**I**
— Что-то это даже на вид как-то отвратительно. Как я, по-твоему, должен это есть? Азиатская кухня — это не то, что можно назвать чем-то обычным, а для человека, который вырос и бо́льшую часть жизни провел в Штатах, это и вовсе что-то едва ли съедобное, даже если он сам азиат. Ван Линг не имел особого аппетита на подобное, так что Сяо Чжань насмотрелся на всю палитру эмоций на лице отца от того, что им подавали, почти успешно сдерживая смех с его реакций. Несколько дней назад он задыхался в припадке панической атаки в темном переулке Бауэри, и, вернувшись домой, еще долго не мог отвлечься и выбросить случившееся из головы. Так долго, что это затянулось на целый вечер, следующий день и еще на несколько после. Компьютерные игры как-то не сильно помогали справиться, как и общение с друзьями по видеосвязи. Да и прогулка с парой ребят из универа не сильно спасла ситуацию. Мысли то и дело в случайный момент возвращались к случившемуся, подмешивая тяжести к мировосприятию. Похоже, это состояние наложило слишком явный отпечаток на Сяо Чжаня, и отец не стал это игнорировать. Старший, перекроив весь рабочий график, выгадал выходные, чтобы развеяться, устроив «обзорную экскурсию» на воздушном шаре над рекой Гудзон на закате. Воздушная прогулка состоится буквально через несколько часов этим вечером, и чтобы не терять зря совместное время, они, посбивав кегли в боулинге, обедают в ресторане экзотических блюд. Ну как обедают… Пытаются. — Пап, прекрати, — Сяо Чжань, сжимая в кулаке палочки и опустив голову как можно ниже, старается сдерживаться, не привлекая внимания к их столику. Выходит, кстати, не очень, но он пытается. — Это всего лишь кальмары. На самом деле, несмотря на свой сорок шестой прожитый год, репутацию самого востребованного адвоката штата Нью-Йорк и должность управляющего компанией, предоставляющей юридические услуги широкого спектра, Ван Линг довольно открытый человек, который умеет вести себя забавно и даже наивно в уместных ситуациях. Эта сторона и нравится Сяо Чжаню в отце, в общем-то как и нравилась его матери. — Да, всего лишь живые, шевелящиеся щупальца кальмара, а до этого были тушеные змеи и скорпионы на шпажках. Ничего странного. Такое чувство, что я не в ресторане сижу, а в террариуме, — мужчина издает какой-то неловкий смешок, а потом тепло улыбается, смотря на сына, и Чжань так и чувствует, что сейчас услышит что-то сентиментальное. — У тебя пристрастие к экзотической еде, прямо как у мамы. Ну вот. Собственно, как он и ожидал. — Да, есть такое, — Чжань опускает взгляд в тарелку, ковыряя филе кого-то пресмыкающегося, вспоминая о матери. Ее не хватает. Ужасно не хватает, тем более в такие моменты. — У нас с ней были немного разные взгляды на некоторые вещи, и теперь ты переживаешь, я знаю, — отец со вздохом продолжает говорить, а парень поднимает глаза, вникая в суть темы, которую старший ведет, — ну, об… — он машет ладонью у головы, намекая на волосы. — Это твое дело, так что я не собираюсь заставлять тебя что-либо делать с этим. Со временем ты сам дорастешь до того, чтобы понять, нужно ли тебе это или нет. Верно. Он не заставит. Это еще одна положительная сторона отца, которая не может не нравиться. Он не какой-нибудь тиран, и Чжаню не нужно забивать свою голову этими пустым переживаниями. Но… так не вовремя и неуместно в памяти всплывает подслушанный разговор старшего с Ибо. Тон и отношение Ван Линга настолько разнились с тем, что Сяо Чжань привык видеть, что у него так и роятся в голове некоторые вопросы. Что такого могло произойти между отцом и Ибо, от чего их отношения дошли до уровня взаимной неприязни? Было ли это дурное влияние матери на младшего или личная обида, заставляюшая его отравлять чужую жизнь — остается неизвестным и это буквально чуть ли не интерес номер один для Сяо Чжаня. Жаль, конечно, что так, ведь могло бы быть иначе. Ибо мог и не гнить в трущобах Бауэри, задыхаясь от ударов чужих ног, и возможно, здесь и сейчас они могли бы сидеть втроем. Поднимать эту тему Чжань сейчас не хочет, предвидя то, что это, вероятно, испортит настроение старшего, но тот постарается это скрыть, может, даже получится, только вот его не покинет после этого чувство притворства и неискренности. Поэтому — к чёрту! За окном закатные сумерки, а значит, скоро они окажутся на нескольких сотнях метров над землей, где смогут в полной мере оценить живописность пейзажей внизу.***
Рюкзак Ибо вываливается из шкафчика Сяо Чжаня, и он нехотя вспоминает, как парень шатко ковылял по темной улице. Кажется, Нью-Йорк приветлив далеко не ко всем, хотя, возможно, вина здесь вовсе не в нем, просто жизнь имеет какой-то специфический вкус на сюжеты человеческих судеб. Все еще чувствуется осадок и ужасно интересно, как там младший после всего произошедшего? Так что тот факт, что шкафчик Сяо Чжаня все еще хранит вещи Ибо — достаточно весомый, чтобы нарваться на их встречу, но черт его знает, как быстро родственник восстанавливается, и когда его можно ждать в универе, хотя прошло уже достаточно времени. Сидя в кампусе у студенческой кафешки и черкая наброски персонажей из головы, Сяо Чжань параллельно переписывается в чате с друзьями, которых ему здесь катастрофически не хватает. Ему не хватает дома, Гонконга, тематических фестивалей, времени, когда он с огромной группой людей продумывал свой оригинальный сюжет для выездной ролевой игры и всего окружающего китайского менталитета. Там сейчас вечер. И он даже может представить как его ребята только возвращаются домой, задержавшись в компьютерном клубе до темноты и до скрипящих зубов, хочет идти сейчас рядом с ними. Чжань с тоской улыбается, читая сообщения и совершенно неожиданно получает по щиколотке чем-то прилетевшим со стороны. Взглянув на предмет, он узнает женскую туфлю, а осмотревшись, видит азиатку, недовольно бурчащую что-то про «чертовы кандалы» и «тупой дресс-код» на неожиданном китайском. Он думает совсем недолго, перед тем как, взяв туфлю, шагнуть ей навстречу. У незнакомки растертые в кровь мозоли, которые выглядят совсем болезненно, о чем ему приходит в голову сразу сказать, но заметив на чужой сумке значок с Соскэ Айдзэном, Сяо Чжань действует прежде, чем думает, произнося совсем другое: — Опыт — это то, что получаешь, не получив того, что хотел, — он протягивает обувь девушке, а она смотрит на него с совершенно непонимающим лицом, чем заставляет парня чувствовать неловкость и пояснять. — Ну… Соскэ Айдзэн, Блич… Эм, у тебя на сумке значок. Странный выбор персонажа, конечно, но не осуждаю. — Ах, это, — она взглядывает на кругляшку с нарисованным героем и неопределенно морщит лицо, — нет, я не в теме. Это моя подруга на память оставила, так что… Но подкат мог бы быть хорошим. — А, нет, я не то чтобы… просто… Ладно. Неудобно получилось. — Да пофиг, забей, — девушка улыбается, отмахнувшись и взяв обувь из его рук, бросает ее на землю, после пиная ногой, чтобы та встала нормально. — А ты, значит, любишь подобное? — она кивает на значок, а потом снова оглядывает растертые ноги и, болезненно скривившись, оттягивает уже прилипшие к коже окровавленные колготки. — Ну, вроде как. Так что на правах знающего, могу смело сказать, что этот тип, — Сяо Чжань кивает головой в сторону значка, — не лучшее, что могла оставить тебе подруга. — А-а-а, понятно, — девушка посмеивается разглядывая памятный «подарок» будто видит его впервые, — то-то она так просто с ним рассталась. Ну, неважно, он уже сжился с этой сумкой, а тебе могу заранее сказать, что у нас с этим туго. Ну, я о рисованных мультиках. Тут все сидят на западных комиксах типа Марвел или ДиСи. Так что… не хотела бы расстраивать, но это факт. Хотя, если ты придешь к нам в театральную группу, может и найдешь единомышленников. Там полно ребят с абсолютно разными увлечениями, а даже если и не встретишь своих, то вполне можешь втянуться во что-то новое. — Эм, да, спасибо, — Чжань кивает, улыбаясь, хотя очень сильно сомневается, что что-то другое вызовет такую же волну интереса. — Не впечатлило? — незнакомка понимающе смотрит на него, после безразлично пожимает плечами. — Ну, смотри сам. Вот же-е-е, — она кривится, вставляя ногу в туфлю, что даже у Сяо Чжаня вызывает боль, потому он следом кривится, непрозвольно копируя её. — Остановись, ладно? А то у меня сейчас слезы потекут. Просто постой секунду. Он оставляет девушку, возвращаясь к своему месту за рюкзаком, выгружая из него сменную обувь. Похоже, вариант, прогулять пару в спортивном центре, только что обломался. Ну и черт с ним. Быть спортивным у него получается еще хуже, чем учиться. Сяо Чжаню практически удается двинуться с места, прежде чем взгляд цепляется за что-то определенно знакомое, вынудив обратить внимание на активно болтающую компанию студентов у парковой зоны. Ибо. Он слишком выделяется среди всех, не давая и шанса его не заметить. С ним симпатичная девушка, тоже азиатка, а вот остальные — местные европейцы и, глядя на чужой разговор со стороны, сложно сказать, что это дружеская беседа. Так и кажется, что они готовы наброситься в любой момент, дав волю кулакам. Девушка — Чжань вдруг вспоминает телефонный звонок младшего и сразу предполагает, что это и есть та самая «бро» Цзыи, если память его не подводит — держится надменно, глядя на местных с поднятой головой, а Ибо хищно щурит глаза, выслушивая чужие слова и катает скейт одной ногой по земле. Даже как-то интересно получается: в университете несколько сотен учащихся, но, видимо по какому-то неизвестному закону всемирного притяжения китайцев к китайцам, Сяо Чжань столкнулся с одной из них буквально несколько минут назад, а неподалеку от него стоит еще парочка. Вспомнив, что его все же ждут, парень отгоняет назойливый интерес, возвращаясь к ожидающей его незнакомке. — Возьми, не мучайся, — он предлагает ей свою сменку, подумывая, что его посчитают ненормальным. — Я, конечно, не Золушка и размер соответственно не маленький, но это все же лучше, чем твои эти штуковины. Да и так они уж точно не будут давить на мозоли. Девушка принимает в руки чужую обувь как-то совсем нерешительно и немного растерянно, чем тут же его смущает. Его все же сочли за ненормального. — А! Ты не думай! Со мной все о’кей. И они свежие, — Чжань сразу спешит оправдаться, успокоив скорее себя, чем ее. — Я немного вредный в плане чистоты, да и, по правде говоря, я не то чтобы спортивный парень. — Эм, нет, я-я-я… — она улыбается и машет головой. — Я просто… Ух ты! Ни одна из моих подруг не предложила мне сменку, хотя я знаю, что у некоторых из них сегодня тренировка, а ты… Мы ведь даже впервые видимся. — Наверно, они просто не додумались, — Сяо Чжань улыбается, уверяя, что не стоит загоняться на этот счёт. — Или не хотели додуматься. Я, кстати, Сюань Лу, ну так, на случай если тебе интересно. Из Гонконга, район Квун–Тонг, — она протягивает ему свободную руку, шагнув навстречу босиком. — Сяо Чжань, Гонконг, район Ван–Чай, — он искренне заинтересованно отвечает, пожимая ее ладонь. Откуда-то возникает неудобное ощущение чужого взгляда на себе и Чжаню даже кажется, что так «колюче» может смотреть только Ибо, но когда он переводит глаза в его сторону, тот все также сосредоточен на разговоре. — Ого, мажор значит, — Сюань Лу снова привлекает его внимание к себе, оценивающе дернув губами. — С поступлением, наверно, даже не заморачивался, а я вот еле пробилась, — она говорит не с завистью или осуждением, скорее просто болтает то, что в голову идет. — Тупое решение учиться тут среди отчисленного мусора из Йеля, Гарварда, Принстона и прочего-прочего, но здесь самое толковое преподавание дисциплин, может именно потому, что учатся отшибленные всякие. Не обижайся только на то, что обобщаю. Сдала экзамены на 97 баллов из 100, чтобы хотя бы частичный бюджет получить и не отваливать бешеные суммы, — она так тараторит, иногда вставляя в английскую речь китайские словечки, что скорее всего, даже не замечает этого. — Но ты не бери в голову. О, черт! — девушка, бросив взгляд на запястье с часами, нервно поправляет сумку на плече и наклоняется, чтобы быстро подхватить свою обувь с земли. — Мне бежать надо. В общем, приятно было познакомиться. Приходи к нам в театралку, я серьезно, — она уже пятится на цыпочках, все еще находясь босиком. — И кстати, классные волосы! Когда-нибудь поделишься секретом своего ухода и, в общем, спасибо. Я их верну, — последнее Лу почти выкрикивает, подняв руку с его кроссовками. — Необязательно, — Сяо Чжань так же громко отвечает, махнув ей рукой. Он так и стоит, немного залипнув, провожая ее взглядом, прежде чем непреднамеренно глянув в сторону Ибо, неожиданно встретиться с ним глазами, которые тот потом быстро отводит. Похоже, чужой разговор закончился, и посторонние отходят в сторону. Подруга Ибо, обойдя его, усаживается за столик, закинув на него ноги, а парень так и смотрит задумчиво вниз на катающийся по земле скейт. В шкафчике Сяо Чжаня все еще лежит чужой рюкзак, так что у него есть полное основание сейчас к нему подойти, что он и собирается сделать, быстро побросав свои вещи в портфель. Он приближается к Ибо все же ощущая неудобное чувство, вспомнив, как стоял в стороне ничем не способный помочь. — Привет, э-э-м, — Чжань останавливается чуть поодаль, располагающе улыбаясь при обращении к родственнику, — тогда в библиотеке ты бросил свои вещи и-и-и, может их следовало оставить, но я заметил в рюкзаке пропуск-карту, поэтому решил забрать, чтобы не потерялась. Ибо не обращает на него большого внимания, но косится куда-то в сторону, и его знакомая, кажется, тоже немного напрягается, оторвав спину от спинки стула. — Они у меня в шкафчике, так что если тебе… — Ты тут не к месту, — младший с холодом взглядывает на него, произнося через зубы на китайском. Чжань отворачивается в сторону, облизывая губы, не понимая необходимости так на него реагировать. — Слушай, я уяснил, ты не в большом восторге от нашего родства и видеть меня едва ли хочешь, не понятно почему, кстати… Ибо делает небольшой шаг навстречу, из-за чего Чжань смолкает. — Ты не слышал? — он вопросительно вскидывает брови, держась все с той же резкостью. — Мне все равно: на вещи, карту и рюкзак. Просто свали. Сяо Чжань его слышит, но больше внимания уделяет чужому лицу, рассматривая следы сходящих побоев: пластырь на переносице; на брови заживающая ссадина, которая дает уже желтоватый след проходящего кровоподтека; у линии роста волос виднеется пара швов на глубоком рассечении; под челюстью также видна сходящая гематома и цветная скула. А это только лицо, куда его вряд ли сильно били. В голове сразу выстраивается флэшбэк за флэшбэком: тот вечер, удары, вздохи, шаткая походка, и каким жалким был он сам, наблюдая, но ничего не делая. Снова стыдно за самого себя, но чужой голос отвлекает его мысли. — Эй, эй, эй, Ван Ибо?! Ребята, с которыми до этого разговаривали эти двое, оказалось не сильно отдалились, остановившись на месте. А теперь один из них, с резковатой внешностью и блондинистыми волосами и вовсе вернулся, наблюдая за ними с какой-то хищной ухмылкой на губах, совсем не такой, как у Ибо. — Неужели это правда, и эта «очаровательная барышня» твой брат? — Никак не бросишь привычку бабские сплетни слушать, Вик? — Ибо произносит через плечо, на что тот не реагирует, настаивая на своем. — Так это да, или нет? — Нет, — отрезает младший, так и не повернувшись к нему. — Нет? — парень подходит ближе к Сяо Чжаню, заглядывая в его лицо, будто выжидая ответ от него, на что тот быстро и непонимающе взглядывает на Ибо. Сейчас как-то не похоже, что он сказал это из-за пренебрежения к их родству. — Почему-то мне кажется, что да. — А какая в этом вообще разница? — Чжань настороженно нахмуривается и получает едва слышное, но грубое «заткнись» на родном от Ибо, но не сильно обращает на это внимание. Как-то ему этот блондин совсем не нравится. — Да есть разница, — Вик, чуть прищурившись, рассматривает его, неприятно нарушив его личное пространство. — Тот факт, что его мать залетела от нашего папаши, не делает нас братьями, — Ван Ибо говорит, едва повернув голову в его сторону, но в голосе нет какой-то резкой агрессии, скорее привычная брезгливость и презрение. — Тот факт, что ты не понимаешь, как работает биология, не отменяет вашего родства, — парень хмыкает и криво улыбается. — Интересненько, — он отходит на пару шагов, смеряя оценивающим взглядом теперь уже всего Сяо Чжаня. — Знаешь, нужно отдать должное твоему отцу, — Вик обращается к Ибо, но все еще неотрывно смотрит на Чжаня, — у него все в порядке с мозгами, если из вас двоих он выбрал именно его, — он обходит младшего и становится перед ним. — Не находишь? Парень взглядывает в глаза Ибо. Тот, скорее всего, смотрит в ответ, Сяо Чжань даже может представить как, но не имеет возможности видеть. — А, и… — Вик бросает взгляд поверх чужого плеча в сторону сидящей девушки, — забыл, как тебя… — он, вспоминая, щелкает пальцами, — Цзыи. Слушай, иногда нужно покупать новую форму. Ну, типа, она потому и форма, что должна быть одинаковой, а у тебя уже от синего цвета на пиджаке остались только воспоминания, — он заканчивает искусственно дружелюбной улыбкой и переводит взгляд на Ибо. — Ну что ж, теперь-то мы точно закончили. Бывайте, ребята, — он прощается, переполненный чувством превосходства, вышагивая задом, но затем останавливается. — И кстати, новенький, совет тебе — не зависай в неправильных компаниях. Это так, на будущее. Он какое-то время еще молчит, будто ожидая ответ, прежде чем уйти, но Чжань, решает проигнорировать, на клеточном уровне ощущая к нему неприязнь. Ван Ибо так и стоит не двигаясь, смотря перед собой, когда они остаются втроем, от чего у старшего складывается впечатление, что его задели чужие слова, ну или в этом разговоре было что-то еще, чего он не знает. — Вот же урод, — Цзыи, скинув ноги со стола, подходит к другу и кладет руки на плечи, встряхнув его. Сяо Чжань к своему стыду тоже отмечает, что ее форма действительно очень сильно застирана. — Эй, забей на придурка! Пошел он! Но Ибо не отвечает, молча ударив ногой по краю скейта, заставив его встать ребром, хватает его под мышку и разворачивается, собираясь уходить, оставив Чжаня все с той же проблемой, с которой он к нему пришел. — Постой, а… — старший рефлекторно хватает парня за рукав, не успев подумать и остановиться, — а твои вещи? — Скажи ему, пусть отпустит, пока я не сломал его чертову руку, — Ибо угрожающе произносит сквозь зубы на китайском, очевидно обращаясь к подруге, но этот тон будто прямиком в мозг забирается, вызывая импульсы предостерегающих реакций. — Слушай, — она выступает перед Сяо Чжанем, немного перекрывая, будто защищая его от Ибо и касается его кисти. Старший замечает несколько глубоких диагональных шрамов на ее руке, получить которые, наверно, было весьма болезненно. — Сейчас не совсем подходящее время, — девушка долго смотрит в лицо Чжаня, будто убеждая отпустить, прежде чем сам Ибо, дернув локтем, вырывается из его хватки.***
Оставшись без сменной обуви, Сяо Чжань лишился возможности прогулять пару в спортивном зале, потому пришлось сидеть четыре часа под лекции о продвижении и рекламе, опять рисуя всякое разное, так как учиться у него нет ни желания, ни мотивации. Он хотел быть художником-иллюстратором, но мать не оценила такую несерьёзную профессию. Мол, на творчестве много не заработаешь, а допустить то, чтобы он снова вернулся к жизни в нищете, она не могла. Чжань, конечно, мог бы поспорить, поругаться, отстаивая свое мнение, но перечить матери в ее состоянии, у него не было желания, поэтому он просто смирился, решив, что ничего — закончит сначала то, что она хочет, а потом поступит уже туда, куда душа лежит. Парень, кажется, даже видит ее, задремав под лекцию к самому концу пары и в какой-то степени огорчается, проснувшись от шума собирающихся домой одногруппников. Влившись в общий поток студентов, он плетется к шкафчику, чтобы выгрузить ненужные книги и не тащить их домой. Дверцу закрыть почему-то не выходит, а когда Чжань опускает глаза, то замечает мешающую лямку чужого портфеля, высунувшуюся наружу. Он устало вздыхает, глядя на нее, решая, что же ему все-таки делать. У него не особенно выходит сближаться с Ибо, да и тот едва ли позволит. Возможный максимум его успеха — это заставить посмотреть на себя с меньшим отвращением, что кстати, тоже еще надо суметь, так как пока у него не особо получается. Может Сяо Чжань и попробует ещё раз, но уж точно последний, поэтому вытащив чужие вещи и захлопнув дверцу, он направляется к проходной, сжимая лямку в руке. За окном рядом слышится частый сигнал машины, звуки музыки и громкого разговора, привлекающие не только его внимание, и выглянув наружу, парень сразу видит шумных ребят за оградой, среди которых, так кстати, находится Ибо. Младший протягивает кому-то сигарету и закуривает сам, чему-то громко смеясь после. Что ж, хотя бы не придется бегать, разыскивая его по всему кампусу, и чтобы не дай бог не опоздать, Чжань, быстро перебирая ногами по ступенькам, пересекает холл и двор универа, направляясь к чужой компании. — Ван Ибо! — он зовет парня, забравшегося на капот машины, после протягивая ему рюкзак, от чего все остальные смолкают, с интересом наблюдая. — Я бы мог забить и выбросить его, но я же не какой-то придурок. Младший ничего не отвечает, сначала глядя на портфель, а потом на Сяо Чжаня. Все вокруг также молчат, будто в ожидании чего-то, редко переглядываясь. — Что?! — Чжань вскидывает брови, недоумевающе смотря на него в ответ. — Можешь сказать: «Спасибо, Сяо Чжань», а я отвечу: «Без проблем, Ван Ибо», а потом я пойду домой, а ты, может, будешь чуть меньше ненавидеть мысль о моем существовании. Кто-то удивленно вытягивает лицо, кто-то губы в немом, оценивающем «о-о-о», хотя Сяо Чжань вовсе не хотел производить какое-либо впечатление. — Ого, а парень-то с характером! — отзывается европеец с приятной, располагающей внешностью, который, похоже, старше них лет на пять как минимум. Он, оттолкнувшись от капота, подходит ближе и разглядывает Чжаня, немного нарушая его личное пространство, хотя это не ощущается так же отторгающе как с Виком. — Сразу видно — родственник. — Только этот на лицо ничего так, — произносит уже знакомая Цзыи, облокотившись на распахнутую дверь машины. — Ага, — незнакомец поддерживает, все так же не отходя от него, — Ибо? В кого только ты такой гоблин? — он бросает младшему через плечо, снова переводя взгляд обратно. — В папашу, — Ибо произносит наотмашь, выдыхая дым. — Хм, — он растягивает ухмылку, чему-то искренне забавляясь, — смазливый, да тупой, — слова звучат с преувеличенной брезгливостью, и Сяо Чжань вдруг не может промолчать: — Ну, так мы ж братья. Должны же хоть чем-то быть похожи. Видимо, он опять ляпнул что-то впечатляющее, потому что реакция была еще более бурная, чем до этого. — Нет, ну серьезно — он забавный, — европеец опускает на его плечо руку, улыбаясь. — И знаешь что… — он говорит с неопределенной интонацией, то ли спрашивает, то ли просто рассуждает, долго с прищуром осматривая Чжаня, словно читая, после чего улыбается себе. — Есть предложение. Хочешь в Бостон? — Ты чё, Джей? Нихрена он не хочет! — Ибо вскакивает с капота, хмуро глядя на друга. И пусть младший и не в восторге, но это неплохой шанс для Сяо Чжаня. Реально хороший вариант узнать его получше, сблизиться. Совсем другая обстановка, совсем другие обстоятельства. Чжань, возможно, сможет показать, что он не такой уж и нудила, каким представляет его себе Ибо, а он сам разглядит другую сторону самого Ибо. — Да, я — за. Завтра выходной, так что, почему бы и нет, — он согласно пожимает плечами, как-то наивно кивнув головой. — Нет! Ты не услышал? — резко отрезает младший. — Не нужен он тут, — он снова обращается к другу. — Джей, реально. Ты гонишь? — Цзыи вмешивается, подходя к ним. — Зачем усложнять? — Да ладно вам, чё вы набросились? Он-то тебе что сделал? — Джей делает замечание весьма справедливое, чем уже нравится Чжаню, а Ибо на это не отвечает. Он только тяжело втягивает воздух и, прожигающе глянув на старшего, направляется к машине. — Их общий папаша будет в бешенстве, — проговаривает еще один азиат, с каким-то нескрываемым весельем. Он самый низкий из них и, похоже, японец, если Сяо Чжань не ошибается, но самая запоминающаяся деталь в его виде — это длинные дреды, частично собранные в хвост. Так же в глаза бросаются знакомые диагональные шрамы, как и у Цзыи, только на шее, на которые Чжань не может не смотреть. — Чё пялишь, чудик? — парень грубо кивает на него головой, угрожающе шагнув навстречу. — Китогава, спокойней будь, — одергивает его все тот же Джей. — Да, а чё? Кит прав, — Цзыи вскидывает руки, а потом сцепляет их на груди. — У папаши пригорит, если он, — она кивает на Чжаня, — зависнет с нами. Это тупая идея тащиться с ним. И похоже эта фраза решает все. Ибо, так и не садится в машину, зависнув перед открытой дверью, а потом чему-то хитро улыбаясь, меняет решение. — Хочешь в Бостон, значит? — он, развернувшись к старшему, смотрит с явным вызовом. — Ну, го, братишка. Папаше я сообщу, или ты сам справишься? «Папаша». Конечно же. Ибо так поменял свое мнение и согласился на присутствие Чжаня, просто чтобы выбесить отца. Да, попытка хорошая, но только Линг вряд ли вызверится, ну хотя бы потому, что на старшего он не злится никогда. После того, как все расходятся по машинам, а Сяо Чжань и сам открывает ближайший к нему автомобиль, Ибо перекрывает ему ход рукой, навалившись на дверь и захлопнув ее обратно. — Звони, — он кивает на него, смотря выжидающе, а Чжань без пояснений понимает кому. На улице через час начнет смеркаться, до Бостона ехать около трех с лишним часов, да и едут они туда вряд ли для того, чтобы на достопримечательности посмотреть. Скорее всего, там половина из всех потеряет свою трезвость и вменяемость, поэтому надеяться, что они вернутся сегодня, Сяо Чжань даже не думает, понимая, что отцу и правда лучше позвонить. Он выбирает его в списке контактов и нажимает вызов, но ему долго не отвечают. Ибо так и стоит перед ним, упираясь рукой в дверцу машины, а старший смотрит на его лицо в старых побоях, замечая, что у того удивительно детские черты и покусаные до ранок губы. Он так сильно отвлекается на это, что не сразу слышит, как в телефоне уже несколько раз сказали «алло», которое различил даже Ибо и теперь, подумав, что Чжань не знает, что сказать, шевеля одними губами, подсказывает: — Привет, я сегодня не буду ночевать дома. — Привет, пап, я сегодня не буду ночевать дома, — повторяет старший, не отрывая взгляд от чужого лица. — Что-то случилось? — Линг говорит достаточно громко, поэтому его слышно не только Чжаню, а Ибо подняв брови, машет головой, мол — выкручивайся сам. — У меня проект по рекламе. Поработаю с напарником и останусь у него, так что ты не… — Сяо Чжань не успевает договорить, как младший, отнимает телефон и сбрасывает. — Молодец, врешь ты еще хуже, чем соображаешь, — Ибо убирает руку, и отрывает дверь. — Загружайся в тачку. А это, — он прокручивает чужой телефон в пальцах, — сегодня побудет у меня. На всякий случай. Чтобы ты не слился. Они едут двумя машинами. Сяо Чжань сидит в черной Шевроле Алеро, неплохого состояния, которую ведет Цзыи, а рядом с ней незнакомый ему парень Чжочэн. И справедливо отметить, что он, на фоне всех остальных, выглядит самым нормальным. Джей, японец Кит и Ибо оказываются вместе в сером, побитом Кадиллаке какой-то очередной версии, но потом последний пересаживается к Цзыи, сместив Чжочэна на заднее сиденье к Чжаню и заполнив салон сигаретным дымом. — Когда ты бросишь уже эти со́ски свои уебские? Воняет до блевотины, — Цзыи возмущается, на что младший, еще глубже затянувшись, выпускает удушающее облако дыма. — Сука, противный до пизды, — бубнит девушка и потом повышает голос, заметив осыпающийся пепел. — Да-а-а, давай, прожги мне сиденье. — Не нуди, хотя бы перед Бостоном. — И кстати, о Бостоне, — она останавливается на светофоре, а сзади начинают сигналить, — с этим чё делать будем? — Цзыи обращается к Ибо, кивнув на Чжаня. — Не будет же он шарахаться в ночнике, как потерявшийся студент, — сигнал машины все так же не унимается, подгоняя и нервируя. — Поучи правила, придурок! — она, приоткрыв дверцу, выкрикивает, развернувшись назад. — Ущербный, — шепчет девушка, захлопнув автомобиль. — Нашла о чем париться, — Ибо, щелчком отправив окурок в окно, отвечает без особого интереса, — закинем его в любой ТЦ в городе, купит себе шмотья. Не думаю, что его кошелек сильно пострадает от покупки пары вещиц. И, кстати, да. Сяо Чжань только сейчас обращает внимание на одежду. Цзыи без формы и его сосед тоже. Только они с Ибо выглядят как студенты, но, судя по всему, второму есть во что переодеться. — Слышал, чел? Есть лишняя пара сотен долларов? — рядом сидящий Чжочэн тыкает локтем в его бок. — Хочешь ты этого или нет, но тебе придется с ними расстаться. Чжань ничего не отвечает, щелкая косточками пальцев, немного углубившись в свои мысли. Как-то неспокойно, странно, да и некомфортно. Даже кажется, что зря он здесь. И похоже, это слишком читается на его лице. — Чё? Нервничаешь? — Чжочэн закидывает руку на его плечи и по-свойски притянув к себе, сжимает в подобии удушающего. — Не очкуй, чувак. Они придурки, но не угробят тебя, — он пару раз хлопает ладонью по плечу, но руку не убирает. — Они? А ты не придурок? — через смешок добродушно бросает Сяо Чжань, стараясь отделаться от прошлых мыслей. — Я просто у них в заложниках. Уже который год сигналы S.O.S. посылаю, а все думают, что я по приколу так говорю, — Чэн произносит весело, с воодушевлением, сильнее сжимая чужую шею, пока Чжань не начинает хрипеть и хвататься за его руку. Парень, конечно же, отпускает его, но продолжает болтать, так и не отодвинувшись. — Да ты расслабься, чувак! Реально. Мы, конечно, в няньки тебе не нанимались, но в траблы вляпаться не дадим. Наша компания, хоть и выглядит как отбитосы, но не такие уж мы и конченые. Смотри, вот, — он разворачивается к нему и начинает загибать пальцы, перечисляя всех из их компании. — Джей, что на той тачке, он вообще крутой тип: за брата, за друга и за местного психолога. Дерьмо из башки на раз-два вышибет, а как за медицину шарит! — парень восхищенно вскидывает голову, закатив глаза. — Разрежет и зашьет, не заметишь даже. Кит, конечно, такое себе удовольствие, но к нему надо просто привыкнуть и ждать, пока привыкнет он. У парниши проблемы с доверием и дружелюбностью. Ну а Цзыи, типа, как мамочка. Вот серьезно. Мои родаки не так волнуются за меня, как она. Конечно, может снести башку, но чисто в воспитательных целях. Так что как видишь… — А Ибо? — Чжань спрашивает, понимая, что Чжочэн почему-то не собирается говорить о нем. — А Ибо не любит, когда его обсуждают в его же присутствии, — доносится в ответ с переднего сиденья. — А Ибо — противный и вредный гоблин, — Чжочэн проговаривает это, наклонившись вперед и приблизив лицо к младшему. И на этом разговор оканчивается. Сосед Чжаня заваливается обратно, уткнувшись в телефон, а он сам отворачивается к окну, прикрыв глаза. Ему бы хотелось уснуть, чтобы долгая дорога не казалась такой бесконечной и неуютной. Огни бьют по закрытым векам, стук срывающихся капель дождя оседает в ушах, погодка прям для дороги, но не в этот раз. Не ясно где они сейчас и как долго еще ехать; засыпал ли или просто сидел с закрытыми глазами, но в один момент они вдруг остановились, а дверь сбоку от него открылась с грубоватым «Выметайся!» от Ибо. Выйдя наружу, Сяо Чжань не чувствует дождя, а также инстинктивно догадывается, что эта остановка не конечная, увидев перед собой небольшой торговый центр. Они остановились здесь чисто для него, потому что «шарахаться по ночнику» в одежде студента — как-то «фу», хотя и не объясняют, что именно из вещей ему нужно купить и что такое этот «ночник». Сяо Чжань теряется среди рядов с одеждой, выбирая что-то из своего привычного: джинсы, просторную рубашку и футболку, чисто навскидку оценив, в чем одеты остальные. В целом они не сильно чем-то примечательны, ну если не брать в расчет Цзыи с ее коротким, свободным топом и кожаными скинни. Он рассматривает себя в зеркале примерочной, когда Ибо, отодвинув шторку и облокотившись о косяк прохода, начинает скучающе наблюдать за ним с показательным высокомерием, сложив руки на груди и не говоря ни слова. — Ну? Что скажешь? — Чжань поворачивается к нему, расставив руки в стороны, довольно демонстрируя свой выбор. Тот молча шагает к нему и, взявшись пальцами за край воротника, кривится. — Ты издеваешься? — А-а-а, что не так? — старший действительно недоумевает, приподняв удивлённо брови. Ему в ответ какое-то время молчат, а потом, развернувшись, глубоко выдыхают: — Убожество. На этом все. Единственное слово, которое не пожалел Ибо, прежде чем выйти из примерочной, оставляя Чжаня смотреть в пустое место. «Гоблин», — соглашается про себя Сяо Чжань, с досадой поджав губы. Он конечно, терпила, но эта пренебрежительность способна пошатнуть любую самую устойчивую психику. Хочется просто все бросить здесь, выйти с другой стороны здания и уехать на первой встречной машине домой. И пошло все к черту. Он подумывает об этом, двигаясь к кассе, пока что-то яркое не цепляет его взгляд, вынудив остановиться. Черная шелковая рубашка свободного кроя, с привлекшим внимание красным лентой-поясом из того же шелка, на манекене в черных джинсах, сильно разодранных на одном колене — это, конечно, немного не в стиле Сяо Чжаня, но он все же подходит ближе к пластмассовой фигуре, касаясь пояса, а потом проверяя ценник. — Убожество, говоришь? — он произносит задумчиво про себя, улыбаясь краем губ, скорее неосознанно копируя родственника, — Ну, посмотрим. Из торгового центра Чжань возвращается позже всех остальных, когда вся их компания стоит около машин, что-то обсуждая, но смолкая, когда он подходит к ним. — А переодеться в примерочной, я смотрю, ты не догадался, — Джей первым замечает его и обращается беззлобно, скорее как-то по-отцовски, обращая внимание на очевидную его глупость. — Мозг не для богатых, — совсем в другом тоне язвит Китогава, а Джей, что выше его сантиметров на двадцать, тяжело опускает ему руку на голову. — Кит, ты вроде не богат, а с мозгами тоже как-то не в ладах. Или мы чего-то о тебе не знаем? Может у тебя личный особняк в Шанхае? Сяо Чжаню, даже приятно от чужих слов. Этот парень и правда, как старший брат, и совсем не вызывает опасения или напряга. — Я из Осаки, расист. — Ой, а давайте уже поедем? Время не резиновое, а бесплатная выпивка тем более. Мы итак уже полчаса потеряли из-за этих пробок и магазинов, — Цзыи говорит как-то лениво, хоть и подгоняет, чтобы они тронулись как можно быстрее. — Поддерживаю, бро тему говорит, — соглашается Джей, и все неторопливо расходятся в сторону своих машин. — Малой, — старший окликивает Ибо, бросая ему пакет, — посылка от феи крестной. Тот ничего не отвечает, улыбнувшись кривой ухмылкой, и неожиданно подходит к задней двери машины, говоря Чжочэну, чтобы тот выметался вперед, и Сяо Чжань моментально начинает чувствовать себя как на иголках, пока младший вытряхивает на колени вещи из пакета, которые, судя по всему, его одежда на сегодня. — Братишка, вруби там у себя свет, мне ни хрена не видно. Вряд ли это было адресовано Сяо Чжаню, хотя секундный ступор он все же словил, пока Цзыи не включила слабенькое освещение в салоне. Ибо закидывает на спинку переднего сиденья темные штаны с многочисленными молниями и болтающимися ремешками, обычную светлую футболку с серым принтом и что-то типа темной жилетки с карманами и цепями, кажущуюся ужасно тяжелой. Чжань залипает на болтающиеся цепочки, игнорируя возню сбоку, а когда все же фокусируется на происходящем, Ибо расправляется с пуговицами рубашки, и не то чтобы Сяо Чжань хотел пялиться, но в глаза сами собой бросаются фиолетово-желтые разводы гематом на руках, плечах, груди и корка от ссадин, кое-где покрывающая кожу. На ребрах у парня какие-то горизонтальные полосы, очень сильно напоминающие шрамы, причем разной давности, от побелевших до фиолетовых, но, может, он и ошибается. Ибо резко дергает футболку на себя и с каким-то осуждением смотрит на старшего, а тот сразу же понимает, что это из-за разглядывания. — А ты особого приглашения ждешь? Если ты думаешь, что в ночнике тебе предоставят персональную раздевалку, то глубоко ошибаешься, максимум зассанная кабинка туалета. — Мне подойдет. Ему и правда подойдет. Сяо Чжаню приходилось переодеваться в местах похуже, чем вылизанный клубный туалет, который в этом заведении натерт настолько, что будет постерильнее его ванной комнаты. И да, «ночник» как позже оказалось на языке остальных людей — это ночной клуб. Все до смешного просто, кроме попыток Чжаня пройти в него. Его пустили только тогда, когда Джей подошел к охранникам, уточнив, что он с ними, зато их компанию встретили с дружескими рукопожатиями. Пусть он не имеет ничего против ночных клубов, но вот только для чего нужно было ехать именно в Бостон за три с лишним часа от Манхэттена, Сяо Чжань искренне не понимает. Их не пустили бесплатно, несмотря на дружеский прием, не выделили особое место, тогда зачем? Он попробует спросить об этом чуть позже, а пока будет мучиться, выбрав из всех пришедших ответов в его голову самый наихудший, потому что ребята с ним — не самая благополучная компания и вряд ли они приехали сюда безобидно отдохнуть.