______________________
Звуки стрельбы эхом отражались от стен, когда Эндрю поднял пистолет и выстрелил в сердце своей цели, а затем переключился на голову. Из-за защитного стекла, стоявшего у него за спиной, раздался свист. — Проклятый Миньярд, всё ещё лучший стрелок в команде. Нил, который стоял в стороне, наблюдая за Эндрю, перевёл взгляд на Мэтта, который теперь находился позади блондина на территории стрельбища. Эндрю напрягся при приближении Мэтта, но в остальном не сделал ничего, чтобы поприветствовать другого офицера. Нил вздохнул, а затем оттолкнулся одной ногой от стены и качнулся вперёд, намереваясь спасти Мэтта от ещё одной неловкой встречи с нервным офицером. — А что насчёт тебя? Не думаю, что видел тебя в действии, — спросил Нил. Мэтт повернулся и лучезарно улыбнулся. — Нет, видел, Нил! Просто я всегда впереди, так как Миньярд прячет тебя в тот момент, когда достают оружие. Он явно дразнит, но Нил уже не уверен кого именно. Даже Эндрю снял ярко-белые наушники и хмуро посмотрел в их сторону. Нил улыбается ему в ответ, поднимая руку, чтобы коротко помахать в знак приветствия. — Ну, в меня ещё не стреляли, значит, он всё же что-то делает правильно, — отвечает он, и Мэтт смеётся, протягивая руку, чтобы похлопать его по плечу, прежде чем взять свою собственную пару белых наушников и надеть их. — Смотри и учись, друг мой. Слова заставили Нила застыть на краткий миг, он почувствовал, что у него пересохло во рту, когда Мэтт протянул руку и схватил пистолет. Он быстро зарядил его и прошёл за защитное стекло, чтобы занять своё место в кабинке рядом с Эндрю, который всё ещё хмуро смотрел на него. Он наблюдал за ними, а потом покачал головой, потому что нет — у Натаниэля Веснински не могло быть друзей. Не друзей вроде них. — Какого хрена вы застыли, бесполезные куски плоти?! Мы здесь для тренировки, так что идите, блять, и тренируйтесь как надо! — рявкнул Ваймак из другого конца комнаты. Рене усмехнулась и подошла к оружию, за ней последовали остальные. Он наблюдал, как все они начали натягивать своё снаряжение, как Дэн сделала ехидный комментарий Сету, который что-то прошипел в ответ. Рене рассмеялась. Они тоже ждали, пока Мэтт закончит стрелять, и затем повернулись, чтобы посмотреть на Нила. Нил опёрся локтем о деревянный стол позади него и показал Мэтту большой палец вверх. Оглянувшись, он увидел, что Эндрю тоже смотрит на него, и его хмурый взгляд превратился во что-то похожее на манеру Эндрю Миньярда забавно раздражаться. Нил рассмеялся и поднял два больших пальца вверх, чему Эндрю, похоже, обрадовался, потому что блондин приподнял светлую бровь, а затем снова повернулся к Нилу спиной. Сердце Нила слегка сжалось от этого зрелища. — Помнишь, как он ненавидел тебя, когда ты только приехал? — знакомый хрипловатый голос раздался слева от него. Ваймак опустился рядом с ним, держа в руке дымящийся стакан кофе на вынос. — Посмотреть на вас сейчас, так вы просто образцовые напарники. Не думал, что это возможно для Миньярда. — Хм, я не думаю, что он когда-нибудь действительно перестанет ненавидеть меня, шеф. По какой-то причине мужчина нашёл это забавным. — Ох, Нил, — фыркнул он. — Миньярду удаётся избавиться от любой групповой работы через несколько дней после подписания контракта с новым сотрудником. Первым человеком, с которым он действительно сработался, была Рене. Но она выше его по должности и мне, к сожалению, пришлось их разделить. Но потом появился ты и выбил меня из колеи. — Это… но мы всё ещё конфликтуем со всеми. Ваймак пожимает плечами. — Вы двое — хорошие напарники, как здесь, так и вне работы, — он рассеянно потягивает свой кофе, когда Нил издаёт звук, похожий на шипение. — Что вы имеете в виду? Ваймак удивлённо приподнимает бровь. — Серьёзно? Нил не уверен, тот ли это момент, когда всё развалится, или нет, но он ждёт, что Ваймак начнёт обвинять их в ночных похождениях, и его самого, и Эндрю. Он думал, что ответ определённо не будет хорошим, но… он не ожидал, что мужчина начнёт смеяться. — Охренеть, парень, — он снова фыркнул. — Бедный Миньярд. Нил задумчиво нахмурился, открыв рот, чтобы возразить, но Ваймак покачал головой с ласковой улыбкой на лице. — Не беспокойся, малыш, — он пренебрежительно махнул рукой, предлагая ему продолжать наблюдать за группой. Нил прикусил язык и повернулся обратно. Как он и предполагал, Эндрю и Рене шли ноздря в ноздрю за лучший результат. Дэн была на втором месте, а Мэтт следовал за ней по пятам. Единственным, кто, казалось, не попадал в свою деревянную мишень, был Сет, который отважно стрелял из своего оружия с безрассудной самоотверженностью. Нил прикусил губу, чтобы не ухмыльнуться. — Эй, Гордон, — Нил удивлённо моргнул, услышав приглушенный голос Эндрю. — Ты разве не должен попадать в цель? — Отвали, Миньярд! Не все из нас были ёбнутыми детьми, которые провели больше времени в колонии для несовершеннолетних, чем в средней школе. Нил был удивлён резким комментарием и повернулся, чтобы посмотреть, что сделает Эндрю, но, к его удивлению, Эндрю просто приподнял бровь, а затем снова повернулся к своей мишени и выстрелил быстрой последовательностью. Каждая пуля попала в цель. Что ж, это был один из способов невербально вывести кого-то из себя. Через пять минут выстрелы, наконец-то, стихли, и все опустили оружие, возвращаясь обратно. — Ленивые ублюдки, — проворчал Ваймак сзади, но не стал комментировать дальше. Нил бросил Эндрю бутылку с водой, который поймал её без комментариев, но слегка стукнул его по плечу в знак молчаливой благодарности. За последние несколько недель Эндрю начал больше открываться ему. Это выражалось в редких прикосновениях — таких, за которые Нил мог бы заработать перелом руки, если бы попытался сделать это в самом начале. Нил не хотел признаваться, как ему нравятся эти крошечные прикосновения. — Прекрати, блять, лыбиться, Джостен, — гаркнул Сет, явно всё ещё горько переживая своё неудачное выступление. Нил изобразил невинность. — О, прости, Сет, не расстраивайся. Я уверен, что здесь предлагают программу для новичков. Глаза Сета вспыхнули, затем сузились, и Эндрю, кажется, поперхнулся воздухом. Нил принял это за смех. Хихиканье остальных явно ещё больше задело самолюбие Сета. — О, правда, Джостен? Смелые слова от того, кто сегодня даже не стрелял из пистолета. Ухмылка растянулась на губах Нила, он приподнял подбородок в редком проявлении высокомерия. Он знал, что ему, вероятно, не стоит подначивать Сета или делать что-то, что могло бы выдать его, но иногда… иногда ему хотелось повеселиться. — Так это сегодня. Кто сказал, что я не делаю это в другие дни? Сет усмехнулся, прежде чем мотнуть головой в сторону стола, на котором теперь лежали разные виды оружия. — Тогда покажи нам, что ты умеешь. — Я не… — начал было Ваймак, но Эндрю прервал его. — Оставь его, шеф, мы в защитной зоне, — сказал Эндрю, прежде чем что-то щёлкнуло над ушами Нила, и он подпрыгнул от удивления, поняв, что Эндрю только что отдал ему свои наушники. — Давай посмотрим на что ты способен, наркоман. Нил Джостен помешан на раскрытии дел, а не на стрельбе из оружия. Какая-то часть сознания Нила напоминает ему об этом. Нил протягивает руку и берёт пистолет, направляясь туда, где раньше тренировались остальные. Вес оружия был знакомым. Нил привык пользоваться ножами, но он всё равно внёс некоторые изменения в старые правила своего отца. Оружие помогало. Оружие было полезно. Бросив ещё один взгляд на Эндрю, который смотрел на него с вызовом, Нил поднял оружие и выстрелил. Бам, бам, бам, бам, бам. Пять пуль, каждая в свою цель, все в яблочко. Нил усмехнулся про себя, несмотря на ироничность ситуации. Когда он поворачивается, то видит, что Эндрю смотрит на него: в его глазах что-то мерцает, а на губах застыла легкая ухмылка. Прямо в точку. — Какого хуя?! — крикнул Сет, когда Нил вернулся обратно и аккуратно положил оружие на место. — Мать твою! Настоящий пиздец! Нил пожал плечами. — Я много играл в Call of Duty в колледже. — Срань господня, Нил! — крикнул Мэтт, выбегая вперёд. Нил оказался в объятиях, в которых явно было больше рук, чем должно быть. Дэн тоже обняла его и аплодировала вместе с Мэттом. Лицо Нила покраснело быстрее, чем он смог бы это как-то остановить. Даже Рене подошла, чтобы погладить его по голове. — Похоже, нам с Эндрю нужно начать работать над прицеливанием. Нил неловко рассмеялся, похлопав Мэтта по рукам в надежде освободиться, но Мэтт просто приподнял его над полом. Он издал невнятный возглас удивления, а затем пересёкся взглядом с Эндрю. Солнечно-ореховый цвет его глаз, слегка прищуренных в уголках, такой тёплый, что растопил лёд голубых глаз Нила, когда блондин покачал головой и пробормотал: — Наркоман. Сердце Нила сжалось так сильно, что стало больно. Друзья. Он моргнул. Не такие, как Элисон, не такие, как его люди, которые были вынуждены быть рядом с ним. Эти люди всё же выбрали его, даже если могли просто отмахнуться от него, как от очередного сослуживца. Но вместо этого они хотели быть его друзьями. У Натаниэля Веснински были друзья. У него был Эндрю.________________________
Как и сейчас, когда Нил сидит в тишине, пока Эндрю работает. День спустя они оба застряли на работе. Эндрю листал старое досье, в его зубах был маркер, а в руке — ручка. Он рассеянно потягивал очередную банку колы из автомата и, казалось, забавлялся лёгким отвращением на лице Нила, когда шёл за третьей. — Что? Всё ещё ненавидишь кофеин в любом виде, в котором есть хоть немного сахара? — спрашивает он, усаживаясь обратно за свой стол и несносно громко открывая очередную банку. Нил вздыхает. — Нет, я просто не фанат сладкого. Эндрю замирает, уставившись на него. Рука с колой остановилась на полпути к его губам, и Нил думает, что это самая сильная эмоция, которая когда-либо отражалась на лице блондина. — Что? — спросил Нил, внезапно почувствовав себя неловко на своём месте. — Это та часть, где ты говоришь мне, что шутишь. — Почему? Я говорю правду, я просто не люблю сладкое. — А что ты вообще любишь? Сначала ты говоришь, что ненавидишь фастфуд, а теперь это, — спрашивает Эндрю. Нил закатывает глаза, опирается подбородком на сцепленные руки и думает. — Не знаю, наверное, я люблю фрукты. Бутерброды тоже не так ужасны. Он думает, что этого достаточно, но Эндрю смотрит на него с чем-то похожим на отвращение. Затем моргает, допивает остатки колы и сминает банку. Он хватает свою кожаную куртку со стула и направляется прямиком к двери. — К черту всё, мы закончили с Джостеном. Его голос звучит странно, когда повышается, но сохраняет его обычный монотонный тон. Нил чувствует, как улыбка расплывается по его лицу, когда он тоже встаёт, чтобы догнать Эндрю. — О? Так вот где ты проводишь черту в партнёрских отношениях? — зовёт он блондина, который всё ещё уверенно шагает к двери. Путь к свободе. Никто не пытается остановить их, когда они выходят на холодный ветер, однако на этот раз Нил достаточно осведомлён о внезапной перемене погоды. Он раздражённо обхватывает себя руками, выдыхает холодный воздух и бежит за Эндрю к Мазерати. Эндрю вытряхивает сигарету, глаза Нила блестят от удовольствия, когда он оказывается рядом с Эндрю. Блондин быстро раскуривает сигарету и отвечает сквозь дым. — Нет, ты просто идеальный предлог для меня отпроситься с работы, — объясняет он. — Сегодня было скучно, а я не люблю скучать. Кроме того, они могут позвонить мне, если я им понадоблюсь. Эндрю говорит легко, бросает окурок на землю и поворачивается, чтобы открыть свою дверь и заскочить в машину. Нил приподнял обе брови на это заявление, но всё же подошёл к пассажирскому месту. — О? Неужели? Означает ли это, что я могу также отпроситься с работы вместе с тобой? — спрашивает он, открывая дверь. Эндрю пожимает плечами. — Полагаю, ты тоже можешь извлечь кое-какую выгоду, Джостен. Нил не может сдержать улыбку, которая расплывается по его лицу. Это ощущение немного похоже на то, что он чувствовал бы, если бы мог пойти в школу и прогуливать уроки с другом, а не сидеть в комнатах с частными репетиторами или получать тщательные объяснения того, как правильно потрошить человека. Нил скидывает ботинки и, усевшись, закидывает ноги на приборную панель, смотря с вызовом в ответ на уничтожающий взгляд Эндрю. — Я отрежу тебе ноги, — шипит он. Нил машет ему рукой, закидывая руки за голову и закрывая глаза. — Ты будешь не первым, кто пытался. Эндрю усмехается, но больше ничего не говорит, заводя машину и выезжая с парковки участка. Нил слегка поворачивает голову, чтобы посмотреть, как Эндрю ведёт машину. Это всегда завораживало его, как бы сильно он ни ненавидел это признавать. Уверенность, с которой его напарник откидывался назад, держа одной рукой руль, а другой сигарету. Окно слегка приоткрывалось, чтобы выпустить дым наружу. Иногда заходит так далеко, что Нил протягивает руку, чтобы украсть сигарету и сделать медленную затяжку, дабы разозлить Эндрю. Но сегодня всё было по-другому: Эндрю по-прежнему вёл машину в расслабленной манере, но он даже не потянулся за сигаретой. Вместо этого он положил руку на рычаг переключения передач. Нил чувствует, как его пальцы подрагивают на коленях. Он чувствует искушение протянуть руку, чтобы просто посмотреть, как мозолистые пальцы Эндрю будут ощущаться на его коже. Он рассеянно задаётся вопросом, как Эндрю отреагирует на шрамы, покрывающие его тело. Он также знает, что Эндрю, вероятно, напряжен из-за него — ну, не из-за Нила, а из-за Абрама. В конце концов, он ответил на сообщения Эндрю. Он старался быть немногословным и профессиональным, говоря Эндрю, чтобы тот не беспокоился о детях, и что в данный момент с ними всё в порядке. Абрам был занят, и он действительно не мог встретиться… зачем рисковать тем, что Эндрю разоблачат, когда он не так уж и нужен сейчас? Это было не потому, что он нервничал. Нет. Он просто… не мог встретиться с Эндрю прямо сейчас в роли Абрама. Иногда это просто… это просто больно. Больно продолжать лгать. Снова. — Перестань так на меня смотреть, — резко говорит Эндрю, протягивая свободную руку и толкая Нила лицом к окну. Тот невольно усмехается. — Как так? Эндрю молчит в течение мгновения, его руки сжимают руль, прежде чем он смотрит на него и его лицо болезненно пустое. — Вот так, — произносит он. Эндрю говорит своим — «это всё» — тоном, и это одна из немногих интонаций, к которым Нил прислушивается, не желая давить на него или случайно причинить ему боль. Если Нил что-то и знал, так это то, что у Эндрю тоже было дерьмовое прошлое, но, в отличие от Нила, ему удалось вырваться. Единственная проблема здесь заключалась в том, что Эндрю явно думал, что Нил тоже оставил своё прошлое позади. Нил позволил себе облегчённо вздохнуть, прежде чем устроиться поудобнее. Он отмечает то, как взгляд Эндрю на мгновение скользнул по нему, прежде чем его губы сжались в тонкую линию. — То, что ты сказал, правда? Кто-то действительно пытался отрезать тебе ноги? Ох, — думает Нил. Он понимает, что ему стало так комфортно рядом с Эндрю, что он позволил себе одну из своих, как Элисон их называет, «жутких» и «чёрных» шуток. Он сильнее прижимает голову к холодному стеклу окна, заставляя себя сосредоточиться на проносящихся мимо зданиях, а не на воспоминаниях, непроизвольно всплывающих в глубине его сознания. Его отец, который ремнями пристегивал его ноги к столу. Ему было тринадцать, когда однажды ночью он попытался сбежать из дома после того, как тренировки и побои стали слишком сильными. Он думал, что умрёт, и иногда всё ещё жалел, что этого не произошло. Его отец смеялся над ним и балансировал тупым топором у его лодыжек. Это чувство иногда всё ещё заставляет его просыпаться по ночам. Он не знает, как правильно ответить на этот вопрос, поэтому он предлагает Эндрю немного расплывчатую правду. — Один раз, да. Однако я больше не повторял ту же ошибку, так что, в теории, это был хороший метод обучения. Эндрю молчит. Нил догадывается, что он тоже не знал бы, что ответить, если бы кто-то рассказал ему такое. Слишком хуёво, это слишком хуёвое дерьмо, чтобы даже такой человек, как Эндрю, мог это понять. Но Эндрю снова заговорил, между его бровями появилась новая морщинка. — Это не то же самое, но я ненавидел быть связанным — до сих пор ненавижу. В детстве я так ненавидел ощущение, что не могу защититься или убежать. Эндрю предлагает правду в ответ, Нил осторожно принимает её. — И ты называешь меня кроликом, какой лицемер, — Нил также знает, что не стоит зацикливаться на том, насколько бережно они преподносят друг другу частички своего прошлого. Он снова смотрит на Эндрю и не отворачивается от него. Как и Эндрю не отказывает себе в удовольствии ответить ему в такой же манере. — Ах, но я вырос из этого, Джостен, — Эндрю пальцем постукивает себе по виску. — Большая разница. Нил закатывает глаза и позволяет им снова погрузиться в молчание, но на этот раз его тело кажется чуть теплее, а сердце — на дюйм больше.______________________
Эндрю привозит Нила в кафе за городом и они оба решают не оставаться внутри. Он заставляет Нила забрать их еду, а сам садится на скамейку с видом на парк. Тут есть пруд, вдоль него прогуливаются люди, и Эндрю признаёт, что не ненавидит запах деревьев и, возможно, даже цветов. Он всё равно предпочтёт это густому запаху города. Эндрю твердит себе, что на самом деле это не свидание, потому что, во-первых, он никогда не был на свидании, поэтому он даже не знает, каково это; во-вторых, Нил ему не нравится; а в-третьих, Эндрю не заводит отношений. Но, конечно же, Нил так легко садится рядом с ним, передаёт ему его напиток и даёт пончик, который он купил без ведома Эндрю. К сожалению, Эндрю даже не удивляется, когда заглядывает в пакет и обнаруживает, что это его любимый вкус. Он почти уверен, что не говорил своему напарнику, какой у него любимый вкус грёбаных пончиков. Он пытается, но безуспешно, остановить учащённое сердцебиение. Он сжимает свой стакан, потому что чувствует себя шестнадцатилетним влюблённым дураком. Он взрослый мужчина, чёрт возьми. Нил потягивает свою скучную воду и жуёт купленный им сэндвич, задумчиво смотря вдаль. Его карие глаза изучают маленький пруд перед ним, следят за утками, пока они плавают кругами, и в какой-то момент он даже отрывает кусок хлеба от своего обеда и бросает его на землю. — Хлеб вреден для уток, — замечает Эндрю, возможно для того, чтобы перестать разглядывать профиль Нила. — Что? Серьёзно? Кто тебе это сказал? — он звучит почти грустно. Конечно, только грёбаный Нил Джостен мог расстроиться из-за того, что не может покормить уток хлебом; но он даже глазом не ведёт, когда рассказывает о том, что ему чуть не отрезали ноги в качестве урока. Эндрю слабо качает головой. — Мой брат. — О, Аарон? Они мало говорили о семье когда дело касалось Нила, по понятным причинам, но и Нил никогда не лез, когда дело касалось самого Эндрю. Он молча благодарен Нилу за его удивительную способность читать других людей и принимать ситуацию. Но он всё равно рассказал ему о тех двоих, кого считал своей настоящей семьёй. Ники и Аарон. Их партнёры в чём-то схожи, и из-за радости, которую они, кажется, приносят его семье, Эндрю иногда распространяет свою защиту и на них, относясь к ним менее враждебно. Нил принимает то, что ему рассказывают, и не настаивает на большем. Эндрю начинает думать, что он никогда его не поймет. — Это чертовски глупо, — говорит Нил, когда Эндрю кивает на его вопрос. — То, что я думал, что знаю об утках, просто… пуф! Исчезло. — Ну, они птицы, и они плавают. Это ещё два факта об утках. Нил хмуро качает головой. — Это очевидно. Мне нужны крутые факты, понимаешь? А не скучные, которые я могу узнать, просто посмотрев на них. Эндрю опускает уголок губ вниз или, может быть, это происходит само по себе, обычно он так неконтролируем, когда дело доходит до его реакций. — То, что утки едят хлеб, — следующая по очевидности вещь, которую ты мог узнать. Нил фыркает в знак согласия, прижимая палец к губам, изучая предмет своего увлечения. Он даже встаёт и подбирает хлеб, который бросили его длинные пальцы, и раздавливает его в своём кулаке. — Но то, что хлеб вреден для уток, не является общеизвестным фактом! — заявляет он, раскрывая ладонь и глядя на неё. На мгновение Нил выглядит так, словно действительно может это съесть, но, к облегчению и здравому смыслу Эндрю, он выбрасывает хлеб в ближайший мусорный бак, после чего снова садится рядом с блондином. — Спасибо, офицер Эндрю, вы действительно спасли мой день. Эндрю закатывает глаза. — Вообще-то, это довольно распростра… Рука у его лица прерывает его, и он бросает вопросительный взгляд на Нила, который качает головой. — Нет, офицер Эндрю, не заканчивайте эту мысль, умоляю. Его брови приподнимаются, когда серьёзное выражение лица Нила превращается в забавное, после чего он снова тянется за водой. Похоже, Нил доволен своей игрой, так как невозмутимо махнул Эндрю рукой. Эндрю хочется поцеловать его. Эндрю так чертовски сильно хочется его поцеловать. Но он не станет. Эндрю проглатывает кусочки своего обеда, но его горло кажется липким, сдавленным, как будто оно сжимается. Однако ощущение не кажется неприятным. Они заканчивают в тишине. Эндрю никогда по-настоящему не наслаждался чьей-то компанией в течение длительного времени, если только в этом не было необходимости. Но он не может отделаться от ощущения, что ему спокойнее, когда рядом с ним Нил. Он говорит себе, что это потому, что он знает, что этот идиот не убежит, чтобы попасть в глупую ситуацию, как он всегда делает. Но Эндрю начинает думать, что это может быть ещё и потому, что рядом есть кто-то, кто прикрывает его спину. Прикрывает его спину… Даже если бы не его идеальная память, он никогда не забудет, как Нил впервые сказал ему, что будет прикрывать его спину. Это случилось в первые две недели их совместной работы, когда всё было ещё в новинку, и Эндрю сохранял дистанцию, потому что это было то, что он делал лучше всего. Нил был там. Эндрю болезненно ощущал его присутствие, но они почти не разговаривали, кроме как во время перекуров. Нил сидел рядом с ним, иногда он давал Эндрю сигарету из своей пачки, а иногда Эндрю проявлял невиданную щедрость и давал Нилу одну из своих. Это была комфортная новая рутина. Но Эндрю не считал Нила своим «напарником». Потом Эндрю позвонил Ваймак и сообщил о перестрелке в центре города между конкурирующими бандами. И они поехали. Это была грязная перестрелка. Тела всё ещё были тёплые и лежали под палящим солнцем, в воздухе выли сирены, люди фотографировали, выносили мешки с телами. Нил стоял рядом с ним, его взгляд метался туда-сюда, обдумывая что-то. Но Эндрю вырос, полагаясь на свои инстинкты. Он вырос, ожидая каждого удара в темноте, чтобы хотя бы попытаться убежать. Поэтому он услышал это раньше, чем увидел, и заметил, как Нил тоже поднял голову. Они оба повернулись и увидели молодую женщину, стоящую на дороге, — она прикрывала рот рукой. Он вспомнил, как побежал к женщине, как его рука схватила её за плечи как раз вовремя, чтобы оттащить от визжащей уезжающей машины. Они оказались слишком близко. Было некомфортно. Эндрю почувствовал, как их резко обдало воздухом, когда женщина потянулась рукой и слишком крепко вцепилась в его плечо, она кричала. Он прерывисто вздохнул, не позволяя своему разуму погрузиться в старые воспоминания. Он подтолкнул женщину к Мэтту, не обращая внимания на его свирепый взгляд, и вернулся к дороге. Он не заметил, что кто-то остался позади. Обычно на местах преступлений, во всяком случае, на тех, куда он приводил Нила, люди были уже мертвы. А не стояли в ожидании на крыше жилого дома со снайперской винтовкой, нацеленной на затылок Эндрю. Назовите это подлостью или ещё чем-нибудь, возможно, это было из-за значка, который носил Эндрю, но этот человек хотел убить его, и он был бы мертв, если бы не Нил. Тот что-то крикнул, но Эндрю не расслышал его из-за тумана в голове. Тогда Нил потянулся вперёд руками, схватив Эндрю за бронежилет и потащив за собой. Звук пули, врезающейся в асфальт, раздался в нескольких шагах от того места, где они сейчас лежали, как раз там, где только что стоял Эндрю. У него не было времени подумать, прежде чем Нил приподнялся, использовав себя в качестве щита, и потащил Эндрю за собой к патрульной машине в нескольких метрах от них. Но это было бессмысленно, потому что выстрелы уже прекратились. Звуки криков полицейских, включая его собственный отряд, уже стихли, когда он прислушался к стуку собственного сердца и спокойному дыханию Нила. Лицо его напарника было лишено страха, вместо него был холодный расчётливый взгляд, когда он выглянул из-за машины. Его рука по-прежнему лежала на жилете Эндрю. Это снова заставило его задуматься о том, насколько Нил действительно был вовлечён в работу своей матери. Теперь его гнев вышел на передний план. Он с рычанием оттолкнул руку Нила, прежде чем затащить его обратно под прикрытие в виде машины. — Тебя же могли убить нахуй, идиот, — прорычал Эндрю, потянувшись, чтобы схватить его за синюю рубашку. — Я здесь грёбаный коп, и ты больше никогда так не поступишь, если хочешь остаться в этом грёбаном отряде, ясно? Но Нил был упрям до мозга костей и он толкнул Эндрю также сильно. — Нет. Эндрю скривил губы. — Прошу прощения? — Нет, если это означает, что ты умрёшь, ведь ты так решительно настроен спасти всех остальных. Так что нет, — ответил Нил, спокойный, как всегда. Карие глаза твёрдо смотрели вперёд. — Я твой напарник, помнишь? Ты слишком занят тем, что прикрываешь спину всем остальным, так позволь мне прикрыть твою. Было не так много случаев, когда Эндрю Миньярд лишался дара речи. Хуже всего было то, как сильно Эндрю хотел смириться с этим, как сильно его тело жаждало утешения от осознания того, что он не одинок. Но то, чего хотело его сердце, и то, что понимал его разум, было двумя разными вещами, и он никогда не мог избавиться от рефлекторной реакции закрыться. Поэтому он начал спорить с Нилом, злобно и с яростными замечаниями. Но Нил Джостен просто не слушал. Казалось, его это не волновало. Каким-то образом Нил ещё ни разу не подвёл его. И он так и не объяснил, как он заметил снайпера и как понял цель, на которую тот нацелился. Эндрю задумался, рассказал бы это Нил сейчас. — Почему у тебя есть досье на Мясника? — спрашивает Нил, возвращая Эндрю в сегодняшний день. Звуки разговоров, шагов людей и кряканья уток в пруду превращаются в эхо. Воздух достаточно прохладный, настолько, что Эндрю замечает лёгкую дрожь тела его напарника. Нил явно напряжён. Эндрю изучает его, пытаясь понять причины каждого вздрагивания и страха, которые Нил так отчаянно пытается скрыть, но каждый раз ему это не удается. — Я присматривался к нему некоторое время, — решает ответить Эндрю. Нил хмурится. — Почему? На данный момент он признан бездействующим, кроме того, полиция не нашла ничего существенного, за что его можно было бы арестовать, — его голос… его голос наполнен ложью, как и в тот раз, когда Эндрю впервые встретил его, и ему это не нравится. — Разве это имеет значение? Натан Веснински виновен. Я планирую доказать это. Когда Эндрю произносит это имя, всё тело Нила вздрагивает. Эндрю наблюдает, как Нил отчаянно пытается сдержать это, обуздать и остановить. Карие глаза закрываются, с губ срывается дрожащий вздох. Эндрю злится, что Нил вообще поднял эту тему. — Не делай этого, — мягко говорит он. — Почему ты так боишься этого человека, Нил? — на этот раз Эндрю спрашивает, потому что ему нужно знать. Ему нужно знать, как мальчик, который якобы вырос в Чикаго и состоял в банде низшего уровня, находится на грани панической атаки при упоминании истории о призраке. Мясник — не человек, он стал гораздо большим, чем это, иллюзией вместо реальности. Нил ничего не говорит, свет его глаз сковывает холод. Эндрю поднимает голову. Кто ты такой? — Он убил мою мать. Эндрю удивлённо моргает. — Как? Жестокая ухмылка расползается по его лицу, слой макияжа, покрывающей лицо, сегодня тоньше. Из-за ухмылки на губах, он видит под ним призрачные очертания шрама. Когда взгляд Нила перемещается на Эндрю, внутри него зарождается знакомое чувство: глаза его напарника не должны быть такими тёмными. — Медленно, болезненно, кроваво, — он скрипит зубами. — Он, наверное, даже не помнит моего имени. — Как банда из низов может быть связана с организованной преступностью такого уровня? — Эндрю не понимает, а он ненавидит не понимать. Ему ненавистно осознавать, что что-то не так, но он ещё не знает, что именно. Нил делает паузу на несколько мгновений, прежде чем покачать головой. — Как я тебе уже говорил, моя мама участвовала в плохом дерьме, но она была одержима этим. Её парень только что представил его ей. Она хотела большего, жаждала власти. Мужчины вроде Мясника замечают такие вещи, оценивают возможные потенциальные угрозы, я думаю, — его глаза смотрят вдаль, пока он говорит. — Моя мать сделала себе имя, создала репутацию. Пыталась убедить людей, что она не просто какая-то шлюха, которая подвозит своего парня на его сделки с наркотиками. Она пристрастилась к острым ощущениям или ещё какому-то дерьму, и ей было все равно, что на заднем сиденье находится её сын… Он снова делает паузу, его пальцы сжимаются в замок, нога постукивает по асфальту. — Мясник обратил внимание, когда появилась новая динамика власти, у таких людей повсюду есть глаза. Поэтому он заключил сделку с моей мамой, от которой она не могла отказаться, потому что она была слишком глупой. Она согласилась на сделку, в которой никаким образом не могла выполнить свою часть, — он безумно смеётся. — Нет, я не смог свести концы с концами. То, что она хотела сделать, было чертовски невозможным. Всё, что я делал, всё, что я пробовал — провалилось, я никак не мог придумать, как достать достаточно денег, чтобы спасти наши задницы. И вот однажды он пришёл, просто появился на пороге, блять. Он убил её у меня на глазах, чтобы я убедился, что он полностью оправдывает свое имя. Уничтожил всех, обставив всё как перестрелку. Полиция не задавала вопросов, не ставила ничего под сомнение. Никогда не ставит, не так ли? Я выжил, только потому, что он приберёг меня напоследок, и у полиции было достаточно времени, чтобы появиться. Нил замолкает, а Эндрю хочет протянуть к нему руку. Не из жалости, но ему нужно было что-то сделать. Нил снова дрожит. Эндрю не успевает подумать дважды: он стягивает с себя куртку и накидывает её на плечи Нила. Чёрная кожа странно сочетается с синей толстовкой, которая была на нём, но всё же Нил потянулся пальцами и притянул её ближе к себе. Его карие глаза снова смотрят в замешательстве, но он ничего не говорит. — Он тебя не тронет, — говорит Эндрю, потому что Мясник навсегда поселился в сознании Нила. Он забрал больше, чем кто-либо мог дать, и Эндрю прекрасно понимал это. Он бы защитил Нила, даже если бы тот сидел посреди волчьего логова. — Я не позволю ему. Нил слабо смеётся, в его глазах отчаяние, мольба. И Эндрю не может понять, о чём его умоляют. — Не надо, Эндрю. Я же говорил тебе, у него везде есть глаза. Если ты копнёшь слишком далеко, если ты… — он останавливается, его пальцы дёргаются в сторону ладоней Эндрю. — Он убьёт тебя. Остановись сейчас, он того не стоит. — Тогда почему ты в Балтиморе, если ты так боишься этого человека? Почему тебе вообще пришла в голову мысль согласиться на эту работу? — огрызается Эндрю, потому что он не в настроении выслушивать очередную чушь Нила. — Потому что у меня не было выбора, — Нил говорит тихо. — Потому что какая-то часть меня хочет, чтобы он получил то, что он заслуживает, так сильно, что я не могу остановиться. — Тогда не спрашивай меня, когда я тоже хочу, чтобы он получил по заслугам. Нил, кажется, удивлен этим. Он придвинулся ближе, или, может быть, это сделал Эндрю. Это не имеет значения, потому что ветер холодный, а тело рядом теплое, но теперь Нил смотрит на него, слегка склонив голову набок, и Эндрю хочет, чтобы его не так сильно тянуло к нему. — Почему тебя это так волнует? Я не видел тебя таким увлечённым ни одним делом, кроме дела Мэдс? Эндрю борется с желанием ухмыльнуться, но это было бы горько. Ему интересно, как отреагирует Нил, если Эндрю скажет ему правду, скажет, что он уже нашел её, что он решил подружиться с каким-то преступником в маске, который неравнодушен к детям. Он смотрит на Нила и думает, что Нил, вероятно, даже не удивился бы. — Эндрю, — повторяет Нил, на этот раз более резко. Он фыркает. — Я хочу помогать людям, которых подвёл закон, которых подводит вся эта грёбаная система, ты знаешь это. — Но, зачем посвящать этому всё? А твоя жизнь, Эндрю? Зачем? Потому что правовая система извращена, закон несовершенен. Потому что люди в нём так же испорчены. Потому что все коррумпированы. Потому что существует слишком много людей, для которых деньги превыше всего, которые не видят дальше своих собственных предрассудков. Потому что, потому что, потому что… — Потому что когда-то я был одним из них, — говорит он и сглатывает комок, растущий в горле. — Я уверен, что ты это понимаешь. Нил ничего не говорит — да ему и не нужно. Некоторое время они сидят в тишине, и Эндрю позволяет себе хоть раз насладиться близостью Нила. Но солнце окрашивает небо в нежно-оранжевый цвет, и Эндрю не уверен, как долго он сможет выносить холод. Он уже собирается встать, чтобы сказать Нилу, что им пора уходить, когда Нил снова спрашивает. — Почему именно Мясник? — его глаза полны боли, и уже не в первый раз Эндрю хочется спросить, какого они цвета на самом деле. — Так много дел, Эндрю, зачем заниматься чем-то настолько опасным? Эндрю не знает, как на это ответить. Он не знает, почему в один прекрасный день он проснулся и начал тянуться к сотням нераскрытых дел, потому что что-то не сходилось. Почему он проводил ночи, сидя на крыше участка и обдумывая каждую историю, каждую жертву, каждую жизнь, которые были отброшены из-за отсутствия улик. Как он встретил человека с голубыми глазами и ножами, но не мог понять, почему этот человек кажется ему таким знакомым. Он не будет таким, как все. Он не будет закрывать глаза, затыкать уши и держать рот на замке, как все остальные. — Red Luxury, — отвечает он. — Эта женщина, Шейла Джексон, якобы была связной Мясника. Я просто делаю всё, чтобы помочь найти детей. Он не любит врать. Ему не нравится, что его напарник знает, что он врёт. Ему также не нравится ощущение, что его напарник тоже не говорит ему всей правды.