Восстановление

      Носа у Саммер нет. Его просто... нет, и на его месте теперь красуются два тонких, протяжных отверстия. На левой скуле небольшая выемка... ну, как небольшая, просто по сравнению с другими шрамами и швами, покрывающими её лицо, она заметна меньше всего. От губ ничего не осталось — на их месте лишь узкая, разорванная полоса, неровно натянутая на раздробленные зубы. Левое ухо порвано в клочья, а место, где находилось правое, покрыто округлой формы металлом. Почти такой же металлический кружкок, но побольше, также привит у неё к голове.       Саммер впервые увидела своё отражение. Понятное дело, она видела шрамы на теле, когда смотрела вниз, но...       — Бпеи? — она переводит взгляд на Пенни, стоящую с зеркалом в руках, ждет, пока рыжая девочка не обратит на неё внимание, а затем глазами указывает на металлический круг на голове. — Йыо?       — Что это за штучка у вас на голове? — кивок, Пенни опускает голову. — Ну, как вы, наверное, знаете... Палач, как мы это существо называем, смог вами... воспользоваться.       Пенни бросает в дрожь, она закрывает глаза и крепко сжимает трясующуюся руку в кулак. Руби берет её в свою собственную, а другой нежно обхватывает ей лицо.       Пьетро вздыхает и подходит к ним, будучи в кресле.       — Насколько нам известно, палач смог это сделать, просверлив дыру в вашей голове, тем самым получив возможность напрямую взаимодействовать с вашим мозгом, поэтому, когда Руби вас вытащила, он был довольно серьёзно поврежден. Клапан на вашей голове удерживает отверстие закрытым и помимо этого устанавливает связь с мозгом для последующих этапов лечения.       Саммер вновь переводит взгляд на своё отражение — на испещрённое шрамами подобие её прежнего облика с двумя болтами, которое будто бы напоминает собой какое-то... нечто?..       Руби с грустью смотрит на неё.       — Прости, что мы не нашли тебя раньше...       — Ннн! — Саммер напрягается и трясет головой. — Нни... ойа... йина...       — Может, и не моя вина, — дочь выдыхает. — И всё же...       Она затихает, не зная, что сказать.       — У меня на голове тоже есть клапан, — сообщает Пенни. — Видите?       Она поворачивается спиной и указывает на золотой кружок, расположенный посередине её головы.       — Так что это не только у вас.       — Вот-вот! — Руби быстро оживляется. — И глянь, у неё есть даже бантик на нём... а, то есть... ну, типа ленточек, ну, как у бантика...       Саммер наблюдает, как покачиваются розовые панели в демонстрации, затем поворачивает голову к Пьетро и вскидывает рваную бровь.       — Наверное, я слегка увлёкся, — признает он с улыбкой. — Как никак, она моя дочь.       — Хех, — Саммер смеется и вновь смотрит вверх, на... клапан на её голове.       — Как только мы закончим с протезами, может, я сделаю вам похожий аксессуар. Имейте ввиду, вам ещё стоит подлечиться.       Саммер кивает, оборачивается и... не может сдержать улыбку, увидев, что Руби от нечего делать принялась играть с металлическим бантом Пенни — пока он болтается, она пытается кончиком своего пальца поддеть края панелек. Руби не сразу замечает мать, быстро убирает руку и прочищает горло.       — Да, такие вот дела. Клапаны. Всякие. И не только, — она подталкивает Пенни локтем и та поворачивается. — А шрамы... ну, у Вайсс есть шрам на глазу из-за... ну, это она как-нибудь сама расскажет. И это ничто по сравнению с тем, что... — Руби руками показывает на всё своё тело, — ...у Норы. Короче я о том, что я привыкла к такому, и здесь есть много людей, у кого есть... — она немного сбивается в словах, — ...шрамы. И всё такое.       — И которые, несмотря на это, всё равно наслаждаются жизнью, — прибавляет Пьетро, ухмыльнувшись.       — Вот да! Верно! Он же в этом эксперт, как никак, — Руби указывает на него руками. — Ну, то есть... это не круто. Очевидно.       Саммер закатывает глаза.       — И всё же ты жива, — Руби кладет руку ей на плечо, сдерживая слёзы. — Ты... жива. И ты здесь. Многое не идеально, да, но... ты всё равно здесь, с нами.       Саммер, глядя на неё, кивает в ответ.       — Х-х... — она столько всего хочет сказать. Столько всего, к чему хочет пробраться через провалы в разуме... к ней, Янг и лицам без имён, что скачут у неё в голове...       Саммер понимает, что должна подождать. И это тяжелее всего. Если бы прямо сейчас она могла приложить какие-то усилия, чтобы вернуть всем лицам имена, а словам их значения, просто взять и сделать что-то в эту минуту и секунду, то сложа руки она бы точно не сидела! Саммер даже не может обсудить свои проблемы — всё ограничивается лишь догадками и неточной связью.       Руби осторожно прикладывает руку к её щеке.       — Не знаю, сможем ли мы нормально общаться, — признает она. — Но это не значит, что так будет всегда. Мы что-нибудь придумаем.       Она фыркает и указывает на Пьетро.       — В смысле, этот чувак смог вытащить тебя из палача, в котором ты затрясла на двенадцать лет!       — Это твоя заслуга, Руби, — врач трясет головой. — Я лишь сделал так, чтобы она не покинула нас.       — Это всё равно чудо, пап, — указывает Пенни.       — Небольшое, — Пьетро снимает шляпу. — Если честно... Боюсь, что повреждение мозга могло понести за собой неожиданные последствия.       Саммер поворачивается к нему: — Ха?       Он моргает, а потом вздыхает.       — Что-ж... Очевидно, это повлияло на вашу речь, — начинает он. — И, возможно, на вашу моторику, хотя мы не можем знать точно, пока не установим протезы. А ещё в будущем у вас могут быть судороги.       Саммер кивает словам Пьетро, пристально глядя на него. Он врач, он же разбирается, верно? Он должен знать...       — Вы... заметили кое что ещё, я прав? — он щурится. — Что-то ещё.       — Ха.       — Но что же у вас может... — начинает он, а потом широко раскрывает глаза. — Ох.       — ...пап? — Пенни наклоняет голову.       — Повреждение мозга могло понести за собой потерю памяти, — говорит Пьетро. — Частичную или тяжелую.       Саммер опускает голову на подушку и вздыхает.       — Хва.       — Потерю памяти... — Руби, поникнув, переводит взгляд с Пьетро на Саммер, — Но... ты ведь помнишь, кто я, да?       — Хва! — тут же успокаивает её Саммер. — Ха!       — А Янг же ты помнишь....       — Руби! — резко обрывает её Пьетро.       — Пьетро, просто... — Руби в отчаянии глядит на него.       — Мы не знаем, как много она помнит, — спокойно объясняет он. — Я понимаю, ты волнуешься, но насильно заставлять её вспомнить... лишь сделает хуже.       — Я... — она стоит, понурившись. — Она же сможет вспомнить?       — Не думаю, — признается Пьетро. — Гримм — существа, несущие разрушение. Видимо, она все ещё может формировать новые воспоминания, но какие бы провалы у неё не были... — он трясет головой. — Может, это всё таки и возможно. В медицине нет случаев повреждения мозга, вызванных гримм, но я бы не был так уверен.       Саммер вздыхает, привлекая к себе внимание. Она может лишь пожать плечами и виновато посмотреть на свою дочь.       — Ах, мама... — Руби её осторожно обнимает. — Я... Я не знала. Прости меня.       — Уи... — Саммер как можно сильнее прижимается к ней. Может, это ничего не решает, но теперь они хотя бы знают. Хотя бы знают.       Это уже прогресс.