yeah, yeah, jingle bells

      Вот к чему Чимин приходит, прожив двадцать три года своей жизни: не бывает в этом мире лёгких или, лучше сказать, несерьёзных профессий. Не существует никакого пустякового труда, это всегда что-то имеющее свои нюансы или огромные подводные камни.       На первый взгляд, казалось бы, что такого сложного в работе официантом? Взял чистенький, хорошо протёртый поднос, уложил на него всё выданное барменом добро и, растягивая губы в улыбке, принёс безупречно выполненный заказ ожидающим этого людям, но вся сложность именно в последнем. В людях.       И даже не в посетителях.       День у Пака не задаётся ещё с самого утра, потому что вскакивает он за полдня до будильника, где-то в шесть из-за плача Стейси. У неё в последнее время непозволительно часто случаются ночные кошмары, и она просыпается не только в несусветную рань, а нередко ещё и посреди ночи, поднимая, с каждой минутой усиливающимся плачем, всех спящих в этом самом доме. Ну разве что кроме своего дедушки. Крепкости его сна можно только позавидовать, тут даже в берушах нужды нет.       Стейси, только проснувшись, в очередной раз начинает жаловаться, что за ней бежит волк, не слушая никаких убеждений Хёни, что нет никакого волка и всё это не по-настоящему, а потом из-за неутихающего шума со спокойным сном прощается уже Иззи, и в доме снова воцаряется ужасная мелодия из голосов двух плачущих девчонок.       Чимин не смог не помочь. Тем более, если уже и так не спит, то что ему терять? Он вовсе не успевает выспаться всего за пару несчастных часов, не превращается вдруг в тех киборгов, кому пару минут сна в день достаточно для нормального функционирования. Просто слишком большое количество мыслей и так не давало уснуть достаточно долго, а затем ещё и не вышло поглубже провалиться в желанное забытье, и благодаря малышкам у него появляется вариант неплохо отвлечься.       Двух зайцев одним выстрелом.       Никто не может отрицать тот факт, что не всем человеческим мечтам суждено сбыться. Неважно насколько они сокровенные и как сильно каждый раз бьётся о грудную клетку сердце, стоит загадать желание перед задуванием свечей на именном торте, просто не случится оно с вами и всё. Сколько не плачь, всегда были и будут вещи противопоказанные нам доктором Жизнью и тут совершенно ничего не поделать. Талант, спящий внутри вас может так и не проснуться ни в день совершеннолетия, ни после, а тот, что вы смогли в себе рассмотреть и развить вовсе не гарантирует, что на углу, возможно на перекрестке третьей и девятой, вас уже заждался успех именно в данной сфере. Тут не всегда можно угадать.       Может, с писательством у Чимина ничего не получится? Он так и останется мальчиком с историей про зелёный велосипед и тем, кто от подготовки дипломной работы отвлекался написанием другого мира, более желанного, нежели анализ деятельности каких-то очень неинтересных ему писателей. Возможно, то, над чем он так усердно сейчас работает не понравится никому, кроме Чонгука? Это может произойти, не стоит отрицать такую вероятность. Но где-то его фантазию всё же ценят. Когда-то это были маленькие Гук и Джейк, сейчас же главными ещё даже не читателями, а слушателями становятся Стейси и Иззи.       Пока Хёни пытается успокоить одну дочь, Чимин уносит никак не затихающую из-за кошмара малышку к себе в комнату, не даёт себе времени на размышления, на ходу сочиняя сказку о червяке, выбирающем только для неё всегда лишь самые лучшие яблоки, а потом внутри снова взрывается фонтан возможного развития совсем непродуманной истории и, несмотря на то что Сесси благополучно засыпает во второй раз прямо на руках, он не прекращает говорить, всё расширяя и расширяя границы только что придуманного сказочного мира.       Он так сильно любит это всё. Фантастику, фэнтези, магию, людей, превращающихся в кроликов и уточек, создание абсолютно новых существ с особыми чертами и способностями. И он искренне не понимает почему его любовь не разделяют те, из-за кого он появился на свет.       Что в этом плохого? Смельчаки, которых ведёт их талант, так часто сталкиваются с подобным. Почему дети, выбирающие не вечное скитание по бизнес центру или кресло большого босса, так часто остаются осуждёнными или непринятыми самыми близкими? Почему именно их выбор должен быть для них же самих хуже, чем родительский? Да, семья желает добра. Успеха и счастья. Но счастье это ведь не всегда про деньги и авторитет в обществе?       Находясь под странным влиянием своего же воображения, кладёт племянницу на соседнюю подушку и до девяти утра всё не перестаёт шептать ей о мире, живущем внутри него. Только что родившемся.       Вполне возможно, что это некая защитная реакция. Чимин частенько уходит в себя, поддавшись внушительной порции стресса, он справляется побегом в собственные мысли или в мир чужих произведений, а того самого чёртового стресса за предыдущие пару месяцев накопилось предостаточно.       Их тупейшая ссора с Чонгуком ударила по нему больше, чем Чимин может честно себе признаться. Они и не поссорились даже, это было… Что-то непростительно глупое. Как всегда невообразимо бестолковое, лишённое всякого смысла, и парень не может перестать об этом думать до самого утра. Червяк в подземном мире спасает от всего, кроме Чон Чонгука.       Но сон берёт своё, и утром, после бессонной ночи, он всё же засыпает всего на какой-то час, похрапывая до тех пор, пока Стейси не решает, что этого вполне себе хватит.       Настроение было поганым ещё с предыдущего дня, Пак, сам того не желая, с ночи оставил его себе на завтрак и хорошего в этом ничего нет.       Крайне невыспавшийся парень помогает Хёни накормить девочек, пока папа демонстративно с ним не разговаривает, а мама в который раз пытается заставить поменять решение, и тошно от всей окружающей его атмосферы становится настолько, что Чимин вместо запланированных двух часов выходит из дома в одиннадцать, впервые в жизни с намерением специально заблудиться. Он прекрасно знает куда с такой целью податься, идёт в торговый центр с самым большим магазином игрушек в их округе и всё случается именно так, как он и планирует.       На него смотрят одинаковые Свинки Пеппы, миллион разных Микки Маусов, роботов, машинок, персонажей Диснея и кукол, пока он бродит между заполненных стеллажей, не собираясь спрашивать у консультантов где выход, так же как и искать указательные знаки на стенах.       Это огромный магазин. И Чимин сам намеренно пришёл сюда покружить пару часов, хотя в остальное время его пугала подобная возможность. Что вообще происходит с его жизнью?       Скорее всего существенную роль во всей ситуации сыграл недосып, парень действительно уставший, и в этот день его впервые за все двадцать три года жизни не накрывает паника из-за «я понятия не имею, где я». Пак спокоен как удав. И ему так это нравится. Сам факт того, что он и правда может не паниковать, не приниматься звонить с просьбой помочь. Чимин с завидным самообладанием слоняется по магазинам, пока чисто случайно не натыкается на нужную ему секцию и не видит горящее слово «exit» над дверью.       В канун такого большого праздника торговый центр работает, конечно же, не так долго, как обычно, но этого времени вполне достаточно, чтобы спрятать Пак Чимина от окружающего, вдруг ставшего очень грустным, мира и дать ему шанс попытаться перебить паскудное настроение рождественскими миксами на пару с разглядыванием толпы людей с многочисленными пакетами.       Спойлер: музыкальная пилюля ему не помогает.       В клуб он приходит как самый пунктуальный парень, точно в назначенное время, уже ощущая ту самую ломоту от недосыпа, но ожидаемо ничего не говорит и даже не думает жаловаться на свою неудачную ночь, когда перед ним раскладывают три ламинированных листа с выбором коктейлей, имеющихся в наличии напитков и кое-каких закусок. На собеседовании их тоже показывали, попросили выучить до первого дня стажировки и вот сегодняшняя смена у него начинается на три часа раньше только из-за своеобразного мини-экзамена, к которому Пак искренне не готов. Эмоциональное состояние и не слишком долгий сон отражаются на сообразительности и Чимин, естественно, начинает много запинаться и долго вспоминать миллилитры и название ликёров, хотя вчера, проверив себя дома, был вполне доволен.       Он плохо помнит всё, что выучил, так что даже понимает почему администратор смотрит на него как на мешок с дерьмом, хоть не сказать, что он в восторге от таких взглядов.       От этого ужасного Рождества. Самого угрюмого в его жизни.       Но с персоналом в Академии либо всё совсем плохо, либо он как человек импонирует мисс Скотт, потому что несмотря на многочисленные ошибки они выходят из крошечного кабинета, находящегося прямо напротив туалета для персонала, и Чимину начинают объяснять нумерацию столов.       Всего два ряда размещенных буквой «Г» на втором этаже и запомнить их не сложно, в них Чимин потеряться точно не должен. Он с закрытыми глазами рисует в уме расположение, называя правильно всё, о чём спрашивает его женщина и, кажется, сдаёт этот экзамен более успешно, чем ассортимент напитков, потому что ему без лишних вопросов и дополнительных бесед выдают форму. Рубашку, видимо никогда не знавшую тепло утюга, длинный фартук с одним единственным кармашком, и затем объясняют как пользоваться электронной планшеткой и POS-терминалом.       Новая информация, к счастью, не отбивается от пакового черепа и не уносится в неизведанные дали, он сегодня более спокойный, чем за весь последний месяц. Да, возможно ему хочется уснуть прямо с отпаривателем в руках, пока он пытается привести выданную ему рубашку в порядок, но это также помогает не волноваться столь сильно, когда ближе к шести начинают подтягиваться остальные работники.       Фрэнк, их посудомойщик, неожиданно встречает его словно старого друга, с распростёртыми объятиями, и сходу советует принести себе сменку, потому что носиться тут в грубых ботинках с не самой тонкой платформой не совсем удачная идея. Он выглядит доброжелательным. Куда более доброжелательным, чем Джейс, их старший бармен, встретивший Чимина быстрым рукопожатием. Парень, судя по всему, так занят записью матча в своём телефоне, что даже не удосуживается назвать своё имя или ответить на паково приветствие. Всю нужную информацию о его персоне официант узнаёт от Фрэнка, и он не слишком рад фразе: «Он тут как капитан чирлидеров, ты сам поймёшь». Вот чего, чего, а этого понимать ему не хочется. У Чимина плохая ассоциация с чирлидерами и в его школе это было почти то же самое, что «выскочка», а девочки-капитаны всегда, одна за одной, все годы подтверждали звание стерв. И может Джейс очень оправданно получил такую характеристику от человека, что работает с ним не первый день, потому что когда сегодняшний чиминов друг по подносу опаздывает, бармен не сдерживает своей колкости. Даже не пытается не грубить растерянной из-за такой реакции девушке и всего лишь парочкой не слишком лестных слов окончательно портит не только первое впечатление, а и мнение о себе в целом.       Джейс Чимину совершенно не нравится и он надеется, что пересекаться они будут крайне редко, так же как скрещивает пальцы в надежде, что второй бармен окажется поприятней.       Чонгук был прав, когда говорил, что никто не сунется в клуб в рождественскую ночь. Вернее, не совсем, но был крайне близок к истине. У них занят только один столик на втором этаже, а до этого два стажера: Чимин и девушка по имени Лейси, только и занимались тем, что набивали салфетницы под пристальным наблюдением бармена с таким же уничтожающим всех вокруг взглядом, как и у их администратора.       Занятый столик Лейси любезно уступает новому стажёру и Чимин, глубоко вздыхая, поднимается по лестнице, убеждая себя, что всё у него пройдёт хорошо. Он абсолютно профессионально спрашивает единственных сегодняшних посетителей готовы ли те сделать заказ, и, если честно, это ощущается волнительно, но не так уж страшно, как он себе представлял. Пак прекрасно справляется и даже бейджик со словом «стажёр» вместо имени нисколько не сбивает его настрой преуспеть в своём новом деле.       Парни обращают внимание на бейдж сразу, нельзя не заметить прищуренный взгляд точно на грудь, но скорее всего к Паку просто хотят обратиться по имени, и никто не собирается над ним издеваться или пользоваться неосведомлённостью новенького шутки ради.       Просто парни, просто решили выпить. Всё просто. Заказ сделан, все довольны, ни с чем никто не напортачил.       По правде, Чимин подобную стажировку представлял чуть по-другому. Он, заучивая дома названия шотов, думал, что его приставят к одному из официантов в качестве не разговаривающего помощника и, крепко держа за руку, погрузят в волшебную атмосферу ночной жизни, а на деле сегодня тут только стажеры и бармен, пытающийся испепелить их взглядом. Даже менеджер ушёл, как только проверил знания Чимина, оставив парня наедине с собой и дешёвым отпаривателем.       Пока готовится заказ пакового столика, он наблюдает за каждым действием Джейса, стараясь не встречаться с ним взглядом, но происходит последнее слишком часто, так что приходится отвлечься на что-то другое. Лейси рядом с ним просматривает видео с семейного ужина, Чимин не имеет привычки подсматривать сообщения людей, но сейчас это как-то само собой получается. Он не слышит, что там говорят незнакомцы с чужого видео, но они много машут в камеру и наверняка шлют полно всяких пожеланий, в то время как телефон Чимина молчит.       Хотя что он ожидал? «С Рождеством» от тех, кого видел с утра и увидит ещё миллион раз за неделю? Конечно ему не напишут. Но он соврёт, если скажет, что не хотел бы увидеть оповещение от Хёни с прикрепленным к пожеланиям видео с Иззи и Стейси в тех красно-зелёных платьях эльфов, что купил для них папа ещё в начале декабря, или… Парень хочет услышать дурацкое «я тебя люблю» от семьи собравшейся за столом и никто не сможет его в этом желании обвинить.       Ему двадцать три, он взрослый человек, но взрослым иногда эти три слова даже нужнее чем детям. Так же как понимание того, что твоя семья всегда на твоей стороне, а не наоборот.       Это был выбор Чимина. Он сам этого захотел, попытался сбежать от родных хотя бы на половину дня и у него это даже получилось, но он не пытался с ними поссориться. Чимин вообще ссориться ненавидит, он поэтому и пытается избегать конфликтов, они очень долго его терзают. Этот побочный эффект отношения родителей к нему и его решениям ужасно расстраивал, так же как то, на какой ноте они с Чонгуком вчера попрощались.       Почему попытки исправить всё иногда имеют прямо противоположный результат? Чимин, наконец, отважился, настроился на переезд, поставил себе цель накопить денег, ведь несмотря на то, что ему может и хватит заплатить аренду за два месяца, но потянуть услуги риелтора он точно не сможет и жить ему будет буквально не на что. А новый город это новая работа, и гарантий, что он устроится хоть куда-то, просто потому что ему нужно, нет никаких. Пак и ни одного риелтора то не знает, боже! Его ждут просто ужасные времена. Куча стресса, мелких проблем то тут, то там, и это не вызывает в нём предвкушение, как в Чонгуке, а скорее желание спрятаться. Он так часто делал.       Всю жизнь Чимин всеми силами пытался избежать проблем с людьми и с местами, а теперь вот не получается, в это Рождество он начинает новую страницу жизни, потому что ему приходится высовывать нос за пределы чётко очерченной линии допустимого. Парень так упрямо пытался сопротивляться этим изменениям, вернуться к привычному, вспомнить всё, что приносило удовольствие, но планы пошли через задницу и он, с одной стороны, осуществил их, а с другой… Он официант в клубе, где за все годы жизни в Хайстауне никогда не бывал. Такие себе у него исполнения желаний.       Теперь Чимин хочет не возвращаться к стабильности, а построить новую, только свою и зависящую от него одного, но кто даст ему точный ответ получится у него в этот раз или снова произойдёт та же лажа. Перемен, наконец-то, хочется, но пугать они не перестают даже в теории.       В семь вечера, когда во всех домах наверняка происходит самый разгар семейных посиделок, Чимин впервые в жизни берёт в руки поднос не для тренировки. Компания из трёх человек заказала набор шотов с фруктами на десерт и это доверили Чимину. Лейси решила не оттягивать его первый раз и посвятить в официанты в этот же день, за что Пак ей несказанно благодарен, но только до того момента, пока на поднос помимо заказа и трубочек не кладут ещё и обычную зажигалку, потому что шоты надо поджечь.       Класс.       — Я должен поджигать это? — спрашивает Пак, указывая на десять идеальных Б-55.       Бармен и так недовольный всем миром вокруг смотрит на него как на самое бесящее существо и даже перестаёт жевать свою не пахнущую, а взаправду воняющую апельсинами жвачку, потом с таким же выражением на Лейси и, опираясь широко разведёнными руками на барную стойку, отвечает не совсем то, что его спрашивали.       — Вы двое думаете вас тут в попку целовать будут или что?       Чимин буквально чувствует, как девушка рядом с ним напрягается. И он прекрасно понимает почему. На работе очень многое зависит от коллектива, а когда ты зелёный стажёр, то тебе больше чем остальным работникам нужны приободряющие слова от более опытных коллег или хотя бы отсутствие надменного взгляда. Но у Джейса, по всей видимости, немного другое представление об отношениях между сотрудниками и он, похоже, в первый же день хочет сделать так, чтобы стажёров сдуло его табачно-апельсиновым дыханием с концами.       Придурок. Почему людям нужно быть такими говнюками? Почему… Чонгук оказался прав и Чимин слишком солнышко для этого места?       Перемещая поднос на ладонь, Чимин глубоко вдыхает и выдыхает, укладывая эту долбанную зажигалку в карман затянутого на талии фартука, уже точно зная: в этот раз не будет так же легко и просто, как в момент принятия заказа, и направляется в сторону лестницы, с удивлением замечая, что его сегодняшняя подруга по несчастью двигается следом.       Она ловит вполне обоснованный недоуменный взгляд и легко улыбается, демонстрируя разноцветные резинки на брекетах.       — Я с тобой, ага?       Делая шаг на первую ступеньку, Чимин тоже улыбается ей, чувствуя себя немного лучше.       — Ты знаешь, как правильно поджигать эти штуковины?       Лейси, даже не пытаясь соврать, качает головой, посмеиваясь.       — Не имею ни малейшего понятия, у меня сегодня только второй день, но если ты сейчас кого-то подожжёшь, то тушить пожар в четыре руки будет быстрее.       Чимин хихикает, придерживая поднос второй рукой и почему-то боясь, что от небольшого покачивания слои коктейлей смешаются.       Лейси, конечно же, права, вдвоём со вспыхнувшим огнём справляться будет куда быстрее и значительно проще, но лучше бы им не поджигать никого. Если такое произойдет в первый же день стажировки парня это будет, скажем так, неприятно.       Лейси, как самый настоящий профессионал, держит руки за спиной, а на лицо надевает непроницаемую маску, пока Чимин выгружает на небольшой столик всё принесённое, без малейшего удовольствия отмечая как в висках начинает стучать кровь. Он ещё даже зажигалку в руки не взял, а уже хочет извиниться и как можно скорее смыться подальше.       На стол отправляется тарелка, а потом и каждый шот, один за одним, пока парни не обращают на него никакого внимания, продолжая над чем-то хохотать. Пак ставит последнюю стопку на темное дерево крышки стола и, как в замедленной съёмке, выпрямляется, отдавая поднос девушке, параллельно вытаскивая из кармашка очень страшный для него сейчас прибор. Вот и момент икс. Он либо проэпилирует себе руки огнём, либо справится с этим ужасом, хоть верится в последнее очень и очень мало.       Разумеется, как часто это бывает во время очень напряженных для человека моментов, в голову начинают лезть вопросы ничем сейчас не способные помочь. Скорее усугубить ситуацию.       На кой чёрт он попёрся в этот дурацкий клуб? Почему не послушал маму, почему Джейс не поднялся с ним или хотя бы не объяснил как поджигать этот гребанный абсентный шар?       Когда Чимин наклоняется к первому коктейлю, он правда чувствует себя так, будто готов заплакать здесь и сейчас, потому что это ужасно, он понятия не имеет что делает, но делать приходится, тут не отвертишься, как не пытайся.       Нельзя точно понять правда ли у него трясутся руки или так только кажется полным ужаса глазам и разуму, когда пальцы цепляются за стекло посуды, кнопка зажигалки щёлкает и Чимин подносит огонь к зелёному слою. Освещение у них здесь не лучшее, цветомузыка нисколько не помогает расширенным от волнения и настоящего страха зрачкам и Пак чуть ли не засовывает крышку зажигалки в алкоголь, потому что ему кажется, что тот не загорелся и в обратном его убеждает не прекрасно различимое мерцание пламени в стакане, а очень явное жжение на коже.       Он рефлекторно отдёргивает руку прижимая ту к груди и смотрит на трёх ничего не понимающих парней, вдруг прекративших разговор, видимо слишком заинтересовавшись дёрнувшимся стажёром.       Не сказать, что Чимину так уж больно, всё произошло скорее благодаря эффекту неожиданности, так подскочил он не из-за крайне ужасной травмы и у него не расползётся волдырь размером с его голову, огонь всего лишь на мгновение лизнул кожу, подтверждая успех операции «Б-55».       Коктейль горит. Но всего лишь один из десяти. Чёрт.       Не давая себе подумать дважды, Чимин снова наклоняется над столиком, и уже не чувствуя ни жжения на костяшке большого пальца, ни того как кровь приливает к лицу, проворачивает то, что сделал с одним коктейлем ещё девять раз, каждый раз прижимая руку к груди после того, как видит едва заметный огонёк. Рефлекторно. Огонь к руке больше не притрагивается, но Чимин всё равно убирает ничем не защищённую ладонь, из раза в раз прикасаясь к рубашке кистью и не отдавая себе отчёта, как это смешит его зрителей.       Смейтесь сколько душе угодно, Чимин впервые в жизни жидкости поджигает.       Он понятия не имеет сколько времени уходит на эти чёртовы коктейли, по внутренним ощущениям прошёл час, хоть он знает, что это всё из-за волнения и ни о каком часе речи идти не может; рубашка вдруг становится слишком душной, а дыхание частым, но на деле всё занимает минуты две и то с натяжкой. Дело в этом не совсем приятном возбуждении во время чего-то нового и крайне непривычного. В том, что Пак не просто вышел навстречу неизведанному, а буквально выбежал из панциря прямо к нему в объятья, и тут ничего сверхъестественного не произошло, но Чимина затапливает всё и сразу из-за выкинувшегося в кровь адреналина. А когда молча наблюдающие за всем происходящем парни начинают смеяться и, не важно пытаясь пристыдить или же наоборот поддержать, хлопают ему, распирающих чувств становится ещё больше.       Хороших ли, плохих ли — непонятно, но их действительно много.       Лейси уходит первая и Чимин плетётся следом за ней, не совсем понимая, что это было и как охарактеризовать охапку столь странных чувств.       О, нет, ему нисколько не понравилось поджигать эти грёбанные шоты, радости в произошедшем можно рассмотреть примерно ноль процентов, но всё же послевкусие от своих смелых действий у Пака необъяснимо хорошее. Он будто… выиграл. Да, точно, примерно вот так и ощущается победа. Словно вернулся в детство и смог прыгнуть дальше Чонгука, доказывая, что этот Мистер Спортсмен может и бегает как Соник, но в прыгучести Пак Чимин его обходит всю жизнь.       Жаль, что сейчас Чонгука рядом нет и обнять его от радости за очередную мелочь некому.       Почему только Чимин не понимает, что это была победа над собой? Удачная прогулка подальше от зоны комфорта. Об этом и говорит ему друг каждый раз.       Лейси хихикает, и они немалое количество времени посмеиваются у барной стойки из-за десяти подожженных шотов и почти что одного загоревшегося пальца, теперь не зацикливаясь на Джейсе и его недовольной физиономии.       — Ты крутой, Пак Чимин, — говорит девушка и… да, Чимину хочется начать убеждать её в обратном.       Это проблемы с самооценкой или трезвое отношение к своим способностям? В смысле, Чимин не может сказать, что не нравится себе, считает себя таким неудачником, как выглядит в глазах отца или хуже других, порой всё более чем наоборот; временами он не в настроении и что-то может ему не нравится в себе, но это ведь не говорит по то, что он себя не любит. Он просто не крутой. Так никто никогда не считал, да и Чимин действительно ничего крутого никогда не выкидывал, разве что выжил после падения с третьего этажа; он тепличный ребёнок с периодами глупых ошибок в жизни и его вполне устраивает то, кем он является, но это странное восхищение в словах девушки, которую он знает всего пару часов, снова заставляет испытать нечто новое.       Кто-то посчитал его крутышкой. Кто-то, с кем он едва знаком. Это классно, хоть и странно.       Парни заказывают другие напитки ещё пару раз, их больше не нужно завершать щёлканьем зажигалки и Чимину, честно говоря, хочется думать, что те с Б-55 переходят на чистую Бехеровку только потому, что видели насколько Чимина напугал горящий абсент. Они не спускаются на танцпол и, кажется, отлично проводят время, не парясь ни о каких семейных ужинах, и уж тем более тем, что их сегодняшний официант слишком волнуется и таскается к столику только со своим верным компаньоном — Лейси.       Когда есть человек, поддерживающий тебя, делать то, что тебя страшило, оказывается куда легче и проще. Пусть этот человек тебе даже не друг. Хотя они могли бы стать хорошими приятелями. Лейси единственная, кто разбавляет ужасное Рождество хоть каким-то позитивом и Чимин даже говорит ей об этом, получая полностью зеркальную реакцию.       Парню оставляют чаевые. Посетители расплачиваются карточкой где-то в десять вечера, но на столе помимо использованных стаканов оставляют ещё двадцатку и Паку хочется прыгать от счастья, когда он складывает на поднос все грязные стаканы и тарелку.       Чаевые в первый же день! Вот это да! Лейси права, он поистине крутой!       Это ужасно нелепо и может снова по-детски, но из-за этой несчастной двадцатки у Чимина происходит очередной скачок адреналина, и он начинает подпрыгивать, как только «разгружает» поднос прямо в раковину. Не в силах сдержать улыбку, пока рассказывает о такой вот первой победе Лейси, всё так же подпирающей барную стойку и ему, честно, по барабану сколько оборотов сделали глаза Джейса из-за такой искренней реакции на первые чаевые.       Но радуется Чимин ровно до того момента, пока Джейс не заявляет с каменным лицом, что чаевые они делят между всеми сотрудниками на смене, кроме разве что охраны.       Их сегодня четверо: два официанта, бармен и посудомойщик. Двадцать разделить на четыре? Да, именно, Чимин заработал не двадцать, а пять долларов.       Хочется хлопнуть себя по лбу от досады и разочарования во всём и сразу.       Диджея нет, записанный шестичасовой микс песен с басами поотчетливей начнётся сначала, как только подойдёт к концу, администратора сегодня тоже не наблюдается, так что это парню ещё повезло? Стажировка и так не оплачивается, посетителей нет, а его первые чаевые делят между всеми.       Приподнятое настроение тут же угасает.       Лейси и Чимин от нечего делать усаживаются на чуть пошатывающиеся барные стулья у стойки, в который раз разглядывая меню перед собой и просто отсчитывая минуты до конца смены. Спать Паку хочется так сильно, что лакированное дерево под локтями воображается сейчас самой мягкой подушкой, и он с пребольшим удовольствием вырубился бы прямо здесь и сейчас, в клубе пусто, но шансов для подобного мало. Даже если посетителей не случится до конца смены, залипающий в TikTok Джейс не даст им даже вытянуть в открытую телефон, не то что прилечь.       Иногда о людях складывается неверное первое впечатление и при более близком знакомстве тот, кто казался вам озлобленным и неприятным может оказаться совершенно другим. Но почему-то Пак уверен, что это не про Джейса и он тут как раз тот сброд, о котором Чонгук предупреждал его прошлой ночью.       Как можно считать заведение хорошим, если тут даже старшие работники на противоположном конце от категории «солнышки»?       Слушать как людей достали вечно заедающие ячейки в почтовых автоматах было и то приятней, чем созерцать главного говнюка Академии.       Устав бороться с собой и просить зрение перестать размываться, пока он умоляет его сосредоточиться на ценах и составах всего и сразу, Чимин таки тянется к телефону так, чтобы тот остался вне поля зрения бармена, обнаруживая там… новое сообщение от Чонгука.       Боже мой, Чонгук. Улыбка как в замедленной съемке поднимает уголки рта вверх и Чимин ещё даже не нажав на оповещение чувствует столько любви к этому парню. Ему так сильно повезло с лучшим другом. Он ни за что и никогда не будет так благодарен как за главного любителя Человека Паука и Росомахи.       Даже если там напоминание о том, что он тупица и ночные клубы никоим образом совершенно не для него, Чимин всё равно рад, что тот написал. Рад, что вчерашние надутые губы не продержались в таком положении долго. «С рождеством, Мими. Пожалуйста, будь счастлив в этот вечер.»       Опираясь локтем на стойку, Пак прикрывает глаза чувствуя себя настолько хорошо, что готов заплакать. Ему нет дела ни до Джейса, ни до его недовольства, он весь день нуждался в поддержке и получил её сначала от почти что незнакомки для него, а следом и от самого чудесного человека в мире. Он хочет к Чонгуку больше, чем переехать или помириться с отцом. Запрыгнуть ему на руки и почувствовать себя наконец не треснувшей в некоторых местах посудой, а ценным и целостностным рядом с тем, кто любил и никогда не оставлял его, несмотря ни на что. И… Мими? Кажется, младший уже успел навестить Хёни и каким-то образом разговорить малышек.       В коротком единственном сообщении нет ничего лишнего, никаких смайликов, дополнительных пожеланий отдельным сообщением или излюбленных шуточек про то, что они снова превратились в розовые девчачьи сопли. Чонгук просто сказал ему то, что сказал бы при встрече или если бы они сейчас были рядом друг с другом.       Чимин пойдёт к Чонам завтра же с утра. Он в жизни ни по кому так не скучал, как по Чонгуку и это длится уже пятый год, казалось пора бы уже привыкнуть, но… Нельзя привыкнуть к чувству тоски по кому-то. Сердце к такому привыкать не собирается, ему каждый раз будет больно при прощании в последний день каникул.       Нужно захватить с собой снежок, напихать двум братьям побольше холода за свитера и наконец действительно расслабиться. Пнуть это долбанное напряжение, чтобы летело долго и нудно, в конце разбиваясь о лёд Антарктиды.       У Чимина для Джейка уже упакован шарф с пингвином, который Чонгук обязательно заставит его носить, и с десяток больших Сникерсов, потому что тот всегда неровно дышал к этим батончикам и такой подарок просто беспроигрышный вариант. А для старшего из братьев Чон у Чимина особый подарок, самый ценный из всех, за который он заплатил даже меньше, чем за шарф и шоколадки. Ему это особенное чудо досталось практически бесплатно и, может, Чимин не самый везучий человек на земле, но как-то раз, ещё осенью, он ходил с Россом на одну из его благотворительных тусовок и совершенно случайно нашёл там виниловый проигрыватель.       Чонгук начал собирать пластинки, когда увлёкся творчеством Дэвида Боуи в средней школе, и начал таскать с собой не разделяющего его любовь к ретро Чимина в единственный в городе магазин с винилом, а потом и в соседние городки, скупая альбомы Элвиса, Армстронга, Синатры и других любимых им исполнителей, охотясь за ними, как за настоящим сокровищем. Как бы он ни любил кантри и джаз, больше всего в его коллекции пластинок не американских легенд прошлых десятилетий, а куда более современных Fall Out Boy. У Чона, по правде, есть всё, что у этих ребят только имеется на виниле, и число всех экземпляров действительно внушительное. Но у его страсти есть одно «но». Ему не на чём их слушать. Может он вовсе и не хочет их слушать и такая коллекция занимает полки шкафа не для использования по прямому назначению, он за столько лет не пытался купить себе проигрыватель, но Чимин, как только увидел перед собой это чудо, подумал что Чонгук нуждается. Ему это надо. Чтобы помимо альбомов хранился ещё и настоящий проигрыватель, и тот, что Чимин нашёл, на его некомпетентный взгляд кажется таким же старым, как песня «Mody Blue» в исполнении Элвиса, и подходит этот раритет Гуку просто идеально.       Настоящий, в деревянном чемоданчике, с отличным звучанием, пусть и немного потрепанный снаружи. Пак заплатил за него всего тридцать долларов. Тридцать долларов за виниловый проигрыватель, с ума сойти! Он всегда думал, что благотворительные вечера это наоборот про аукционы, где обёртку от первого в мире мятного леденца продают за миллиарды, а на деле всё оказалось не совсем так, как он себе представлял. На деле он нашёл довольно дорогую штуковину по цене одной пары не самых лучших штанов.       Каждую царапину или неровность Чимин заклеил… скажем так, детскими наклейками, таким образом смешивая то что любит его друг: панковую современность и прошлое, застывшее в определённом предмете. Да-да, именно детские наклейки всплыли в его голове, когда Чимин вспомнил про скачок гукового вкуса, и решил сделать всё чем-то значимым, особенным только для них. Там Человек Паук, нога в гипсе, обнимающиеся мартышки (потому что Гук при каждой встрече вместо обычных объятий запрыгивал на своего друга, обвивая руками и ногами, только до тех пор, пока им не пришлось поменяться ролями, но они всё равно остались мартышками), машинка, которую они вместе пытались переделать под тележку, зелёный велосипед — первая история, написанная Чимином, эмблема нью-йоркского университета, Чеширский Кот, Статуя Свободы и много чего другого.       Чонгуку понравится. Он должен быть в восторге или Чимин пнет его со всей силы, он потратил кучу любви на этот подарок. Может, не так много времени, как на попытки найти для близняшек два одинаковых и отличающихся одновременно спортивных костюма с Микки Маусом, но одни лишь наклейки заняли не один час.       Он не отвечает на чонгуково пожелание. Завтра обязательно скажет лично, прямо пока будет заставлять кряхтеть в объятьях. Нажелает, как бабушка любимому внуку на день рождения, и может даже пустит слезу, потому что от одних лишь воспоминаний о наклейках ему хочется обниматься, обниматься, обниматься; а потом вручит презент и обязательно, без всяких попыток отвертеться, извинится за их последний разговор.       Чимину не стоило так заводиться, Чонгук хочет помочь, пусть и в своей манере. Он всегда хочет помочь. У Пак Чимина самый славный лучший друг из всех, что только можно вообразить.       Вот бы он был сейчас рядом. Или не только сейчас. Вот бы он был рядом почаще.       Первая смена для Чимина заканчивается тем, что они с Лейси перетирают всю сухую посуду, потому что посетителей нет, а Джейсу явно не нравится, что бесящие его стажеры сидят возле него без дела; потом они проверяют все столы на наличие жвачек под ними и, если честно, то это какой-то цирк, а не работа.       Чем жизнь так обидела мудацкого Джейса, раз он такой злюка? В чём может быть причина, по которой его раздражают новые сотрудники, если они не только ничего ему не сделали, а даже всю порученную им работу выполнили просто идеально? Он похоже тот самый человек, что ищет возможность прикопаться даже к хорошему, а таких Чимин не жалует больше, чем школьных задир.       Пак обдумывает нового персонажа в своей жизни по дороге домой. Фрэнк не врал, сменную обувь стоит носить с собой, чтобы хоть ноги ныли не так ощутимо. И это учитывая то, что бегать сегодня не пришлось.       Работа как-то… разочаровала. В Академии скучно, из-за Джейса напряжно и возвращаться туда не хочется нисколько.       Чимину грустно.       В ночной тишине городка не чувствуется никакой волшебной атмосферы, когда они с Лейси шагают два квартала вместе, а потом обмениваются соцсетями, выбрав тыкать ещё не успевшими окоченеть пальцами по сенсору на морозе, будто завтра не увидятся и это их последний шанс найти друг друга в огромной паутине виртуального мира, прощаются у парикмахерской и… только там, пялясь на выключенную вывеску, пока силуэт уходящей девушки становится всё меньше и меньше, до Чимина доходит, что он снова это сделал. Он пошёл не в ту сторону, даже не осознавая это из-за компании другого человека. Или потому что он тормоз. Благо, остановился, а не свернул вместе с Лейси, спасибо хоть вспомнил, что идти ему нужно прямо.       Почему это вообще с ним происходит, господи? В каждом списке советов по борьбе с этой выводящей дезориентацией есть пункты про книги, мол, читайте больше, запоминайте, и это кажется странной шуткой, потому что Чимин не просто читает, он даже сам их создаёт, а, в итоге, каждый раз оказывается в том же месте: увеличивает себе путь, просто выбрав двинуться не в ту сторону, словно ноги он выиграл в лотерею или завтра как раз должны подвести новую, ещё не стоптанную пару.       Окончательно поникнув и с трудом отогнав папино излюбленное «обзывательство» от и так не радужных мыслей, Пак продолжает путь один, уже в нужном направлении. Снегопад мешает обзору, фонари не горят, их выключают с двух до пяти утра и от Рождества у него сейчас только название.       В детстве это был его любимый праздник. Многие малыши его наверняка обожали. Когда к тебе приходит Санта, а не ты и есть Санта; куча подарков, внимания и все любимые люди в одном доме. Мама с папой всегда украшали ёлку именно двадцать четвертого, хоть дом папа обвешивал фонариками значительно раньше, Чимин надевал верхушку-звёздочку, забираясь отцу на плечи, и всё происходящее казалось таким волшебным.       Где это всё сейчас?       У него частенько случались разногласия с родителями, но никогда ещё это не происходило в Рождество.       Ссоры умеют просто до чёртиков профессионально разрушать магию.       Чимин хочет обратно в детство и из всех его тайных и не очень желаний это самое несбыточное. Чары зимних праздников разрушило взросление, тёплую семейную атмосферу — очередное непонимание.       Санта, принеси ему пожалуйста побольше светлых чувств и положительных эмоций. Не надо ни шоколадок, ни тёплых носков, достаточно будет того самого ощущения, что он всё так же, как в детстве, любим.       Спать хочется так, что ноги подкашиваются, но он всё равно тащит упакованные в блестящую бумагу коробки из своего тайника (со шкафа) вниз, под выключенную ёлку, со звездой, надетой наверняка Иззи или Стейси, сидящими у папы на плечах. Подарки, видимо, открыли не все, так что он, присоединяясь к тем, что уже там имеются, знает, что не увидит лица девочек, когда они начнут распаковывать их утром, и это делает ещё больнее.       Он пропустит их первую реакцию на толстовки с Микки на всю спину. И да, Чимин продолжает твердить, что с детьми он не уживается, но он очень любит своих племянниц, даже если они воплощение слова «шум».       Когда они уже вырастут? Парень хочет проводить с ними больше времени, но пока их бесконечные солнечные батарейки не позволяют усидеть на месте ровно дольше пары крошечных минут, и пока они вместе это всегда крики и визги, не получится выразить всю любовь так, как того хочется. Это единственные дети, которых Чимин смог и правда полюбить, но всё же ему кажется, что этого недостаточно.       Сейчас в нём разочарованы не родители, а он сам.       Может, в другой день эта мысль не дала бы Чимину уснуть, но уж точно не сегодня. Он устал, прошлой ночью мало спал, так что, как только голова касается подушки, а одеяло согревается теплом его тела, сон накрывает блаженным забытьем.       Проспать бы до того дня, когда всё устаканится. Когда кто-то запустит петарду с оптимизмом и необъяснимой храбростью для счастья без вопросов прямо в него.       Но вопреки всем желаниям и ожиданиям, просыпается Чимин не летом, когда через открытое окно доносится пение птичек, а жизнь вдруг кажется лучше и в некотором смысле свободней. Нет, телефон говорит, что поспал он не так уж долго, как планировал, но явно дольше, чем в обычное рождественское утро.       Почти час дня. Ещё до того, как Чимин видит своё отражение, он точно знает, что мешки у него под глазами такие, будто Санта в них и тащил подарки для всего Хайстауна, это даже по ощущениям так.       Вылезать из постели парень не торопится, рассматривает незамысловатый узор на одеяле, стену напротив кровати и неаккуратно повешенные вещи на стуле, будто находясь в каком-то медитативном трансе, потому что в то самое мгновение он не думает во-о-обще ни о чём. Лежит и пялится на привычные вещи и удовольствия от этого не испытывает ни малейшего. Хочется не в Академию идти, а поискать где же окажется его место. И пусть он хоть сто раз заблудится, если спокойствие помогло ему благополучно выйти из «Планеты игрушек», то он теперь и в других местах бояться своей очередной ошибки не будет.       А ещё Чимин даже вот так спросонья понимает, что не хочет спускаться вниз ко всем; не хочет, чтобы на него снова смотрели с укором или снова препираться о важности работы в своей жизни. Ему и самому не понравилось, он вернулся домой не в лучших чувствах и в подтверждении всех не очень приятных мыслей не нуждается.       Он собирается переехать, для этого ему нужны деньги. Это всё. Не о чем спорить. Возможно, когда он расскажет для какой цели устроился в Академию, его ждёт новая порция игнорирования и попыток заставить оставить всё как есть сейчас, но это будет позже. Надо чтоб они остыли хотя бы после первого разговора, прежде чем начинать новый, ещё более неприятный, чем предыдущий.       Когда с улицы слышится детский визг, Пак поворачивает голову к окну, недоуменно хмурясь.       Хёни сама пошла с девочками на улицу? Она ходит, как медвежонок, что они там делают?       Вылезая из кровати, Чимин надеется, что с ними хотя бы папа, потому что если это не так, он устроит сестре нешуточную взбучку прямо сейчас. Но, отодвигая занавески, видит вовсе не отца.       Улыбка сама собой расползается на лице, когда взгляд натыкается на Чонгука в меховых наушниках сестры с кошачьими ушками на ободке, коричневом плюшевом пальто и его любимых варежках с оленями. Джейк и Хёни наблюдают, как тот по очереди бросает Стейси и Иззи в небольшой сугроб лопатой для очистки снега и девочки хохочут, явно довольные таким опасным аттракционом. Малышки в своих зимних комбинезонах передвигаются как пингвины, но это нисколько не мешает им раз за разом ложиться на лопату, чтобы их швырнули в снег.       Чонгук не бросает их с размаху, не поднимает железный агрегат слишком высоко — он осторожен, но Чимин всё равно открывает окно, вот так, в одной только пижаме, и хватаясь за ледяную раму, совсем немного наклоняется вниз и кричит:       — Ты хочешь покалечить моих детей, засранец?       Настроение снова улучшается только из-за лучшего друга и его дурацкой идеи обвалять девочек в снегу как следует.       Хёни с Джейком тут же смотрят наверх, а Чонгук, наверняка в растерянности, смешно оборачивается по сторонам в поиске источника звука и только после того, как Джейк машет Чимину, поднимает голову вверх.       Они вроде как повздорили, Чонгук, кажется, обиделся на него при последнем разговоре, но вчера поздравил с Рождеством, так что всё должно быть хорошо, Чимин вполне может позволить себе поприветствовать друга такой фразой, но Гук неожиданно не отвечает, хоть и смотрит на него.       Просто… Чимин высунулся в окно. Может после того самого случая с Паком ничего подобного и никогда не происходило, он осторожен и знает, что делает, но он боится высоты, а сейчас, как полнейший идиот, торчит в окне и Чонгуку хочется кинуть в него этой самой лопатой.       Залезь обратно, идиот!       — Это вообще-то мои дети, — вместо друга отвечает Хёни, сквозь смех, но Чимин на это не реагирует.       Чонгук даже не улыбается и от одной этой мысли сердце старшего вдруг замирает, точно отражая на лице всё возникшее внутри замешательство.       Они всё ещё в напряженных отношениях? Пак не может так шутить? Он должен был вчера ответить? Гук злится на него?       — Спускайся к нам, Спящая Красавица, — в этот раз к Чимину обращается Джейк.       Чонгук, достаточно тихо, для того чтобы до друга фраза не долетела, что-то говорит брату, поднимая Иззи со снега и отряхивает комбинезон от тех остатков, что остались на ней, Хёни ему отвечает и они посмеиваются, после поднимают на него взгляд все трое. Пак не слышит о чём они говорят, это не может быть чем-то плохим, потому что Джейк прыскает, следом подхватывая Хёни под руку и кричит снова:       — Или не спускайся.       Дети на него внимания не обращают, Чонгук, кажется, специально больше не старается поднять голову, а Джейк с Хёни двигаются в сторону дома первыми.       Осторожно беря двух малышек за руки, Гук смотрит наверх всего секунду, видимо намереваясь проверить стоит ли Чимин всё ещё в окне, и он стоит, всё так же держится за раму и совсем немного высовывается на улицу в своей жёлтой пижаме, снова выглядя как солнышко.       Совсем ничего не понимающее солнышко.