Ривай и сладкий пирожок

      — Я не думаю, что справлюсь, — честно сказал Эрен, смотря на общую совокупность поражений тела.       — Твой отец с дядей сказали, что это возможно, — заметила Ханджи, отодвигая в сторону провода и обнажая часть грудины, где вместо рёбер были осколки и торчащие кости.       — Но я — не они. Вам лучше дождаться, пока закончится экспедиция.        Его родственники улетели недавно в созвездие Кита и должны были вернуться где-то через полгода. Однако, похоже, Ханджи такая перспектива не устраивала.       — Что самое худшее может случится, если ты не справишься? — спросила она.       — Он просто не очнётся, — пожал плечами Эрен.       — Тогда мы ничем не рискуем.       Парень почувствовал недовольство. Это сейчас военные так говорят, но когда пройдёт немного времени и работа не даст результата, они наверняка будут выставлять претензии.       — Эрен, я месяц поддерживал функциональность мозга пока мы летели, — тихо заметил Армин, сидя рядом. — И в теории могу заставить его работать бесконечно, но для работы с телом у меня недостаточно опыта.       Парень только тяжело вздохнул, понимая, что всё равно сдастся. Друг его вообще редко о чём-то просил, но сейчас, видимо, был исключительный случай.       Со слов Армина, их отряд попал в космосе в ловушку, и вся система навигации, а также часть функций управления кораблём были выведены из строя. Чтобы вырваться из оцепления местного картеля, пришлось вручную пилотировать космолёт, и как следствие, вручную закрыть все двери, даже ангарные. Прекрасно понимая, что бандиты убьют тех, кто ринется перекрывать шлюзы, их капитан сам пошёл разбираться с проблемой.       А теперь с результатами этих разборок предстояло иметь дело Эрену.       — Что с ногами? — спросил он.       Ханджи отодвинула в сторону провода и он увидел, что левой ноги не было, а часть таза была раздроблена.       Как позже рассказал Армин, когда последний люк начал закрываться, нападающие двумя гарпунами просто прострелили их капитану тело и потащили к выходу. Так как движение двери уже было не остановить, тот врезался в почти закрывшийся проход и его как в мясорубке зажало дверью, раздробив всю левую часть. А уже в гиперпрыжке оторвало всё, что было снаружи. Спасло только то, что мозг не умер, а на борту был Армин.       Эрен осмотрелся голову, область шеи, а разглядев лицо, сильно удивился. Он ожидал увидеть кого-нибудь возраста шестидесяти лет, но оказалось, что человек был весьма молод.       И это хорошо. Значит восстановление пойдёт быстрее.       Когда Ханджи закрыла крышку инкубатора, он сказал:       — Мне нужно понять, как он двигался. Нужны записи и видео, которые передавали бы моторику, а также результаты медицинских исследований. Плюс — информация по заболеваниям.       — Без проблем, — ответила Зое. — Притащим тебе всё что есть.       — Я постараюсь настроить оборудование, так, чтобы тебе было удобно следить за показаниями мозга, — добавил Армин.       И Эрен приступил к работе.       Уже на следующий день, вся лаборатория, в которой лежал человек, была заставлена приборами, а к вечеру он сделал первое сканирование тела. Несколько дней пришлось провести за чертежами, ночами засыпая на анатомическом атласе, поэтому, разобраться в индивидуальной кинезиологии у него не было времени.       Но когда он стал смотреть видео с тренировок, что передала Ханджи, то залип на сутки. Он даже на обед не ходил: жевал бутерброд и пялился в экран практически не переставая.       Если бы однажды он нашёл волшебную лампу, и джин сказал: «Эрен, сладкий, загадывай, что хочешь», тот бы не раздумывая ответил: «Вот его хочу» и показал на Аккермана. Мужчина на его взгляд был идеален.       И как тот двигался, и как смотрел, и как недовольно хмурился — ему всё нравилось, а сравнивая с тем, что он видел сейчас, когда у того не было половины тела — хотелось только реветь от обиды, что тот в таком состоянии.       «Нужно было в армию пойти», — думал парень, смотря как Аккерман на видео учит своих солдат пролезать под проволокой. Когда кто-нибудь высоко задирал задницу, тот хлестал «задиру» по жопе веткой. — «Я бы точно обратил на себя внимание».       Эрен не задавался вопросом, встречается ли Аккерман с кем-нибудь, ровно до тех пор, пока какая-то блондинистая девушка не пришла на следующий день к дверям лаборатории.       На вопрос: «Вы родственник?» та ответила отрицательно, на вопросы: «Подруга? Девушка? Жена?» покачала головой и что-то начала мямлить. Эрен захлопнул перед её носом дверь.       Сейчас он здесь босс. И пока не вернёт телу прежний вид, то не позволит шататься тут всяким «недодевушкам».       Следующую неделю парень провёл настраивая роботов и принимая сырьё.       В идеале, он должен был сначала восстановить целостность скелета, а уже потом наращивать мышцы и артерии, но пришлось отказаться от этой идеи, иначе потребовалось бы снимать все провода с тела, а без них оно могло рассыпаться в течении пары часов.       Поэтому было принято решение восстанавливать всё по частям. И он начал с руки.       Эрен даже позвал мисс Ханджи и они вдвоём, прильнув носами к стеклу, стали наблюдать, как медленно нарастает мясо на кости, как очерчиваются вены, скользят артерии и одевается кожа.       «Я не фетишист, мне просто всё нравится», — говорил сам себе парень, но смотреть, как на твоих глазах тело вновь оживает, было истинным удовольствием.       Когда роботы закончили работу, Эрен чуть ли не ревел от счастья, увидев, что рука получилась идеально.       Откинув крышку инкубатора, они с Зое, как любопытные голуби, засунули головы внутрь, рассматривая это произведение искусства.       — Знаешь, что я думаю? — спросила Ханджи.       — Ммм? — протянул парень, аккуратно нажимая на выступающую венку на тыльной стороне ладони.       — Что у тебя всё получится, — сказала она, хлопая его по спине.       И Эрен приободрился.       Если раньше он и сомневался, что может сделать всё великолепно и хотя бы на чуточку сравниться со своими родственниками, то теперь воспылал желанием их превзойти.       Около двух недель ушло на восстановление рёбер и области грудины. Разница между старой кожей и новой нивелировалась буквально за считанные часы и тело быстро приобрело естественный цвет.       Армин наконец настроил оборудование и Эрен мог наблюдать за показателями мозга также во время операций.       После выздоровления Аккермана, он уже планировал, как будет периодически приходить к мужчине с просьбой показать руку, искренне надеясь, что тот не будет сильно сердиться. А потом одёргивал сам себя. Почему только руку? Всё остальное тоже нужно показывать. Он вообще должен следить за тем около полугода.       Эрен так просто не собирался сдавать позиции.       В один из дней он пошёл в столовую за едой, а вернувшись с тарелкой в руках, застал в помещении подозрительного человека.       Парень был абсолютно уверен, что закрывал дверь.       Он нахмурился и собирался уже без разговоров бросить во вторженца макаронами с котлеткой, как тот спросил:       — И сколько ещё осталось?       — Месяц, может больше, — осторожно ответил он, рассматривая пожилого человека в ковбойской шляпе. — Вы кто?       — Дядя этого засранца, — сказал тот, смотря как роботы старые осколки сращивают с новыми полноценными костями. — Не забудь ему писюн уменьшить.       — Зачем? — ужаснулся Эрен и быстро посмотрел в сторону чужого писюна, затерявшегося в проводах.       — А он всегда поменьше хотел, — сказал мужик. — Говорил, что при беге мешается.       — Что-то я вам не верю, — сказал парень, осторожно ставя тарелку на стол за которым работал.       — Не веришь что мешался? Или не веришь, что хотел поменьше?       — Я даже не верю, что вы его дядя, что уж говорить, про подобное желание.       — Правду тебе говорю. Вечно болтал, что его идеал — античные статуи, где яйца размером с яблоко и пиписька-виноград.       — Может, вы ему просто завидуете?       — Да что ему завидовать? Ты посмотри, какой я Аполлон и какой он. Взглянуть не на что.       Эрен только скептически оглядел мужчину.       — Это сейчас вы сказали, или ваше пенсионное удостоверение?       Тот фыркнул и развернулся к нему.       — Чтоб ты понимал в возрасте, сопля. Где твои родители и почему ты без присмотра?       — Мне двадцать один. А вы завистливый ковбой, пришли наверно поменять себе протезы в старческих коленях?       — Я пришёл посмотреть, как тут мой племянник поживает. И что-то мне подсказывает, что ты не настоящий доктор.       — Это ещё почему? — возмутился тот. — Потому что я член отказываюсь уменьшить?       — А ты за его пипиську бороться что ли вздумал?       — Я отстою её, даже если придётся в неё уцепиться зубами. Она неприкосновенна.       — Не знал, что на неё любители нашлись, — сказал тот, задумчиво потерев подбородок. — Хочешь сказать, пиписька в надёжных руках?       Эрен засопел, понимая, насколько это провокационный вопрос.       — Сделаю вид, что не понял намёка.       — Или в зубах?       — Я упорно притворяюсь глухим.       — Или кто-то просто халат уборщика надел и теперь развлекается?       — У меня дипломов больше чем у вас волос на жопе, мистер Ковбой.       — Может у меня эпиляция?       — Я не хочу об этом знать.       Мужчина хохотнул.       — Ладно, мальчишка, — сказал тот, — присматривай за нашим парнем хорошо. Я через недельку ещё приду, чтобы его проведать. И всех родственников предупрежу, чтобы зашли.       — И много у вас родственников?       — Достаточно, чтобы они оценили, подходишь ли ты нашей семье.       — Чего? — не понял Эрен, смотря, как тот выходит за дверь.       Парень подошёл к закрытому инкубатору и на всякий случай подёргал электронный замок. Не смотря на то, что мистер Ковбой производил весьма опасное впечатление и вполне мог вскрыть защитный механизм, тот стоял крепко.       — Для того, чтобы вас лечить, я ещё и комиссию пройти должен? — проворчал парень. — Мистер Аккерман, у вас очень подозрительный родственник.       Эрен некоторое время стоял и смотрел, как роботы делают тазобедренный сустав, а потом сел к себе за стол и принялся за обед.       — Вот увеличу вам член до колен, будет знать как мне угрожать, — сказал тот, запихивая рот ложку с макаронами. — Или вообще два сделаю. Чтобы все обзавидовались.       Усиленно жуя макароны, Эрен вдруг заметил, как на экранах мониторов заплясали показатели мозговой активности. И крепко призадумался.       На следующий день, после того, как были выполнены основные тесты по тазобедренном суставу, он стал закладывать в машину смесь для сухожилий и мышц, а в лабораторию заглянула Ханджи.       — Привет, трудягам. Наш Ривай ещё не ожил? — спросила она, подходя к инкубатору и смотря на происходящее внутри.       — Пока нет, но где-то через три дня будет готова нога, — сказал парень, закрывая крышку бокового «нагнетателя» и выставляя таймер.       — Это к концу недели он уже пойти может?       — В течении полугода, не раньше, — отрезал Эрен. — Если синхронизация с мозгом пройдёт успешно.       Не смотря на его ответ, Зое радостно заулюлюкала.       — Мисс Ханджи, у меня вопрос.       — Задавай, солнце моё.       — Я перерыл картотеку спортсменов, вывел оптимальные весовые нагрузки, просчитал даже с максимумом, какой вес тот может поднять, но так и не понял, почему тот такой сильный? Да, я не спорю, что у него большой процент мышц, и низкий показатель жира, но это не объясняет почему тот может кулаком пробить стену. Ведь если кто другой попробует, то просто переломает себе руку в четырёх местах.       — Это не в теле дело, а в мозге и геноме, — ответила она похлопав по крышке инкубатора. — У них вся семья со способностями.       — То есть, даже с другими мышцами, его способности останутся?       — Конечно, ты же соединяешь «чистую ткань» с его собственной. И в конечном итоге эта новая ткань так встроится в организм, что через какое-то время её будет не отличить от «старой». Про корабль Тесея слышал?       — Слышал.       — Вот и здесь тоже самое. Корабль Тесея даже после замены всех досок — корабль Тесея. Аккерман даже после замены всех костей Аккерман, — сказала она и хохотнула. — Ну, при наличии головы конечно-же.       Эрен фыркнул, но почувствовал себя уже гораздо уверенней. Когда рядом находились отец с дядей, он не задавался подобными вопросами, а сейчас не мог об этом не думать, боясь навредить.       Едва ушла Ханджи, он запустил роботов, пододвинул стул и стал смотреть как те наращивают новые кости. Удостоверившись, что всё в порядке, он решил взглянуть на инструкции, что оставил Армин.       По активности мозга, выходящей на кран ближайшего компьютера, наверняка можно было понять, слышит ли его лежащий человек.       Эрен углубился в чтение документации и вздрогнул, когда дверь внезапно открылась и внутрь просунулась голова Кирштайна.       — Привет, самоубийца. Чё делаешь? — спросил он и, увидев, что тот не занят, протиснулся внутрь.       — Пытаюсь выяснить, слышит ли меня мистер Аккерман, — проворчал Эрен.       — А чё тут выяснять? — удивился тот, подходя ближе. — Брось свою книжку и следи за приборами.       Эрен подозрительно посмотрел на того, а потом развернулся к экранам:       — Мистер Аккерман мне Микаса нравится! — гаркнул тот. — Можно я пойду с ней на свидание!       Несколько приборов, фиксирующих мозговую активность, замигали и Эрен заметил, как изменились частоты волн. Парень зашуршал страницами инструкции, читая, к чему относились эти показатели.       — Я так понимаю, что вы согласны. Ух ты, мистер Аккерман, я так рад! Мне очень приятно, что вы такого обо мне мнения!       Приборы запищали, а давление тела скакнуло вверх.       — По-моему его сейчас инфаркт хватит, — заметил Эрен.       — Это от радости, — заверил Кирштайн.       Эрен улыбнулся, начиная понимать происходящее. И не мог не признать, что иногда от игогочущего друга был толк.       Когда Жан наконец ушел, парень смотря на лицо лежащего человека, спросил:       — Может, вам вместо ноги щупальца сделать?       Показатели поползли вверх.       — А что? Я видел, вам часто приходилось по тросу на стену залезать. Представьте, как будет с щупальцами удобно: присосался к кирпичам и пополз, а другой ногой от стены можно отталкиваться.       Данные на экранах скакнули, будто мужчина был в возмущении.       — А если вам два члена больших сделать, то следы за собой можно подтирать. Ну те, которые от щупалец останутся.       Давление медленно начало ползти вверх.       — Вот вы сейчас ругаетесь, а потом скажете «Эрен, зайчик, ты такой молодец, мне так удобно врагов ловить». Может вас даже в морскую пехоту возьмут.       Эрен рассмеялся, смотря как показатели вновь запрыгали. Он был уверен, что мужчина когда очнётся, выскажет ему всё что думает по этому поводу.       Осталось лишь ускорить момент возвращения.       На следующий день, когда роботы дошли до колена, Эрен принудительно их остановил и пошёл на улицу, чтобы проветрить голову и подумать.       Работы осталось немного, мозг мужчины был активен, но непонятно сколько будет продолжаться полная синхронизация с телом. Обычно это занимало от месяца до полугода, но учитывая удивительные способности человека, лежащего в инкубаторе, Эрен ставил на то, что через пару недель тот уже встанет на ноги.       Самым страшным здесь было то, что если сам он где-то ошибся, то нужно будет всё переделывать. А значит — вводить в принудительную кому, отрезать и наращивать вновь. Под гнётом этой ответственности, как под пыльным мешком, он направился в лабораторию и понял, что дверь открыта.       А он отлично помнил, что её закрывал. Рывком ту распахнув, Эрен ожидал застать мистера Ковбоя, но около бокса, придвинув к тому стул, сидела женщина.       — Привет, красавчик, — сказала она поворачиваясь и смотря на него. Эрен вдруг спинным мозгом понял, что это мама лежащего в боксе парня.       — Добрый день, — сказал он, заходя внутрь.       — Как тут наш Ривай, ещё не замучил тебя?       — Он не мог меня замучить, он же не разговаривает.       — Ну это пока, — фыркнула она, — а как очнётся, будет оттачивать на тебе мастерство сарказма.       Эрен посмотрел на показатели мониторов и заметил, что те скакнули вверх. Видимо мужчина не слишком был согласен с подобными заявлениями.       — Мне кажется, он будет только на меня ругаться, — заметил он, и взяв стул со своего места подтащил к женщине.       — Это почему? — удивилась та.       — Ну, я предложил ему щупальца сделать, — ответил парень, садясь рядом и добавил. — Но кажется он не поклонник «Пиратов карибского моря».       Женщина улыбнулась.       — Я тоже была бы в ужасе от щупалец на лице.       — Нет, не на лице, — сказал тот, бросив беглый взгляд на ногу.       — Смотри, какой затейник, — удивлённо протянула женщина, — а когда Кенни говорил, что кто-то положил взгляд на пипиську моего мальчика, я и не поверила.       — Что? — только и спросил он, а потом округлил глаза. — Нет, я про ногу!       — Да-да, все мы про третью ногу говорим, — сказала та и постучала по прозрачному ящику. — Сын, быстрее просыпайся, тут такой симпатичный доктор готов из тебя Членокракена сделать, что мне аж завидно.       Эрен в возмущении заёрзал на стуле бросая быстрый взгляд на мониторы. Аккерман упорно был не согласен становиться Членокракеном.       — Вы меня не так поняли... мисс Аккерман.       — Зови меня Кушель, сладкий, — проворковала таким довольным голосом та, что Эрен заёрзал ещё сильнее. — Так когда ты успел познакомиться с моим мальчиком?       — Ну, вообще-то мы с ним не знакомы. Мисс Ханджи пригласила меня как инженера по конструкции тела.       — Ага. То есть ты сразу решил не мелочиться и посмотреть на него голышом? Я просто в восторге, от того, что мой сын смог кого-то заинтересовать, пусть даже своими торчащими наружу костями.       — Мне кажется он мог заинтересовать кого угодно и без костей наружу, — осторожно сказал парень.       — Тебе кажется. Весь его шарм исчезает, когда он открывает рот и начинает приказывать.       — Тогда почему я не вижу здесь очереди из мазохистов?       — Даже они не выдерживают его напора. Выкопают парочку окопов и начинают ныть, что под ёблей имели в виду другое.       Эрен прикрыл лицо рукой, не зная, смущаться или смеяться.       — Как думаешь, через сколько месяцев он уже сможет пугать своим криком бедных извращенцев?       — Думаю, это зависит от того, как сильно он по ним соскучился, — улыбнулся парень, не говоря правда, что он тоже не прочь побыть немного извращенцем. Совсем чуть-чуть.       — Тогда я помру раньше чем он очнётся, — проворчала женщина.       — Не переживайте, если они будут как зомби биться головой о дверь, я обязательно его спасу.       — Правда? Я очень рада, что он под твоим присмотром. А то ходят тут всякие непонятные, — сказала та и добавила пищащим голосом, словно пародируя кого-то: — «Ах, вы такой классный, отстегайте меня своим ремнём, да посильнее!». Но ты же не из таких, правда?       — Не-е-ет, — проблеял парень.       — Как прекрасно, лапочка, — заметила она и хлопнула себя по коленям, поднимаясь с места. — Ну что ж, не буду тебе мешать, я вижу мой сын под надёжным присмотром и наверняка скоро проснётся, чтобы тебя поблагодарить.       — Э, — осторожно протянул Эрен, — бывали случаи, что после восстановления тела человек приходил в себя только через полгода...       Женщина фыркнула.       — Полгода? Сомневаюсь, что Ривай выдержит столько лежать без дела. Вот увидишь, уже через неделю будет гонять свою отъевшуюся группу, а то у Ханджи они себе бочка нарастили, словно кабанчики. Я принесу одежду на днях, пусть будет.       — Хорошо, — только и пробормотал парень, абсолютно уверенный, что Кушель торопится.       Женщина попрощалась с лежащим в инкубаторе сыном, послала воздушный поцелуй парню и вышла.       — Ваши родственники ниндзя что-ли? — спросил Эрен, у лежащего в проводах мужчины. — Как они попадают внутрь, оставляя целым замок?        На вопрос ему никто не ответил, а на следующий день в комнате непонятным образом оказались одежда и полотенце. Дверь была закрыта, а те просто очутились в помещении пока он выходил в туалет.       Теперь Эрен был абсолютно уверен, что Кушель и мистер Ковбой из деревни Скрытого Листа.       Через два дня нога была полностью готова. Тело стало цельным и дело оставалась только за настройкой мозга. Вместе с Армином они в течении четырёх часов изымали провода, оставив только кислородную систему и вводили специальный питательный раствор.       Эрен отключил замок инкубатора, думая, что мужчина может прийти в себя ночью, когда в здании будут только охранники. Однако вернувшись на следующее утро на работу, он понял — чуда не случилось и тот не проснулся.       Парень немного огорчился, хотя прекрасно знал, что торопиться бесполезно, поэтому занялся другими делами. На обед он как всегда отправился в столовую, и в этот раз нёс с собой оттуда уже не тарелку с макаронами, а казавшееся невероятно вкусным пирожное.       Однако зайдя в кабинет, не понял, что происходит.       В инкубаторе, сидел какой-то голый парень. И только Эрен открыл рот, чтобы высказать, всё что думает по этому поводу, тот повернулся и, смотря на него светлыми, почти белёсыми глазами, сказал:       — Привет.       Парень почувствовал, как вмиг становится душно, а потом кто-то выключил свет.       В себя он пришёл не сразу, но понял, что лежит на чём-то плоском, ногам неудобно, а в голове тяжесть. Оказалось, у него под ногами был перевёрнутый стул, а ворот халата ослаблен. Повернув голову, он увидел, как парень в одежде, приготовленной для капитана, рассматривает икубатор, на бортике которого висело полотенце.       — Мистер Аккерман? — удивился он, всё ещё не веря в происходящее.       Может, у него галлюцинации?       Мужчина повернулся к нему и шагнул настречу.       — Это невозможно, — только и заметил в прострации Эрен, когда тот присел и придержал его за спину, усаживая. Парень ухватился за его руку, и, не веря, принялся щупать. — Вам ещё лежать три недели. Так не бывает. Я протестую.       — Не бывает, так не бывает, — покладисто согласился тот, помогая подняться. — Ты только не волнуйся. Голова не болит?       — Нет, вроде, — заметил парень, вставая на ноги. Мужчина поднял стул и показал, чтобы он присел. Эрен послушно плюхнулся, но заметил на полу еду и разочарованно проскулил: — Моя пироженка.       — Она всё равно не вкусная, — сказал мужчина, аккуратно поднимая и выкидывая ту в мусорку. — Считай, что ты спасся от отравления.       Эрен проследил за его движениями, и, будто разговаривая сам с собой, удивлённо протянул:       — Вы не должны ходить.       — А что, у нас эмбарго на ходьбу? — не понял тот, беря салфетку со стола и вытирая руки.       — Нет, но... Люди через три недели когда очухиваются, еле ногами шевелят, некоторые мышцами управлять не могут. А вы через день уже нагибаетесь. Как так?       — Я услышал запах ужасного пирожного. Оно возродило меня из мёртвых.       — У вас что-нибудь болит?       — Нет, — легко ответил мужчина.       Слишком легко на взгляд на Эрена.       — Не врите, — сказал он, нахмурившись. — Мне нужно измерить все показатели, а потом посмотреть кожный покров и провести сканирование. Вы должны меня слушать, я тут врач.       Мужчина улыбнулся.       — Конечно, пирожок, — ответил тот. — Кафетерий рядом со зданием работает?       — Да, нет, не помню, — сбивчиво сказал тот, не понимая, что вообще происходит. — Вам всё равно пока нельзя есть. Сядьте пожалуйста, мне нужно вас осмотреть       Эрен попытался встать со стула, но голова поплыла и он плюхнулся на место.       — Может, стоит на улицу выйти? — спросил мужчина, подходя к нему.       — Ни за что, — категорично ответил парень и потянувшись, схватил его за руку. — Вы наверняка сбежите.       Эрен, перевернул его ладонь, смотря не проступают ли нигде пятна, и принялся прощупывать на отслоение.       — Ты правда думаешь, что подобными поглаживаниями можно меня остановить? — спросил мужчина. — Я конечно не против, чтобы ты меня щупал, но почему именно рука, а не другое место?       Эрен возмущённо засопел. Да что за безобразие.       Почему вся семья Аккерманов намекает на всякие непотребства в отношении него?       — Эту руку я вам сделал, поэтому буду щупать, — пробурчал парень, стараясь не смотреть в чужие глаза, чтобы не начать краснеть. — А также всё остальное, что нарастил.       — Наверно мне стоило лучше всё рассмотреть, прежде, чем одеваться. И что же ты ещё нарастил?       — Часть грудной клетки, половину таза, и ногу.       Некоторое время, пока Эрен проверял плечо, мужчина молчал, но в конечном итоге сказал:       — Я не вижу изменений.       — Правда? — уточнил парень. — И нигде не тянет? Никакой нерв не пережимает? А двигаться удобно?       — Вполне. Будто всё своё.       Эрен довольно приободрился, а потом сам себя осадил.       — Это наверно пока, — сказал он, поднимаясь и закатывая рукав чужой футболки. — А вот как начнёте бегать или лазать по канату, сразу будет заметно. Мне придётся посадить вас под наблюдение. Всегда за вами следить буду.       — И в туалете?       Парень на мгновение задумался, а потом сказал:       — Я поручу это мисс Ханджи.       — Что за проклятье на мою голову. Надо закупиться подгузниками.       — А ваша мама будет следить за вами пока вы спите, — довольно заметил Эрен.       — Чтобы я не ссался в постель?       — Нет, чтобы посмотреть, не свернёте ли вы себе чего-нибудь во сне, когда поворачиваться будете.       Мужчина удивлённо посмотрел на него.       — Ты правда думаешь, что перевернувшись на подушке, я могу свернуть себе шею?       — Шею — нет, я её не делал, а вот позвонок какой-нибудь — вполне.       — Разве у меня теперь вместо мышц поролон?       — А не знаю, как мышцы себя поведут, при долгих нагрузках, — заметил парень. — Снимите футболку пожалуйста. Зачем вы вообще одевались?       — Чтобы поролон прикрыть. Выходит я сейчас чихну, а у меня позвонки в спине вылетят?       — Не волнуйтесь, я их все подберу и воткну назад.       — Я будто конструктор-лего, — заметил мужчина. — Потрясающе.       «Точно», — хотел сказать Эрен, ведя ладонями по чужой спине, но вовремя прикусил язык.       После спины и ребёр, настала очередь таза и ноги. Видят боги, Эрен старался сильно не смущаться, но чувствовал, что сейчас всё по другому, чем когда Аккерман лежал в инкубаторе.       «Я врач», — сам себе напомнил мальчишка, трогая Аккермана за не вполне приличные места, — «это всё ради науки».       И погладил ягодицу.       — А вот это сейчас что такое было? — уточнил капитан.       — Проверял, насколько эта половина симметрична другой, — отбрехался парень.       — Да неужели? Ну и как?       — Идеально, — ничуть не лукавя ответил он, переключаясь на колено.        После осмотра, Эрен попросил его несколько раз присесть и отжаться, и с удовольствием стал смотреть, как перекатываются мышцы.       Наблюдая за Аккерманом, ему казалось, что внутри него сидит огромный кот, громко урчит и приговаривает: «Моё, всё моё».        Однако, спуститься с небес на землю ему предстояло уже через пару часов, когда на того начали предъявлять права все кому не лень: начиная от Ханджи, и солдат из отделения, заканчивая какой-то уборщицей (смутно похожей на него самого, которая бросилась того расцеловывать).        Эрен планировал, что рядом с пришедшим в себя мужчиной теперь будет только он (прикрываясь тем, что ему нужно делать исследовательские записи), однако, похоже, кроме него так больше никто не думал.        На следующий день, Ханджи, переводя деньги фирме Йегеров сказала, что Эрен остаётся ещё на месяц следить за капитаном. На его протест, что нужно как минимум полгода, та только отмахнулась, говоря, что Ривай уже на полигоне командует отделением.       Эрен чуть не поседел от этой новости.       И ничуть не стесняясь стал ругаться, говоря, что тому можно только лежать и поднимать вес не тяжелее пакетика сока. Женщина ткнула пальцем в окно и заметила, что ему стоит поговорить с самим Аккерманом и Эрен, злой, как толпа утопленниц, поспешил на поле к «городской полосе» которую проходили люди.        Аккерман, заложив руки за спину, ходил вдоль построек в виде полуразрушенных домов с имитацией промзоны и то ли, командовал, то ли ругался:       — Конни убери ногу. Убери, я сказал. Зачем ты свою ляжку врагам выставил? Хочешь чтобы в неё нож метнули?       Какой-то лысый парень, быстро подтянул к себе ногу, будто тентаклю.       — Кирштайн, почему дуло торчит из-за угла? Ты на него глаз что-ли натянул, и так тебе виднее?       Эрен проходя мимо, поймал взгляд Кирштайна и из вредности показал тому язык. Тот в ответ только сморщил нос.       — На счёт три — поднялись, и в конец полосы — бегом. Приготовились. Три!       Несколько человек застопорились, видно не ожидая, что отсчёт так быстро закончится, но всё же сориентировались и побежали за остальными проходить полосу, бегая по кирпичам, и строительным ограждениям.       Эрен быстро понял, что Аккерман его заметил, поэтому скорее всего и отправил свою группу покорять щебёночные насыпи и стукаться яйцами о брёвна.       — Привет, — сказал тот, смотря как парень подходит ближе.       — Я очень зол, — поведал Эрен, — почему вы вышли на работу, когда у вас в любой момент может что-нибудь отвалиться?       Аккерман улыбнулся.       — Наверно, потому что я не хочу, чтобы у меня что-то отваливалось, — сказал он, — мышцы надо приводить в порядок.       — Они в порядке. Просто я не знаю, насколько они согласованы с предыдущими.       — Думаю, если мозг не заметил разницы, то хорошо согласованы, — заметил тот, подходя ближе и вставая рядом.       — Это не точно, тут нужно ежедневное обследование. Вы вот замечаете, когда у вас начинает что-то болеть?       — Я замечу, что у меня что-то болит, только если это что-то от меня отделится. Как выпадающее глазное яблоко из черепа зомби.       — Вот! — торжественно сказал Эрен. — Я так и знал, что вы не будете следить за своим здоровьем. И то, что вы начали работать уже сегодня — прямое тому доказательство.       — Вы абсолютно правы доктор, я очень непослушный пациент. Но вы же за мной присмотрите?       — Конечно, мисс Ханджи сказала ещё как минимум месяц.       — Думаю, этого будет недостаточно.       — Я тоже так думаю, — горячо заверил его Эрен, ухватившись за его руку. — Тут, как минимум нужно полгода.       — Дольше, — не согласился Аккерман, подставляя локоть, чтобы парень за него ухватился и тот не стал упускать такую возможность.       — Думаете?       — Конечно. Мне кажется, наблюдение должно быть как минимум пожизненным. В древности, например, всегда так наблюдались у врачей.       — Точно, я читал об этом, — довольно сказал Эрен, уже представляя, что Аккерман всегда будет под боком. — Но разве вы сможете с такой работой каждый день приходить на приём?       — Наверно, нет, — вздохнул тот, — лучше тебе перебраться ко мне. У меня дом как раз неподалёку, и на работе будет удобно за мной присматривать, и дома.       — Но посторонний человек в жилище может наоборот вызвать стресс.       — Я стрессоустойчив. Тебе же наверняка нужно каждый день делать записи. Тем более, ты восстановил мне половину тела, и вполне можешь написать про это научную статью, а зафиксировав эксперименты — подать заявку на грант.       — Ооо, — возбуждённо протянул Эрен и прижался к нему, радостный от предстоящих перспектив. — Это потрясающе, как я не подумал об этом раньше?       — Я тоже думаю, что это потрясающе, — улыбнулся тот, — скоро обед. Сходишь со мной в кафетерий? Обсудим, нашу совместную работу.       — Конечно, с вами куда угодно, — заверил его Эрен, уже представляя, как утрёт нос и отцу, и дяде, которые в его возрасте даже исследований не начинали. А потом заметил, как навстречу им идут люди Аккермана и удивлённо на них смотрят.       У Эрена что-то щёлкнуло в мозгу и он вдруг понял, как они выглядят со стороны. Парень медленно повернул голову, смотря на ухмыляющегося Аккермана.       — Что только что произошло? — недоумённо спросил он, буквально ощущая, что его обвели вокруг пальца.       — Ты согласился пойти со мной в кафетерий, — заметил тот.       — А до этого?       — А до этого ни на что не соглашался.        Эрен прокрутил в уме весь диалог и пришёл к выводу, что да — ни на что не соглашался, но ощущение было, будто он как минимум заложил в ломбард всех родственников и кота.        — А сейчас в кафе что будет?        Аккерман показал своим ребятам, чтобы те повернулись и пошли на новый круг, а потом ответил:        — Если всё понравится, то мини-свидание. А если не понравится, то будешь исследовать, как на меня влияет приём сахара.        — А если бы я не спросил, то чем бы это было?        — Исследованием.        — То есть, вы не собирались ставить меня в известность?        — А ты будешь ставить меня в известность, когда в следующий раз соберёшься погладить задницу?        Эрен взглянул на него и почувствовал, что краснеет. Видимо, он слишком плохо шифровался, поэтому его так быстро раскрыли.        — А надо?        — Если это будет исследование — то надо.        — А если нет?        — Тогда гладь в любое время, — ухмыльнулся Аккерман.        Значит, теперь у него есть возможность находиться на полных правах рядом с парнем и для этого не нужно будет притворяться, что щупать того — рабочая обязанность?        — Думаю, я выберу второй вариант, — твёрдо сказал он.        — Я очень этому рад, — заметил тот и поцеловал его руку.        Огромный кот внутри Эрена довольно заурчал, а сам он только теснее прижался к Аккерману, удовлетворённо повторяя про себя: «Моё, всё моё». И подумал, что нужно будет провести исследование по влиянию секса на организм.       Эрен собирался ответственно подойти к этому делу, ещё не зная, что эксперименты будут ставить как раз над ним. Но даже если так, ему точно будет не на что жаловаться.