История о том, как Дамиано начал носить ошейники

Во всём был виноват Итан. Давид точно знал, что этот парень является причиной всех его страданий. Дамиано стонал, метаясь по постели, ёрзая по одеялу, раздвигая ноги, наощупь хватаясь за спинку кровати. Нет, у него не было бурной сексуальной жизни, и нет, он не заболел, просто уже третью грёбаную ночь ему снился Торкио с поводком, намотанным на кулак, тянущимся от его ошейника. Давид не мог успокоиться, не мог прекратить представлять себе это. Никогда он не предполагал, что правда задумается о каких-то БДСМ практиках, но властный Итан с чёртовым ремнём казался ему слишком привлекательным. В итоге появилась ещё одна проблема, Дамиано срывал в таких бурных снах голос и на концерте потом хрипел. Остальные прекрасно это замечали, и Виктория интересовалась после каждой репетиции, что же с ним такое, Давид мог только придумывать нелепые отговорки. Конечно, во всём был виноват Итан и только он. Иногда Дамиано так всё надоедало, что хотелось подойти к барабанщику, схватить его за плечи, встряхнуть как следует и спросить: «Ну когда ты уже будешь действовать, идиот?! Ты что, не видишь, я ношу всё это только ради тебя, пожалуйста, сделай уже что-то, поставь меня на колени, схвати за этот ошейник, скажи, что ты желаешь.» Это было бы немного слишком, Давид понимал, но ему правда это было нужно. — Что с Дами не так? — спросил Томас у остальных членов группы, когда вокалиста с ними не было. Итан попытался спрятать глаза, он-то прекрасно всё знал. Виктория пожала плечами. — Повзрослел мальчик, в дурь пошёл, — выразила свои мысли басистка, — Ну, а ты что думаешь, Итан? Два взгляда обратились на бедного барабанщика, и он правда не знал куда себя деть. — Дамиано всегда был странным, — пробормотал Торкио, его спас вовремя вернувшийся Давид. Репетиция тянулась слишком долго. Вокалиста уже задолбало то, что он находился рядом с Итаном, но не мог ничего сделать. Всё вокруг ему мешало. Дами был чересчур нервным и перевозбуждённым. А потом его добил Торкио ещё одним своим подарком. Что это было на этот раз? Ох, Дамиано чуть в обморок не грохнулся от увиденного. В коробке лежала чёрная кожаная портупея. Давид подавился воздухом. Или кто-то из родственников Итана работал в секс-шопе и им некуда было девать нераспроданный товар, или Торкио к нему подкатывал и предлагал перейти к чему-то более страстному и горячему. Дамиано посмотрел барабанщику в глаза и пообещал: — Я буду мерить её только при тебе, сегодня вечером, — сказал Давид. Итан пожал плечами, делая вид, будто ему всё равно, на самом деле, это было далеко не так. Может, подсознательно он и хотел добиться чего-то такого, но свои подарки он дарил на полном серьёзе, потому что знал, что Дамиано понравится, что он будет в таком ходить. Торкио знатно проебался, потому что он не заметил, как Виктория следит за ними из-за двери. И когда Дамиано, весёлый и счастливый, отправился восвояси, чтобы готовиться к интересному вечерку, а может быть и ночке, Де Анджелис зашла внутрь и потребовала объяснений. — Что между вами? — это был вполне логичный вопрос после всего увиденного. — Я просто над ним прикалываюсь, — оправдался Торкио. Возможно, Вик и догадывалась о его чувствах, но парень не хотел сейчас заострять на этом её внимание, и вообще его чувства к этому человеку не приносили Итану чего-то хорошего. — Да уж, прикалывается он, — покачала головой Де Анджелис, — Такое по приколу не дарят. Давай, рассказывай, что вы там замышляете?! Виктория рисовала у себя в голове красочные картинки и уже представляла, что они будут делать. — Я просто сделал Дами подарок, потому что он любит такие вещи, — спокойно ответил Торкио. — Да прям. Значит, ошейник тоже твоих рук дело?! А как же девушка Дамиано?! — Торкио вопросительно посмотрел на неё. Он не знал ни про какую девушку, но если Давид изменял кому-то с ним, то это было ужасно. Итан не хотел быть заменой или игрушкой, а тем более не хотел рушить ничьи отношения. — Я ни на что не рассчитываю и ничего не знаю, — быстро сказал Торкио. — Он мой друг, и мне не нужно что-то большее. Вик показалось такое поведение странным, но она не стала больше мучить расспросами этого парня и просто отпустила Торкио. А тот побежал домой, не зная, что ему делать с Давидом. Да, он осознавал, что сам начудил и переборщил с такими подарками, но что ещё оставалось, если он правда пытался сделать как лучше. Навряд ли бы Дамиано когда-нибудь сам купил себе эти вещи, а они ему так нравились, что он старался отрицать. Торкио делал добро, и из-за этого страдал, и ещё оказывался виноватым во всех злодеяниях. Да уж, начудил он немного. Итану давно уже было нужно сказать Давиду или о своих чувствах, или соврать о том, что ничего нет, только не находиться в этой промежуточной стадии, которая не шла ни туда, ни сюда, и как выбраться из неё теперь было неясно. Шутки путались с правдой, и они оба либо врали, либо играли какие-то роли. «Ты идиот, Итан», — корил сам себя парень, — «Ну как можно быть таким тупым и причинять вам обоим боль?» — хотя он не знал, страдает ли Дамиано или ему просто весело. Скорее всего было второе, потому что Давида явно забавляла эта ситуация, а Торкио это только причиняло боль, злило и огорчало. Он заслуживал большего и лучшего, а не каких-то приколов с БДСМ атрибутикой. Он явно решил для себя, что сегодня прекратит всё это, выгонит Давида, но сначала скажет ему всё что думает. Только вот весь его план полетел к чертям, когда на пороге появился Дамиано, одетый в полупрозрачную рубашку, под которой явно виднелась портупея. А ещё она идеально сочеталась с ошейником. На Давиде это смотрелось ужасно горячо, и Итан проклинал себя, что додумался сделать такие подарки. Это всё отражалось на нём самом, причём отражалось плохо. — Ну что, мой господин? — коварно искривляя губы, прошептал парень, — Как к вам обращаться и что я для вас могу сделать? Итан покачал головой, его больше раздражало всё это, чем смешило или заводило. — Дамиано, прекращай, у тебя есть личная жизнь, есть много всего другого, зачем ты ко мне привязался? — взмолился Торкио. — Потому что я хочу быть твоим… — сказал Давид, подавая какую-то надежду, но сразу её отнимая и переводя всё в шутку, — Рабом. Но Итан больше не хотел шутить, и если Дамиано правда желал этого, то Торкио готов был ему дать.