Ривай и сладкий пирожок

      Семья Эрена переехала в Шиганшину в конце лета, и эта, забытая всеми богами деревня, с самого начала показалась ему подозрительной.       Во-первых, придорожный столб у въезда в город обнимал скелет.       Эрен, сидя на заднем сиденье машины увидел кости и принялся хлопать родителей по рукам, но те лишь посмеялись, говоря, что народ просто начал готовиться к Хэллоуину. В августе.       Во-вторых, их дом — милое двухэтажное здание с большим палисадником — оказался предпоследним в деревне, а вдали на пригорке стоял готический замок.       Когда парень вылез из машины, то напрягся ещё сильнее: пока над их домиком светило солнце и порхали бабочки, над замком неподалёку сгущались тучи, и летала какая-то крупная ерунда напоминающая птеродактиля. Эрен, даже не будучи синоптиком, понял, что здесь что-то не так.       В-третьих, в новой школе до него никому не было дела. А ведь все знают, что так не бывает. Минимум, он должен был пройти посвящение у местных гопников, подраться с кем-нибудь в столовой за беляш и ответить на смущающие вопросы о личной жизни. Но нет. Всем было плевать.       Он сел за свой стол, достал тетрадь, любимую ручку с котиками, и, давя в себе удивление, принялся записывать лекцию по истории. А к концу дня ему стало казаться, что он учился здесь всегда. У него как-то сразу появились друзья, удобный маршрут до дома и любимая пекарня. Но менее подозрительной от этого местность не стала.       Ныне был день Самайна, и деревня, и люди, и витавшее в воздухе предвкушение праздника, стали вызывать всё больше вопросов.       Когда он утром шёл в школу, на светофоре ему пришлось пропустить небольшой товарный поезд.       В конце состава была открытая платформа для перегона машин и на ней расположились несколько скелетов с гитарой. Проезжая мимо Эрена и бренча весёлую мелодию, они радостно завопили:       — С праздником, котяры!       Парень вытаращился им вслед, а потом несколько раз моргнул и понял, что ему показалось. То были не скелеты, а люди с белыми полосками на одежде, которые он спозаранку принял за кости.       — Лоботрясы, кто будет округу охранять? — проворчал кто-то рядом.       Эрен резко развернулся, но увидел только большого кота, сидящего на асфальте и задумчиво глядящего вслед поезду.       — Это ты сказал? — подозрительно спросил он, вцепившись в лямки своего рюкзака.       Кот посмотрел на него, а потом отрицательно помотал головой.       — Ладно, — пробормотал парень, всё ещё пребывая в прострации.       Слуховые и звуковые галлюцинации у него были впервые, но кто знает, вдруг в этом городе воздух плохой? Или кто-то с утра жёг посевы конопли.       — Зелёный, — сказали рядом.       — Спасибо, — пробормотал Эрен и, быстро взглянув по сторонам, пошёл по переходу.       Может что-то не так с его мозгом? Вдруг он умирает. Вчера вечером у него болел копчик, это может говорить о смертельной болезни?       Вспоминая все предыдущие дни и ища у себя признаки неминуемой гибели, он медленно добрёл до любимой кафешки.       Сегодня мама ему отказала в завтраке, наказав попробовать праздничные деликатесы, но Эрен очень сильно сомневался, что его что-то сможет удивить.       Однако ассортимент со вчерашнего дня сильно преобразился и его больше не ждали любимые пирожные и хрустящие печенья. На витрине были чьи-то глаза.       Эрен резко тормознул на пороге и попытался закрыть дверь, но с десяток глаз, все как один, повернулись к нему, а отрезанные языки с нижних полок будто змеи заколосились.       Пухлый продавец за стойкой радостно проговорил:       — О, мистер Йегер...       Парень, не дослушав, быстро захлопнул дверь. Перед его глазами бухнулась о прозрачное стекло табличка: «Лакричные глаза — для живых, обычные — для нежити».       Лакричные? Это же сладкие?       Эрен подозрительно посмотрел на продавца, который всё ещё продолжал улыбаться, а потом пригляделся к витрине и понял, что не такие уж глаза и страшные — рядом с какими-то лежали конфеты и печенья, а где-то был сахар и шоколадная крошка...       Но почему они двигались?       Парень опасливо приоткрыл дверь и уставился на органы. И вдруг понял, что никто и не собирался двигаться: засахаренные глаза ровными рядами лежали на витринах, а языки как лепёшки покоились внизу. Ему опять показалось?       — О, проходите, проходите, не стесняйтесь, у нас сегодня праздничное меню, — сказал продавец.       — А почему меню шевелится? — осторожно спросил он.       — Кто шевелится? Когда? — удивился продавец, а следом, понизив голос, обвёл витрины угрожающим взглядом и спросил: — У нас же никто не шевелится? У нас же всё спокойно, да?       Ему никто не ответил, но температура в комнате упала на несколько градусов. Эрен поёжился.       — А есть что-нибудь менее устрашающее? — осторожно уточнил он, разглядывая вторую витрину, на которой раньше были домашние вафли, а теперь — паутина, как имитация сахарной ваты.       — Есть пальцы ведьм. Хотите?       — Настоящие?       — Ведьмы-то были? Настоящее не бывает, — довольно сказал продавец. — Одна как-то прокляла полдеревни, ну мы её в бочку и закатали, с 1632 года стояла — сегодня только вытащил.       — А есть печенье?       — Печенье? — удивился тот, а потом задумчиво сказал: — Ну, если со вчерашнего дня крысы не доели, то есть. Пойду посмотрю.       Мужчина пошёл мимо витрины в подсобку и Эрен увидел, как сзади за ним волочится огромный крокодилий хвост.       Парень, аккуратно, стараясь не делать резких движений, отступил назад. Бросив беглый взгляд на витрину, он заметил, что глаза опять смотрят прямо на него, а когда мужчина скрылся, ближайший засахаренный глаз ему подмигнул.       Эрен пулей бросился на выход.       — Что такое? Глаза просроченные? — удивилась какая-то старушка, с которой он столкнулся в дверях, но парень, не останавливаясь, побежал в сторону школы.       Плевать, что он останется голодным, сейчас его заботило совсем не это. Город оказался оккупирован нечистью и он срочно должен предупредить друзей о происходящем, иначе в том кафе скоро будут продавать и их пальцы.       Запыхавшись где-то на середине дороги, он постепенно перешёл на шаг, чтобы написать сообщение родителям: «Город населён скелетами, в кафе крокодил торгует расчленёнкой, запаситесь оружием!». На что получил смеющий смайлик от матери и «лол» от отца.       Эрен вдруг понял главное: ему нужны доказательства, а так как, вернись он к кафе, крокодил вполне мог порубить его на органы, лучше добывать доказательства в дороге или в школе. Если город захватила нечисть, то и школу наверняка тоже.       Дойдя до ворот учебного заведения, он задрал голову, смотря вверх на высокое здание и понял, что его ждёт как минимум Королевская Битва. Нужно будет острее наточить карандаши, туже завязать шнурки, разломать какой-нибудь стул, чтобы было чем отбиваться от зомби....       Мимо с гигиканьем в костюмах динозавров пронеслись младшеклассники.       Эрен оглянулся и увидел ребят разной степени помятости с утра, ищущих в школу, но всех, непременно в костюмах или их подобии. Когда мимо прошло нечто, похожее на ожившего мертвеца, парень понял, что его плану нужны серьёзные изменения.       — Привет, красавчик, чего застыл? — спросила Ханджи.       Местная отличница из класса на год старше всегда была приветлива, смешлива, и сейчас он был бы ей рад как никогда, если бы сзади за ней не маячил длинный лисий хвост.       — У тебя хвост, — сказал он и тут же мысленно ударил себя по голове. Если в ту вселился демон — то он вполне мог повести себя агрессивно.       — А что с ним? — удивилась она, и погладила хвост, который обвился вокруг её ноги как живой.       Эрен замер и уставился на девушку, сразу проводя аналогию с мистером Крокодилом, продающим глазные яблоки.       — Аааа, — громко произнесла вдруг та, будто понимающе, — это не хвост, это анальная пробка.       Парень удивлённо вытаращился на неё не ожидая подобной откровенности. Заметив это, девушка только расхохоталась и пошла к зданию. Хвост как мочалка висел из под юбки и даже не думал казаться живым.       Эрен постоял так пару секунд, а потом подвыл от собственной глупости и закрыл лицо руками. Он же видел подобные штуки в магазинах онлайн-товаров почему сразу не догадался?       Выходит, у того мужика тоже такое было? Так какого же она должна быть размера, чтобы удержать такой огромный крокодилий хвостище? Размером с бочку?       Эрен честно пытался ничего не представлять, но фантазию было не остановить.       Он пришёл в класс одним из первых и стал лазать в интернете в поисках информации про ведьму (гигантские анальные пробки тоже хотел поискать, но понял, что потом поисковик замучает его с подобными предложениями). Он был уверен, что продавец пошутил, однако как объяснить те же двигающиеся глаза, пока не знал.       В интернете не то, что про ведьму ничего не было, но даже про город была скудная строчка с названием и количеством жителей.       Когда в класс начал подтягиваться народ, он увидел, что все одноклассники, кроме него и Микасы пришли в костюмах или их подобии. Чаще всего мелькали звериные хвосты, так что у него практически задёргался глаз от осознания того, насколько раскрепощённый здесь народ.       Из друзей, Армин, сидевший впереди, нацепил кроличьи уши, которые выглядели как живые, а вот Микаса, как и сам Эрен, видимо про праздник не вспомнила.       Взглянув на подругу, которая присаживалась за свою парту, он спросил:       — Ты тоже забыла костюм?       — Нет, я косплею человека.       Парень напрягся.       Пока Пиксис рассказывал историю Галлии, Эрен принялся исподтишка внимательно оглядывать одноклассников.       Вот, Саша тронула накладное собачье ухо и то, как живое подергалось и вновь выпрямилось. Вот, Кирштайн почесал копытом о копыто, и он наконец заметил, что материал обуви далек от кожи. Но добил его Конни, который вдруг резко выбросил язык и хватил конфетку со стола Саши. Как хамелеон.       Эрен понял, что попал.       Стараясь вести себя как можно естественней, он отпросился у преподавателя в туалет. И шёл на первый этаж с абсолютно прямой, как палка спиной, усиленно думая, что ему делать. Очень хотелось броситься бежать, но как он тогда добудет доказательства?       Ханджи соврала. А все вокруг действительно были под действием нечисти или же сегодня в Самайн просто открылись их истинные лица.       Эрен был если не в ужасе, то близок к этому. Что ему делать, если те едят людей?       Игнорируя мозг он на первом этаже инстинктивно пошёл к выходу, но заметил пару охранников. Один из них протирал тряпкой свои лосиные рога, и что-то бубнил. Парень на ходу развернулся и быстро завернул под лестницу у столовой.       Сев на корточки в самом углу, так чтобы его было не видно со стороны, он стал быстро набирать сообщение отцу, говоря что школа оккупирована демонами. Тот в ответ написал, что наверно это дети его начальника, потому что последний — сущий чёрт.       Эрен ещё пару десятков минут пытался его переубедить, а потом замер, думая и просчитывая варианты по спасению. Да, на него пока не набрасывались, но может, те ждут сигнала? Или у них диета до захода солнца?       — Ну и что-ты здесь делаешь, партизан? — спросил его кто-то и парень в ужасе развернулся.       Присев рядом и держась за основание лестницы, на него смотрел брат Микасы. Впервые увидев того, Эрену пришло на ум только одно слово: «опасный», поэтому он старался не пялиться на парня и каждый раз при встрече отводил взгляд.       А взгляд у того, как выяснилось, очень тяжелый.       — Отдыхаю.       — А учитель знает о твоём отдыхе?       — У меня живот скрутило.       — То есть, ты прямо тут собрался кучу наделать?       — Я в себя втяну.       — У тебя там пылесос встроен? И ты пытаешься сейчас засосать им пол?       — Я на клей сел, — предпринял новую попытку Эрен, уже не зная как выкрутиться. — Попытаюсь выбраться, оторву кусок штанов и придётся всем показать свои труселя.       Аккерман на это только закатил глаза.       — У тебя там красные стринги что-ли? Снимай значит брюки. А потом пойдём к трудовику, с просьбой сшить тебе новые рейтузы.       Эрен не собирался никуда идти, он вообще не собирался вылезать из этого угла. Ему было вполне удобно в паутине и компании дохлых мух.       — Почему я не могу тут пострадать? — возмутился он. — Это моё священное право впадать в депрессию, когда хочется.       — Потому что я подозреваю, что ты собираешься вскрыться и раскидать свои органы по нашему чистому холлу.       Не такой уж тот и чистый, учитывая, что он сидит в паутине.       — Я не выйду. У меня агорафобия.       Парень только выразительно посмотрел на него и медленно, будто забивая гвозди, сказал:       — Эрен, или ты вылазишь сам, или я ткну тебя лицом в какашки, которые ты мог оставить.       — Откуда ты знаешь как меня зовут? — спросил он, чтобы хоть как-то потянуть время.       — Микаса попросила разыскать своего друга, который, как она думала, утопился в туалете. Учитель уже забыл о твоём существовании, не вызовет он тебя к доске.       — Я не по этому не хочу выходить.       — Свое разбитое сердце будешь рукоблудием лечить дома, а не здесь.       Эрен возмущенно засопел.       Ничего он не рукоблудит. Он, можно сказать, находится на грани жизни и смерти, совершенно один, когда вокруг бродят ужасающие монст...       Эрен подозрительно оглядел парня и не заметил при нём ни хвоста, ни рогов, ни когтей.       — Ты тоже, как и Микаса сегодня в костюме человека? — спросил он на свой страх и риск, ожидая худшего.       Парень нахмурился, несколько мгновений разглядывал его, а потом ответил:       — Я и есть человек.       — Чем докажешь?       — Могу снять носок и показать, что у меня нет копыт.       — А я не задохнусь?       — Понятия не имею. Но задницу свою показывать на отсутствие хвоста я точно не собираюсь.       Эрен почесал нос. Не похоже, чтобы парень врал.       — А уши?       Парень наклонил голову и он увидел, что да, никаких дополнительных ушей действительно нет.       — Я сейчас вылезу и ты отдашь меня кому-нибудь на съедение?       — Эрен, ты не понимаешь, что происходит.       — Всё я прекрасно понимаю, — сказал тот, когда парень посторонился и встал, полез наружу. — С приходом Самайна у всех открылась истинная суть.       Парень отрицательно покачал головой.       — Не так.       — А как?       — Может тебе всё же сходить на урок?       — Я никуда не пойду, — быстро сказал парень и в этот самый момент его желудок дал знать о себе громким урчанием. — И вообще я в столовую собирался, просто промахнулся немного.       Аккерман в ответ на это только хмыкнул и первый пошёл в сторону еды. Эрен, не отставая, направился за ним по пятам. Доверять этому парню у него конечно не было причин, но тот выглядел надёжно, к тому же был братом Микасы, а та не смотря на несколько месяцев общения ни разу не пыталась его сожрать.       Столовая была украшена к празднику, но удивило его не это. Почти моментально обо всём забыв, он стал смотреть, как раздатчик осьминог лихо справляется с тарелками, швыряя их на столы. Если тарелки вставали криво, летучие мыши спускались с потолка и быстро всё поправляли. Варёные тыквы прыгали на подносы, а мумия в бинтах забирала их и разносила по местам. На стойке раздачи, рядом со столовыми приборами, нож сам резал буханки хлеба.       — Что ты будешь? — спросил парень у Эрена, который замер с открытым ртом, смотря на всё это.       Парень только непонимающе посмотрел на него.       Аккерман показал на меню и Эрен выбрал огромное пирожное с кофе, а его новый знакомый — чай. Из недр кухни плавно, будто фрегат, выплыл по воздуху джин-кассир.       Аккерман принялся расплачиваться с телефона и, показав на мумию, сказал Эрену:       — Спроси, куда нам сесть, чтобы не мешать.       Эрен судорожно сглотнул, взглянул на кости в бинтах, а потом на него. Тот в ответ лишь ухмыльнулся. И он вдруг понял, что парень специально это делает, чтобы он перестал бояться.       Эрен глубоко вздохнул, сжал поднос в руках и шагнул к мертвецу.       — Извините, а где мы можем сесть?       Мумия, ставя поднос с тыквами на один столов, обернулась. Тыквы, как зайцы стали выпрыгивать и скакать через тарелки к своим местам.       — У окна, — ответил тот, а потом посмотрел на его хилый поднос. — Будешь так мало есть, станешь похожим на меня.       Эрен несколько раз моргнул, не зная, что сказать и только промямлил:       — Спасибо.       — Это был не комплимент, все ваше поколение выглядит как рахиты.       Аккерман подошёл и мягко подтолкнул парня в конец помещения.       — Он просто недавно к нам перевёлся, ещё не догадывается, что его здесь откармливать будут.       — Как порося? — проблеял Эрен.       — Как внука в гостях у бабули, — ответил тот.       Парень очень сильно в этом сомневался, но пока на него вроде никто не собрался нападать. Он сказал, что вернёт Аккерману деньги за завтрак и они сели рядом с окном, на котором огромный паук плёл разноцветную паутину.       Когда Эрен поставил поднос, рядом прилетела тарелка от осьминога и припрыгала тыква.       Он взял свою пироженку, мельком замечая, какие классные у Аккермана руки, а когда откусил хлебобулочное, то тут же скривился, мечтая быстрее протереть язык.       — Ну как? — уточнил Аккерман, забирая свой чай и ставя на стол.       — Не знаю, почему-то не вкусно.       Тыква рядом фыркнула и подпрыгнула.       — Так не удивительно, разве пристало таким котикам сахар лопать. Хочешь мясца с тыквой?       — С вашими внутренностями что-ли? — проворчал Эрен беря салфетку и быстро протирая язык и заметил, что Аккерман поднялся. — Ты куда?       — Не ешь пока, я сейчас кое-что принесу.       «Не бросай меня», — хотел заскулить вслед ему Эрен, но мужественно сдержался.       Тыква подобралась к парню ближе и довольно уточнила:       — Вы с ним встречаетесь?       — Что? Нет. Мы познакомились пять минут назад.       Субстанция внутри тыквы забулькала, а её друзья рядом с соседними тарелками подпрыгнули поближе и прислушались.       — Ну вот и славно, можно уже начать встречаться. А ты знаешь, что путь с сердцу лежит через желудок? Предложи ему попробовать мясца с тыквой.       — Да и сам поешь, — заметила другая.       — И домой возьми, — сказала третья.       — А лучше вообще на целый год запасись, — заверила другая.       — Меня же разорвёт, — сказал он, смотря как Аккерман что-то спрашивает у джина.       — Ну, вот ещё. Побегаешь немного, по деревьям полазаешь, растрясёшься и снова в бой.       — То есть, мне целыми днями есть?       — Конечно, чем тебе ещё заниматься? Тем более, сегодня вечером, всё равно придётся живот набивать.       — Зачем? — насторожился парень.       — Сегодня пирушка на главной площади, Всю ночь напролёт. Там будет столько еды, что бесконечный вепрь Сехримнир покажется просто закуской.       — Весь город будет, — сказал другая тыква, — все будут праздновать, а потом зажигать огни, мы тоже пойдём.       — А там никого не будут приносить в жертву?       Тыквы на несколько секунд задумались, а потом сказали:       — Если только баварские колбаски. Или маршмеллоу.       — Этих нет, — сказала какая-то тыква с соседнего ряда, — они в прошлый раз так орали, что от них решили отказаться.       Тыквы наперебой стали рассказывать подробности, а Эрен задумчиво смотрел на них и страх того, что его и всю его семью могут пустить на холодец, немного отступал.       Когда Аккерман подошёл, то поставил перед ним тарелку с рыбой.       — Пробуй, — сказал он, выкладывая приборы.       Эрен хотел сказать, что не настолько голоден, но его желудок скукожился и вместо протеста у него вырвалось:       — Почему так вкусно пахнет?       Аккерман усмехнулся, присаживаясь напротив.       — Мясца? — проникновенно спросила одна из тыкв, подбираясь к парню, пока Эрен был занят тем, что заталкивал в себя еду.       — В обед, — ответил тот, принимаясь за свой чай.       — Так до обеда ты с голода можешь умереть.       — Я что, выгляжу как он? — спросил Аккерман, кивая на мумию.       Тот был на соседнем ряду, но всё равно услышал и поправляя тыквы, сказал:       — Я умер упитанным и разощёким. Если бы дурацкие археологи откопали через день, а не через три тысячи лет, то таким бы и остался.       — Они специально так сделали, знали, что ты подходишь под современную моду.       — Безобразие какое. Только разбудили почём зря.       — Вам с Кенни надо клуб открыть.       — Он не настоящая мумия, он просто сушеная летучая мышь.       Аккерман хмыкнул и посмотрел на Эрена, который в этот момент облизывал ложку и разве что не урчал.       — Ну, как?       — Очень вкусно, — довольно ответил тот.       — Прекрасно, — заметил тот и спросил: — Больше не думаешь, что тебя могут съесть?       Парень оглянулся в сторону мумии и сказал:       — Ну, судя по всему, я не самое аппетитное блюдо на этой вечеринке.       — Верно мыслишь.       — А я всех смогу видеть только в дни Самайна?       — Всегда.       Эрен удивлённо посмотрел на него.       — А почему я раньше не видел?       — Твой мозг отказывался это воспринимать. Сейчас видимо накопилась какая-то критическая масса, что и позволило заметить происходящее. Может, время слияния миров немного помогло.       — То есть, я также мог бы увидеть всё это и в городе откуда уехал?       — Если бы мы все были в том городе, то почему бы и нет?       — И любой кто попадёт сюда, тоже сможет через некоторое время всё это увидеть?       — Конечно. Но сюда не может приехать любой желающий.       — Тут могут быть только такие как мы, — заметила тыква.       — Те, в ком магии больше, чем человеческого, — заметил Аккерман.       Неозвученный вопрос: «Значит, и во мне тоже?» так и повис с воздухе, но парень не успел его задать, потому что в это время прозвенел звонок. Он быстро затолкал в себя остатки рыбки, понимая, что надо идти разговаривать с Пиксисом из-за прогула.       Тыквы засуетились и поскакали по своим местам. Когда Аккерман с Эреном отнесли посуду, то внутрь ворвалась толпа оголтелых школьников и как саранча набросилась на еду. Парни только переглянулись, смотря, как над этими лангольерами умиляются тыквы, мумия и осьминог.       Выгораживать Эрена перед Пиксисом пришлось брату Микасы, а когда историк отчитывал обоих, он узнал, что его нового знакомого зовут Ривай.       Оставшееся время уроков Эрен больше пялился на одноклассников и перекатывал на языке новое имя. Он выпросил у Микасы телефон её брата для того, чтобы перевести ему деньги, а потом минуты три думал, как записать его в телефонной книжке. Он не хотел казаться навязчивым, но кажется оно само получалось.       Аккерман был дежурным и ещё несколько раз приходил его проведать и Эрен был благодарен, думая, что без такой поддержки давно бы уже сиганул из окна и побежал в сторону дома, крича про зомби и наступивший Апокалипсис. Желание поучаствовать в Королевской Битве с помощью ножниц и лезвия из точилки, было благополучно забыто.       После уроков, когда они с Микасой отправились в сторону дома, он заметил, что впереди идут Ривай с Ханджи. Последняя что-то оживлённо говорила и размахивала руками, а хвост болтался из стороны в сторону.       Эрен некоторое время наблюдал за ними думая, встречаются ли они.       — Нет, что ты, — сказала Микаса, — они друзья, как в детском саду начали драться за горшок, так до сих пор ругаются из-за всякой ерунды.       Эрен хоть и не спрашивал, но от слов подруги почувствовал удовлетворение.       Микаса спросила, пойдёт ли тот сегодня вечером на площадь и парень ответил, что пока не знает. С одной стороны — у него всё ещё было опасение, относительно происходящего, а с другой — интересно посмотреть на жителей города и праздник. Да и брат Микасы там наверняка тоже будет.       Пока они разговаривали, Ханджи с Риваем зашли в знакомое кафе, Эрен хотел было предложить Микасе тоже туда заглянуть, но потом вспомнил шевелящиеся глаза и передумал.       Поравнявшись со зданием, они столкнулись с выходящими оттуда парнем и девушкой.       — Народ, хотите тарантулов? — спросила Ханджи, показывая в пакете огромных шевелящихся пауков. Эрен с Микасой как по команде отступили назад. — Да ладно вам, вы посмотрите, какие милашки.       «Милашки» попытались выбраться из пакета и девушка несколько раз тот встряхнула.       Эрен заметил в руке у Аккермана пакет из которого выглядывали упаковки с кровью и почти с ужасом посмотрел на него. Ривай хмыкнул.       — Я не вампир.       — Что-то не похоже, чтобы это было вишнёвое варенье, — заметил Эрен.       — Тот, из кого это вылилось всё ещё жив.       — На том свете или на этом?       — Эрен, он не вампир, — сказала Микаса, — это я — вампир.       Парень в ответ только скептически посмотрел на подругу.       — А я — лесной эльф. Очень похож?       — Ну ты красавчик, — хохотнула Ханджи и достав одного из тарантулов, принялась им хрустеть. — Почему нет?       Микаса ничего не сказала, только улыбнулась и верхние боковые резцы угрожающе поползли вниз. Эрен вдруг понял, что ему стало не хватать воздуха и он оттянул ворот толстовки.       — Он сейчас в обморок упадёт, — заметил Ривай и придержал его за спину. — Задвигай протезы, твои зубы в восторг приводят только Кирштайна.       — Что, правда что-ли? — удивилась Ханджи, хрустя тарантулом. — Вы уже встречаетесь?       — Пока нет, — сказала девушка и задвинула клыки обратно. — Но он сказал, что будет ждать меня сегодня на площади.       — Чтобы ты его покусала? — прохрипел Эрен, держась за грудь. Аккерман утешающе погладил его спине.       — Думаю, он хочет чего-то более непристойного, — заметила Ханджи.       — Можно обеспечить ему бег от волков, голышом через поле, — сказал Ривай. — Гарантирую, непристойностей на жизнь вперёд хватит.       — Он ещё ничего не сделал, — улыбнулась Микаса.       — Может он думает что-нибудь сделать? — пытливо спросила Ханджи. — Вот научишься читать мысли — тогда другое дело.       — Надо засесть в кустах, — сказал Аккерман. — Я как раз сегодня собирался чистить арбалет.       — Я притащу бинокль, — добавила Ханджи.       — У вас разве нет своих дел? — уточнила Микаса.       — Неа, — ответила Ханджи.       — Тогда лучше помогите Эрену адаптироваться.       Все трое взглянули на парня, который в это время глубоко дышал, пытаясь сохранить трезвость мысли и расшатанную за день психику.       — Я в порядке, — сказал он.       В это время мимо в пекарню прошёл какой-то зомби, проворчав, что они загораживают проход и ребята, посторонившись, медленно пошли в сторону переезда.       Эрен хоть и чувствовал себя хорошо, но в голове всё ещё не мог уложить информацию, почему никто не собирался его есть.       И когда девушки разошлись по домам, а они с Аккерманом остались одни, он так и спросил.       — То есть, ты правда думаешь, что человек с какашками, глистами и бактериями может быть вкусным? — уточнил Ривай.       — Ну, можно вегана какого-нибудь зажевать, — предложил Эрен.       — У них метаболизм нарушен. В хлорке больше микроэлементов, чем в них.       — Спортсмены тоже не подойдут?       — Они быстро бегают.       — А кровь это чья? — спросил он, показывая на пакет.       — Из лаборатории, синтетическая, с травами.       После слов о том, что человек может быть не вкусным, он просто не знал, чем ещё мог заинтересовать нечисть.       — А почему Микаса вампир, а ты нет?       — У меня отец был человеком.       — То есть, тебя вообще ни сколько не интересует моя кровь?       — Абсолютно. Не переживай, не буду я ночами висеть под твоим окном как летучая мышь.       — А кровь кому тогда?       — Дяде.       — А он не будет висеть?       — Его тогда муж священник прибьёт.       И Эрен вдруг успокоился.       Смотря на то, как ведёт себя Ривай, а также остальные окружающие, он подумал, что возможно сможет ко всему этому привыкнуть. Тем более, тот же Аккерман, шедший сейчас рядом, ещё в столовой сказал, что в город не может въехать посторонний, а значит магии в самом Эрене должно быть не меньше, чем в остальных жителях.       Чем дальше они шли, тем более отчётливо было понятно, что Ривай — его сосед. И Эрен даже не удивился, когда тот сказал, что живёт вместе с родственниками в замке на пригорке. Но чуть больше удивился тому, что парень позвал его на праздник.       Эрен сказал что пойдёт. Обязательно пойдёт.       Аккерман заверил, что позвонит вечером, и довольные они расстались у калитки.       Эрен старался упорно выбросить мысли, что это могло быть свидание (чтобы потом не разочароваться, если окажется неправдой) и пошёл разорять холодильник.       Однако через пару минут выяснилось, что вся еда пахнет отвратительно. Выпив стакан молока, он направился в свою комнату, а оказавшись внутри, уже не мог удержаться, чтобы не завалиться в кровать.       Взбивая подушки, он осознал, что неплохо бы поставить будильник, но благополучно об этом забыл, решив, что родители разбудят.       И снилось ему, будто они с Риваем на какой-то маленькой яхте в тёплой стране, а он сам так беззастенчиво приставал к парню в постели, что оставалось лишь удивляться. Он видел яркую воду, чувствовал тепло солнца, а просыпаясь, застонал от разочарования, что всё закончилось.       Парень перевернулся на кровати. Чувствуя, как неудобно хвосту, он вытащил тот из под одеяла и вновь зарылся в подушку.       Какому хвосту?       Эрен ухватился за непонятное нечто и потянул. И тут же ойкнул от боли. Притянув к себе мягкое недоразумение он в недоумении уставился на это, пару секунд думая, что ему всё снится. А потом завопил и подпрыгнул на кровати.       Зеркало не стене показало не только наличие хвоста, но и ушей.       Эрен завис на десяток секунд, планируя хлопнуться в обморок, а потом потрогал мягкие уши и передумал. Хвост как живой бился о ногу. Он несколько секунд смотрел на него, потом поднялся, взял со стола ножницы и принялся вырезать под него дырку в штанах.       Он действовал вообще без эмоций, как будто их выключили и, одевшись, быстро спустился вниз.       Родителей внизу не оказалось. Накинув толстовку и впрыгнув в кроссовки, Эрен побежал к дому Аккермана, чувствуя, что его скоро инфаркт хватит.       Дело близилось к вечеру и если солнце ещё не село во всей округе, то над замком была непроглядная тьма и лишь тыквы стояли на лестнице и подозрительно поблёскивали глазами.       Дверь открыли почти сразу и на парня в удивлении уставился незнакомый мужчина.       — Здравствуйте, а можно мне Ривая увидеть? — спросил Эрен, стараясь, чтобы голос сильно не дрожал.       — Конечно, проходи, — сказал тот, шире распахивая дверь. — Я было подумал, что уже за конфетами пришли.       — Нет, я не... — начал было он, заходя внутрь. Однако с парадной лестницы в это время спускался какой-то подозрительный мужик в плаще и громким голосом спросил:       — А кто это к нам такой симпатичный пришёл? За конфетами или за сладкими яблоками? Хочешь пунша?       — Кенни, это друг Ривая, — сказал мужчина, закрывая за ним дверь и спросил уже у парня: — Как тебя зовут, милый?       — Эрен, — тихо сказал тот, смотря, как Кенни эффектно махает плащом с красным подкладом. На краю сознания забрезжила мысль, что точно в таких плащах ходят киношные Дракулы.       — Ривай! — крикнул Кенни-Дракула, спускаясь с лестницы. — Тут к тебе котик пришёл.       Едва он это сказал, как мимо его лица просвистела стрела и воткнулась в косяк двери. Из комнаты сбоку послышалось чертыхание.       — Ты меня убить вздумал, засранец? — возмутился «Дракула».       — Ты сам мне сказал выбрать специальность, я решил стать охотником на вампиров, — послышался голос Ривая.       — Ури, дай мне ключи от пыточной, я его сейчас прибью.       — Не раньше чем Эрен с ним поговорит, — ответил тот, показывая парню, чтобы он снял обувь.       — Он не имеет права с таким милашкой разговаривать, — заметил тот и сказал уже Эрену:— Котик, не доверяй ему — из всей семьи он самый опасный.       — Но это вы в костюме Дракулы, — заметил парень.       — Так я всего лишь в костюме, а он — вылитый Цепеш. Я ещё когда Владу говорил: «Даже не засматривайся на мою сестру»...       — Ты вчера тоже самое говорил про Тутмоса, — заметил Ури, и пошёл в боковую комнату. Кенни направился следом, приговаривая:       — Да, ну? Запамятовал. Не надо видимо долго было висеть вниз головой.       Едва они ушли, из соседней комнаты вышел Ривай с арбалетом в руках и посмотрел на парня, взволнованно мнущего собственный хвост.       — Эрен? — удивился тот, а потом заметил уши с хвостом и добавил: — Вау.       То в ответ несколько секунд молчал, а потом выдал:       — Я — кот.       — Потрясающе, — сказал тот, кладя арбалет на тумбу рядом с вешалкой и подходя ближе.       — Я не знаю, что делать, — почти проскулил парень, чувствуя, как глаза наполняются влагой.       — Хочешь пореветь?       — Очень.       — Ну, давай, — сказал Ривай раскрывая руки, и Эрен, едва не подвыв, практически упал на него, сотрясаясь в рыданиях. Ему жалко было и себя, и свою прошлую жизнь, но больше всего его страшил переход в новую.       Да и почему он в конце-концов кот? Что за безобразие? Почему не панда? Или не тигр? Он совсем не прочь побыть например волком и может быть даже убежать в лес от всего этого.       — Я не хочу быть котом, — прорыдал парень, обнимая Аккермана сильнее.       — Почему? — спросил тот, гладя его по спине.       — Я теперь буду срать в кошачий наполнитель, — подвыл он, плача и одновременно стараясь занять как можно большую площадь, развалившись на парне. На Ривае было очень удобно, тем более тот оказался таким крепким и сильным.       — А что доступ к унитазу закрыт?       — А ещё у меня будут блохи.       — Поговоришь с ними и они уйдут.       — Мне придётся драть мебель и есть мышей.       — Мыши будут очень опечалены, — заметил тот.       — И что теперь, вместо мытья облизываться придётся?!       — Не хочешь сам, попросишь кого-нибудь чтобы тебя облизали.       Эрен даже на миг перестал сотрясаться в рыданиях и поднял голову, смотря Ривая.       — Что? — не поняв, спросил он.       Аккерман поднял руки и стёр с его щёк влагу.       — Ты посмотри, как распереживался, — заметил он. — Давай посмотрим на это с другой стороны.       — Какой? — спросил Эрен, ластясь к его руке.       — Ты любишь спать?       — Очень, — ответил он, шмыгнув носом.       — А котам разрешено много спать. Любишь покушать?       — Конечно.       — Так их вкусно кормят. А ещё гладят и обнимают, — заметил Ривай. — Смотри, как много плюсов.       — Ну, так-то да, — согласился Эрен. — Но хвост и уши? Мне же пришлось штаны дырявить, чтобы хвост пролез.       — Их можно убрать. Ты же видел, как Микаса прятала клыки. Давай, представь, что они внутрь задвигаются.       Эрен зажмурился и честно попытался представить, как втягиваются уши.       — Ну вот, всё и исчезло, — спустя пять секунд сказал Ривай и Эрен ощупал голову. Действительно, ничего подозрительного там не было. А потом развернулся, смотря на собственный хвост.       — Нет, его я не буду убирать, — сказал он, — иначе мне домой придётся с дырой на жопе идти.       — Мудрое решение, — заметил Аккерман. — Если захочешь, можешь всегда их прятать, но я смысла не вижу, зачем прятать ногу?       Эрен почесал нос, чувствуя себя куда более спокойно. Тем более, он всё ещё прижимался к Аккерману и пока тот ничего не понял, стоило бы продлить этот момент.       — А как мне про это родителям рассказать?       — Думаешь они не знают?       Парень непонимающе посмотрел на него.       — Кто-то из твоей семьи обязательно должен быть нэко, иначе не бывает, — сказал Ривай и хвост, будто живя свой жизнью, стал ластиться к его руке.       — Надо будет узнать, я никогда ничего не замечал, — пробормотал он и едва не заскулил, когда тот ласково погладил хвост. Неожиданно, это оказалось очень приятно, и абсолютно не сравнимо с тем, когда он сам его трогал.       Продлить приятное ощущение не дал Кенни, который через весь дом закричал:       — Эй, молодежь! Вы чай пить пойдёте?       И Аккерману с Эреном пришлось расцепиться.       Парень не очень хотел пить чай, но оставаться один не хотел ещё больше, поэтому согласился. И всё время, пока он был у Аккерманов, непослушный хвост пытался ластиться к парню. Но тот воспринимал всё абсолютно естественно и не разу не высказал недовольства.       Уже выходя из дома соседей и направляясь к себе, ему вдруг пришло в голову, что нужно было спросить нет ли у Ривая аллергии на котов?       Когда Эрен вернулся домой, то заметил на столе записку: «Мы на главной площади. Приходи тоже. Еду не готовили, найди себе что-нибудь».       — Я что, беспризорник? — проворчал Эрен себе под нос и пошёл переодеваться.       С костюмом он особо не заморачивался, а взял тот, что остался с тематического парка по Гарри Поттеру. Он мужественно продырявил штаны, надел мантию и даже Распределительную Шляпу и через час вышел из дома помахивая хвостом.       Ривай, Кенни и Ури ждали его в машине и они с ветерком, меньше чем за десять минут доехали до центра города. Пока они тряслись по колдобинам Эрен написал сообщение родителям, о том, какой он брошенный, голодный и никем не любимый едет объедать жителей города. На что получил смеющийся смайлик от мамы и приписку, что она покупает ему подарки, и напутствие "не лопни" от отца.       На площади было многолюдно. Кенни с Ури сразу пошли в толпу пугать знакомых, а Ривай с Эреном отправились к еде, прекрасно зная, что наверняка застанут там большую часть одноклассников.       Вся площадь была усыпана кострами, и люди и нелюди, стоя вокруг них, жарили колбаски и мясо. Где-то вдалеке завывали маршмеллоу о том, что их забыли посыпать какао. Гомон стоял такой, что отойдя на пару метров, пришлось бы кричать, поэтому Эрен никуда от Ривая не отходил.       Они набрали себе полные тарелки еды и присели за стол у одной из лавок. Пока Аккерман набирал сообщение Ханджи и сестре, Эрен не будучи дураком постарался притиснуться к нему как можно ближе.       — Они нас ищут, — сказал Ривай и когда хвост замаячил у него перед глазами, стал тот мягко поглаживать.       Эрен засунул в рот кусок мяса, чтобы не так сильно было слышно его довольного урчания.       — Ханджи, как придёт, сразу на тебя набросится. Не позволяй ей.       — Зачем ей на меня набрасываться? — с полным ртом спросил он.       — Чтобы потискать конечно же, — ответил тот. — Микасе тоже не позволяй.       — Хорошо, — покладисто ответил он, — значит, буду только тебе позволять.       — Великолепно, — заметил тот.       Эрен тоже так думал.       А ещё он думал, что хорошо бы пригласить Аккермана в гости или вообще на свидание. Правда он не знал, нравятся ли тому нэко, поэтому решил предварительно с кем-нибудь посоветоваться.       Микаса нашла их первой, но не стала с ними сидеть, а сказала, что её ждёт Кирштайн.       — Я иду за ружьём, — добавил Ривай.       — Всё нормально, у него нет никаких непотребных мыслей, — сказала она, а потом выразительно посмотрела на брата, — в отличие от некоторых.       — Ты научилась читать мысли?       — Полдня уже как, — улыбнулась та, и заверив, что вернётся сразу после свидания, попрощалась и протиснулась сквозь толпу.       — Мы пойдём на ярмарку мастеров? — спросил Эрен, когда заметил, как быстро пропадают куски мяса с тарелки. Учитывая, что Аккерман почти не ел, точащей всё белкой как раз был он сам.       — Конечно, — улыбнулся Ривай, — хочешь когтеточку?       Парень фыркнул.       — Я хочу кое-кому подарок купить, — сказал он, лукаво смотря на Ривая, но не став уточнять, что подарок будет ему.       — Обязательно купим, сейчас только дождёмся Ханджи на метле.       Эрен промычал в знак согласия и достал телефон, пиликнувший сообщением. На экране высветился входящий от Микасы: «Ривай обожает нэко». Эрен почувствовал, что краснеет и вместе с тем не мог сдержать довольной улыбки.       — Ривай, — позвал он, оборачиваясь к парню.       — М?       — Что ты делаешь завтра?       — Наверно отсыпаюсь, — сказал тот.       «Можно с тобой?» — чуть не ляпнул он, но вовремя прикусил язык. Ему не надо, чтобы Аккерман сбежал. Он должен как и все коты — быть хитрым и сдержанным, стойким и...       И он забыл, что хотел, когда Аккерман в очередной раз погладил его хвост.       — Пойдёшь со мной на свидание? — сказал Эрен. Он ожидал, что это будет воинственно, но из-за того, что тот так классно его гладил, кажется, ему скорее удалось это проскулить.       Аккерман улыбнулся и ответил:       — Конечно.       Эрен улыбнулся и довольный привалился к нему. Вокруг шумела толпа, было ощущение праздника и приходящих с того света духов, но ему уже хотелось оказаться в завтрашнем дне, когда они будут совсем одни.        За очень короткий миг подозрительная деревня вдруг перестала казаться таковой, превращаясь в родную. Магия, не иначе.