Солнышко

      Ребята оказались приятными в общении, впрочем, это было понятно уже в первый день. А уже теперь, когда они знакомы почти год, Катя могла бы сказать, что эта троица не только самая успешная в учёбе, но и отличные друзья, готовые всегда оказать помощь любому, кто в ней нуждается.       Немного резкое замечание Семёна, которое он позволил себе при первом знакомстве с Катей, означало лишь, что он выходец из небольшой деревни и на своём опыте знает, что такое тяжёлый труд. Семён родился в большой и дружной крестьянской семье, отец его обладал небольшими магическими силами, а вот у мальчика в период созревания произошёл всплеск, да такой мощный, что в деревне решили отправить его учиться. Но откуда у крестьян деньги на магическую школу? Пришлось выбирать военную стезю, где, наряду со специальными предметами, студентов обучали обращаться со своей магией. Поступление рыжих магов земли в Академию всячески поощряли: из них получались не только сильные боевики, но лекари, способные оказать первую помощь раненому.       Поначалу огненно-рыжий Семён с подозрением смотрел на городскую барышню, по какой-то прихоти взявшейся работать уборщицей, но после, видя усердие девушки, её простое и приветливое общение, оттаял и часто угощал Катеньку деревенскими гостинцами.       Дмитрий же происходил из старинной семьи третьего сословия. Его отец, профессор права, преподавал в Юридическом колледже, и, хоть сие учебное заведение относилось ко второму рангу, считался весьма состоятельным человеком. Катю же нисколько не смущал класс колледжа, где профессор вдалбливал в головы студентов основы законодательства — её лицей вообще стоял на шестой ступени в табели о рангах. На первом там был Университет, где обучали будущих императорских служащих, и посещали его только отпрыски высшей аристократии, остальные же могли туда попасть только по личному указу государя императора. Дмитрий был полукровкой — матушка его, девица из приличной семьи, носила белоснежные косы, и слыла, как говаривали, ветреной особой, что впрочем, совсем неудивительно, учитывая подвластную стихию. Но, как-то раз Катя услышала, что Дмитрий рассказывал о своей сестре, называя её одним из сильнейших магов духа, в высшей степени серьёзной и ответственной девицей, уже носившей офицерское звание. Сам Дмитрий унаследовал силу отца и подчинил себе силу огня и воды — очень подходящая связка для обучения в военной Академии. Из троицы друзей он был самым серьёзным и добросовестным, считая, что иначе нечего и магии учиться. Его отец, кстати, толком и не овладел своими силами, впрочем, весьма невеликими.       Виктор же совершено отличался от своих друзей — добродушного увальня Семёна и строгого Дмитрия. Будучи чистокровным, он обладал недюжинными силами, считаясь одним из лучших студентов за всю историю Академии. Он сумел не только развить до совершенства силы огня и воды, но и овладел второй парой стихий. Связка металл-камни встречалась гораздо реже, и каждый боевик, умеющий ими манипулировать, ценился буквально на вес золота. А уже если маг работал со всеми четырьмя, его обучали по специальной программе, и в будущем молодого офицера ждала блестящая карьера. Для Виктора, выходца из небогатой, хоть и аристократической семьи, это будет большой удачей. О том знали в обществе — раз в год выпускался магический альманах, где можно было узнать обо всех, кто владел силами и об их уровне. Предприимчивые родители частенько подбирали невест и женихов для своих родственников, и заключали помолвки, порой не спрашивая мнения детей. Виктор как-то обмолвился, что ему никто не будет навязывать супругу — в их семье издавна женились и выходили замуж по велению сердца, а не холодного рассудка. На красивого студента засматривались многие девушки, однако он никому не отдавал предпочтения, тесно общаясь только с соседями по комнате. И с Катей. А спокойный нрав и хорошее чувство юмора помогали ему избегать острых моментов в студенческой среде. Правда, это не слишком подходило при общении с молодыми девушками, не с соученицами, а дочерьми преподавателей, проживающих на территории Академии, и их подругами из благородного общества.       Особенно пристальные знаки внимания оказывала Виктору очень милая барышня, Матвея Николаевна, дочь куратора потока, на котором училась неразлучная троица. И Николай Васильевич уже не раз намекал на возможный брак будущего блестящего офицера со своей дочерью. До сего времени Виктор пропускал сии намёки мимо ушей, упомянув лишь, что родители уже присматривают ему невесту из хорошего магического рода одного с ними направления. Куратор сделал вид, что поверил, но намекать на брак не перестал, да и барышня была весьма настойчива. Дело усугублялось ещё и тем, что семья Николая Васильевича проживала на территории Академии, а его рыжая супруга трудилась здесь же, в Лекарне. Потому Матвея Николаевна очень даже хорошо знала, как проводят студенты свободное время, и появление возле предмета вожделения незамужней девицы не пропустила. А уж когда стало ясно, что простая уборщица вхожа в тесный круг друзей, ярости милой барышни не было предела.       Катя точно знала, что именно с подачи Матвеи Николаевны, трое её друзей слишком часто бывали наказанными за незначительные проступки, за кои остальных едва пожурят. И считала это неправильным, стараясь скрывать некоторые прегрешения неразлучной троицы. Вот и сейчас она оттирала разлитое на полу варенье — Семён не удержал вазочку, когда нёс её из кладовой. Не потому что был слишком небрежен или неуклюж: руки-то заняты не только сладким вареньем, ещё и булочки, пончики и кусок пирога — ему на днях передали гостинцы от родителей, и ребята решили устроить маленький пир, в честь окончания недели.       Неловкое движение, когда парень пытался одновременно открыть двери и удержать ношу, привели к тому, что стеклянная вазочка выскользнула и разбилась, запачкав малиновым вареньем пол и немного стену. По счастью ни дежурного по этажу, ни куратора рядом не случилось, а Катя, напротив, проходила мимо с полным ведром, готовясь закончить уборку до начала вечернего чаепития у ребят. Так что она успела убрать все следы преступления, пока Семён уносил осколки стекла, а Дмитрий с Виктором оттирали запачканную стену.       — Вон там, на двери ещё немного осталось, — показала девушка, выжимая тяжёлую тряпку. — Да-да… сейчас я протру всё насухо, и ничего не будет заметно.       — Спасибо тебе! — с чувством проговорил Дмитрий. — Если бы дежурный увидел…       — Да, ему пришлось бы доложить куратору, а сегодня на вахте Леонид, он точно не стал бы молчать! — поддержал друга Виктор.       Катя знала, что между двумя тройками шло вечное соперничество за первое место в потоке. Пока по всем параметрам выигрывали её друзья, но и группа Леонида почти не отставала, проигрывая всего несколько баллов. Очередное наказание для Семёна и компании могло вывести тройку соперников на первое место, а это повлияет на полугодовой результат. Можно было бы махнуть рукой, но от этого зависел выпускной балл и, соответственно, дальнейшая служба. Согласитесь, куда лучше попасть к опытному командиру, чем к тому, куда отправляют всех нерадивых или недисциплинированных.       Они едва успели, когда по коридору мимо прошёл куратор. Николай Васильевич только скользнул взглядом по неразлучной троице, задержался на уборщице, которая усиленно делала вид, что занята делом, и недовольно заметил:       — Думаю вам, девица, следует пореже находиться рядом с молодыми людьми, если вас, конечно, интересуют вопросы репутации. Или вам уже нечего терять? А вы, — он обратил внимание на ребят, — разве вам нечем заняться, кроме как флиртовать с девицей низкого звания?       — Извините, господин офицер, я выполняю свою работу, а не отвлекаю студентов , — возразила Катя, которую задело несправедливое обвинение. — И я…       Она хотела сказать, что не такого уж и низкого звания, но вовремя вспомнила, что имя отца не имеет право называть, а мать действительно не слишком знатного рода.       — Прошу прощения, господин куратор, но Катя… — одновременно с ней начал говорить Виктор и замолчал, остановленный резким жестом куратора.       — Идите же и займитесь своими обязанностями, в которые точно не входит легкомысленный флирт, — Николай Васильевич властным взмахом руки отправил девушку прочь и повернулся к Виктору. — Вам же, молодой человек, следует думать о своём будущем. Вы же говорили, что ваши родители прочат в невесты девушки с безупречной репутацией и родословной? Или вы, в ожидании законного брака, не против поразвлечься с девицей не самого приличного поведения?       — Не смейте обвинять девушку, не имея на то достаточных причин! — выпрямился Виктор.       — Я обвиняю её, исходя из собственного понятия о приличиях. Или вы не приглашали молодую девицу в свою комнату?       — Да, но…       — Репутацию девицы нарушить весьма легко, но гораздо сложнее восстановить её доброе имя. Вы почти опорочили честь девушки, не усугубляйте её положение.       — Господин офицер, приглашая Катю на чай мы не закрывали двери, и любой желающий мог увидеть, что ничем… позорным мы не занимались, — холодно проговорил Дмитрий.       — Если бы ещё и двери закрыли, этой распутной девицы здесь бы уже не было! Но я внимательно слежу за её поведением, и будьте уверены, едва только узнаю хоть об одном инциденте, она будет уволена в тот же час. А вы, молодые люди, понесёте суровое наказание!       Куратор развернулся на каблуках и направился дальше по коридору, оставив друзей удивлённо смотреть ему вслед.       — Что это было? — растеряно спросил Дмитрий.       — Кажется, это я виноват, — огорченно проговорил Виктор.       — В чём? В том, что мы попались куратору под горячую руку? — удивился Семён.       — Этот выговор не просто так, я вчера имел разговор с Матвеей Николаевной…       — Опять? Ты же, кажется, дал ей понять, что не сможешь ответить на её чувства?       — Она не поверила, — вздохнул Виктор. — Более того, она сказала, что уговорит Николая Васильевича написать моему отцу с предложением брака.       — А что профессор?       — Он откажет, я думаю.       — Ты думаешь?       — У меня три младших сестры, почти без капли магии, а мы живём небогато.       — Понятно, — кивнул Дмитрий. — Дело в приданом для них. Ты же говорил, что тебя не станут неволить?       — Не станут, — вздохнул Виктор, — но… я слишком хорошо понимаю долг перед семьёй.       — Но не станешь же ради этого брать в жёны неприятную для тебя девицу!       Виктор ничего не ответил Дмитрию, только вздохнул — не говорить же, что ему очень нравится Катя. И что если бы он мог выбирать между вздорной Матвеей Николаевной с большим приданым и скромной девушкой, живущей на стипендию и жалование уборщицы, но чистой, доброй и скромной, он выбрал бы последнюю. И в глубине души, парень надеялся, что ему не придётся делать такой выбор. Виктор уже знал, что Катя закончит учёбу в лицее той же весной, что и он. И если они заключат помолвку, то их отправят служить вместе. парень проводил взглядом тонкую фигурку девушки, уносившей пустое ведро в кладовую, и подумал, что в чём-то куратор прав — не стоит так явно выделять Катю, для неё это может окончиться очень печально.       А может… пригласить её на свидание? Погулять по парку, угостить мороженым, покатать на каруселях… и он, вопреки требованию куратора, отправился искать девушку.       Катюша нашлась на заднем дворе, куда уносила ведро с мусором. Она аккуратно, стараясь не просыпать, переложила обрывки бумаги в большой железный ящик и направилась к чёрному ходу, когда на девушку откуда-то выскочил молодой здоровый парень с удивительно детским выражением на лице.        — Ох, Тит! Ты меня едва не уронил!       — Прости, прости, прости, милашка… Тит хороший. Тит не хотел тебя уронить, милашка. Ты не будешь ругать Тита, милашка? Не будешь ругать? Тит хороший!       — Хороший, — ласково погладила парня девушка. — Я не буду тебя ругать. Ты же не специально.       — Тит хороший…       — Хороший, конечно!       — А она говорит, Тит глупый. Тит плохой! — большое добродушное лицо парня плаксиво исказилось, и девушка поспешила успокоить его.       Катя гладила местного дурачка по голове, успокаивая и уговаривая не плакать. А потом достала из кармана пряник и отдала ему.       — На, это тебе.       — Это Титу? Тит может съесть? Правда?        — Правда. Ешь, пряник вкусный.       — Правда. Вкусный. Пряник вкусный. Тит хочет ещё пряник.       — Завтра. У меня больше нет, но я тебе принесу завтра.       — Обещаешь? Тит будет есть пряник завтра?       — Обещаю… — девушка вздохнула: судя по тому, с какой надеждой смотрел на неё парень, безобидного дурачка обманывали слишком часто. Впрочем, Катя частенько приносила ему какое-нибудь лакомство и всегда улыбалась, глядя, как бурно тот радуется. На крыльцо чёрного хода вышла экономка, строго оглядела обоих, заметила надкусанный пряник в руке дурачка и смягчилась.       — Иди домой, Тит. Домой иди. Матушка тебя ищет. Иди домой, Тит…       Катя взяла дурачка за руку и пообещала, что проводит его до сторожки — его отец служил в Академии ночным сторожем. И уже выходя в калитку, заметила спешащего к ним Виктора.       — Катюша, постой! Подожди меня!       — Догоняй, — улыбнулась девушка. — Тит сильный, он меня просто утянет за собой.       — Тит сильный, да! — радостно подтвердил дурачок.       — А ты, куда его повела?       — Домой, Домна Дормидонтовна, — Катя кивнула на экономку, всё еще стоявшую на крыльце, — попросила проводить его.       — Если хочешь, я могу пойти с тобой.       Катя вспомнила угрюмого сторожа, которого слегка побаивалась и кивнула. Молодые люди миновали подъездную аллею и приблизились к большим кованым воротам, там, за густыми зарослями сирени, стоял небольшой домик, где и жил Тит со своими родителями. Сдав дурачка на руки пухленькой улыбчивой матери, Катя с Виктором медленно двинулись назад. Шли они молча — Катя любовалась причудливыми снежными скульптурами, в которые превратились кусты вдоль аллеи, а её спутник собирался с духом, чтобы пригласить девушку на прогулку вдвоём.       Катя, к радости Виктора, на свидание согласилась, и в ближайшее воскресенье молодые люди отправились в парк. Погода, несмотря на зимнее время, стояла хорошая — легкий морозец слегка пощипывал щеки, пробираясь под тёплую шубку, и Катя радовалась, что Магда Петровна, прощаясь с девушкой, подарила некоторые вещи своей дочери. И хоть кое-что слегка вышло из моды, девушка не стала привередничать, радуясь почти новому платью и шубке. И сейчас она чувствовала себя на удивление нарядной, а когда ловила завистливые взгляды встречных женщин и девушек, понимала, что они смотрятся очень хорошо. И в самом деле, румяный от мороза Виктор, одетый в курсантскую форму, выглядел настоящим красавцем.       Сначала Виктор хотел сводить Катю в зоосад, но вовремя вспомнил, что сейчас зима и большая часть зверей закрыта в зимних павильонах. А это совсем не так интересно, как смотреть на них в летних больших вольерах. Лучше… да, лучше отложить эту прогулку на тёплое время.       — В парк? — предложил он.       — Пойдем! Думаю, что карусели с зимнего праздника ещё не разобрали, можно будет покататься! — счастливо улыбнулась Катя.       Она действительно радовалась прогулке. И не только — Виктор, красивый, умный, добрый, заботливый… какими только эпитетами не награждала его девушка и заслуженно, надо сказать, её тайная мечта, на самом деле пригласил на свидание. Настоящее, как у взрослых девиц — даже сердечко стучит скорее, как подумается. Неужели Катя действительно нравится ему хоть немного? Девушка знала, что в него влюблены многие студентки и даже дочери преподавателей, но никогда не верила, что Виктор может обратить внимание на скромную уборщицу. Разумеется, к ней относились по-доброму, даже больше сказать, неразлучная троица не раз повторяла, что лучшего друга, чем их Солнышко, не найти. Но раньше она считала, что к ней относятся более как младшей сестре, не замечая в ней привлекательную девушку.       Катя работала в Академии уже больше года и успела разобраться во всех хитросплетениях и подводных течениях, умудрившись наладить ровные отношения со всеми, за исключением только нескольких человек. И среди них оказалось семейство Шольц в полном составе. Иногда девушке казалось, что она чем-то насолила этим троим, но только в чём она провинилась? В том, что молода? Или что её называют ласково — Солнышко, в то время как ту же Матвею иначе, как злобной гадюкой и не кличут? Не могут же из-за такого пустяка мать с дочерью распускать о Кате грязные слухи!       Но сейчас ей было всё равно на всех недоброжелателей и их особо ценное мнение. Она шла под руку с человеком, которому, не раздумывая, отдала бы руку. А сердце и так уже у него.       — Смотри, как красиво! — девушка провела рукой по еловой лапе, смахнула снег с варежки и засмеялась, когда ветка упруго отскочила, обрушив на землю небольшой сугроб.       — Осторожно, — улыбнулся Виктор, — ты можешь насыпать снег в ботинки.       — Я аккуратно. Красиво же, правда?       — Правда.       — А о чём ты думаешь? — спросила Катя.       — О тебе, — честно ответил парень.       — Ой… — девушка покраснела, но уточнять побоялась, но Виктор продолжил:       — Ты очень красивая… Катя… я давно хотел тебе сказать… ты знаешь, моя семья небогата, пусть и сохранила чистоту крови. Да, мы принадлежим к аристократам, но денег у нас мало.       — Я понимаю, — тусклым голосом проговорила девушка.       Вот сейчас её любовь извинится, скажет, что родители нашли ему богатую невесту, и все её мечты разлетятся в прах.       — Но матушка мне всегда говорила, что деньги не стоят счастья, и если я встречу ту единственную, то… Катенька, я прошу вашей руки. Конечно, — торопливо заговорил Виктор, — я должен был просить о том у вашего батюшки или…       — Мои родители в разводе, — прервала его Катя, — а мать выгнала меня из дому.       — Но почему? — воскликнул молодой человек.       — Я отказалась обратиться к отцу с просьбой об увеличении содержания, — пожала плечами девушка, не считавшая нужным скрывать такой неприятный факт.       Впрочем, тайны в этом не было. О разводе её родителей в свете посплетничали от души, а слухи об отлучении от дома молодой девушки, время от времени всплывали в салонах. Кто-то порицал Елизавету Антиповну, кто-то — саму Катю, но все сходились во мнении, что лучше бы отцу девушки вмешаться в эту ситуацию. Катюше было всё равно, она не слушала сплетен.       — Вот почему ты работаешь! — воскликнул Виктор.       — Да, я получаю стипендию, как одна из десяти лучших, но этого не хватает. А в Академии мне не только платят жалование, но дали комнату и не высчитывают за проживание.       — Я… я восхищаюсь тобой, Катюша. Но ты не ответила мне… неужели мне не на что надеяться?       — Ох… Виктор, но я всего лишь лекарка… — растеряно проговорила Катя.       — Что с того?       — Нам будет трудно, — прошептала девушка.       — Нам! Ты сказала — нам? — с восторгом воскликнул Виктор. — Ты согласна!       — Да…       Виктор достал из кармана тонкое колечко и надел на палец девушке.       — Идём в ратушу, нужно сделать запись о помолвке.       — А что скажут твои родители? — растеряно спросила Катя.       — Я совершеннолетний, — пожал плечами Виктор. — Через четыре месяца я сдам последний экзамен и получу своё первое звание. Ты поедешь со мной?       — Конечно!       И счастливый Виктор с нежностью поцеловал руку девушки — на большее он пока не осмелился.