем в аптеку? Таблетки нужны мне. И смесь сыну. Я потом деньги верну. — Не стоит. Тебе совсем нехорошо? — Угу. Быстрее, прошу. — Арсений сам чувствует приближающийся гон. — Ты понимаешь, что он с тобой сделает, если узнает, что ты сбежал? — Убьет и все. Может тогда мои страдания закончатся, — тяжело вздыхает омега. — Сына жалко… Что он без папы останется… — Тебе надо бежать. Из страны. Там с сыном будете спокойно жить. Ты должен быть сильным ради сына. — Куда бежать? Я — беспомощная омега с маленьким ребенком на руках, без копейки денег, — в его голосе слышится столько отчаяния. — Ты сильнее, чем думаешь. Вытерпеть такое сможет не каждый. Я тебе помогу сбежать, но об этом потом, — он заверил Арсений купил таблетки. Антон тут же выпил их. — Чтобы тебе не мешать этим. Наверно сложно держаться, когда омега ну это… — Шастун стесняется говорить на такую тему. — Я могу контролировать себя, — но рядом с парнем, который ему нравится это намного сложнее сделать. — Хорошо. Очень хорошо… Я просто не выдержу… Ещё раз подобного… Он же меня изнасиловал тогда, сцепился со мной и не отпускал пока я точно не останусь беременным, я в больнице был неделю, а с больничной койки сразу в ЗАГС… А потом в другую койку, и день за днём так. А ты меня осуждал за то, что я вышел не невинным замуж. А я не хотел замуж, не хотел детей, не хотел вообще альфу… — Антон начал все это говорить Арсу, чтобы он имел примерное представление о его жизни. — Прости, что говорю это. Я уже не в себе… — он настолько привык к жестокости, что не думает, что кому-то интересно слушать его нытье. — Мне жаль… Прости за мои слова… — альфа же не знал этого всего. Им управляла ревность и всего лишь. Он не хотел обидеть его, но обидел. Теперь ему ещё хуже за это. — Благо этот урод не мой избранный. Я раньше верил, в соулмейта и любовь, а теперь потерял надежду. Ну и что, что у меня где-то есть соулмейт, если я замужем, родил двойню, воспитываю одного малыша, второго похоронил после неудачных родов. Кому нужен грязный и с ребёнком? Да и мне страдать по истинному, живя рядом с тираном не хочется. — Нельзя не верить. — Ты веришь? — Да. — Я не спросил даже есть ли у тебя сейчас кто-то, а сразу спаси и помоги. — Нет никого, не переживай. Я один живу. Да и не жил с омегой никогда. — Ждёшь того самого? — Да. Надоело мне без любви взаимной. — Лучше быть одному, чем с кем попало. — Это точно. А мы почти приехали. Сейчас я помогу тебе. Открою дверь и возьму малыша. — Спасибо, Арс… Чтобы я без тебя делал… — Не стоит благодарности… Я же ничего такого не делаю… — Ты меня спасаешь…

***

Арсений с Антоном и Сашей поднялись к нему в квартиру. Арсений помог им расположиться. Малыш начал капризничать из-за голода, тогда Антон с помощью Арса покормил сына. После еды он успокоился и уснул, а вот омеге становилось хуже. Он привык сидеть на подавляющих и обезболивающих и сейчас без них было совсем плохо. Арсений положил Антона на диван и дал ему плед. Глядя на страдания Шаста, Арс сам начал немного беспокоится из-за гона. Он привык уже жить в одиночестве и дрочить эту неделю под какую-нибудь порнушку. Чтобы отвлечься, он предложил гостю чай и отправился на кухню его делать. — Арс… — зовёт альфу. Антон лежит бледный на диване, его колбасит. Ему то холодно, то жарко. Его белье мокрое и таблетки не помогают. Он кутается в одеяло, чтобы не видно было его влажности. — Чего? Хуже? — Арсений приходит с чаем для омеги. — Чай травяной поможет? — Плохо мне… Можно попробовать выпить чаек, хотя это не особо поможет. — Антон садится и берет кружку чая, делая глоток. — Терпи. Ты уже привык каждую течку с альфой, поэтому сложно. — Не привык… Может тело… А душа нет… — Я про тело и говорю. Может тебе надо самому себя утешить? Я уйду из квартиры, а ты тут делай дела, — предлагает Арсений, но Антон обезумел. — Нет… Мне нужен ты… — он ставит чашку ароматного чая на столик и берет альфу за запястье. — Прости… Не слушай меня… — отпускает руку. — Антон, давай сам попробуй. — Арс… Что со мной? Такого никогда не было… Я сильно хочу тебя… — он сжимает сильно челюсть. Все его внутренние демоны кричали ему про то, какой Арс красивый альфа и как бы ему сейчас было бы с ним хорошо. Он сдается и признает, что любит его… — Не меня, а любого альфу. — Тебя. Именно тебя. — Шастун в этом уверен. — Возьми себя в руки. Из-за тебя не могу держаться сам, — ему жарко, давление подскочило вверх. — Арс… Арс… — вздыхает омега. — Не надо… — больше сам себе, чем омеге, говорит альфа. — Забери Сашу в другую комнату, не хочу, чтобы он видел меня таким. Да, он совсем малыш, но все понимает. — Хорошо. — Попов выполнил просьбу и вернулся к омеге. — Я не могу… Я хочу тебя… Не могу объяснить… Арс… Ты мне нравишься… — Тшшш… Не говори так… Это влияние течки, а не чувств. — Я чувствую к тебе! Чувствую! Только молчал все эти годы с самой первой встречи! Это же позор омеге о чувствах альфе признаться! А потом меня опозорил Выграновский! Я же порченный! Ты поэтому меня не хочешь?! Я стал плохим после Эдуарда, знаю! На моем теле столько шрамов от сошедших меток, что я просто перестал считать! Но я не стал меньше чувствовать к тебе, а стыдно, за прошлое мне стыдно! А ты не знал, не замечал взглядов? — Арсений молчит. — Чего молчишь? Тогда не успел ответить, в другой раз тему перевел, отмолчался! Я вот уже домолчался и к чему это привело? Что я сижу и умоляю альфу, в которого я влюблен несколько лет помочь мне! Поверь, я не скажу никому про это, и ты не будешь мною опозорен! Да скажи уже что-нибудь! — истерит омега. Попов просто внимательно слушает его слова. — То на вопросы не отвечаешь, то игноришь, то презираешь меня! Так скажи мне прямо! Что ты чувствуешь? И чувствуешь ли вообще? — Ты не в себе… — он опять пытается уйти от ответа, вот только зеленоглазый не намерен оставаться в неизвестности. Ему важно знать правду. — Я как раз-таки в себе! Это сам я, настоящий я! Я тебе только что признался! Уйди тогда! Или помоги мне! — Я не могу помочь! — Почему?! — Боюсь не почувствовать твой запах! — на эмоциях кричит Попов.