Счастье любит тишину, не так ли?

— Ну что, едем домой? — Чимина передернуло, в этот миг хотелось остаться здесь, желательно навсегда. Тэхен подошел вплотную к омеге и прошептал: «Тебя ждет еще один прекрасный урок». Слезы застыли в глазах, но так и не потекли по милому личику.       Путь до дома был очень быстрым и пронесся, словно за секунду, ноги стали ватными, когда пара оказалась у входной двери в квартиру, в этот момент Чимин подумал, что там не хватает таблички: «Welcome to the hell». Это заставило чуть улыбнуться. — Настолько рад вернуться, что тянешь лыбу? — И эта мимолетная улыбка, не скрылась от зорких глаз Тэхена. — Н-нет, не рад, — Чимин потупил взгляд. — Солнце, я не люблю, когда мне врут, запомни это, — с нажимом проговорил альфа, пропуская омегу вперед, — не мнись в пороге, это место ты уже должен знать как свои пять пальцев. Проходи, я поговорю, мне звонят.       Внешне в квартире ничего не поменялось, разве только пыль видна в некоторых местах, это говорило, что хоть немного, но альфа убирал свое жилище за время отсутствия в нем омеги. Тэхен в гостиную, все еще разговаривая по телефону. — Насколько сильно все накипело? — это был кто-то близкий Тэхену, но понять кто это Чимин не мог. А значит и то, что отвечал собеседник не удавалось услышать. — Езжай ко мне, я и Чимини тебя уже ждут, да солнце? — Тэхен посмотрел на Чимина таким взглядом, что в миг захотелось спрятаться от всего мира. — Нет, так даже лучше, мы с моим Чимини успеем кое-что сделать, — Чимин прекрасно понял, про что идет речь. Очередной урок, от одной мысли о котором, слезы вновь начинают течь. — До встречи, Чонгук, — от упоминания этого имени, у Чимина загорелись глаза, он очень надеялся, что Чонгук спасет его от такой участи. Альфа положил трубку. — Солнце, чего же твои глаза так светятся, словно увидел божество? — неизменная ухмылка — Н-ничего. — А я так не думаю. Твои прекрасные глазки так засверкали при упоминании Чонгука, надеешься, что он спасет тебя? — Тэхен наступал, заставляя Чимина уходить назад, пока лопатки не столкнулись с холодной стеной, но она была не такой холодной, как Тэхен. — Н-нет, э-это не так. — Уж кого кого, а меня можешь не учить этому. Я, таких как ты, читаю по простому взгляду, одно слово и мне понятны все твои мотивы. — Т-ты о-ошибаешься. — Ох Солнце, если бы я ошибался, ты бы сейчас так трясся от одного моего вида, одно мое слово и ты уже ревешь в навзрыд. И просто не представляешь, какое удовольствие приносишь мне таким видом.       Чимин упал на пол, соленые горькие слезы вновь потекли по лицу, капая на пол. Громко всхлипывая, он поднял затуманенный взгляд на Тэхена, тихо проговаривая: «Я так не могу, это мой пик, я ухожу» Никакой уверенности не было в голосе, слезы так и текли, Чимин не мог их остановить. Тэхен присел напротив Чимина, поднимая голову за подбородок. — Солнце, и куда ты пойдешь? Тебе абсолютно некуда идти, кроме своей квартиры, где я тебя найду, куда бы ты не пошел, куда бы не поехал, ты везде будешь знать, что находишься под моей властью, теперь это твоя жизни. И как вижу, Чонгук прибавил тебе уверенности, которая только навредит тебе. Я хотел провести урок позже, но ты меня крайне вынуждаешь, чем раззадорил меня только больше.       Тэхен схватил Чимина за руку и поднял одним рывком, прямо в спальню, где до этого они просто спали, и где Чимин очнулся, закованный в наручники. — Раздевайся, — голос, словно сталь, — раздевайся, иначе это сделаю я, думаю, ты понимаешь, что это последний раз, когда ты увидишь эту одежду, а очень жаль, она так привлекательно на тебе смотрится.       Чимин трясущимися руками начал снимать с себя одежду, когда она небольшой кучкой оказалась у ног младшего, Тэхен ядовито ухмыльнулся и медленно, словно лев, готовящийся напрыгнуть на жертву, подошел к омеге с ремнем в руках, застегнул его на нежной шее и резким рывком заставил упасть на холодный пол, разбивая колени в кровь. И повел к окну, где находилась батарея, взял наручники, откуда они взялись Чимин и не видел, и пристегнул словно собачку на цепь за ногу. — Вообще, — безразлично сказал Тэхен, — изначально я планировать просто преподать тебе небольшой урок, но звонок от Чонгука, показал твои истинные мотивы. Я очень расстроен, думал хоть это солнце будет послушным. — ИСТИННЫЕ МОТИВЫ?! Ты хочешь сказать, что это я показал себя?! Я был таким придурком, что пошел у тебя на поводу, о чем уже пожалел, не переживай. — Не смей повышать на меня голос! Ты сейчас не в том положении, чтобы кричать на меня. Я мог бы сейчас просто выебать тебя, но ты вынудил поступить иначе. Некоторое время будешь жить без еды, воды, так и быть, — сделал одолжение, — буду иногда приносить, эта комната самая холодная, но ты сидишь у батареи, думаю, хотя бы этого я тебя лишать не буду. Хах, почувствуешь все своим тельцем, — Тэхен встал и пошел на выход и комнаты. — Пошел ты! — «если умирать, так до конца» — Солнце, — не оборачиваясь, — не усугубляй ситуацию еще больше.       И ушел. Оставляя омегу сидеть на холодном полу, полностью голым. Одиночество раньше казалось тем, что это райское удовольствие, но в такой ситуации, одиночество не особо хорошо, хоть и имеет нечто положительное.       Я должен отсюда уйти

***

— Хосок? — зовет Хосока Намджун, — подойди сюда, поговорить надо. — Что хотел? — Хосок подходит к столу Намджуна и садится на рядом стоящий стул. — Какой-то этот Мин Ёнги странный, не думаешь? — Намджун задал вопрос, который его волновал больше всего на данный момент. — Да нет вроде, обычный омежка, который взял в свои ручонки огромную власть. — Я не думаю, что он простой, он добавлял пункты в наш договор, из них его компании будет только лучше, а нам это будет вообще по барабану. — Ну тут ты тоже прав, позвони Чонгуку, попроси, что бы он пробил этого Ёнги, своих не будем просить, слухи могут поползти. — Хорошо., — альфа не успел договорить, потому что в дверь постучали, — заходите.       В кабинете сначала показалась голова Сокджина, а потом и все остальное, оба альфы, сейчас и не ожидали увидеть Джина в офисе, на работу он должен выйти после течки, но из-за известных обстоятельств она закончилась раньше, и Сокджин просто сидел дома. — Я хотел узнать, что у вас за договор, я впервые слышу о нем. — Сокджин? Ты откуда знаешь о нем? — Хосок первым задал вопрос, встрявшим в данный момент. — Намджун рассказал, — Хосок перевел взгляд на Намджуна. — Объясниться не хочешь? — Немного злым голосом спросил Хосок. — А должен? И вообще, если бы не Джин, меня бы сейчас здесь не было, лежал бы все-то в своей кровати. Да и вообще-то я говорил, что выходные провел у Сокджина, который просил, между прочим, у тебя помощи, поэтому он позвонил мне, за что спасибо тебе, мы помирились. — Когда это я бросал его? — Напомнить? — Сокджин не мог молча наблюдать за словесной перепалкой альф, — в то утро, когда ты у меня ночевал, я попросил тебя съездить со мной в магазин. — Так ты сам сказал, что я могу ехать. — Ты даже не посмотрел на меня, лишь торопил, глядя в экран телефона, тебе же просто все равно на меня. И не надо говорить, что я не прав. — А я скажу, что ты не прав, мне никогда не было все равно на тебя, ты всегда был выше других омег, в отличие от Намджуна, который, вообще-то, изнасиловал тебя, — от одного только упоминания, глаза Джина начали слезиться, а кулаки Джуна сжались до красноты. — Ты такой двуличный, Хосок, ты же знал, как я это пережил, а ты при удобном случае напоминаешь об этом. Знаешь, мне кажется, что тебе не наплевать только на себя самого, — одинокая слеза скатилась по щеке, капая на пол.       Сокджин развернулся и ушел, напоследок громко хлопнув дверью. Хосок растерялся от того, что не ожидал, что его любимая омега может так поступить. Намджун встал со стула, не разжимая кулаки подошел к альфе и ему безумно хотелось врезать со всей силы Хосоку. Намджун, в сравнение с Хосоком, любил омегу чистой, бескорыстной любовью. Да, он прекрасно понимал, что поступил в тот день неправильно. Каждую ночь его терзает мысль о том, что он просто мудак, воспользовавшийся беспомощьностью омеги.       Злобно глянув на Хосока, Намджун вышел из кабинета и решил походить по офису, дабы немного успокоиться и некоторое время не видеть Чона. Еще Джуна немного пугал тот факт, что на следующей неделе, Сокджин уезжает в командировку. Намджуну остается лишь гадать, что там может случиться, да и вообще, что там может случиться. Намджуна больше волновали испортившиеся отношения с Хосоком. Джун знал, что Чон страдает биполярным расстройством, но так явно оно редко проявлялось, тем более при омеге, такое было первый раз, на памяти альфы. Конечно, такие приступы могли случаться и при омеге, когда Джуна не было рядом, но об этом Джин никогда не рассказывал. Альфа вспомнил, что хотел позвонить Чонгуку насчет Ёнги. — Алло, Чонгук, не отвлекаю? — спросил альфа, после того, как по ту сторону послышался вздох. — Да нет пока, что хотел? — Чонгук давно не слышал голос друга. — Сегодня мы заключали контракт… — И что? Если успешно, поздравляю. — Ты дослушай сначала, — Намджун улыбнулся представив лицо собеседника в момент того, как он поздравлял, — Контракт мы должны были с Ли Богомом, но он мертв, его муж пропал. — Ну и? Это я все знаю, новости тоже смотрю. — Ты можешь не перебивать? Сегодня от лица «Black Pearl» пришел некий Мин Ёнги и представился братом-близнецом Мин Юнги. — И? — Чонгук начал догадываться о том, что хочет попросить альфа. — Пробей его, мы своих не хотим трогать. — И хорошо, что не хотите. Я пробивать не буду, просто знайте, ему можно доверять всецело. — Почему ты так уверен? — Извини, дела, просто не копай под него, хуже будет.       Разговор завершился вместе с длинными гудками. Намджуну были неясны мотивы Чонгука, но он доверяет ему, поэтому и не полезет в темные дебри. Идти наперекор Чонгуку себе дороже.

***

      Скрип качелей сопровождался тихим плачем омеги, сидящей на ней. Сокджин не мог понять Хосока, он не мог вспомнить, когда любимый альфа стал таким. «Или он был таким всегда?» Обида давила со всех сторон, омега не знал, что он хочет, в голове кроме плохих мыслей было абсолютно пусто, а слезы все не переставали течь. Раздался звонок телефона. — Сокджин? — услышав голос, омега не хотел не говорить ни слова, он просто молчал. -… — Думаю, нам нужно обо всем поговорить, я так тоже не могу. — ., — слезы полились еще сильнее. — Завтра в нашем кафе. Я буду ждать.       Звонок закончился, также как и чувства омеги, о никакой любви сейчас и не могло идти речи. Испортив все один раз, даже незначительный, последствия будут непоправимые, но людям свойственно их не понимать, они лишь заботятся о самим себе. В голову лишь пришла одна фраза: «Вся моя любовь ушла, а ненависть лишь увеличилась»